Брисеида. Тёмные всадники

Тифен Сиовель, 2019

Франция. XV век нашей эры. Позади Поднебесная империя и Древняя Греция. Теперь избранные пытаются вычислить, где скрывается Элита, чтобы предотвратить нападение злых духов – созданий Ольхового короля. Согласно легенде, существует женщина-дракон, с чьей помощью можно уничтожить правителя и его приспешников. Драгоценный рубин, что служит ей третьим глазом, дарует силу, чтобы сразить мрачного короля. Для охоты за камнем организован турнир, на который съезжаются рыцари со всего королевства. Теперь самые сильные и отчаянные герои будут сражаться ради будущего Каркасона. В то же время прошлая миссия Брисеиды не окончена. Девушка должна вернуть химер в Мир Снов и восстановить равновесие. Иначе домой не отправится никто.

3. Баня и свиньи

Они встали на рассвете, чтобы попрактиковаться в рисовании под руководством Брисеиды, прежде чем снова отправиться в путь. Результаты оказались не очень впечатляющими. Несмотря на то что ее обучал опытный человек, потребовалось несколько дней упорной работы, чтобы Брисеида начала воспринимать тонкости энергии, которую она могла направлять. Она пыталась выразить словами ощущение, которое едва понимала, о котором могла только догадываться. Она должна была следовать своим импульсам, не думая, не пытаясь понять, течет ли через них энергия ци, или движение было плодом их воображения. Менг поднял бровь, услышав, как она произнесла слово «импульс».

— Неудивительно, что мой брат выбрал тебя в ученики, — вздохнул он. После двух часов упражнений Энндал пришел к выводу, что потребуется несколько занятий и что им придется завершить свое обучение на земле в следующем пункте назначения.

Лиз заставила всех вернуться в строй, чтобы изучить варианты приземления. Брисеида подозревала, что она делает это просто ради развлечения, чтобы водить мужчин за нос: они поняли, что Оанко уже пересекался с несколькими белыми мужчинами на родине, до своего путешествия. Его время должно было наступить после эпохи рыцаря и до двадцатого века, к которому принадлежал Леонель.

Затем они обратили внимание на свои покупки, сделанные накануне. Они хотели бы проверить теории Лира и попытаться поймать химеру в ловушку на Площади Времени. Зная, что их надежды тщетны, они довольствовались тем, что назначили каждому из них определенную роль, чтобы быстро реагировать, когда представится возможность. Брисеида, естественно, отвечала за привлечение химер своими рисунками. Менг держал зеркало под прицелом. Эней и Оанко, быстрые и ловкие, были готовы наброситься со своими двумя ловцами идей. Леонель держал развернутую рамку, а Лиз пыталась использовать свой опыт будущего, чтобы найти применение предметам, которые рекомендовали торговцы: воронке, хрустальному шару, наперстку и вееру. Энндал оставался начеку, с мечом в руке, на случай, если их эксперименты пойдут не так.

Остальная часть их плана была нехитрой: они приближались к правящему кругу, чтобы понаблюдать за Элитой, узнать о преобладающих легендах того времени и держать пальцы скрещенными, чтобы эта поездка прошла лучше, чем предыдущая. И все же Брисеида почувствовала прилив сил, когда достала инструменты старой женщины из пустыни и сделала первый шаг в пустоту по их следующей невидимой лестнице. Она никогда не чувствовала себя так близко к своим спутникам. Теперь у них в руках были ключи. И план.

Небо было чистым, как лазурное море. Солнце нежно ласкало ее кожу. Свежий утренний воздух наполнил легкие. Нереальная тишина и полное отсутствие ориентиров делали их продвижение абстрактным и почти лишали Брисеиду чувства опасности. Полупрозрачная дорожка, усеянная яркими вспышками парфюмерного тумана, открылась перед ними, как новое обещание.

Брисеида могла бы подумать, что находится в раю, если бы не назойливый аромат, который время от времени доносился до нее.

Все чаще и чаще. Все насыщеннее и насыщеннее.

— Вы что-нибудь чувствуете? — наконец спросил Энндал, стоящий во главе отряда.

— Я вроде бы чувствую, но каждый раз, когда я открываю рот, меня называют слабачкой, — заметила Лиз.

— Должно быть, мы недалеко от места перехода, давайте будем начеку, — сказал Менг.

— Но мы только что отправились, — ответила Брисеида, — конечно, это не…

Внезапно обнадеживающий свет небес исчез, раздавленный тьмой. Под ногами земля размягчилась, холодная, склизкая почва проникла в ее сандалии, поглотила ее до щиколоток и заставила потерять равновесие. Она упала вперед, ее потянул за собой Леонель, подтолкнула Лиз, и, уткнувшись носом в грязь, впервые в жизни открыла для себя всю жестокость и глубину слова «зловоние».

— Если бы мне попался тот идиот, который придумал эту лестницу, — прорычала Лиз таким угрожающим голосом, что собравшиеся вокруг них свиньи мгновенно перестали визжать.

— По крайней мере, мы все еще живы, — заметил Эней.

