Брисеида. Тёмные всадники

Тифен Сиовель, 2019

Франция. XV век нашей эры. Позади Поднебесная империя и Древняя Греция. Теперь избранные пытаются вычислить, где скрывается Элита, чтобы предотвратить нападение злых духов – созданий Ольхового короля. Согласно легенде, существует женщина-дракон, с чьей помощью можно уничтожить правителя и его приспешников. Драгоценный рубин, что служит ей третьим глазом, дарует силу, чтобы сразить мрачного короля. Для охоты за камнем организован турнир, на который съезжаются рыцари со всего королевства. Теперь самые сильные и отчаянные герои будут сражаться ради будущего Каркасона. В то же время прошлая миссия Брисеиды не окончена. Девушка должна вернуть химер в Мир Снов и восстановить равновесие. Иначе домой не отправится никто.

4. Природа дьявола

— Значит, жизнь кажется лучше, когда принимаешь ванную вместе с Леонелем?

— Что?

— Я все слышу, — сказал Леонель, подойдя сзади.

Лиз рассмеялась и повернулась, чтобы загородить Энндалу вход в комнату.

— А ты, значит, всю жизнь охотишься на химер и никогда не рассказывал нам об этом?

— Тише, тише! — сказал Менг, подталкивая их внутрь и закрывая за ними дверь. — Стены здесь не кажутся очень толстыми.

— После шума, который ты устроил на кухне, хочешь, чтобы нас никто не слышал?

— Нам нужно приспосабливаться! — прошипел он.

— Я не говорил, что провожу свою жизнь в погоне за химерами, — сказал Энндал. — Я говорил, что посвящаю свою жизнь победе Христа над злом.

— Но это одно и то же!

— Как хочешь…

— Как хочешь? Против чего был направлен твой меч на протяжении двадцати лет?

— Каждый случай разный…

— Ты хоть что-то знаешь?

— В этой комнате только одна кровать, — сказал Леонель, проверяя большой матрас, набитый соломой и перьями.

— Слушайте, иногда это ведьма, которая терроризирует деревню, иногда дух, иногда шарлатан. Для меня не имеет значения, какова их физическая природа, все они — плоды дьявола, который хочет лишь разрушить надежду, которую дает нам Всемогущий Отец.

— Значит, здесь преобладает именно эта легенда? — сказала Лиз. — История о боге и дьяволе?

— Всемогущий Отец — не химера, — проговорил Энндал.

— И дьявол, полагаю, тоже? Однако все монстры, с которыми ты сражаешься уже более двадцати лет, находятся на его службе. Так что же, дьявол и Цитадель — это одно и то же?

Энндал молчал.

— Нет, нет, это не одно и то же, — сказал он наконец.

— Точно? Вспомни уверенность, от которой Менгу пришлось избавиться дома. Не понимаю, почему сейчас все должно быть иначе.

— Оставь его в покое с его богом и дьяволом, Лиз, — сказал Леонель. — Здесь ходят легенды об Ольховом короле и вуивре. Но меня больше интересует Орден Дракона и твои двадцатилетние поиски, Энндал.

— Я последовал совету старика. Я сказал вам немного, но я не лгал вам, — прошептал Энндал. — Я всегда был честен с вами.

— Разумеется, — решительно заключил Менг, принимая его сторону. — Искренность — самая важная из пяти великих добродетелей. Я не потерплю, чтобы мной руководил человек, которому чуждо это качество.

Энндал лишь сдержанно кивнул и отстраненно добавил:

— Если вы не услышали какую-то информацию, то скорее всего потому, что вы не были готовы ее услышать.

— Звучит как-то слишком просто, тебе не кажется?

— Леонель, мы уже наслушались тебя, — повысил голос Менг.

— А этот Бодуэн Эбрар, — спросила Лиз, — ты никогда о нем не слышал? Как думаешь, правду ли сказал Теобальд. Он действительно выиграл все эти награды?

— Его имя мне известно. У него действительно репутация хорошего соперника.

В дверь постучали. Менг широко раскрыл ее.

— Для ваших вещей и сумок, как вы и просили, — ворчала Менина, протягивая ему ведро с серой водой.

Она с завистью посмотрела на свою кровать.

— Здесь только одна кровать, — заметил Менг, поймав ее взгляд.

