Правильный мир. Знакомство

Трамон Тана

Современная девушка Настя попадает в мир псевдовикторианской эпохи, пропитанной механикой и паром. Размышляя, как вернуться обратно, она знакомится с Франсем и Алом, которые увлекают её в свою жизнь, насыщенную головокружительными событиями.

2. Последний день литейных работ

Второе помещение располагалось в более высоком и широком цилиндре. В центре куполообразного потолка виднелась короткая труба, в виде перевернутого усеченного конуса. Из её макушки отходили узкие трубы, неровным строем бежавшие по стене к трём объемным колбам, направляя туда золотую пыль, бежавшую из воронок на крыше. Освещением служил ряд иллюминаторов вокруг трубы. Поступающий свет отражался в протёртом полу, сложенном из осколков старых зеркал. Благодаря этому пространство освещалось равномерно, хотя и придавало всему окружению золотой отлив. Половину цеха занимал большой литейно-прессовочный аппарат, собранный из различных предметов от других конструкций. Детали были в основном металлические, но ручки и наконечники рычагов — деревянные. Если бы это сооружение увидела Настя, она приняла бы его за работу какого-то художника, создающего скульптуры в стиле скрап-арт [2].

— Раскрой секрет, как тебе это удаётся? — спросил компаньон Франса, как только тот закрыл дверь в котельную.

— С радостью, — кивнул Франс, снимая сюртук. — Но я не понимаю, какой смысл ты вкладываешь в свой вопрос?

— Как тебе удается находить неприятности с такой непосредственностью? — пояснил Ал, не вдаваясь в подробности. Он был всего на четыре года старше Франса, но густая чёрная борода и суровый взгляд тёмно-карих глаз увеличивали внешнюю разницу.

— Ты об этой барышне? — Франс указал на дверь, за которой сидела Настя.

— А ты ещё кого-то в песке откопал? — искренне удивился Ал.

— Нет, — ответил Франс. — Но если бы ты увидел её, ты бы понял, что такое милое создание не может доставить неприятности.

— Милое создание в форме каторжницы? — хмыкнул Ал.

— Ты бросил на неё всего один взгляд, когда она лежала на земле, наполовину засыпанная песком, — воскликнул Франс. — Как ты разглядел её одежду?

— Я был надзирателем, — коротко ответил Ал.

Он развязал рюкзак-мешок и извлёк несколько железных форм в виде куба и пару толстых варежек-прихваток. Подготовку к литью молодые люди провели в молчание. Ал снял со стены одну из заполненных колб, Франс вынул складной стул из стены-шкафа, разложил его и поставил перед Алом. Тот проворно залез на него с тяжелой колбой на плече. Ал высыпал золотую пыль в воронку, задев дном колбы свод полка. Жёлтый песок побежал по трубе к чану, спрятанному внутри конструкции. Франс стоял у приборной доски и следил за показателями. Шкала термометра постепенно шла вверх. Ал установи пустую колбу на место, снял вторую и вновь направился к аппарату.

— Пока рано, — остановил его Франс, неотрывно следя за красным шариком, показывающим вес содержимого чана. Через минуту Ал опустошил вторую колбу, а затем и третью. Температурная шкала остановилась на нужной отметке.

— Материал готов, ставь форму, — скомандовал Франс, вытирая платком пот.

— Уже всё поставил, лей, — ответил Ал. Франс потянул рычаг. Послышался скрип. Чан с золотом, спрятанный внутри конструкции наклонился. Золотая жидкость потекла по трубе к специальной столешнице, на которую Ал поставил полый металлический куб с небольшой припаянной воронкой наверху. Жидкость через воронку затекала в полость куба, принимая внутри форму пресс-папье с фигурной ручкой.

— Останавливай! — крикнул Ал. Франс поднял рычаг. Подача золотого сплава прекратилось. Ал одел варежки и снял форму со столешницы.

— А ведь мы здесь последний раз, — заметил Франс, пока Ал устанавливал вторую форму на столешницу. — Пожалуй, нужно было бы взять с собой пива или вина. Отметить.

— В такой жаре? — Ал вытер рукой пот со лба, снял прихватки и расстегнул влажную рубашку. — Включай.

Франс опустил позолоченный рычаг. Жидкость потекла в форму. На этот раз оно разливалось в две статуэтки балерин.

Молодые люди приезжали в этот цех уже год. Они отливали золотые фигурки на заказ. Смесь различных сплавов придавала изделиям разные оттенки. Поэтому фигурки получались не только дорогими, но и уникальными.

Целью такой деятельности было получение приглашения на званый вечер для молодых перспективных предпринимателей. Он устраивался раз в год неким Енцо Джиронимо, продолжающим традиции рода Франков, длившуюся уже несколько столетий.

