Приманка для дракона

Тори Халимендис, 2016

Всем известно о том, что драконы – опасные кровожадные чудовища, похищающие невинных дев. Но что же делать, если одной из унесенных монстром оказалась твоя лучшая подруга? Разумеется, спешить на выручку, прихватив в помощники всех желающих. Правда, в итоге может оказаться, что похищенная дева вовсе не нуждается в спасении…В оформлении обложки использованы изображения с сайта pixabay по лицензии СС0

Глава первая

Жаркий летний день клонился к закату. Духота еще не спала, но солнце уже не припекало так яростно, словно желало сжечь все живое. Удравшие от многочисленной шумной родни Грета и Петер повалились, хохоча, прямо в стог сена. Поначалу девушка шутливо отбивалась, а потом позволила жениху сорвать поцелуй с нежных розовых губ. О больших вольностях, однако, до свадьбы и думать запрещено было. Потому-то Петер нехотя и оторвался от невесты, а потом улегся рядом с ней. Грета пристроила голову у него на плече и вздохнула:

— Хорошо-то как.

— Хорошо, — лениво согласился Петер.

От нагревшегося за день сена шел уже утративший остроту травяной запах, немного прелый, немного медовый. Сердито жужжал рядом потревоженный шмель, и Грета махнула рукой, отгоняя его. Рука была небольшая, но крепкая, с твердыми мозолями на ладони и веснушками на тыльной стороне. Во время вечерних посиделок Петеру нравилось незаметно к ней прикасаться, поглаживать слегка загрубевшую кожу. Грета в такие моменты слегка сжимала его ладонь в ответной ласке и сразу же отпускала.

Небольшие пушистые облака на западе уже окрасились в золотисто-багряный цвет. Солнце медленно опускалось за лес, казалось, утомившийся и задремавший от жары. Полудрема охватывала постепенно и Грету, оттого-то она сначала и решила, будто ей пригрезилась взмывшая из-за холма огромная темная птица. Но Петер резко сел, а потом упал на подругу, придавил ее своим телом и испуганно шепнул:

— Не двигайся!

— Да что с тобою? — сонно удивилась она.

А от его ответа с Греты мигом слетела сонливость, уступив место липкому холодному ужасу, заставившему покрыться гусиной кожей, несмотря на жару.

— Дракон!

Огромная черная тень на миг скрыла солнце, и Грета испуганно пискнула:

— Ой!

Петер тут же зажал ей рот ладонью. Сам он трясущимися побелевшими губами беззвучно шептал молитву, скорее по привычке, нежели в надежде на божественное вмешательство.

Дракон сделал неспешный круг над полем, разминая крылья. Если он и заметил две жалкие трясущиеся от ужаса человеческие фигурки, то они его не заинтересовали. И то сказать, ни на тучных быков, которыми можно славно перекусить, ни на золотые слитки, которые никогда не будут лишними в сокровищнице, ни на прекрасных девственных принцесс, которых драконы имели обыкновение похищать, влюбленная крестьянская парочка не походила. Гигантское чудовище бросило на ровный ряд стогов сена равнодушный взгляд и неспешно полетело прочь.

В зажмуренные веки Петера снова ударил яркий свет. Он открыл глаза и обнаружил, что подруга обмякла и лишилась чувств. Он похлопал ее по бескровным щекам, сначала осторожно, потом посильнее.

— Грета! Грета, да очнись ты! — звал он срывающимся голосом. — Надо бежать в деревню, предупредить старосту. Грета!

Добежав до деревни, Петер понял, что они могли бы и не торопиться. Небольшая площадь перед храмом была запружена народом. Тихо всхлипывали перепуганные детишки, крепко цеплявшиеся за материнские юбки. В голос выли Хильда и Уна, сестры-погодки недалекого ума, прислуживавшие в доме старосты. Мужики стояли мрачные, кто-то тихо переругивался, кто-то сплевывал на землю, и почти все сжимали кулаки. У побледневших баб тряслись губы. То и дело кто-то порывался присоединиться к вою Хильды и Уны, но тут же умолкал после крепкой затрещины, отвешенной недрогнувшей рукой.