— И что? Мы впятером укладываемся здесь каждый вечер, так что вам придется немного потесниться!

— Я не уверен, что мне нравится весь этот фарс, поскольку я не знаю, кто его дядя, — признался Энндал, пока они отмывали свои личные вещи. — Кто-то узнает об этом, особенно если все рыцарство в регионе отправится на турниры. Нас обвинят в том, что мы воспользовались слабостью Теобальда.

Леонель усмехнулся:

— Его слабостью? Мне показалось, что он очень хорошо знает, что делает. У этого парня извращенный ум — это факт, но я не думаю, что он слаб.

— Как вы думаете, он архетип? — спросил Оанко, высыпая содержимое своей сумки на пол.

Сначала он пытался вытащить только испачканные травы и утварь, но все так перемешалось в его большой кожаной сумке, что он в конце концов сдался.

— Его рассказ об Ольховом короле, который заточает юные души в своем замке, как это делает Цитадель со своими студентами…

— Это определенно местная версия истории Цитадели, — согласился Менг. — Мы постараемся узнать больше. Неужели ты никогда не слышал ее, Энндал?

— Легенды очень локализованы в моем времени. Я уже говорил, что никогда раньше не бывал в Каркасоне.

— Не кажется ли вам странным, что первый человек, который подходит к нам, рассказывает ту самую историю, которая могла бы нас заинтересовать? Что, если Теобальд — часть Элиты? В конце концов, он сам рассказал нам, что его похитил Ольховый король. Как это делает Цитадель.

— Какой смысл разоблачать себя, если он действительно является частью Элиты? — спросил Оанко.

— Какой смысл заставлять Энндала изображать из себя боевого товарища? Он сам выбирает, где нас разместят, сопровождает нас в пути и присматривает за нами, пока мы ждем приказов из Цитадели. Нужно ли напоминать вам, что первое, что сделала Элита, когда мы прибыли в Китай, — это придумала историю и дала нам роли, которые мы должны были играть вместе с принцессами? Я думаю, что действия Теобальда очень похожи.

— В Поднебесной нам понадобилось достать песочные часы из сумки Брисеиды, чтобы канцлер Ли понял, что мы являемся частью сопротивления, — проговорил Энндал. — Причина, по которой канцлер так быстро придумал эту историю о принцессах, заключается в том, что он в любом случае планировал избавиться от Менга, за которым он следил в течение многих лет. Я никогда не видел этого Теобальда, и я никогда не ступал ни в этот трактир, ни в Каркасон.

— Теобальд увидел, что мы прибыли с ловцами идей.

— Обычные посадочные сети. В сельской местности моей эпохи их очень много.

— А у тебя среди знакомых полно мужчин с красной кожей или раскосыми глазами?

— В нашей стране есть свои… странные фигуры. Послушайте, мы прибыли менее двух часов назад, посреди ночи. Элита не могла найти нас так быстро.

— Так что если Теобальд является архетипом, то он мог прийти сюда, потому что почувствовал присутствие лестницы, — заметила Брисеида. — Как отшельник в Китае, живущий возле лестницы. Фу Цзи рассказал нам, что архетипы притягивают все, что угодно, из Мира Снов, включая борцов сопротивления. Логично, что он пришел поговорить с нами.

— И что он очарован местными легендами, — добавил Эней. — Бай рисует Мир Снов с помощью ци, а Теобальд рассказывает свои истории.

— В таком случае не стоит слишком часто видеться с ним в его присутствии, — сказала Брисеида. — Элита следит за архетипами именно для того, чтобы вовремя получить сигнал о прибытии бойцов сопротивления.

— Моего брата и этого Теобальда объединяет то, что они большие болтуны, — размышлял Менга.

Лиз закатала рукава рубашки и скорчила гримасу, погружая свою складную раму в холодную воду.

— И Теобальд разделяет его пристрастие к экстравагантности в одежде. Канцлер Ли не был таким примечательным.

— Канцлер Ли не вел себя как король Агис в Греции, — заметил Леонель. — Нельзя делать выводы из поведения Элиты другой эпохи.

— Энндал, как ты думаешь, почему мы прибыли сюда, если ты никогда не был в Каркасоне? Может, из-за твоего отца?