— Нам может не хватить материала, — сказал Франс, глядя как быстро уменьшается вес чана. — Буря только начинается, понадобиться много времени, чтобы колбы снова заполнились.

Ал посмотрел на Франса, ища в памяти подходящее крылатое выражение. Так ничего и не придумав, он молча одел гогглы, взял пустое ведро, надавил на дверь, высунул в проём руку и зачерпнул ведром песка. Золотой вихрь влетел в цех, покружил под куполом и как снег опал на пол.

— Этого хватит? — спросил Ал, показывая «улов» Франсу.

— Не могу сказать без подсчетов, — ответил Франс, заглядывая в ведро. — Я забыл, что мы в Золотом городе. Но если этого не хватит, всегда можно высунуть наружу руку с ведром.

— Только в следующий раз это будет твоя рука, — Ал стряхнул с волос золотую пыль.

Чан вновь наполнился золотом. Молодые люди продолжили работу. Температура в цехе поднималась. Ал скинул с себя свитер и тонкую рубашку, Франс, не занимаясь физической нагрузкой, но стоя у раскаленного аппарата всё же расстегнул рубашку. Когда последняя форма была наполнена, Франс остановил аппарат. На секунду наступила тишина. Слышно было, как на улице ветер бросается горстями песка в стены постройки и как попавшие в воронки песчинки бегут по трубам, наполняя колбы. Ал достал из мешка-рюкзака махровое полотенце, вытер им свой смуглый рельефный торс и взмокшие от жары волосы.

— Предлагаю за один раз всё заморозить, — сказал Франс, откидывая металлическую половицу в центре цеха. Под ней находился глубокий колодец. По его стене вниз спиралью спускалась полая металлическая балка с продольной выемкой по нижней части. Жёлтый свет пытался спуститься вниз, захватывая и порабощая новое пространство, но растворялся в полуметре от пола. Осадки золотой пыли только на пару сантиметров неуверенно покрывали стены из таких же металлических листов, что и всё сооружение. Ал перенёс две формы к колодцу. Франс решительно приподнял одну из форм. Она оказалась слишком тяжела и молодому человеку пришлось задействовать обе руки. Его крабовая походка вызвала смех у компаньона.

— Спину держи прямо, а то хребет сломаешь, — посоветовал он. Франс не смутился. Он прекрасно осознавал разницу в физической силе между ним и Алом, но считал, что это не повод для него наблюдать, как работает другой человек.

— Лучше фиксируй формы на цепь, — сказал Ал, когда Франс направился за второй формой.

Хитрость конструкции колодца заключалась в следующем: через ручки в формах продевалась специальная цепь с металлическими шариками, прикреплённые крючками через каждые 10 звеньев. Металлические шарики засовывались в полость трубы, цепь же вместе с грузом оказывалась под трубой и по продольной выемке начинала двигаться вниз, влекомая силой притяжения. Толстый набалдашник на другом конце трубы не позволяла грузу упасть на самое дно колодца. Он наполнялся холодными подземными водами и служил для охлаждения готовых изделий.

Ал опустил все формы в колодец, закрепил край цепи на специальный крючок и закрыл крышку.

— Как обычно пятнадцать минут? — Франс достал из кармана сюртука песочные часы.

Ал кивнул. Он надавил на одну из пластин на стене, вытащил второй стул и сел на него рядом с люком.

— А ведь мы здесь последний раз, — повторился Франс. Он подтащил стул, который Ал использовал как возвышение для заполнение чана в аппарате, поближе к люку. Очистив сидение от следов золотой пыли, молодой человек удобно устроился на нём, лицом к собеседнику.

— Мне кажется, я буду скучать по этому месту, — продолжил Франс ностальгически осматривая стены. — Но в то же время я рад и взволнован предстоящим событиям. Что если Енцо Джиронимо узнает меня и выставит за дверь до того как я доберусь до сейфа?

— Слишком много лет прошло, — спокойно ответил Ал.

— Но два года назад в таверне меня узнал наш слуга Джамаль, — возразил Франс. — А он также видел меня последний раз в восемь лет.

— А тебя не удивляет ваша случайная встреча? — спросил Ал. — Столько лет прошло. Он в эту таверну раньше никогда не заходил. А тут зашёл и встретил тебя. Да ещё и рассказал, что завещание не уничтожено, а хранится в сейфе. К тому же это единственный из ваших слуг, кого Енцо оставил у себя. Почему?

— Из-за предпринимательского бала, я думаю, — сразу ответил Франс. — Джамаль всегда был организатором. Он знает все правила и традиции.

— А почему Енцо до сих пор устраивает эти вечера? — продолжал спрашивать Ал.

— Как бы тебе объяснить? — задумался Франс. — Если бы я силой отобрал у какой-то семьи имение, а у этой семьи были бы какие-нибудь общественные традиции, то я бы продолжал следовать им, чтобы никто из окружающих не подумал, что я захватил это место силой. Со стороны это бы выглядело будто семья оставила свой дом, а я просто остался присматривать за ним.