— А ну цыц! Чего удумала?

Сестер же никто не трогал, потому как чего со скудных умом возьмешь? Да и не было над ними мужика, окромя разве что старосты да священника. Отец их давно помер, а взять некрасивых старых дев в жены никто не польстился. Вразумлять же оплеухами принято было лишь своих баб.

Двери храма распахнулись, и на крыльце появились двое: сухощавый седобородый служитель и староста, крепкий черноусый мужик средних лет. Толпа заволновалась, зашумела, пришла в движение, подалась поближе к храму.

— Лот! — раздался выкрик, и Петер, приглядевшись, узнал кричавшего, вдового нелюдимого Киппа. — Лот, что делать-то будем? С места сниматься аль погодить?

Вопрос Киппа словно послужил сигналом к всеобщему бурному обсуждению. Голоса повышались до криков, и вскоре Петер смог улавливать лишь отдельные реплики.

— Куда сниматься? Ты думай, что мелешь! Жнива толком не закончились…

— Дом и скарб на себе потащишь?

— Молчи, дура! Какой скарб, тут бы жизнь сохранить!

— Так улетело чудище-то…

— Лора, ступай, грузи в телегу…

— А ну цыц! — перекрыл гомон громовой голос старосты Лота. — Всем молчать и слушать меня!

Селяне разом умолкли, уставившись на старосту. Крепка была в них привычка почитать власть и полагаться на оную в любых спорных вопросах.

— Значит, так, — размеренно проговорил Лот, убедившись, что все ему молча внимают, — никто никуда трогаться не будет. Надо погодить и убедиться, что дракон улетел и больше не вернется. Ежели оно так и есть, то жизнь пойдет своим чередом. А нет — тогда и решать будем. Сейчас же расходимся все по домам.

— И совсем ничего не делаем? — неожиданно для самого себя звонко спросил Петер.

Лот посмотрел на него с прищуром.

— Отчего же не делаем? В замок посыльного отправить требуется, известить. Вот ты и поедешь, коли разумный такой.

— Ваше сиятельство! — Отто, невысокий худощавый светловолосый парнишка, влетел в кабинет, размахивая руками. — Ваше сиятельство!

Граф Эгон Рабберийский оторвался от доклада и с неудовольствием посмотрел на секретаря. Никогда прежде Отто не позволял себе подобного поведения. Никак заболел?

— Ступай к лекарю, Отто, пусть проверит, нет ли у тебя жара. Покраснел ты больно уж подозрительно. Вот только лихорадки нам здесь не хватает.

— Ваше сиятельство! — вместо того, чтобы послушно уйти, Отто в возбуждении повысил голос, что только укрепило графа в правильности его догадки. — Ваше сиятельство, там парень из деревни! Вам необходимо его срочно принять.

Эгон вздохнул и поморщился. Похоже, у секретаря начался бред. Срочно принять парня из деревни?

— Отто, послушай меня, — проникновенно произнес граф и заглянул в светло-голубые глаза бедолаги. — Приемный день ведь был на той неделе, так? Следовательно, сегодня я крестьянскими тяжбами не занимаюсь. Объясни пареньку, когда ему следует прийти.

Отто похлопал светлыми ресницами, сдвинул бесцветные редкие брови и упрямо повторил:

— Ваше сиятельство, вы должны выслушать этого парня. У него срочное донесение.

— Немедленно ступай к лекарю! — разозлился граф.

— Я не болен, ваше сиятельство, — возразил Отто. — Просто взволнован немного. Все же не каждый день услышишь о драконе.

От неожиданности пальцы графа сами собой разжались, выронив перо. На светлой бумаге расползлась неприглядная клякса, скрыв за собою сумму, необходимую для восстановления моста через небольшую, но бурную речушку, протекавшую по территории графства.