Энндал пожал плечами. Он понятия не имел.

Брисеида протерла песочные часы тряпочкой. Время уже запущено. Медленно, но песка оставалось так мало, что она не могла точно сказать, сколько дней у них осталось. Около десяти, может, чуть больше, если повезет.

— Время на исходе, — напомнил Менг. — Элита находится среди лидеров, и этот лейтенант предлагает провести нас прямо к ним. Мы не можем позволить себе отказаться от его помощи. Я понимаю твое нежелание лгать, Энндал. Но это лишь полуправда, поскольку ты рыцарь и намерен освободить Каркасон от демонов.

— Я бы хотела посмотреть, чем занимаются те монахи, о которых нам рассказывал Теобальд, — сказала Лиз.

Леонель принял торжественный вид и сказал:

— Он тонул в тени и тумане, испуганный, медленно опускались перья его крыльев. Я уверен, что уже где-то это слышал. Глупость, правда? Просто ощущение дежавю.

Энндал осторожно провел между сжатыми пальцами белым пером, которое, как он думал, принадлежало херувиму.

— Каркасон — не самый большой город в королевстве, но поскольку в нем находится резиденция штатов Лангедока, это повышает риск столкнуться с Альфой. Там будут важные церковники, бароны, графы, лорды со всей страны… Придется проявить повышенную бдительность.

Камин в маленькой комнате погасили. Сквозь узкое приоткрытое окно просачивался неприятный сквозняк. На путниках были только старые заплатанные рубашки, и они окунали руки в ледяную воду.

Они втиснулись на кровать, столь же широкую, сколь и длинную, плечом к плечу: Лиз, Леонель, Эней и Брисеида с одной стороны, скрестив ноги, Оанко, Менг и Энндал — с другой. У них было достаточно места, чтобы сидеть, слегка откинувшись. К счастью, на этот раз были настоящие подушки.

Брисеида достала несколько листов пергамента, чудом оставшихся сухими, сунула их в блокнот и свой оранжевый кулон в подкладку сумки. Из-за разницы во времени можно было и не спать. Но разница в столетие… 1450 год. Это был 1450 год. Перспектива целой новой эпохи, скрытой во мраке ночи, по ту сторону стены, целого нового мира, который можно открыть для себя, в эпоху рыцарей, драконов, ведьм… Слишком мощно, чтобы уснуть. Она предложила своим спутникам второй урок живописи, чтобы запастись терпением.

Эней поставил единственную свечу в маленькое железное блюдо между своими ногами в центре кровати.

— Это просто, но не совсем, — попробовала объяснить Брисеида. — Вы должны сосредоточиться на движении рисунка, на жизни, которую вы в него вдыхаете. Вы должны верить, что движение уже существует, что оно течет через вас. Бумага существует только для того, чтобы почти случайно сохранить след эфемерной жизни, след вдохновения. Нет, Леонель, кисть держи перпендикулярно бумаге, между небом и землей, запястье расслаблено, готово подстроиться под движение.

— Я не понимаю, ты рисовала, когда видела дракона, а потом еще существо, которое было в ванной. Поэтому не рисование позволит нам увидеть химер.

Лиз толкнула Леонеля локтем:

— Не умничай, а держи свою кисть.

— Это большой труд, поэтому вы можете по-настоящему поверить в него. Чем больше вы верите, тем больше вероятность того, что вы увидите их снова. Живопись помогает вам изменить свои убеждения.

— Вот! — Лиз развеселилась. — Эней, ты левша, я и не заметила!

— Думаешь?

— Ну да, смотри, ты держишь кисть левой рукой!

— И это плохо?

— Нет, ты просто художник, как и я.

— Но ты держишь кисть в правой руке…

— В душе я художник, это не одно и то же. Как думаете, как мы будем рисовать, если мы как сардины в банке?

— Почему сардины?

— Рыба. В банке. Тише, Эней, сосредоточься.

Энндал высунул язык, держась левой рукой за запястье. Время от времени он беспокойно поглядывал на свитки других, проверяя их прогресс. Оанко уже заполнил обе стороны своего свитка. Он же осмелился нанести только три линии.

— Вам не нужно уметь рисовать, писать или даже держать в руках кисть, — проговорила Брисеида. — Вам нужно освободить свое сердце, а не руку.