— Но зачем Енцо понадобилось ваше имение? — не понимал Ал. — В чём причина? Каковы его мотивы? Можно сказать, что он уничтожил твою семью. Зачем? Чтобы поселиться в вашем доме и давать предпринимательские вечера?

— Я не знаю, — развёл руками Франс. — Ты столько раз задавал мне эти вопросы, но я и сейчас не знаю ответов на них. Но Джамалю я верю. В таверне он был искренне удивлен и рад встречи со мной!

— Поражаюсь твоей вере в людей, — хмыкнул Ал.

— Однажды я поверил тебе и помог, — напомнил Франс. — И ничуть не жалею об этом.

— Ты мне помог, потому что я мог быть тебе полезным, — ответил Ал. — А на какую пользу ты рассчитываешь от этой… за дверью?

— Ты об этой милой бедной барышне? — словно уточнил Франс.

— Да, — кивнул Ал. — Тебе не смущает, что эта бедная барышня одна посреди пустыни, да ещё и в форме каторжника?

Компаньон Франса сидел, упершись спиной в спинку стула, скрестив руки на груди и расставив ноги. В этой статичной позе, освещенный со всех сторон золотыми бликами, он походил на статую.

— Опять ты об этом! Я уверен, что тебе просто показалось, — возразил Франс. — Через затемнённые гогглы некоторые вещи кажутся не такими, какими являются на самом деле.

— На ней грубая серая мешковина, — Ал был непоколебим. — Даже низший класс не носит одежды из такой ткани.

— В любом случае мы не можем оставить её здесь, — продолжал настаивать Франс. — Мы вывезем её из пустыни, а по дороге она расскажет, как сюда попала.

— Во-первых, сначала стоит узнать, хочет ли она отсюда выбраться, — сказал Ал.

— Конечно, хочет, — воскликнул Франс. — Покажи мне хоть одного человека, который добровольно отправиться в пустыню без снаряжения.

— Зеркало есть? — вдруг спросил Ал.

— Да, в сюртуке должно быть, — немного растерялся Франс.

— Достань и посмотрись в него, — улыбнулся Ал. — Вспомни как ты первый раз собрался ехать в этот цех. Чуть ли не в смокинге.

— Я думал, у нас сначала будут деловые переговоры по поводу аренды цеха и пескохода, — попытался оправдаться Франс. — Потом бы я переоделся.

— Думал и не угадал, — сказал Ал и продолжил. — А, во-вторых, в пескоходе мы ни о чем с ней не поговорим. У нас двигатель глохнет от перегрева, да и песок клапаны забить может в любой момент. А ты, мой друг, не повелитель бури, чтобы убрать её из списка дополнительных трудностей.

— Но я настаиваю, что мы должны взять её с собой! С нашей стороны будет преступлением оставить её здесь. Мы оба знаем, что этот цех используют фальшивомонетчики. Это люди с заниженными границами морали и нравственности.

— Хорошо, но высадим её у моечных цехов.

Когда последняя песчинка в песочных часах присоединилась к своим сестрам-пятнадцатиминуткам, Ал открыл колодец, снял с крюка цепь и потянул её на себя. Когда формы оказались на полу, вода сбегала с них, дымкой растворяясь в золотистом воздухе.

— Достань из рюкзака кольцо и верёвки, — скомандовал Ал, надевая свитер. — Привяжи все веревки к кольцу. Сейчас буря стихнет перед второй волной. Мы вытащим формы на улицу и я за один раз их утащу на пескоход. Проверь всё здесь. Ну и свою бедную барышню не забудь.

Франс выполнил указания Ала, пока тот перетаскивал формы к дверям.

— Может мне рюкзак взять? — предложил Франс.

— Не переживай, — усмехнулся Ал, надевая кепку и гогглы с закреплённым на них платком. — Это не самое тяжелое.

Он одел рюкзак, приоткрыл дверь и вытолкал все формы в золотой песок. Франс ловко протянул ему кольцо с веревками, перед тем, как за компаньоном захлопнулась дверь. Ал привязал свободные концы верёвок к ручкам форм и за кольцо потащил их все к пескоходу.

Франс осмотрел цех. Пронизанное золотыми оттенками помещение молчало, вбирая в себя спокойствие и безмятежность. Молодой человек убрал стулья в потайной ящик, а песочные часы обратно в карман. Он привёл себя в порядок: протёр лицо платком, застегнул рубашку на все пуговицы, безуспешно отряхнул сюртук и верхушку цилиндра от впившегося в ткань золота. Затем бросил прощальный взгляд на литейно-прессовочный аппарат, улыбнулся наступающей новой жизни и вышел в котельную.

[2] Скрап-Арт (Scrap-art) — создание скульптур из мусора.