Оставленные

Том Перротта, 2011

Что, если бы прямо здесь и сейчас некоторые из нас (тысячи, десятки тысяч, миллионы людей)… исчезли? Испарились, развеялись, провалились сквозь землю? Кто-то бы решил, что это – похищение… Кто-то бы пал духом… А кто-то бы продолжал жить, как и прежде, будто ничего и не случилось. 14 октября что-то случилось в небольшом городке Мейплтон, когда сотни его жителей внезапно пропали без вести. Никаких догадок, никаких зацепок. Все, кто остались, – в недоумении, страхе и растерянности. Ведь самое страшное – неизвестность. Мэр города Кевин Гарви всеми силами старается восстановить порядок и помочь тем, кто потерял родных и людей, даже несмотря на то, что его семья развалилась после так называемого «Внезапного исчезновения». Его жена Лори вступила в секту «Виноватые»; их сын Том бросил учебу в университете и стал последователем некоего святого Уэйна. Лишь дочь Кевина Джил до сих пор живет с ним в одном доме, хотя она изменилась до неузнаваемости…

Часть 2

В Мэйплтоне не соскучишься

«Carpe Diem»^[39]

После ужина Джилл с Эйми пошли гулять, со смехом доложив Кевину, что они не знают, куда идут, чем намерены заняться, с кем будут и когда вернутся домой.

— Поздно, — только и сказала отцу Джилл.

— Да, — вторила ей Эйми. — Не ждите нас.

— Так ведь завтра в школу, — напомнил девочкам Кевин. Обычно он добавлял, что ему непонятно, как можно так долго ходить «никуда» и делать «ничего», но сейчас не удосужился: эта шутка перестала быть смешной. — Попробовали бы хоть раз не напиться. Увидите, как приятно утром просыпаться с ясной головой.

Девочки кивнули с серьезным видом, заверив Кевина, что непременно примут во внимание его замечательный совет.

— И будьте осторожны, — напутствовал он. — Кругом полно всяких психов.

Эйми угукнула со знанием дела, как бы говоря, что про психов ей известно больше, чем кому бы то ни было. На ней были гетры и короткая юбка чирлидерши — голубая, а не бордово-золотистая — не в цветах команды мейплтонской средней школы; на лице, как всегда, яркий макияж.

— Мы будем осторожны, — пообещала она. Джилл закатила глаза, не в восторге от притворства подруги, строившей из себя пай-девочку.

— Ты самая психованная из всех, — сказала она Эйми. И добавила, обращаясь к Кевину: — Это ее надо остерегаться.

Эйми с ней не согласилась, но трудно было принимать ее всерьез, тем более что выглядела она не как целомудренная школьница, а скорее была похожа на стриптизершу, изображавшую школьницу, причем не очень старательно. Джилл, в джинсах с отворотами, в объемном, не по размеру, замшевом пальто, позаимствованном из гардероба матери, производила абсолютно противоположное впечатление — щуплый ребенок во взрослой одежде. Кевина, когда он увидел их вместе, как всегда охватили противоречивые чувства: некая смутная печаль, обида за дочь, которая в этом дуэте явно была на вторых ролях, и в то же время своего рода облегчение, происходившее из мысли — по крайней мере, из надежды, — что ее неказистость служит ей своего рода защитным камуфляжем вне стен отчего дома.

— Главное, не нарывайтесь, — наказал им Кевин.

Он обнял девочек на прощание, потом встал в дверном проеме, провожая их взглядом. Они спустились с крыльца и пошли по газону. На первых порах он пытался обнимать только дочь, но Эйми не нравилось, что ее игнорируют. Поначалу он испытывал неловкость — слишком явно ощущал выпуклости ее тела, и ему казалось, что они обнимаются слишком долго, — но со временем привык, это стало обычным ритуалом прощания. Кевин неодобрительно относительно к Эйми, не был он в восторге и от того, что живет с ней под одной крышей, — она гостила у них уже три месяца и, судя по всему, в ближайшем будущем съезжать не собиралась, — но не мог отрицать, что от присутствия третьего человека в их доме были свои выгоды. Джилл в обществе подруги казалась более довольной, за обеденным столом чаще слышался смех, реже случались минуты гробовой тишины, чем когда они оставались вдвоем. Отец и дочь, которым нечего сказать друг другу.

* * *

Около девяти Кевин вышел из дома. Как обычно, Ловелл-террас сверкала огнями, словно стадион. Залитые светом особняки горделиво сияли, будто освещенные памятники. На улице стояли всего десять жилых зданий. Это были «дома повышенной комфортности», построенные на закате эпохи внедорожников и дешевых кредитов. В девяти из них и сейчас жили люди. Пустовал только дом Уэстерфилдов: в прошлом месяце умерла Пэм, и с тех пор в коттедже никто не жил, — но Ассоциация собственников жилья следила за тем, чтобы газон был ухожен и в доме горел свет. Всем было известно, что случалось, когда опустевшие дома приходили в упадок, привлекая внимание скучающих подростков, вандалов и «Виноватых».