Энндал положил кисть, чтобы вытереть руки о бедра. Он пошел дальше, чтобы не поднимать эту тему снова:

— Завтра, в дороге, попробуй разговорить Теобальда, Брисеида. Кажется, ты ему нравишься. Может быть, тебе удастся выудить из него больше информации. И, Лиз… Я думаю, нам будет проще, если ты прикроешь волосы. Рыжие не очень популярны в мое время.

— Да, я поняла… Они же не сожгут меня на костре?

— Нет… Но лучше не искушать дьявола.

На следующее утро одежда ждала их в прихожей. Семь куч, расположенных по порядку, от самой большой до самой маленькой. Брисеида взяла последнее, бежевое льняное платье, которое было немного великовато и, должно быть, принадлежало Менине, когда она была моложе. Рукава обтрепались, на юбке были дыры, но наконец-то она выглядела как женщина того времени. Лиз получила в наследство более дорогое, но такое же поношенное платье. Его выцветший синий бархат лучше подходил к круглой шляпке и вуали, которые Энндал отправился искать для нее ранее утром. Она была похожа на старую дворянку, потерявшую свою усадьбу. Она тут же придумала историю и назначила каждому роль, которую он должен был сыграть. Все они находились под защитой Энндала, который спас их от нападения разбойников на дорогах Арагона. Для нее не имело значения, что они путешествовали в компании лейтенанта из Каркасона, который видел их еще до того, как она приняла свою новую роль.

Брисеида мало спала, но чувствовала себя бодрой, как в первый день новой жизни. Она с удивлением наблюдала за каждой деталью, все ее чувства обострились. Соленый вкус овощного хлеба, острый запах холодного очага, визг свиней на улице, голоса людей и стук копыт лошадей. Грубая ткань ее платья на коже, свежий воздух ласкал ее лицо, когда она выходила из гостиницы. Почки деревьев, озаренные лучами восходящего солнца, несколько соломенных домиков, уединенно стоящих в сельской местности.

Она чувствовала себя готовой ко всему. Она уже дважды пересекла небеса, столкнулась с гневом военачальника и предательством коварного канцлера, сражалась с гарпиями, летела в лапах дракона. Ничто больше не могло ее напугать. Или почти…

— Ну что, барышня? Вы вдруг побледнели.

Лейтенант Каркасона передал ей поводья. Вожжи, соединенные с лошадью.

— Простите, — заикаясь, сказала она. — Просто… Я никогда не думала, что мне придется пройти через это снова.

— Пережить что?

Она указала на свою прекрасную и страшную лошадь и глупо улыбнулась:

— Ничего. Она прекрасна, спасибо.

— Поблагодарите своего благодетеля. Рыцарь д’Имбер настаивает, он хочет вернуть мне все, как только сможет привести своего оруженосца. А цены у старой дуры не дешевые. Она прекрасно знает, что лошади сейчас очень дороги, учитывая, что скоро встреча штатов. Старая мерзавка. Господи, прости меня, она все еще очень полезна для нас.

Теобальд быстро помог ей. Она вцепилась в гриву, ее сердце было полно воспоминаний о неудачном опыте верховой езды. Лошадь сделала шаг в сторону. Она замерла от испуга.

— Расслабься, прекрасная дева, в моей компании с тобой ничего не случится, — заверил ее Теобальд, похлопывая по бедру. Его глаза были устремлены то на лошадь, то на грудь Брисеиды. — Я буду рядом.

Оанко, ехавший рядом на своей каштановой кобыле, понимающе подмигнул ей. Она бы устроила ему взбучку.

Они двигались по болотистой местности, окутанной утренним туманом и каплями росы.

— Что еще ты знаешь о порождениях зла? — наконец спросила Брисеида у Теобальда, который ехал рядом с ней.

— О чем ты?

— Прошлым вечером мне показалось, что ты много знаешь. Где ты услышал все свои истории? Ты когда-нибудь… видел кого-нибудь?

Теобальд широко улыбнулся:

— В смысле, кроме Ольхового короля? Я знаю, с чем столкнулся отец Энндалора на Черной горе. Оно.

— Оно?

