Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии

Коллектив авторов, 2020

Научная фантастика и фэнтези, киберпанк и новаторские поиски – все это характеризует сегодняшнюю болгарскую фантастику. Использование богатых фольклорных традиций, острые социальные эксперименты, неожиданные повороты сюжета – лишь часть творческого арсенала авторов, произведения которых включены в сборник. Этой антологией мы хотим познакомить русских читателей с достижениями писателей-фантастов Болгарии. В книге представлены лучшие произведения, опубликованные в течение последних лет на страницах широко известного «альманаха фантастики и будущего» ФАНТАSTIKA.

Мартин Петков. Помидоры — голубые, телята — с крыльями

— Помидоры будут голубые. Все! — Главный секретарь Маршал решительно ударил кулаком по столу и обвел взглядом присутствующих.

— Это шантаж! — вскочил Стантски. — Я — против!

Главный секретарь злобно усмехнулся.

— Я не ставлю вопрос на обсуждение, я лишь уведомляю вас. — Он посмотрел на часы и кивнул как бы сам себе. — Через четверть часа Президент сделает выступление.

— Выступление? Какого черта ему приспичило делать выступление как раз сейчас? Мало ему прежних, что ли?

Биолог Стантски, консультант федерального правительства, места себе не находил от возмущения.

— Нужно расставить приоритеты, — холодно ответил Главный секретарь. — Вам хорошо известно, что мы вступаем в заключительный этап гармонизации. В ближайшее время ждем приглашение на Съезд Объединенных цивилизаций, где наконец станем частью большой космической семьи.

— Приоритеты! — горько рассмеялся биолог. — Хватит разводить демагогию, прибереги ее для газетчиков.

— Не пойму, чего вы брыкаетесь? — раздраженно воскликнул Маршал. — Эка важность — помидоры! Мы сделали эволюционный выбор, решив присоединиться к Объединенным цивилизациям.

Научные консультанты уныло посмотрели друг на друга. Дэн Сяо тихо проговорил:

— Сначала рис стал зеленым, потом лук потерял горечь, мы начали выращивать бананы длиной не больше шести сантиметров, узаконили бессольную соль и обесслаженный сахар, огурцы уже не прямые, а калачиком, а теперь еще и помидоры станут голубыми. И каков будет вкус у этих помидоров?

Главный секретарь надменно смерил его взглядом. Сколько раз он говорил Президенту, что эти консультанты будут только мешать. На кой надо было включать их в рабочие группы? Биологи роптали на каждую перемену. Экологи протестовали против климатических коррекций. А юристы… о юристах даже не хотелось думать, они все время тормозили переговоры и без устали повторяли: это невозможно, то невозможно, это в нарушение закона, то в нарушение Конституции… Чушь, все возможно, было бы желание.

Маршал ударил кулаком по столу и заорал на Дэн Сяо:

— Перестаньте артачиться как ослы! Каким должен быть вкус у гребаных помидоров, согласно стандартам Объединенных цивилизаций, таким и будет! Не забывайте, что они предоставят нам необходимые модификаторы для корригирования их цветовых и вкусовых характеристик.

— Да, — кисло вставил Стантски. — За это мы заплатим тоннами океанской воды и тысячами кубиков арктического льда.

— Общее благо требует, — важно изрек Маршал.

Главный секретарь был молодым мужчиной лет двадцати пяти. Сложная административная машина, следуя своим специфическим закономерностям, вытолкала его непосредственно на этот пост, игнорируя недостаток опыта и профессиональных качеств. Эти мелкие недостатки он возмещал огромным желанием для показных действий и хороших отношений с Президентом Торбачевым, чьим протеже являлся.

