Тысяча и одно слово

Сборник, 2023

Сборник «Тысяча и одно слово» – это мир, в котором тысячи мыслей превращаются в магические вспышки огней, оживляющие наше сознание. В нём мы находимся в постоянном потоке мыслей, планируем, анализируем и вспоминаем. Мы произносим тысячи слов, чтобы поддержать других, передать свой опыт или уберечь от ошибок, искренне помогая выбрать верную дорогу. Этот сборник предлагает место для разнообразных слов и идей. В нём каждое слово находит своё место и раскрывает уникальность. «Тысяча и одно слово» может стать настольной книгой, окружающей нас вдохновением и уютом. А может быть, она станет источником терапевтической силы для многих читателей, помогая им находить утешение, понимание и мудрость в каждой строчке. Откройте для себя этот мир слов, погрузитесь в его глубины и позвольте «Тысяче и одному слову» стать вашим надёжным спутником и источником вдохновения.

Михаил Жинжеров

Родился в 1947 году в городе Чернигове на Украине. Окончил Киевский институт народного хозяйства. С 1994 года живёт в США. Женат, двое детей, пятеро внуков. Публикуется с 2013 года. Был представлен в разных номинациях и печатался в литературных журналах и альманахах.

Несколько раз был в числе победителей международных литературных конкурсов. Автор книг «Рифмой по затылку», «И смех, и слёзы, и любовь», «Из века в век, из страны в страну», аудиокниги «Пегас в бане». Член Интернационального Союза писателей, Российского союза писателей, Пушкинского общества Америки, Литературного клуба Нью-Йорка. Награждён орденом им. Кирилла и Мефодия, медалями им. Мацуо Басё, им. Маяковского, им. Пушкина, им. Чехова, им. Есенина (дважды), им. Куприна, им. Фета, им. Бунина, «Святая Русь», звездой «Наследие» — II (4 раза) и III степени, грамотами, дипломами, памятными призами и подарками.

Некоторые произведения переведены на английский, польский, болгарский, греческий, азербайджанский, украинский и китайский языки. На его стихи композиторами Львом Шнейдером и Анатолием Бухманом написаны песни.

Красавице

Молодым уходишь так легко:

Без проблем, без слёз, без сожалений.

Старость — она где-то далеко,

Впереди немало увлечений.

Ты умна, красива, сексуальна.

Что жалеть о мимолётной встрече.

Поглядеть — так выбор колоссальный.

Только молодость… она не вечна.

Жизнь — как ливень; поглядишь в окно —

Все бегут, летят, спешат… занятно.

Но попасть под ливень не смешно.

Мокрым быть уже не так приятно.

Годы — как в кастрюле молоко:

Проглядишь кипение невольно.

И найти кого-то нелегко,

Потерять — легко, но очень больно.

Нет, читать мораль я не берусь:

Глупо, и банально, и смешно.

Просто опытом своим делюсь.

Мне за семьдесят уже давно.

Первой учительнице

Я вряд ли Вас увижу, к сожалению.

И между нами океаны и моря.

Но я Вас поздравляю с днём рождения,

учительница первая моя.

Мы были ленивыми, портили нервы,

но чем-то запомнился Вам этот класс.

Наверное, были у Вас мы не первыми.

Зато Вы первая были у нас.

Память о детстве — луч света из мрака,

и от неё никуда не уйти:

Вы были первым нашим оракулом,

первым Вергилием на нашем пути.

Потери, удачи, разлуки и встречи —

я через всё пронесу до конца

частицы «разумного, доброго, вечного» —

те, что вы сеяли в наших сердца.

Желаю Вам здоровья и покоя.

Хоть понимаю, что Вас мучают болезни.

Но пусть согреет Вас любовь учеников,

и будет жизнь светлей и интересней.

Как будто грёзы наяву

Как будто грезы наяву, приходит лето за весною.

Но всё же я ещё живу, ведь ты, любимая, со мною.

Текут без радости года, но завтрак есть, обед и ужин.

И сочиняю иногда, но, в общем, никому не нужен.

Я до последнего работал. Имел какую-то зарплату.

И находил я подработки, существовать ведь как-то надо.

Найти работу очень сложно, хоть в жизни многому обучен.

Но я не знаю, как возможно себя хвалить. Ну не приучен!

Лгать не могу, хитрить, лукавить.

И даже в трудные моменты

Я не могу себя заставить начальству делать комплименты.

Всё сделаешь, но не доложишь, хоть результат

в работе видно,

Но рассказать, что я хороший, мне неудобно или стыдно.

