Стена тишины

Трейси Бьюканан, 2020

Жизнь Мелиссы Баетт кажется идеальной, насколько это возможно: любящий муж, трое прекрасных детей и красивый дом в хорошем районе. Но внешняя реальность – обманчива. Однажды вечером Мелисса приходит домой, чтобы застать кошмарную картину: ее муж лежит изрезанный на полу кухни, их дети спокойно стоят вокруг него… С ужасом она понимает, что один из них виноват. Но кто? И зачем им нападать на собственного отца? В мгновение ока она решает защитить своих детей любой ценой – даже если это означает лгать полиции. Но когда кто-то из соседей заявляет, что знает больше, чем должен, Мелисса понимает, что некоторые секреты находятся вне ее контроля… Сможет ли она узнать правду о том, что произошло, до того, как распространились слухи?

Глава шестая

Четверг, 18 апреля 2019 года, 17.00.

Мелисса ехала в машине скорой помощи, и отблески синих огней на дороге вместе с резким воем сирен сильно били по нервам. Она крепко сжимала руку Патрика, говорила ему, что он справится, что он сильный. Вдруг непрерывный писк внезапно оборвался.

— Подвиньтесь, — велел парамедик и, легонько оттолкнув ее в сторону, начал делать Патрику искусственное дыхание.

— Что с ним?! — закричала Мелисса. — Он умирает?!

— Он потерял много крови, — объяснил парамедик в перерывах между вдохами. Машина резко рванула вперед, и Мелисса ухватилась за сидение, чтобы не упасть. Лицо Патрика было мертвенно-голубым.

Господи, неужели она станет вдовой? Как она теперь справится со всем этим? Одиннадцать лет назад она потеряла сына, а теперь может потерять мужа.

Но Патрик вновь задышал.

— Он придет в себя? — спросила Мелисса.

— Чем быстрее мы доедем до больницы, тем больше шансов, — ответил врач.

Когда наконец они добрались, Патрика сразу же повезли в реанимацию, и крики врачей, отдающих распоряжения, и медсестер, тащивших все необходимое, слились в один сплошной гул. В какой-то момент Мелисса заметила родителей Патрика, Билла и Розмари, в ужасе смотревших, что происходит с их сыном. Короткие седые волосы Розмари растрепались, и она прижимала к носу скомканные бумажные платки. Билл изо всех сил старался оставаться спокойным и сильным, но и он не выдержал — всхлипнул, когда одна медсестра приподняла рубашку Патрика и обнажила зияющую рану, а другая тем временем осторожно обследовала кровавую рану на виске.

— Господи, — проговорила Розмари, зажимая рукой рот, — мой мальчик, мой чудесный мальчик!

Но тут медсестра попросила их уйти из палаты, а другая проводила в комнату ожидания, пообещав сообщить, как только появятся новости.

Новости! Какие могут быть новости? Только ужасные!

— Что, черт возьми, произошло? — спросил Билл, едва медсестра вышла из комнаты ожидания и закрыла за собой дверь.

— Дети нашли его таким, — пробормотала Мелисса. — Это… это просто какой-то бред.

— Кто мог так с ним поступить? — спросила Розмари.

— Не знаю, — ответила Мелисса. Взгляд Розмари скользнул по ее футболке и брызгам крови на ней. Пожилая женщина поджала губы и отвернулась.

Все молчали, не сводя взгляда с маленького окошка на двери палаты. Мысли Мелиссы метались между половинками разорванного рассудка. Сильнее всего был первобытный страх, что Патрик умрет, но и этот страх поминутно сменялся непониманием происходящего. Мелисса живо представляла, как дети сидят на зеленовато-голубом диване под присмотром подруги Джекки Шиллингфорд — такие тихие, испуганные… и что-то скрывающие.

Но что?!

Они явно ощутили большое облегчение, когда Мелисса сказала детективу, что не видела ножа. Она даже толком не знала, почему так сказала. От нее требовалось за долю секунды принять решение, и помочь ей мог только инстинкт. Она все еще надеялась, что кто-то из детей скажет ей то, что объяснит пропажу ножа. Но они молчали. Льюис с видом мученика рассматривал свои кулаки, Лилли тихо плакала, закрыв лицо руками, и безупречно нанесенная тушь стекала по ее щекам. Грейс испуганно моргала. Мелиссе хотелось схватить их, как следует потрясти и спросить, что, черт возьми, случилось с ножом. Но она боялась. Если дети спрятали нож, то это что-то могло значить. И вот она соврала, а значит, стала соучастницей.

