Никто не видел Мандей

Тиффани Джексон, 2018

Мрачный психологический триллер об исчезновении подростка и ужасающей правде, стоящей за этим. Книга, способная свести с ума сложным переплетением сюжетных линий и холодящим финалом. Будучи дебютным романом американской писательницы бестселлеров NYT Тиффани Джексон, «Никто не видел Мандей» добился высоких положительных рецензий со стороны критиков и СМИ. Сама писательница является обладателем премии «Новые таланты». Это история исчезновения моей лучшей подруги. История того, как никто, кроме меня, не заметил этого исчезновения. И как никому не было до этого дела, пока ее не нашли… год спустя. Мандей не пришла в школу. Ни на этой неделе. Ни на следующей. Исчезла, не сказав ничего даже Клодии – своей лучшей подруге. А ведь они ближе, чем сестры – между ними нет и не было никаких секретов. Тем более, Мандей никогда не бросила бы ее вот так – после той фотографии и сплетен, один на один с заклятыми врагами… Учителям и социальным службам все равно, от родителей помощи не дождешься… Никто даже не помнит, когда девушку видели в последний раз. Кажется, только Клодия понимает, что случилось нечто ужасное. Она должна найти подругу, пока не стало слишком поздно… Пронзительный психологический триллер о дружбе, жестокости, унижении и травмирующих последствиях правды. В чем тайна исчезновения девушки? И почему никто ничего не замечает? «Реалистичный и буквально испепеляющий». – Kirkus Reviews «Сложные персонажи, тревожная ситуация и безнадежно размытая грань между добром и злом. Хорошо продуманный и прописанный, этот дебютный роман исключителен». – Publishers Weekly «Напряженный, но без эмоционального манипулирования, убедительный, но без пустого нагнетания, это жестко закрученный дебют, который борется с сильными идеями и заканчивается резким поворотом, заставляющим вернуться к началу». – Booklist

Ноябрь

Если б миссис Чарльз была цветом, она была бы желтым: ярким, веселым, как золотистые солнечные лучи. Зрелые бананы, новенький фломастер, сладкая, как ананас, терпкая, как лимон… ее можно было потерять на поле с цветущими одуванчиками. Одна капля такого цвета могла превратить простую масляную глазурь в настоящее украшение для вкусного пасхального кулича.

Но одна капля другого цвета могла полностью разрушить всю яркость. Оставьте ее на жаре слишком долго, и банановая кожура начнет гнить. Кончик фломастера затрется и почернеет со временем. Колючую ананасовую кожуру иногда невозможно разрезать, чтобы добраться до сочной сердцевины.

А одуванчики — всего лишь красивые сорняки.

Прежде

Если бы Бог услышал мои молитвы, он помог бы почтальону потерять листок с моими четвертными отметками. Он сделал бы это, чтобы мои родители ни за что не увидели, как сильно я отстаю по всем предметам, не считая биологии. Сверху на мой пузырь давила незримая сила, словно кухонная лопатка, пытающаяся расплющить блинчик. Моим главным приоритетом должна была быть школа, но превыше всего я ставила поиски Мандей. Когда она вернется, все снова станет нормально.

Мне была нужна помощь моей вечной напарницы, верного игрока моей команды.

— Здравствуйте, мисс Валенте, — выпалила я, стоя у порога ее кабинета, куда пришла в очередной отчаянной попытке что-либо разузнать.

— Клодия! — воскликнула она, застигнутая врасплох, но явно обрадованная. — Как идут дела?

— Ну… идут.

Она приподняла бровь.

— Хм… Хочешь половинку сэндвича с индейкой?

— Да!

Я села на свое прежнее место, рассматривая класс: плакаты с грамматическими правилами, цитаты из Шекспира, выдержки из истории.