Есть дети, правда, далеко, и внуки подрастают где-то.

Им тоже не всегда легко. Я их люблю и счастлив этим.

Ложь и обман царят повсюду. Лишь только деньги

власть имеют.

Я никогда таким не буду, и не хочу, и не умею.

Но всё равно придёт весна. Отчаиваться мне нельзя.

Ведь есть сестра, и есть жена, и где-то далеко друзья.

Не собираюсь горько охать. Жизнь новая уже давно.

И может, всё не так уж плохо, лишь мне понять не суждено.

Простите

Клубками судьбы сплетены. В истории давно уж тесно.

И каждому отведены таланты, время, роль и место.

В отрезке времени и места моей судьбы проложен путь.

В одном — моё промчалось детство, в другом —

умру когда-нибудь.

За всё, что не успел когда-то, за все проступки, упущенья,

В чём перед кем-то виноватый — за всё хочу просить

прощенья.

Перед людьми под небом звёздным был в прошлой

жизни виноват,

Что многое я понял поздно, что поздно свой раскрыл

талант.

Что ненароком мог обидеть, не смог кого-то защитить,

Что не умел я ненавидеть так сильно, как умел любить.

Простите, что в пучине быта запутался, как сельдь в сети,

Что многое уже забыто, и нет ни времени, ни сил.

Живя на обнажённых нервах, лихой судьбе давая сдачу,

Как часто был я лучшим, первым, но постоянно неудачно.

Друзья далёко на планете и хоть, признаться, неприятно —

Родным не смог остаться детям и даже близким

и понятным.

Мне скоро предстоит уйти туда, откуда нет возврата,

И я спешу сказать «Прости» всем,

перед кем был виноватым.

Всё прошло

Остались в прошлом: свет и радость,

стремленья, поиски, мечты.

И ощущенье где-то рядом друзей и близких теплоты.

Хоть на душе скребутся кошки, но помнится издалека

То солнца тёплая ладошка, то нежный шёпот ветерка.

Исчезла вера, а надежда уходит с облачным туманом:

Махнёт ладошкою небрежно и спрячется за океаном.

Ворона и сыр

(Басня на новый лад)

Dat veniam corvis, vexat censura columbas.

(К воронам милостив суд, но он угнетает голубок.)

Девчушка утром вышла из вагона,

Позавтракать ей захотелось.

Достала хлеб и сыр, на лавочку уселась.

Над лавочкой на дереве ворона

Меж тем голодная сидела,

Вздыхала и на сыр глядела.

И, к уху девочки подкравшись, вдруг

Ворона каркнула во всё воронье горло.

Сыр выпустила девочка из рук.

Его схватив, ворона улетела гордо.

Мораль, конечно, в басне есть:

И вечером, и утром рано

На лавочке не нужно есть.

Ешь дома или в ресторане.

Далёкие друзья

Как много злобы в этом мире,

Предательства и эгоизма.

Прицельно бьют, как будто в тире,

По самым преданным и близким.

Как много в этом мире горя,

Тоска сжимает, словно клещи,

Укоры, сплетни, наговоры,

И хамство батогами хлещет.

Как много в мире одиноких.

Желанье высказаться гложет.

Но некому, как будто проклят.

И только должен, должен, должен…

Но вдруг среди чужих и прочих

Привет приходит издалёка.

Как лучик света тёмной ночью.

Как парус в море одинокий.

Всю боль с души уносит ветер.

Есть близкие в пространстве зримом.

И счастье жить на белом свете,

И каждый миг неповторимый.

Cплетня

Чтобы верней уничтожить друг друга,

Себя в бою защитить и сберечь,

Брали когда-то копьё и меч

И надевали кольчугу.

В новую эру убийства шагнули:

В противника целится пистолет,

И надевают бронежилет,

Чтоб защититься от пули.

Но грязная сплетня давит и душит.

От сплетни разящей защиты нет.

И не спасает бронежилет.

Сплетня нацелена в душу.

Сплетня — оружие злобных и лживых.

Грязью марает умы и сердца.

И не отмоешься до конца,

Сплетня не смоется мылом.

Сплетня — способ надёжный и скорый.

Даже любимые сплетням верят.

Ты и сам не вполне уверен,

Кто распустил наговоры.

Сплетня для подлого очень удобна.

Всюду для сплетни открыты двери.

Ведь не правде обычно верят,

Верят правдоподобию.

Время очистит от сплетен и козней.

Верю, не сразу и понемногу,

Но проложит правда дорогу.

Хоть часто бывает поздно.