Соучастницей чего? Черт возьми, чего?!

Одно было очевидно — только дети могли спрятать нож. Значит, у них была причина его спрятать, и от мыслей о том, какой могла быть эта причина, Мелиссу затошнило. Они либо прикрывали того, кто сделал такое с их отцом… либо, что ужаснее всего, удар нанес один из них.

Мелисса покачала головой. Ну нет, как она могла такое подумать? Это было просто невозможно. В то утро они смеялись и шутили, а Патрик взял пару выходных, чтобы провести с детьми Пасху и дать своим родителям отдохнуть от внуков. Она с Патриком даже думала, что близнецы уже достаточно взрослые, чтобы их можно было оставлять с маленькой Грейс, но в конце концов они пришли к выводу, что еще не время. Так что малышкой занимались либо Патрик и Мелисса, когда они могли взять выходной, либо родители Патрика.

Они собирались провести, как выражался Патрик, «ленивый день». Когда Мелисса уходила, он подшучивал над тщательно уложенным «вороньим гнездом» на голове Лилли, а Льюис, все еще в пижаме, доедал овсянку. Грейс, как обычно, уткнулась в книгу, не замечая ничего вокруг. Что могло произойти в эти несколько часов, отчего мир сорвался с оси и кто-то из детей нанес Патрику такую рану?

Нет, все в тот день было абсолютно нормальным.

Значит, оставалась возможность, что дети кого-то прикрывают. Но кого? Жизнь в «Лесной роще» протекала исключительно мирно. Последняя мрачная новость это был пожар, виновником которого стал Джейкоб Симмс, но и это было больше года назад!

Чтобы дети кого-то прикрывали, нужно было, чтобы они этого кого-то знали. Может, стоило все же сказать полиции про этот чертов нож, чтобы узнать правду? Может быть, так проще было бы найти того, кто ранил Патрика?

Бедный, милый Патрик! Мелисса всхлипнула и Билл крепко обнял ее. В последнее время они так редко обнимались! Объятия остались в далеком прошлом, когда Мелисса, тогда еще подросток, только пришла в жизнь Байеттов. Это были объятия, которые согревали, поддерживали и придавали уверенности в трудные времена. Патрик как-то сказал, что дом его родителей — совсем как теплое дупло дерева, где можно всегда укрыться от дождя.

— Все будет хорошо, — сказал Билл. — Он сильный, он Байетт. Он это выдержит.

— А если нет? — прошептала Мелисса, зарывшись лицом в рубашку Билла. — Как я буду без него?

Мелисса и Патрик были вместе с пятнадцати лет. Двадцать пять лет вместе! Она просто не могла представить себе жизни без Патрика.

— Он выдержит, ты меня слышишь?

Мелисса кивнула в ответ и на миг закрыла глаза, вновь испытав то далекое, знакомое чувство, когда проводила дни напролет в этой самой комнате ожидания, пока ее старшего сына Джоела мучили бесконечными тестами, щупали и тыкали. Если у вашего ребенка прогрессирующее заболевание, то эта больничная комната становится вторым домом для вас.

— Врач идет, — сказал Билл и поднялся сам, встав посреди комнаты напротив двери, словно готовился к бою. Этот высокий и крепкий, лысый мужчина с пышными бровями умел хранить самообладание перед лицом любых трудностей, но Мелисса все видела. Его непробиваемая броня сейчас дала трещину. Всегда безупречно сидевшая рубашка была застегнута черт знает как, а на щеке остался кровавый след, когда он держал за руку сына, которого несли в машину.

Дверь открылась и вошел врач. Это была женщина намного моложе Мелиссы, может, чуть за двадцать, хрупкая и с идеально прямыми рыжими волосами. Мелисса почувствовала, как напрягся Билл за ее спиной, и прочитала его мысли. «Неужели этой девчонке отдали моего сына?» Саму Мелиссу возраст врача не смутил — во всяком случае, эта девчонка еще хорошо помнит недавно усвоенный материал, как и Мелисса, которая лишь четыре года назад выучилась на физиотерапевта.

Врач протянула руку:

— Я доктор Хадсон. Присядем?