— Дракон? — переспросил его сиятельство. — Но это ведь невозможно! В нашем графстве этих монстров отродясь не водилось!

— А теперь вот завелись! — непочтительно выкрикнул Отто. — И даже свидетель имеется!

Однако же графу весьма не хотелось верить в столь пугающие известия.

— А можно ли ему доверять, этому свидетелю? Вдруг он перегрелся на солнце, вот ему и примерещилось неведомо что? — с надеждой спросил Эгон.

Отто пожал плечами. Он и сам бы с радостью поверил в то, что дракон был всего лишь вымыслом недалекого селянина, но парень был столь убедителен…

— Ладно, — снова вздохнул граф. — Так и быть, зови его сюда.

Петер изо всех сил старался держаться степенно и не вертеть головой со слишком уж откровенным любопытством. Получалось, надо сказать, так себе. Шутка ли — в кои-то веки посчастливилось попасть на прием к самому графу, да еще и не в зал, где тот обыкновенно выслушивает просителей, а в личный кабинет! Когда еще такой случай представится? То-то и оно, что никогда! Стало быть, надо рассмотреть все как следует, чтобы было о чем потом рассказывать восторженно внимающим односельчанам, а особенно — Грете.

На секретаря Петер отвлекаться не стал — нагляделся на него еще в приемной. Вот графа вблизи видеть прежде не довелось, потому на него и бросались взгляды искоса. Темно-каштановые волосы завивались внизу в крупные кольца, зеленые глаза смотрели внимательно, и под взглядом их Петер почувствовал себя неуютно. Нос с горбинкой, выступающие скулы — да, никто не спутал бы графа с деревенским увальнем. Особенно — Петер бросил взгляд на украшенную массивными перстнями руку — выдавали происхождение кисти с узкими запястьями и длинными пальцами. Не то, что у самого Петера — ручища такая, что кулаком и убить можно, особенно если размахнуться как следует.

Кабинет произвел на парня впечатление ничуть не меньшее, нежели хозяин замка. Стены, оббитые панелями из темного дерева, так и манили прикоснуться к ним, погладить причудливую резьбу. В шкафу на полках теснились во множестве книги — за всю жизнь столько не перечитать! Даже в храме их было в разы меньше. Чернильница была сделана не иначе, как из золота — это Петер отметил особо, дабы не забыть столь важную деталь. Бумаги же, лежащие перед графом, рассматривать даже и не пытался. Если вдруг что и разберешь в них — так себе же хуже. Вряд ли графу по сердцу придется, что какой-то деревенщина на его письма пялится.

— Значит, это ты видел дракона? — вернул Петера в действительность голос Эгона Рабберийского.

— Я, ваше сиятельство. Да не только я, его, почитай, вся деревня увидала.

— Вся деревня, говоришь? А из какой ты деревни будешь?

— Из Круглых Холмов, ваше сиятельство. Меня, значит, сразу к вам направили, как только чудище увидали. Доложить о том, что завелся у нас дракон.

Граф страдальчески вздохнул, сделал знак секретарю и приступил к расспросам. Итог разговора был неутешителен: пришлось признать, что на территории графства дракон таки поселился. И с этим необходимо было срочно что-то делать.

На Большой Совет съехались все, кто не смог придумать достойной отговорки. Так, Бонифаций Кратберский сказался больным, а у Дедерика Роттарского как раз вздумала ощениться любимая борзая. Всякому понятно, что отлучаться в такой момент никак нельзя. Прочие же приглашенные предлога для отказа найти не смогли, потому и вынуждены были прибыть в замок Эгона Рабберийского, обсудить некое таинственное"неотложное дело".

— Небось жениться удумал, — проворчал приземистый плешивый барон Джакоб Левренский.