Кевин дошел до Мейн-стрит и повернул направо, отправляясь в свое ночное паломничество. Это было как зуд, физическая потребность. Ему не терпелось оказаться среди друзей, убежать от мрачного испуганного голоса, что частенько звучал в его голове и особенно громко и уверенно в тишине дома с наступлением темноты. Одним из наиболее часто отмечаемых побочных эффектов Внезапного исчезновения стала повальная маниакальная тяга к социализации: экспромтом устраивались благотворительные вечеринки, длившиеся все выходные, или ужины с ночевкой у кого-нибудь дома, на которые гости являлись со своей едой; обмен приветствиями на улице нередко превращался в затяжной треп. После Четырнадцатого октября в течение многих месяцев бары были набиты до отказа; счета за телефон составляли гигантские суммы. Постепенно многие из тех, кто пережил трагедию, утихомирились, а у Кевина тяга к ночным посиделкам не проходила, словно некая магнетическая сила тянула его в центр города в поисках единомышленников.

* * *

«Carpe Diem» — скромное заведение, одна из немногих таверн для рабочего люда, переживших на исходе двадцатого века преображение Мейплтона из фабричного городка в спальный район. Сюда Кевин захаживал с молодости, когда это заведение еще звалось «Бар на полпути» и из сортов пива подавали только «Будвайзер» и мичиганское.

Он вошел через дверь ресторана — бар находился в соседнем помещении — и, кивая знакомым, — направился к кабинке в глубине зала, где Пит Торн и Стив Вишьевски увлеченно беседовали о чем-то за кувшином пива, передавая друг другу за столом какой-то блокнот. В отличие от Кевина, у обоих дома были жены, но обычно в «Carpe Diem» они приходили намного раньше, чем он.

— Джентльмены, — поприветствовал он их, усаживаясь рядом с возбужденным тучным Стивом, которого, как всегда говаривала Лори, рано или поздно должен хватить удар.

— Не волнуйся, — успокоил его Стив, наполняя чистый бокал остатками из кувшина и протягивая его Кевину. — Сейчас еще принесут.

— Мы тут список просматриваем. — Пит придвинул к Кевину блокнот. На верхнем листе он увидел рисунок бейсбольной площадки; на некоторых позициях были начерканы имена игроков, на некоторых стояли вопросительные знаки. — В принципе не хватает только центрального принимающего и игрока первой базы. Ну и еще парочку запасных — для страховки.

— Четыре-пять новых игроков, — заключил Стив. — Найдем, пожалуй, а?

Кевин внимательно рассматривал рисунок.

— А что с тем доминиканцем, про которого ты мне говорил? Муж твоей домработницы?

Стив покачал головой.

— Гектор — повар. Вечерами он работает.

— Он мог бы в выходные играть, — добавил Пит. — По крайней мере, хоть что-то.

Кевин порадовался, что его приятели так серьезно готовятся к софтбольному сезону, который откроется еще только месяцев через пять-шесть. Именно на это он и рассчитывал, когда убеждал городской совет возобновить финансирование программ по организации досуга для взрослого населения, приостановленное после Внезапного исчезновения. Людям нужен повод, чтобы выйти из дома и немного развлечься, посмотреть вверх и увидеть, что небо не рухнуло на землю.

— Было бы неплохо, — сказал Стив, — найти пару хиттеров^[40]-левшей. Сейчас в команде одни правши.

— Ну и что? — Кевин одним глотком осушил свой бокал с выдохшимся пивом. — Это ж медленная подача. Здесь это роли не играет.

— Нет, нужно, чтобы б были и те, и другие, — настаивал Пит. — Это сбивает с толку соперника. Майк тем и был хорош. Благодаря ему мы имели дополнительное преимущество.

Команда «Carpe Diem» Четырнадцатого октября потеряла лишь одного игрока — Карла Стенхауэра, посредственного питчера^[41] и запасного аутфилдера^[42], — но Майк Уэйлен, их расчищающий^[43] и великолепный игрок первой базы, тоже косвенно стал жертвой трагедии. В числе пропавших оказалась его жена, и он до сих пор не мог оправиться от утраты. Вместе с сыновьями на задней стене своего дома Майк написал топорный, почти неузнаваемый портрет Нэнси и все вечера сидел перед фреской, погрузившись в воспоминания о супруге.

— Я разговаривал с ним несколько недель назад, — сообщил Кевин. — Вряд ли он будет играть в этом году. Говорит, не может себя заставить.

— Постарайся его уговорить, — сказал Стив. — Среднее звено у нас слабовато.

Официантка принесла новый кувшин и наполнила их бокалы. Они выпили за свежую кровь и удачный сезон.

— Как было бы здорово снова выйти на поле, — произнес Кевин.

— Еще бы, — согласился Стив. — Без софтбола весна — не весна.

Пит поставил бокал на стол и глянул на Кевина.

— Мы хотели обсудить еще один вопрос. Помнишь Джуди Долан? Кажется, она с сыном твоим в одном классе училась.

— Конечно. Она была кетчером^[44], так? Вроде даже входила в символическую сборную округа?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

39

Carpe diem (лат.) — лови момент.

40

Хиттер — игрок, отбивающий мяч.

41

Питчер — игрок, подающий мяч, стоя на горке питчера в центре квадрата.

42

Аутфилдер — игрок в дальней части поля, за пределами области «бриллианта». Его работа заключается в том, чтобы ловить летящие и коснувшиеся земли мячи и как можно скорее передавать их игрокам внутреннего поля.

43

Расчищающий — игрок, который является лучшим отбивающим в команде и выходит на биту четвертым по счету.

44

Кетчер — игрок, ловящий мячи, брошенные ему питчером, а также те, что бросают ему во время розыгрыша полевые игроки.