Мелиссу затрясло. Слово «присядем» обычно означает самые плохие новости. Это она усвоила еще по опыту лечения Джоела.

Розмари и Билл сели, а Мелисса осталась стоять.

— Я лучше постою, ладно?

Врач кивнула:

— Да, конечно. Но, надеюсь, вы не возражаете, если я сяду. День был трудный.

Она опустилась на диван и обвела всех серьезным взглядом голубых глаз.

— Состояние Патрика стабильное, — начала она.

У всех вырвался вздох облегчения.

— Но ситуация была критической, — добавила врач. — Нож едва не задел большую артерию. Несколько миллиметров вправо, и кровотечение стало бы смертельным.

Розмари зажала от ужаса рот рукой, а у Мелиссы закружилась голова.

— Но вы ведь все зашили, правда? — спросил Билл, стараясь, чтобы голос его не дрожал. — Кровь ведь больше не идет?

Врач кивнула.

— Да, это так, — ответила она и, помолчав, продолжила. — Нас гораздо больше волнует травма головы. Снимок, который мы только что сделали, показывает, что у Патрика травматическое повреждение головного мозга.

Билл закрыл глаза, Розмари всхлипнула, а Мелисса прижала руку к сердцу, несколько раз глубоко вдохнув.

— Ладно, — сказал Билл как можно сдержаннее. — Что это значит для нашего мальчика?

— Есть несколько вариантов развития событий, — заговорила врач. — Если он…

— Я имею в виду, может ли быть поврежден его разум, — перебил он, и Мелисса услышала в его голосе страх.

Патрик мог за час решить сложнейшее судоку, и все участники викторин хотели бы видеть его в составе своих команд. Он с легкостью закончил школу, институт и получил степень в области предпринимательства. Он вот-вот собирался стать членом местного совета. Для Билла и Розмари Патрик был живым примером идеального сочетания генов рода Байеттов. Сама мысль, что разум их сына может быть поврежден, была слишком невыносима для их восприятия.

«Я справлюсь, — подумала Мелисса. — Если Патрик будет жить, я справлюсь с чем угодно. Я ведь справилась ради Джоела».

Доктор вздохнула:

— Сейчас нас в первую очередь беспокоит высокое внутричерепное давление, поэтому нам представляется наилучшим решение ввести вашего сына в искусственную кому.

Мелисса нахмурилась:

— Кому?

Доктор посмотрела на нее и кивнула:

— Искусственная кома позволит мозгу отдохнуть, даст ему время на восстановление. Мы будем следить за динамикой отека мозга и, как только отек спадет, мы постепенно выведем Патрика из комы. Ваш сын может полностью восстановиться.

Розмари закрыла глаза и кивнула.

— Но здесь есть множество нюансов, — добавила врач. — Думаю, лучше всего обсудить их по мере развития событий.

— А его жизнь? — спросила Мелисса, наклонившись вперед. — Его жизнь под угрозой?

— Состояние Патрика стабильное, — повторила врач, — но он все еще в критическом состоянии. Искусственная кома существенно повысит его шансы на выживание.

— Выживание?

Голос Розмари, заметно дрожавший, явственно выдавал ее ужас.

— А какой вообще процент… что он выживет?

— Высокий, — осторожно ответила врач. — Но как я уже говорила, мозг может быть сильно поврежден.

— Значит, наш мальчик может выжить, но на всю жизнь остаться овощем, — резко сказал Билл, сжав кулаки. — Вы это пытаетесь нам объяснить?

Мелисса резко вдохнула.

— Что ты такое говоришь, Билл! — осадила мужа Розмари. Билл вздохнул и с силой провел рукой по лицу. Его плечи безвольно поникли.

— Прости, милая. Мне просто нужно было знать все подробности, ты же меня знаешь.

— Ты совсем как наш Патрик, — сказала Розмари. Билл печально улыбнулся, и его темно-карие, как у Патрика, глаза наполнились слезами. Розмари крепко сжала мужу руку, и они посмотрели друг другу в глаза.

— Он выкарабкается, — убежденно заявила Розмари. — Я в этом не сомневаюсь!