— Полагаю, что нет, — возразил сосед барона, долговязый рыжебородый виконт Годфрид Преттольский. — Эгон, если и решит надеть ярмо на шею, так с нами советоваться не станет. На свадьбу пригласит — и все. Нет, здесь дело в чем-то ином. И ставлю бочонок лучшего вина из своего погреба против кружки браги, что ничего приятного нас не ожидает. Чует моя левая пятка, известия нам выложат пренеприятнейшие.

Годфрид давненько уже страдал подагрическими болями, так что к предчувствиям его левой пятки все соседи относились уважительно. Не подвела она своего хозяина и на сей раз.

В известие о драконе высокое собрание поначалу даже верить не желало, полагая новость на редкость дурным розыгрышем, хотя к подобным Эгон никогда склонен не был.

— Да никто никогда не видел на наших землях драконов! — горячился Джакоб. — Признайтесь, это всего лишь глупая шутка!

— Увы, нет! — отрезал граф. — Отто, будь любезен, передай господину барону копии протоколов.

— И что? — взвыл барон, мельком просмотрев бумаги. — Подумаешь, напились жители этих Круглых Холмов на свадьбе или на похоронах, вот им дракон и примерещился.

— Листайте дальше, барон, — меланхолично посоветовал хозяин замка. — Помимо Круглых Холмов, чудище пролетело еще над тремя деревнями. Их жители были опрошены моими людьми со всем должным пристрастием. Как не прискорбно мне констатировать данный факт, но дракон действительно существует. Следовательно, угроза нависла над всеми нашими землями. И в наших общих интересах решить, что делать, как можно скорее.

— Если дракон поселится у Бонифация, я не буду против, — мстительно заявил виконт Вирнольский. — Поделом ему будет.

О вражде Руперта Вирнольского и Бонифация из-за разделяющего их владения леса соседям было известно прекрасно. Лес был не слишком большим или густым, зато по осени в нем можно было собрать немало белых грибов, а еще — подстрелить упитанного зайца. Никто из спорщиков не желал уступить соседу столь лакомый кусок, а обратиться в герцогский суд оба опасались — а ну как его светлость отдаст землю другому?

— Объест Бонифация и полетит дальше, — возразил Руперту Годфрид. — Тем более, что владений у вашего соседа, как всем известно, всего-то две деревеньки, дракону на один зуб. Нет, господин граф прав. Требуется принять срочные меры.

— Вызвать драконоборцев? — предположил Джакоб.

Это предложение было встречено всеобщим унынием. Драконоборцев в знакомых ни у кого не водилось.

— Герцогу я уже отписал, авось пришлет кого-нибудь, — без особой надежды сообщил граф. — А пока подумаем, что еще мы можем предпринять.

— Отравить дракона, — предложил молодой Берхард, один из сыновей виконта Вирнольского.

— Каким же это, позвольте поинтересоваться, образом? — ехидно осведомился Годфрид.

— Можно вылить отраву в реку или озеро, — неуверенно ответил Берхард.

— И напоить две-три деревни, — съязвил Джакоб. — Крестьяне напьются точно, а вот дракон не обязательно. Откуда нам знать, где он устроит себе водопой?

Берхард приуныл. План, показавшийся ему столь блестящим, на поверку оказался на редкость глупым. Следующее предложение — подсунуть дракону отравленную овцу либо корову — он и озвучивать не стал.

— Можно устроить засаду, — заявил Альтман Трапийский. — Против десятка-другого лучников дракон, полагаю, будет бессилен.

— План неплох, — одобрил Эгон. — Вот только где ее устраивать, эту засаду? Не будет же отряд лучников носиться по всему графству. Даже очень глупый дракон в таком случае заподозрит подвох. А наше главное оружие — неожиданность.

— Значит, надо подсунуть чудищу приманку, — весомо сказал Джакоб. — Такую, чтобы дракон не смог пролететь мимо.

— А что, — оживился Отто. — Ваше сиятельство, если увеличить налоги вдвое, то можно собрать достаточно золота, чтобы…

— Никакого золота, — оборвал не в меру разговорившегося секретаря барон. — У меня есть предложение получше. Гораздо, гораздо лучше.