Державы земные

Трэвис Коркоран, 2019

2064 год. Земля в упадке, а власти коррумпированы. Депрессия тянется 56 лет. Правительство давит в зародыше любые новые технологии, способные нарушить плановую экономику. Десятилетие назад группа диссидентов, мечтателей и радикалов-либертарианцев, используя свои научные разработки, высадилась на Луне. Именно там они построили себе убежище. Аристилл, подземный город нового фронтира, в котором живут американские технокапиталисты, мексиканские гидрапонные фермеры, вьетнамские инженеры, ИскИны и генетически модифицированные разумные псы. Земным державам нужны ресурсы, добытые на Луне колонистами. Нужен внешний враг и маленькая победоносная война. Грядет неизбежный конфликт.

Глава 3

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, поверхность Луны

Аллан посмотрел вверх. Следующая зацепка совсем близко, выше него. Он протянул руку… и в скафандре зазвучал сигнал тревоги.

Проклятье.

Выключив переливчатый сигнал и убрав с внутришлемного дисплея сигнал «перегрев», он приготовился к ожиданию.

Каждый раз, как на стенку залезешь, этот чертов сигнал тревоги. В первый день он его проигнорировал, и ему стало реально нехорошо. На второй день он воспользовался советами, которые нашел в сети. Проигнорировал выгравированные на панели слова «Не открывать никогда», снял панель на спине скафандра и открутил ограничитель потока охлаждающей воды до отказа.

Это помогло, но не окончательно. Охлаждающая подкладка скафандра работала на максимуме, и все равно время от времени приходилось останавливаться и давать ей передых.

Он висел на скальной стенке, держась одной рукой и уперев одну ногу в щель. Повернулся, насколько возможно, поглядел вниз. Там, рядом со следами машин и пешеходной тропой, стояли три девушки, которые смотрели на него. Селена — наверное, Селена, самая высокорослая, — помахала ему рукой. Выдержав длинную паузу, он коротко расчетливо кивнул. Это должно было показать ей, что он крут, сосредоточен, не нуждается в ее одобрении, но лишь принимает его как должное… а потом он понял, что Селена не увидит этого из-под шлема.

О’кей, придется поднять руку и помахать.

Он еще не закрыл сделку. Селена заявляла, что у нее приятель в Беркли, но Аллан действовал неторопливо, и она постепенно оттаивала. Вчера вечером он увел ее от Хью, Эллисон и Луизы, отвел в кабак в кенийском секторе. С деланой небрежностью обронил пару слов на суахили, обращаясь к бармену, Селена вела себя несколько веселее, чем должна была бы с одного бокала, внимательно слушала его рассказы о том, как сильный, но ранимый парень помогал одухотворенным и дружелюбным кенийцам протягивать кабели связи в течение года волонтерской службы за границей.

Вспоминая, как он все это разыграл, Аллан ухмыльнулся. Истории были просто идеальны — те, которые он рассказал. Шутки, которыми он и его приятели обменивались в той экспедиции, он оставил при себе… не говоря уже о некоторых делах вне программы! Боже, та история с Келтоном и этими тремя замарашками-медсестрами из НПО просто уморительная, но не совсем та, которую стоит рассказывать девушке.

Вернувшись в настоящее, Аллан посмотрел на индикатор. Температура внутри скафандра падала, но у него еще не меньше минуты, прежде чем можно будет снова лезть вверх.

Вся шутка в том, чтобы чпокнуть Селену и не продолбать шансы с Эллисон. Эта коротышка ему на фиг не сдалась, но было ясно, что Хью к ней неравнодушен, и Аллан лелеял мысль утереть нос этому мелкому толстому ублюдку — очень аккуратно. Все их путешествие оплатила мамочка Хью — хотя это и должно было быть для всех тайной. Зачем, он понятия не имел. Вся эта затея лишена смысла, если учесть, чем она занимается. В любом случае, надо подколоть Хью, но не слишком сильно…

Скафандр просигналил. Аллан поглядел на показания. Температура в зеленой зоне. Потрясающе.

Он снова посмотрел через плечо, убеждаясь, что девушки на него смотрят. Смотрят. Может, пришло время повыделываться, так, как он некоторое время назад придумал. По мере подъема соседняя расщелина, справа, постепенно становилась ближе. Он был почти что уверен, что одним хорошим прыжком — особенно учитывая слабую гравитацию — сможет перескочить на два метра вправо, схватиться за вон ту небольшую горизонтальную трещину, а потом махом закинуть ногу в расщелину. Даже если не получится, есть страховочный трос, он упадет на метр-два, не больше.

А может, лучше демонстративно поскользнуться? Сделать вид, что потерял захват, соскользнуть на пару метров, изобразить, что ногу подвернул? Мысль ему понравилась. Подвернул ногу, отважно сказал «не, не, я в порядке», похромал к шлюзу, нехотя согласившись, когда Селена предложит помощь. Нет, опереться одной рукой на Селену, другой — на Эллисон.

Он ухмыльнулся.

Да.

Поехали!

Прыжок, пальцы в перчатке, скользящие по небольшой трещине, запланированное скольжение. Пальцы постукивали по бугристой скале, слабая гравитация неторопливо разгоняла его, медленно спуская ниже.

Идеально.

Гм, немножно соскользнем вправо. Он попытался схватиться за горизонтальную трещину, когда его пальцы скользили мимо нее, — и промахнулся.

Промахнулся? Блин.

О’кей, через пару метров его поймает страховочный трос. Но, проклятье, это и близко не так круто, как он собирался.

Аллан глянул вниз и увидел надвигающийся скальный выступ. Черт. Даже при слабой гравитации он может сломать себе ребро или…

А что, если он прилетит туда лицом? Фингал под глазом, или, еще хуже, сломанный зуб! Вот тогда он сильно разозлится. Надо выправлять траекторию. Он попытался сделать это. Пальцы скользили по камню снова, снова, а потом…

Его голова резко дернулась вперед, когда он ударился о скалу головой и заскользил дальше. Резкий рывок страховочного троса. Аллан повис вниз головой, закрыв глаза от боли. Проклятье. Прямо о шлем. Прямо об этот чертов шлем. Черт, как нос болит. Во рту горячо, со вкусом железа. Кровь, нос сломан. Черт. Он сплюнул, не думая, а потом вспомнил, что на нем шлем. Кстати, насчет шлема, что это за сигнал тревоги? И что это за свист? Он открыл глаза.

Дисплей на стекле шлема выключился, а стекло шлема… треснуло? Он попытался сфокусировать взгляд. Небольшие кусочки стекла, их нет? Какого хрена?

Заболели уши — сильно заболели. Боль становилась сильнее с каждой секундой. Аллан заревел от боли и безнадежности. Помогите мне, проклятье! Но что делать? Радио в шлеме, стекло шлема треснуло, связи нет. Он завопил, и его вопль перешел в кашель — слабый, болезненный кашель. Кашлянув второй раз, он увидел, что из его рта брызнула кровь, прямо на треснутое стекло шлема.

Какого…