Их брак был таким счастливым! Мелисса это поняла, еще когда украдкой глядела на них сквозь деревья, когда они только прибыли в «Лесную рощу» двадцать шесть лет назад. Идеальная пара с идеальными детьми! Ни тебе пробитых кулаком стен, ни окровавленных салфеток в мусорном ведре, думала про себя Мелисса. В день их с Патриком свадьбы — здесь же, в лесу — двадцатилетняя Мелисса, в животе которой уже рос их первый сын, Джоел, пообещала себе, что сделает все возможное, чтобы их брак был таким же счастливым, как у Розмари и Билла.

«В болезни и здравии…» — вспоминала она сейчас слова клятвы молодоженов.

Новая волна паники накрыла ее с головой. Мелисса так боялась потерять Патрика. Сжала кулаки, она с силой вонзила ногти в кожу, чтобы болью отогнать страх. Ей нужно было сохранить свой рассудок.

Она повернулась к врачу, собралась с силами и спросила:

— И долго Патрик пробудет в коме?

— От нескольких дней до нескольких недель.

— Недель, — прошептала Мелисса, думая о том, что все это время ей предстоит провести без Патрика. Потом она подумала о детях и о тайне, которую они скрывают. От мучительных метаний между облегчающей мыслью, что у нее есть время выяснить эту тайну, пока их отец не очнулся, и страхом, что Патрик может вообще никогда не очнуться, голова у нее просто шла кругом.

— У вас есть еще вопросы? — спросила врач.

Билл подался вперед и заглянул ей в глаза:

— Что вы думаете о ране в живот? Можете предположить ее тип?

Сейчас в нем заговорил военный. Билл двадцать лет прослужил в Британской армии, пока в восьмидесятых, во время конфликта в Северной Ирландии, не напоролся на бомбу. После этого его комиссовали, и у него появилась новая страсть — разведение породистых собак и участие в выставках. Это увлечение помогло ему встретить Розмари и заработать достаточно денег, чтобы позволить себе самый большой дом в «Лесной роще».

— Мы сделали фотографии и собираемся передать их криминалистам, — ответила врач с очень серьезным лицом. — Все вопросы, связанные с преступлением, следует задавать им, мистер Байетт.

Билл снова плюхнулся на диван и стал смотреть в маленькое окно куда-то поверх макушек деревьев, отделявших их «Лесную рощу» от остального мира. Он сжимал и разжимал кулаки, и Мелисса видела, какая в нем кипит ярость. Она поняла, что теперь он не успокоится, пока не выяснит, кто совершил такое с его сыном, и ее крупно затрясло. Вдруг дети как-то с этим связаны!

— Да, вы можете сейчас взглянуть на Патрика, — неожиданно сказала врач и поднялась с кресла. Все переглянулись и побрели вслед за ней по коридору в палату интенсивной терапии. Врач приложила свою карточку, чтобы пропустить их, и сама провела их мимо оживленного сестринского поста. Отсюда они прошли в общую палату с четырьмя кроватями. Так уже сидели чьи-то родственники у постелей пациентов, подключенных к различным аппаратам, призванным спасти им жизнь. Кто-то был в сознании, кто-то нет. На одной из кроватей лежала девушка лет восемнадцати, и Мелисса вздрогнула, представив себе на ее месте Лилли или Грейс. Женщина, сидевшая у ее кровати, подняла на Мелиссу взгляд, и та увидела в нем всю глубину отчаяния.

Они шли и шли, пока не добрались до нужной палаты в самом конце здания. Эта палата была очень похожа на первую, но две из четырех кроватей были скрыты за ширмами. На третьей лежала пожилая женщина, а на четвертой — крупный мужчина лет пятидесяти, с довольно жизнерадостным видом читавший журнал.

— Патрик здесь, — тихо сказала врач, отходя в дальний угол палаты и приподнимая синюю занавеску, за которой стояла его кровать.

Мелисса с трудом узнала мужа. Рядом с ним стоял высокий аппарат, и от него отходило множество трубок, подключенных к телу Патрика. Его пульс и дыхание были под наблюдением, и показатели выводились на монитор. Половину головы Патрика обрили, чтобы сделать снимки, а трубка, выходившая у него изо рта, делала его лицо кривобоким.