Кстати, это самое стремление к общему благу с некоторого времени появилось у многих государственных чиновников и привело к ряду конфузных ситуаций. Например, из-за неточностей перевода с языка альфы Центавра, в течение нескольких месяцев телятам прививали крылья, вместо жабр. Жабры были необходимы, так как согласно Меморандуму о всеобщей адаптивности живых организмов, раздел II, подраздел 33-А, принятому Девяносто вторым Съездом Объединенных цивилизаций, все животные типа «домашних» должны были обладать способностью существовать как на суше, так и под водой. Тот же Меморандум, но в разделе IV, подразделе 2-Б, предусматривал, чтобы дельфины и киты вышли из воды и начали жить на суше, что, со своей стороны, лежало в основе и Меморандума о создании равных возможностей для развития всех живых организмов. Дельфины, однако, категорически отказывались сделать такой революционный шаг, пренебрегали распоряжениями Меморандума и были полны решимости остаться в море. За небольшими исключениями, с китами дело обстояло не лучше. Поэтому, после изнурительных переговоров, Объединенные цивилизации пошли на компромисс, давая Земле дополнительный срок для выполнения обязательств по Меморандуму. Но более или менее успешные результаты и эффекты «общего блага» сыпались со страшной силой — долгое время летающие телята вносили беспорядок в воздушное движение, повисали в ветвях деревьев, садились на небоскребы и вообще доставляли массу хлопот пожарным командам.

— Общее благо… — ворчал Стантски. — Вам это общее благо поперек горла станет. Эти с Южного Креста — из антиматерии, в Орионе — червяки на силиконовой основе, а мы гармонизируемся с ними. Это же безумие!

В этот момент прозвучал предупредительный сигнал, и телевизоры в зале включились автоматически. На экранах возник величавый лик Президента Торбачева. В зале стало тихо. Задумчиво прищурив глаза, Президент взирал на камеру.

— Земляне! — сказал он. — Близится счастливый день. День, которого все ждут, уже не только мечта. Наши служители прилагают неимоверные усилия для того, чтобы ускорить процесс гармонизации, который поможет нам приобщиться к своим внеземным братьям по разуму. Мы встретились с ними всего двенадцать лет назад, и вот завтра…

Голос Президента сорвался от волнения.

— Завтра мы станем единым целым!

Маршал почувствовал, как консультанты у него за спиной тяжело вздохнули.

— Согласно последним договоренностям, достигнутым с Делегацией Объединенных цивилизаций, вводятся новые стандарты на помидоры, кукурузу, безалкогольные напитки. Производство кукурузы прекращается, как не соответствующее установленным требованиям и вредное для здоровья Объединенных цивилизаций, а помидоры будут голубыми, и их процент водности будет приведен в соответствие с установленными нормами. Кроме того, число пузырьков в безалкогольных напитках понизится на тридцать пять процентов.

Торбачев строго посмотрел с экрана.

— Я прекрасно знаю, что есть скептики, даже провокаторы, которые не верят в успех и всеми силами пытаются нам помешать. Сейчас, однако, не время заниматься этим. Придет день, и они получат по заслугам! Как бы ни хотелось некоторым, но усилия, которые мы прилагаем, высоко оцениваются нашими внеземными братьями. Мы ежедневно получаем от них поощрительные послания, которыми они выражают свою поддержку нашему присоединению к Объединенным цивилизациям. Жертвы, на которые нам пришлось пойти, уже вознаграждены. С принятием последних изменений насчет помидоров и кукурузы, мы получили приглашение присутствовать на 146-м съезде Объединенных цивилизаций. Я повторю только заключительные слова приглашения, полученного лично от Председателя Съезда: «Ваше участие даст нам возможность положить новое начало, устраняющее и последнее различие между нами».

Президент прокашлялся от волнения и глубоко вздохнул.

— Корабль, который отвезет меня и все федеральное правительство на Съезд, уже ждет нас на аэродроме Буш-младший. Земляне, то, за что мы боролись, превратилось в реальность! Меньше чем через сорок восемь часов мы станем частью большой космической семьи!

— Ну и сдалась вам эта космическая семья? — простонал Стантски. — Сил моих нету!

Главный секретарь выключил телевизор и обратился к людям в зале:

— Вы услышали достаточно. Это же полный успех! Стантски, сядь, перестань скакать, как обезьяна! Кстати, сказанное насчет скептиков относится именно к таким, как ты. Так что подумай хорошенько, как будешь себя вести в будущем…

Биолог гневно замычал, но смолчал. Консультанты качали головами и тихо перешептывались.

— Ничего не выйдет из этого.

— Мы слишком торопимся. Для чего форсировать события?

— Как для чего? Мандат Торбачева заканчивается в следующем году. Если до тех пор нас не примут, он не сможет записаться в историю. А ему больше нечем похвастаться.

— А во сколько нам это обойдется?

— Даже не хочется думать. Говорят, Индийский океан может вовсе исчезнуть. И для чего? Кто будет есть эти голубые помидоры, спрашивается?

— Не мы, это точно.