— Вот как мы это называем. Оно. Наполненное страхом. Оно тлеет в черной горе, в Устах адовых, куда никто, даже мой отец, не осмеливается ступить.

— Ты видел его раньше?

— Нет, оно слишком страшное! — воскликнул Теобальд, а затем рассмеялся. У Брисеиды сложилось неприятное впечатление, что он насмехается над ней.

Он подвел свою лошадь так близко к ее лошади, что их колени соприкоснулись.

— Он негодяй, ваш рыцарь, — прошептал он ей на ухо. — Он ни секунды не колебался, выдавая себя за кого-то другого. На твоем месте я бы насторожился.

— Спасибо, я буду осторожна.

— Сердца темных личностей бьются так быстро. И все же именно сердце должно направлять пять чувств через повороты и изгибы физического мира. Зрение, слух, обоняние, осязание, вкус; призовите их к порядку, чтобы уберечь душу от смертного греха, чтобы она никогда не пострадала от падения!

Он принюхивался к ней при слове «обоняние», ласкал ее щеку, говоря «осязание», и поцеловал шею, шепча слово «вкус». Сидя на своем четвероногом дьяволе, окаменевшая Брисеида не могла ни оттолкнуть его с силой, ни резко отстраниться… Они были впереди, скрытые от остальных изгибом тропы. Она молчала, сосредоточившись на дороге.

— Вот так, — настаивал Теобальд, — ты должна следовать за дирижером, там, в сундуке. Или тебя ждет долгое, нескончаа-а-а-аемое падение!

Лошадь Брисеиды нырнула вперед, чтобы украсть несколько пучков травы. Она потакала животному, надеясь дать Леонелю и Бодуэну достаточно времени, чтобы догнать их. Теобальд также остановился.

— Действительно ли Теобальд был похищен Ольховым королем, когда ехал с вами? — спросил Леонель у Бодуэна позади них.

Брисеида внимательно слушала.

— Не верьте всему, что говорит мой сын. Он получает огромное удовольствие, проверяя доверчивость людей.

— О, не беспокойтесь, я не поверил ему… Почему вы решили ждать рыцаря д’Имбера за городом? Разве он не мог найти дорогу сам?

— Безусловно. Но я должен был посетить окрестности: во всех деревнях в радиусе десяти лиг от Каркасона были расставлены епископские стражники, чтобы следить за тем, кто приезжает и уезжает, и я хотел проверить, все ли в порядке. В этом регионе по-прежнему очень активно работают живодеры.

— А вы верите в живодеров? — спросил Леонель, не решаясь спросить, что это за живодеры.

— В смысле, считаю ли я их опасными? Достаточно трех таких бывших солдат, жаждущих золота и крови, чтобы поставить под угрозу деревню, а их сотни. Говорят, что более трехсот из них собрались по приказу павшего владыки по имени Майель. Они хотели бы воспользоваться присутствием всех этих представителей штатов, чтобы объединиться с испанскими наемниками, которые обитают в Пиренейских горах, сформировать большую армию и напасть на Каркасон, взять в плен сеньоров и потребовать от короля выкуп. Они смогут это сделать. Злые духи не в моей власти, но если я смогу успокоить архиепископа насчет бандитов…

— Знаете, откуда я узнал, что мессир д’Имбер будет участвовать в турнирах? — хвастался Теобальд, схватив поводья лошади Брисеиды, чтобы приблизить ее к своей, когда Бодуэн и Леонель поравнялись с ними. — Я отправился в путешествие к дяде моего двоюродного брата, который утонул. Дядя должен был научить меня правилам приличия, которых ждут от рыцарей. Кажется, что я упускаю некоторые из них. Мессир д’Имбер из Ордена Дракона был там, и он обрадовался, когда услышал, что турнир приобретает реальные очертания. Он настоящий рыцарь. Такой простой, такой честный.

— Не думаю, что ей нравится, когда вы держите ее, как за ошейник, — сказал Леонель вежливо авторитетным тоном.

— И я думаю, что смогу постоять за себя, — ответила Брисеида, выхватывая поводья из рук Теобальда.

— Ну, раз ты так говоришь…

Бодуэн посмотрел на своего сына.

Раздражение Брисеиды превозмогло страх перед своим скакуном. Она яростно толкала лошадь вперед, упираясь ногами в бока.