Мелисса прижала к лицу ладонь, ее ноги подкосились. Билл приобнял ее, поддерживая, и так все трое подошли к Патрику. Мелисса взяла его за руку, с трудом подавляя всхлип. Было невыносимо видеть мужчину — такого полного жизни, такого энергичного и неспособного усидеть на месте — неподвижным и прикованным к кровати. Он всегда двигался — бешено крутил педали велосипеда, пробираясь через лес, дома что-то чинил, играл с детьми, танцевал, готовил. Даже когда они по вечерам смотрели фильмы, впятером устроившись на большом угловом диване перед телевизором, Патрик каждые пять минут вскакивал, чтобы подправить какую-нибудь свою поделку. «Да сядь ты уже, ради Бога,» — ворчал Льюис, и Патрик со вздохом шлепался рядом с сыном, вызывая этим у Мелиссы веселье.

Мелисса опустилась на стул рядом с Патриком, а Билл и Розмари устроились напротив нее.

— Я оставлю вас наедине, — тихо сказала врач. — Вы можете быть здесь, сколько хотите.

Едва она ушла, Розмари разразилась слезами и прижалась щекой к руке сына.

— Кто же это с тобой сделал? Кто? — горестно вопрошала она.

Мелисса сделала глубокий вдох, чтобы не разрыдаться самой. Действительно, кто мог совершить такое с Патриком?

Она просидела у его постели несколько часов. Небо потемнело, и «Лесная роща», едва заметная из окна палаты, погрузилась в ночь. Сердце Мелиссы сжималось от тоски по поселку, по дому, по ночам, когда она лежала, свернувшись калачиком под теплым одеялом, и вся ее семья была рядом, и не было ни крови, ни тайн — лишь верхушки сосен, качающиеся на ветру.

Она сидела почти пять часов, не отпуская из руки ладонь Патрика и пытаясь осознать, что же все-таки произошло, а экран ее телефона вновь и вновь вспыхивал в полутьме. Приходили сообщения с пожеланиями добра, но она их не читала. Билл отвез Розмари домой и спустился вниз, в кафе, чтобы выпить кофе. У Розмари были свои проблемы со здоровьем — несколько месяцев назад она перенесла инфекцию мочевого пузыря, уложившую ее в больницу на целую неделю. Именно эти соображения убедили ее, что сейчас лучше будет отдохнуть и присмотреть за детьми. Мелисса пообещала ей приехать рано утром, и тогда Розмари могла бы ее сменить.

Мелисса ласково гладила перебинтованную голову мужа и накручивала на палец темную прядь. Ему точно не понравилось бы, что половину его головы обрили, но он бы, наверное, прикрыл недовольство какой-нибудь шуткой. Например, что теперь он всегда будет ходить стричься в больницу. Мелисса тихо рассмеялась, но этот смех тут же перешел во всхлипывания. Она прижалась головой к его бедру, и шерстяное одеяло намокло от слез. С удивлением она ощутила лбом трубку. Первое, на что она обратила внимание, много лет назад впервые увидев его из-за деревьев, это красивые густые волосы. Он уже тогда был завораживающе красив. В детстве Мелисса не слишком любила диснеевские мультфильмы, но это ей не помешало сразу поняла, что Патрик — настоящий диснеевский принц. Роскошные волосы, широкие плечи, подбородок с ямочкой…

— Ну и педик, — сказал её друг детства Райан, когда они с Мелиссой украдкой разглядывали новых соседей.

Для Райана Патрик стал воплощением всего нового и неправильного, что принесло в этот лес, который они считали своим домом, строительство «экологически чистого поселка». Когда появилась информация, что вскоре начнутся строительные работы, четырнадцатилетние друзья начали думать, как устроить новым жильцам «веселую жизнь». Планировали даже пробраться ночью на стройплощадку и побить окна.

Но когда Мелисса увидела Патрика и его сестренку Либби, строго и нарядно одетых в честь похорон своей дальней родственницы, ее негодование сменилось чистым восхищением. Эти ребята не были похожи на них с Райаном — тощих и грязных, до краев полных обиды и горечи. Это были розовощекие, здоровые и счастливые дети, умные и улыбчивые. Патрик вдруг поднял голову и увидел двух диких зверьков, разглядывавших их из-за деревьев. Он помахал рукой, и Мелисса хотела помахать в ответ, но Райан схватил ее за руку и оттащил прочь…

Откуда-то донесся странный звук. Мелисса подняла взгляд и увидела, что в дверях стоит Дафна и держит в руке чашку с кофе и маффин. Дафна, словно не веря себе, смотрела на Патрика, и ее зеленые глаза блестели от слез. Девушка быстро сменила спортивный костюм на шелковый топ вишневого цвета и узорчатые шаровары.