— А салат, а? Не говоря уже о поросятах…

— Ох, как только подумаю…

Стантски не выдержал, снова вскочил и ринулся из зала. Скользящие двери едва успели пропустить его. Маршал крикнул что-то ему вслед, но тот даже не услышал.

Биолог вылетел на улицу и пошел по тротуару куда глаза глядят. Как ни странно, но он почувствовал некоторое облегчение. Еще немного, и это безумие кончится. Двенадцать лет, целых двенадцать лет его жизни ушли на то, чтобы бороться чуть ли не за каждую земную культуру и в конце концов отступать, терпеть поражение за поражением. А как все радовались вначале! Братья по разуму, новые знания, приобщение к Объединенным цивилизациям… Трепотня, и только!

Он чуть не наступил на попавшуюся ему под ноги собаку. Пес обиженно чирикнул и отступил. Согласно Меморандуму о допустимом шумовом уровне, лай собак превышал допустимые границы, поэтому с помощью генной модификации четырехногие любимцы уже не лаяли, а чирикали, как воробьи.

Биолог выругался и пошел дальше, возвращаясь к своим мыслям. Конечно, первоначальная радость быстро прошла, и началась серьезная вроде бы работа. Подготовка к принятию в Съезд Объединенных цивилизаций… Какая пародия! Каждая страничка знания обходилась Земле в огромные количества воды — единственной конвертируемой валюты, которую Объединенные цивилизации ценили. Но подготовка к присоединению была более чем странной. Как будто не земляне готовились жить среди других носителей разума, а они сами намеревались поселиться на Земле. Все делалось по их стандартам. В Латинской Америке и Восточной Европе изменили климат таким образом, чтобы он стал подходящим для андромедианцев и галлейцев, а также и для других родственных им цивилизаций. Единственной земной культурой, оставшейся в этих областях, был хлеб, притом весьма странного синего цвета. Некоторые предприимчивые бизнесмены пытались гнать из него самогон — тоже синий, конечно, даже и вкус у него был как будто синим.

Стантски не заметил, как оказался всего за два переулка от своего дома. Хорошо и то, что у них еще были дома. Это был один из вопросов, по которым даже Объединенные цивилизации еще не достигли единомыслия. Никто не хотел отказаться от домашнего уюта — альфиане жили в кислородных пузырях, парящих в атмосфере, пирсы — в землянках, наполненных литиевым раствором, а галлейцы свисали с жердей, вкопанных в землю. Вообще, быт пока выживал, за счет тысячелетней земной культуры, обреченной на исчезновение. Объединенные цивилизации ничего не знали и знать не хотели о литературе. Шестьдесят пять процентов из них не имели аналога человеческих зрительных органов. Переговоры были непосильно тяжелыми хотя бы из-за того, что документы сначала трансформировались с мыслекристаллов на бумагу и уже потом переводились на понятный язык. Музыка должна была пройти через такую серьезную трансформацию, что Моцарт, услышав свои произведения в их новом варианте, отрезал бы себе обе руки, чтобы не написать ни ноты больше. Официальный унифицированный язык, который использовался Съездом Объединенных цивилизаций, был похож на кашляющее шипение, и земная администрация проходила усиленные курсы по овладению им. Появились даже родители, которые запрещали своим детям говорить на земных языках и заставляли их использовать только официальное наречие…

Стантски тяжело вздохнул и медленно поднялся по лестнице к своему дому. Дверь автоматически закрылась за ним. Он прошел через гостиную и опустился на диван перед телевизором. По спортивному каналу передавали новый спорт кулу-палу. Это была игра, чьи правила никто не понимал, но все транслировали ее, хотя и с убытком для себя, потому что федеральная политика была направлена на приобщение людей к новым ценностям. С интересом смотрели ее только жители Северной Америки… Он переключил канал, и перед ним снова всплыло лицо Президента Торбачева. На этот раз, однако, рядом с ним сияла и квадратная физиономия Маршала. Передавали следующую бесконечную пресс-конференцию.

— Моя мечта сбывается, — слезливым голосом уверял Маршал. — То, о чем еще ребенком…

Стантски щелкнул пультом дистанционного управления и застонал в отчаянии. Здесь шло интервью с Председателем Делегации Объединенных цивилизаций на Земле. Председатель был гуманоидом с Кассиопеи с выпученными глазами, синими губами и дергающимся хоботом вместо носа. Голос за кадром переводил его слова. Перевод был обрывочным и весьма неполным, так как специалистов по внеземной лингвистике еще не было.