Теобальд не отцеплялся от нее до самого конца. Он продолжал и продолжал говорить. С каждым рассказом она все больше чувствовала, что он смеется над ней. Ее голова гудела.

–…Так я ему и сказал. У меня есть сестра, которая очень похожа на тебя. Она старше меня на три года, значит, она должна быть старше тебя на десять лет. У нее такой же взволнованный взгляд, когда я с ней разговариваю. Такие же кудрявые волосы. Но она блондинка. У нее более круглый нос и более впалые щеки, и когда она улыбается, не видно ее десен, как у тебя. Но у тебя такой же дерзкий взгляд. Можешь немного улыбнуться? Моя мама красивее. Намного. Моложе моего отца и тоже печальнее. Думаю, что я заставляю ее грустить. Как жаль, да? Она дочь сенешаля. Единственная из его детей, пережившая свой пятнадцатый день рождения.

Он резко похлопал ее по плечу:

— Не смотри так! Ужасно! Кого ты мне напоминаешь? Я не знаю… У тебя будто над головой черная туча. Кстати, знаешь ли ты, как прогнать дух бури?

— Нет… Расскажи мне.

— Легко, достаточно заметить стаю ворон, которая всегда сопровождает его, и выстрелить из лука в центр. Стрела, конечно же, должна быть освящена. Буревестник падает прямо вниз, с полной сумкой градин.

— Тебе рассказали эту историю? Или ты видел что-нибудь подобное?

— Ты хочешь увидеть загадочных существ, верно? Необходимо быть терпеливой и внимательной. Злое существо невозможно распознать с первого взгляда. Или краем глаза, на мгновение. Они прячутся, они застенчивы. Они ждут, чтобы узнать, в каком состоянии ты находишься. Ты тоже должна следовать их правилам. Не надейся увидеть Муриоше^[5], пока не попрыгаешь вокруг трехногого табурета три раза с щепоткой соли в левой руке и пером в заднице — ждать придется долго! А Брандхакс^[6], например, для того, чтобы она не пришла поджигать все леса страны своими волосами, нужно подарить ей гребень, а если хочешь, чтобы она пришла, тебе придется выпить суп из семи ветров, стоя на одной ноге в ручье, с травинкой между зубами! Скажи, что ты поняла из того, что я только что сообщил?

— Я…

— Ты девушка, в твоей голове пустота. Знаешь ли ты, почему должна следовать таким глупым и неприятным инструкциям? Было время, когда Бог Всемогущий не замолкал. Мы слышали его и знали. Но мы разочаровали его. Настолько, что после этого он оставил нас одних, словно идиотов. А поскольку прошло много времени, мы все забыли. Мы больше ничего не знаем, поэтому нам остается только следовать указаниям наших предков, глупых и мерзких. Ха-ха! Вот и все! Я знаю, кого ты мне напоминаешь! Труй-де-нуй! Вот некоторые из них, которые хорошо себя зарекомендовали! Красивые, благородные и могущественные, какими они были когда-то…

— Что?

— Труй-де-нуй! Королева плотских желаний, нищенка, готовая броситься на первого попавшегося балбеса. Тусклые, но зоркие глаза ищут, чистят, препарируют, мягкий рот пускает слюну, ноздри раздуваются, обнюхивая все вокруг… Где найти следующую добычу? Уже дрожат ее чудовищные бедра, непропорционально большие бедра под молодым туловищем, да! Вот оно! Она нашла его! Но Труй-де-нуй ищет лишь галопа на ночь, ты же, ты хочешь лично познакомиться с дьяволом! Твоя огромная непристойная плоть так же трепещет. Так что не обижайся, я тебе помогу. Все просто, нужно просто оседлать дыхание легенд.

К счастью, на горизонте показался город Каркасон. Брисеида сосредоточилась на великолепном острове с крепостными валами и остроконечными башнями, затерянном в долине с зеленью, у подножия большой черной горы и на краю еще более крупного горного массива со снежными шапками. Она уже чувствовала себя намного лучше.

— Да, — вздохнул Теобальд, угадав ее эмоции. — У города красота ангела. Но природа дьявола.

Примечания

5

Муриоше — вредный демон-оборотень, особенно опасный для детей.

6

Брандхакс — демоническое создание.