— Не могу же я сидеть дома, когда ты тут одна, — сказала Дафна, подходя к Мелиссе, обнимая ее и обдавая ароматом мускуса. — Я подумала, едва ли ты сможешь сейчас есть, но не смогла прийти с пустыми руками.

Она протянула Мелиссе кофе и маффин.

— Спасибо, ты просто ангел, — ответила Мелисса и отхлебнула кофе, с удовольствием отмечая, что он гораздо лучше, чем из автомата внизу.

Дафна крепко сжала плечо Мелиссы, подошла к стулу по другую сторону кровати Патрика и, печально вздохнув, села. В тусклом свете лампочки Мелисса видела, что симпатичное лицо Дафны побледнело и осунулось.

— Есть мысли, кто мог такое сделать? — спросила она.

Мелисса в ответ лишь покачала головой.

— Когда я рассказала Райану, он не поверил.

Мелиссе и раньше было интересно, как отреагировал на это ее старый друг. Райан так и не смог преодолеть неприязнь к Патрику. При встречах они были вежливы. Им просто ничего другого не оставалось, потому что Мелисса дружила с Дафной, его бывшей женой. Когда Льюис начал встречаться с их дочерью Мэдди, Райан также примирился с этим. И все-таки в их с Патриком отношениях ощущалась какая-то напряженность. Но, конечно же, такого Райан не желал Патрику.

— Как дети? — спросила Дафна.

— В ужасе, — коротко ответила Мелисса. Она вдруг представила, как они там, и ей захотелось поскорее вернуться домой, чтобы выведать у них правду. Они что-то знали, определенно они знали больше, чем готовы были рассказать!

Взгляд Дафны скользнул по изголовью кровати Патрика.

— Не могу поверить, что в «Лесной роще» такое происходит. Ведь это самое сонное место в мире. Разве что я иногда над кем-нибудь поиздеваюсь.

— У меня самой все это в голове не укладывается… — начала Мелисса, но почувствовала, как слова застревают в горле.

— Ох, солнышко, — поддержала ее Дафна, перегибаясь через лежащего Патрика и сжимая ладонь Мелиссы, — мне так жаль, что тебе приходится переживать такое.

Мелисса почувствовала, что ее глаза наполнились слезами, и прижала к ним ладони, изо всех сил стараясь не плакать. Вдруг Патрик ее слышит! Но она ничего не могла с собой поделать — рыдания рвались из ее груди. Дафна бросидась к ней и крепко обняла.

— Давай, не стесняйся. Не жалей мой дорогуший топ.

Дафна была такой чудесной подругой. Мелисса часто вспоминала, как впервые увидела ее, когда они с Патриком гуляли в лесу в холодный день пятнадцать лет назад. Тогда Мелисса только узнала, что ждет близнецов, и, как помнит, пыталась представить себе, как она будет справляться с Джоелом и двумя младенцами.

Сначала она заметила своего старого приятеля Райана. Она видела его не часто с тех пор, как они с матерью переехали в новый дом. Мелисса лишь время от времени натыкалась на него во время прогулок в лесу и очень редко в городе. Он всегда был один, конечно, не считая собаки. Но в этот раз рядом с ним шла роскошная рыжеволосая дама в прекрасном платье сапфирового цвета. Это было так странно видеть вместе воплощения гламура и грубости. Но обоюдное влечение, исходившее от них, ощущалось за милю. Мелисса видела, как вспыхнули щеки Райана, когда Дафна прижала руку к груди, рассмеявшись над его словами.

«Неужели Райан может сказать что-то смешное», — удивленно подумала Мелисса.

Еще она вспомнила, что ощутила в этот момент странную ревность. Как будто ей казалось, что Райан, ее дикий мальчик, так всю жизнь и проживет один в этом лесу. Нелепое предположение! С возрастом Райан стал очень красивым — суровый вид и ослепительно голубые глаза. Все женщины города, кажется, нарочно портили свои деревья, чтобы он со своим отцом приехал и поработал на их участке.