В отличие от мисс О’Доннелл, мисс Валенте внимательно относилась к оформлению кабинета и была единственной учительницей английского, которая мне нравилась. Она была терпеливой, доброй, мягкой, как перышко, но упорной, как кирпич. Она даже занималась со мной после уроков. Мандей волновалась, что, если я слишком много буду общаться с мисс Валенте, та узнает о моей проблеме. Но когда тебе постоянно холодно, ты закономерно тянешься к теплу.

— Как твоя учеба в этом году? — спросила она, разламывая сэндвич пополам на бумажной салфетке.

— Тяжело. Очень тяжело.

— Ха! Настоящая работа начнется только в старшей школе. Ты уже выбрала, куда пойдешь?

— Ну, вроде как, — ответила я, пытаясь справиться с собой. Не хотелось быть назойливой и использовать ее только для получения информации. — Нужно написать эссе и всякое прочее.

Я вгрызлась в свою половинку сэндвича. Мама запрещала брать еду у посторонних, даже в школе, но мисс Валенте была хорошим человеком; я доверяла ей.

Она улыбнулась и отпила глоток воды.

— Что ж, я вижу, у тебя есть что-то на уме… Хочешь поделиться этим — или отдать тебе весь сэндвич?

Мисс Валенте всегда находила способ перейти прямо к делу.

— Нет, конечно, ешьте!

— Хорошо. А то я проголодалась, — отозвалась она, с хитрой улыбкой откусывая от своей половинки сэндвича.

— Мне просто… интересно, узнали ли вы что-нибудь о Мандей?

Мисс Валенте перестала жевать и с трудом сглотнула.

— Погоди-погоди-погоди! Мандей по-прежнему не ходит в школу? И ты ничего о ней не слышала?

— Нет. А вы?

Она уронила свой сэндвич и отодвинулась от стола вместе со стулом.

— Пойдем к секретарю.

Мисс Кларк, которую мы тоже застали посреди обеда, изо всех сил старалась не показать свое раздражение от нашего прихода.

— Да, мисс Валенте, чем могу вам помочь?

— Помните, несколько недель назад я разыскивала ученицу? — сказала мисс Валенте, постукивая пальцем по столу. — Мандей Чарльз. Вы слышали что-нибудь о ней?

Мисс Кларк лениво нажала несколько клавиш на клавиатуре своего компьютера.

— Ни одного ученика с такой фамилией в этом году в школе не числится.

— Да, мы выяснили это еще в прошлый раз, — подтвердила мисс Валенте.

— Верно. Мы несколько раз пытались дозвониться до нее, но телефон отключен от сети. Социальная работница сообщила об этом в СВДС, чтобы они проверили.

Мисс Валенте подалась вперед, словно пытаясь получше расслышать слова секретарши.

— Но это же было несколько недель назад! — воскликнула она. — И никто так и не заехал к ним?

— Что такое СВДС? — спросила я.

Мисс Кларк вскинула брови и слегка кивнула в мою сторону. Мисс Валенте вздрогнула.

— Э-э… это сокращение от Службы по вопросам детей и семьи.

Во рту пересохло, и я отступила назад, стараясь сдержать миллион вопросов, роящихся у меня в голове и не находящих места.

— Я знаю, что у них назревала реорганизация после смены мэра города, — добавила мисс Кларк.

— А социальная работница? — взволнованно спросила мисс Валенте.

— Она взяла срочный отпуск по семейным делам, но на следующей неделе вернется на работу.

— Кто-нибудь замещает ее на это время?

— В данный момент — нет, — мисс Кларк вздохнула. — Но вы знаете, что она этим занимается.

— Спасибо. Я напишу ей, чтобы напомнить об этом деле, — произнесла мисс Валенте, потирая висок. Потом неловко улыбнулась мне и вывела меня в коридор. — Пойдем, доедим наш обед.

— Зачем Мандей социальная служба? — спросила я спустя несколько шагов.

— Некоторым семьям… просто требуется помощь. — Мисс Валенте выдавила еще одну улыбку. — Я уверена, что все в порядке. Иногда все сводится к обычному недоразумению: неправильно понятые слова, пропавшие письма и тому подобное… Взрослые не всегда умеют ладить друг с другом. Когда на следующей неделе социальная работница вернется, она зайдет к миссис Чарльз и поговорит с ней. Они все выяснят. Я знаю, что ты беспокоишься за подругу, но пока что не надо сходить с ума. Договорились?