–…Ждем приезд вашего президента на Съезд… Это будет символическим актом… покажет, что мы и вправду — как один… Смелость вашего президента — впечатляющая… Принятием приглашения он лично присоединится и поставит не только свою подпись под этим Меморандумом…

Биолог выпрямился и замер перед телевизором. Странная мысль возникла в его голове…

— Конечно, это является индивидуальным актом, — продолжал Председатель Делегации. — Никого нельзя заставлять насильно, и именно по этой причине мы ценим еще больше…

Стантски рассмеялся истерически, стал серьезным и затем снова рассмеялся…

Земная делегация толпилась в зале ожидания космодрома. Президент, окруженный журналистами, давал прощальные интервью, снимался с ребятишками, щипал их за щечки и пытался отпускать шутки. Маршал отделился от свиты Торбачева и направился к группе консультантов-биологов, которые пришли проводить делегацию.

— Рад вас видеть, — важно сказал Главный секретарь. — А, ты тоже здесь…

Последнее относилось к Стантски, который с широкой улыбкой махал всем членам делегации и желал им доброго пути.

— Стоило прийти посмотреть, — ответил биолог. — Такое не каждый день увидишь.

— Я так и знал, что ты образумишься, — вздохнул Главный секретарь.

Стантски дружески похлопал его по плечу и слегка увлек в сторону.

— Я хотел, чтобы ты услышал об этом от меня. Было бы нечестно, если бы ты узнал обо всем от кого-то другого.

Лицо Главного секретаря снова стало серьезным.

— Чего тебе опять надо?

Стантски однако не спешил отвечать. Он хотел насладиться каждым мгновением. Каждым мгновением!

— На этом Съезде, — начал он, — земная делегация подпишет еще один Меморандум. Ты, наверное, знаешь об этом. Меморандум символического значения.

Маршал хмуро посмотрел на него и фыркнул.

— Я знаю, какой-то меморандум о равенстве полов и братстве во Вселенной или что-то в этом роде… Я его не читал. Подпишем, конечно, чего же не подписать. Или ты опять будешь меня убеждать, что этого нельзя делать, и протестовать?

— Как раз наоборот, — ухмыльнулся Стантски. — Я очень хочу, чтобы вы его подписали. Не то чтобы у вас был выбор, но мне все-таки хочется, чтобы вы были подготовлены заранее.

— К чему? — нервно прошептал Маршал неожиданно тихим голосом.

Они стояли несколько поодаль от группы провожающих, и поблизости не было никого, кто мог бы услышать.

— Этот меморандум… — улыбнулся биолог и зевнул с нарочито скучающим видом. — Ну, этот меморандум подразумевает некое более особое равенство полов.

Главный секретарь нервно постукивал ногой.

— Наверное, опять вышла ошибка с переводом, но как ты хорошо знаешь, большинство Объединенных цивилизаций уже много веков состоят только из одного пола. Половое разнообразие обречено на постепенное и естественное исчезание.

— Ну?

— И теперь, присоединяясь к большой космической семье, — Стантски произнес с наслаждением любимую фразу Маршала, — мы совершим символический жест.

По лбу Главного секретаря катились крупные капли пота.

— Символический жест, которым Президент Торбачев и его сопровождающие должны показать свою готовность к присоединению, только и всего. Это ни к чему не обязывает народы Земли, главное — продемонстрировать, что мы готовы сделать свой эволюционный выбор. Ну, как написал Председатель Съезда в своем приглашении Торбачеву: «Ваше участие даст нам возможность положить новое начало, устраняя и последнее различие между нами».

Биолог наклонился к Маршалу и что-то шепнул ему на ухо. Глаза Главного секретаря расширились от ужаса.

— Не может быть!..

Стантски пожал плечами и подмигнул ему:

— Что тут такого? Обычная манипуляция. Отрезали — и все.

И он сделал недвусмысленный жест рукой, как будто отрезал что-то и бросил его в сторону. Маршал отступил на шаг и беспомощно огляделся.

— Ну-ну, — дружески похлопал его по плечу Стантски. — Раз общее благо требует…

И биолог подтолкнул Главного секретаря к земной делегации, которая уже входила в космический корабль.