Когда Райан в тот день представил Дафну Мелиссе и Патрику, последний, к удивлению Мелиссы, пригласил их на барбекю, которое они решили устроить в тот же вечер. Было так удивительно и странно видеть в тот вечер вместе Райана и Дафну, еще более ослепительную в коротком модном платье с принтом в виде колибри. Рядом с ней Мелисса чувствовала себя скучной, обрюзгшей и усталой. Понемногу Дафне удалось ее разговорить, и Мелисса поняла, что новая знакомая обладает не только потрясающей внешностью, но и довольно язвительным чувством юмора и к тому же разделяет ее любовь к сидру. Они сразу же нашли общий язык, и когда Дафна предложила Патрику помощь с проектами по обновлению визит-центра, Мелисса часто заглядывала к нему, просто чтобы выпить с Дафной кофе. Она расстроилась, когда Дафна сообщила ей, что возвращается в Лондон. Но не прошло и нескольких месяцев, как Дафна приехала обратно в «Лесную Рощу». Она была уже беременна. Мелисса узнала об этом только из местных сплетен и очень обиделась, что Дафна ничего не сказала ей и вообще перестала выходить на связь, хотя вообще-то они обе ждали тогда малышей. Потом, когда у Мелиссы родились близнецы, а три месяца спустя у Дафны — Мэдди, женщины неизбежно стали натыкаться друг на друга на детских площадках. Сперва Дафна, совсем не похожая на прежнюю жизнерадостную Дафну, держалась холодно, но понемногу выбралась из своей раковины, и тогда они с Мелиссой сдружились уже по-настоящему. Мелисса очень расстроилась, когда спустя пять лет Дафна и Райан развелись, но ничуть этому не удивилась. Они были слишком разными, и когда страсть улеглась, стало понятно, что между ними почти нет ничего общего. Но расстались они друзьями и потом прекрасно справлялись с воспитанием Мэдди.

— Я просто не могу поверить, что это произошло, — сказала Мелисса подруге. — Я думала, что после смерти Джоела ничего страшного уже не случится…

Патрик тихо застонал. Вырвавшись из объятий Дафны, Мелисса подалась вперед:

— Патрик!

Его веки чуть дрогнули, но тут же вновь застыли.

— Милый ты мой, — прошептала Мелисса, гладя ему руку.

— Мне пора идти, я просто хотела увидеть, как ты себя чувствуешь, — сказала Дафна, взяв со стула сумку. Ее глаза блестели от слез.

— Это ужасно и для тебя, и для всего поселка, — пробормотала Мелисса. Патрика особенно любили за большой вклад в жизнь поселка, за то, что он смог собрать средства на ремонт визит-центра и сделал еще много чего хорошего.

— Нам не так тяжело, как тебе, — ответила Дафна, — но да, мы все в шоке, конечно. В группе на фейсбуке только об этом и пишут.

Мелисса вздохнула. Она никогда не думала, что станет предметом для обсуждения на фейсбуке, тем более в таком чудовищном контексте.

— Я почему-то уверена, что об этом ходит много слухов, — осторожно поинтересовалась Мелисса. Наверное, кто-то что-то видел, слышал, и это могло бы стать ключом к разгадке.

— Многие слышали сирены, видели полицейские машины. Все в ужасе, конечно, все желают вам поскорее выбраться из этого.

Мелисса выудила из кармана телефон.

— Может, тебе лучше не смотреть? — спросила Дафна.

— Да нет, я справлюсь, — ответила Мелисса, заходя на фейсбук. Она вошла на свою страницу. На аватарке они с Патриком и детьми гуляли в лесу, а за ними простирался луг с цветущими колокольчиками. Билл сделал это фото на прошлой неделе во время воскресного барбекю.

Они были тогда так счастливы.

Мелисса снова обвела взглядом обритую голову Патрика, его перебинтованный живот и периодически попискивающий монитор.

Как же это могло произойти?

Она вздохнула и уткнулась в телефон, затем нашла пост, о котором говорила Дафна.

— О, какой сюрприз! Грэм Кейн и Белинда Белл опять в своем репертуаре.

— Забей на них, они просто идиоты, — вздохнула Дафна.

— При чем тут, черт возьми, моя мама? И что имеет в виду Эндрю Блейк? Что за намеки насчет Райана?

Ее взгляд застыл на комментарии Ребекки Файн.

«Несчастья не отпускают бедную девочку.»

Мелисса снова мысленно видела старый дуб, сломанную ветку и серебристую туфельку на земле. Она закрыла глаза.

Почему темнота не может просто уйти?