Я старалась обуздать свое воображение, однако в голове у меня уже начала вырисовываться картинка. Нужно было лишь добавить немного цвета, чтобы прояснить ее. Мысль о социальных службах наводила меня на жестокое обращение с детьми. Но с Мандей никто не обращался жестоко, иначе она призналась бы мне в этом.

Правда?

После

Когда вы думаете о танцах, то наверняка представляете себе розовый цвет сахарной ваты и белоснежно-блестящий. Но я — нет. Я представляю себе серый, серебристый, дымчато-угольный — оттенки карандаша номер два. Простота может быть невероятно прекрасной.

Когда я танцую, то пытаюсь подражать тени на странице. Представляю себя в цветах камней, лежащих на дне реки, и от каждого моего движения разбегается рябь. За несколько секунд до того, как оттолкнуться от пола и откинуть голову назад, я становлюсь тучей, готовой брызнуть летним дождем.

— Прекрасные мягкие руки, Клодия, — сказала из угла мисс Мэнис. Студия казалась огромной, когда мы оставались тут только вдвоем. Так много места, чтобы кружиться и взлетать, не боясь врезаться в кого-нибудь из других девочек… Я могла закрыть глаза и просто быть здесь и сейчас.

— Подойди, поболтаем немного, — предложила мисс Мэнис, стоя возле музыкальной системы, и я скользнула по гладкому полу к ней. — Настало время, дорогая моя, поговорить о музыке для твоего сольного выступления. Не знаю, что наговорили тебе другие девочки, но я лично выбираю музыку для каждой из вас, а не предоставляю решать вам самим, поскольку считаю: ученицам нужно давать трудные задачи, извлекая их из скорлупы, в которой они предпочли бы прятаться. Сейчас все выбирают те песни, которые снова и снова слышат из каждого утюга и знают «от и до». Но музыка, которую выбираю для вас я, несет в себе именно то, что способны станцевать только вы. Теперь закрой глаза и слушай аккорды, слова, мелодию.

Зазвучало пианино — сильные, ровные, прекрасные нажатия клавиш. Узнаваемый голос Адель запел из динамиков «All I Ask».

— Но это медленная песня, — заметила я. Глаза сами собой распахнулись на втором куплете. Большинство джазовых сольных выступлений в прошлом году шли под быструю музыку; только балетные танцовщицы выбирали медленные мелодии.

— Да. Для твоего первого соло я выбрала смесь огня и изящества. Поверь, песня тебе идеально подходит. Самое то для исцеления. Прослушай ее несколько раз, вникни в нее. И вскоре ты увидишь себя в этой песне.

Мне пришлось проглотить разочарование. Я ни за что не смогла бы выполнить те движения, которые мы с Мандей придумали для медленных мелодий.

Если только она не вернется назад и мы не изобретем что-то новое…

Урок завершился, и я направилась в раздевалку, где врезалась прямо в Высокий Пучок.

— О, черт, — бросила она, стягивая куртку. — Ты меня напугала. Я не думала, что сегодня здесь будет кто-то еще.

Распахнув свободный шкафчик, она сунула туда свой рюкзак с книгами и уличную обувь.

— Э-э… привет, — пробормотала я, пробираясь к своему шкафчику.

— Я Меган, — медленно сказала она, словно напоминая. — А ты — Клодия, верно?

— Э-э… да.

— У тебя сегодня сольный урок? — спросила она, подтягивая длинный рукав танцевального трико повыше на плечо. — У меня тоже. Она уже выбрала для тебя музыку?

Я кивнула, заставляя себя заговорить.

— Да, песню Адель.

— О! Это должно быть красиво, — сказала Меган, доставая из сумки балетки и лосины. — Ну, пока.

Конец ознакомительного фрагмента.