— Нет, Эней, стакан не наполовину полон, он определенно и полностью пуст!

— Какой стакан?

— Это выраже… Боже мой, как мне надоело!

— Это мое лицо, — заметил Леонель.

— Прости, — извинился Энндал, — я подумал, что это свинья. Я имею в виду…

Брисеида хихикнула, ее горло наполнилось дурманящими запахами, от которых она закашлялась и задохнулась.

— Молодец, — сказал Леонель, прежде чем смех Оанко и Энея заглушил его.

Они все еще смеялись, радуясь, что выжили на лестнице, когда дверь открылась и на площадке небольшого строения появилась большая фигура с вилами и факелом:

— КТО ЗДЕСЬ?

— Думаю, начну я, — сказал Энндал, прежде чем выбраться из грязи.

Он перемахнул через ограду загона и подошел к человеку с вилами.

— О, мой добрый друг, я Энндалор д’Имбер, сын Мари д’Арманьяк и Аюла д’Имбера, виконт земель Арланк и Кинлха, знаменосец Лангедока и рыцарь Ордена Дракона. Я путешествую по королевству Арагон. Не будете ли вы так добры сказать мне, где мы находимся и с кем имеем дело?

— Откуда вы родом?

— Из Валь-д’Аран, также расположенного в королевстве Арагон.

— Хм… Я — Уливе, а вы находитесь в загоне для свиней в моем трактире.

— Да… Мы заблудились.

— Прямо здесь? — осторожно спросил мужчина.

— Да. Если можно так выразиться.

— И что именно вы здесь искали?

— Место, где можно отдохнуть. Комната в вашем трактире была бы куда приятнее, чем загон для свиней.

Уливе воткнул вилы в землю, пытаясь понять, смеются ли над ним.

— Мы находимся на дороге в Мирпуа и в Каркасон. Здесь бывает много людей. Но никто не появляется тут посреди ночи, будто свалился с неба.

— Каркасон?

— Менее чем в дне пути.

— Хм… Вы же не откажете рыцарю Ордена Дракона во вкусном обеде?

Мужчина хмыкнул:

— Сначала спросите у Менины, иначе она будет не очень довольна. Следуйте за мной.

— Мы ведь не в королевстве Арагон? — тихо спросил Менг у рыцаря, который помогал ему выбраться из грязи.

— Нет… Я думал, что именно в королевстве я находился до нашего путешествия. Я пробыл там несколько месяцев…

— И как далеко Арагон отсюда?

— По другую сторону больших гор, на юге. Вряд ли мы встретим здесь моего двойника.

— Ничего удивительного, — негромко заметила Лиз, — в Китае мы тоже оказались рядом с домом Менга, пока он был в отъезде.

— Да… Только вот мой феод^[2] не в этом крае…

Не отрывая от них глаз, Уливе провел их вокруг дома с вилами в руках, а затем указал на тяжелую дверь, врезанную между открытыми балками большого здания. Энндал надавил на нее кулаком, чтобы не испачкать ручку. Их встретил клуб дыма. Шум вскоре прекратился, и головы повернулись в их сторону.

— Кого ты привел, Уливе? — крикнула крупная женщина, двигаясь между столами от большого камина, чтобы подойти к ним, держа кувшин в руке.

— Мессир д’Имбер, из Арагона и Ордена Дракона, заблудился со своей свитой в загоне для свиней, Менина, — ответил Уливе, пожав плечами с озадаченным видом.

По залу пронеслось несколько смешков среди сидящих за столом мужчин с большими животами и в рубашках. Собравшиеся отдыхали после работы. Менина с ухмылкой оглядела Энндала с ног до головы:

— Ну, сир, разве вам не говорили, что есть более легкие способы поселиться в трактире?

Энндал улыбнулся, кивнул, но медленно достал свой меч, висевший у него за спиной, чтобы осмотреть лезвие на виду у всех. В комнате воцарилась гробовая тишина.

— Мой меч пострадал при приземлении. Ему не помешает ваша забота. Рыцарь Ордена Дракона умеет быть щедрым, когда его хорошо принимают. Для начала нам не мешало бы немного привести себя в порядок.

— Хм. Вы прибыли на собрание штатов Лангедока или на турнир? Пожалуй, следует посетить оба события. Предупреждаю вас: больше мест нет, вы будете спать в хлеву. Уливе, принеси на кухню остатки воды в котле. Если ваша светлость последует за мной… Вам повезло, вода в ванне еще почти теплая. Немного магии, и ваши задницы согреются, мессир, — объявила Менина, широко распахивая дверь. — Весна запозднилась, не так ли?

Лиз вошла в комнату первой, пытаясь отыскать ванну, о которой ей только что рассказали. В темной кухне, освещенной двумя жалкими свечами, был только деревенский стол, покрытый старой простыней, на которой громоздилась грязная посуда, камин без огня, несколько кастрюль и сушеных окороков, свисающих с потолочных балок.

Из-под стола Менина достала большую деревянную лохань с железным ободом, покрытую изнутри коричневой тканью, пропитанной водой.

— Забавная у вас одежда, — усмехнулась она, взглянув на Лиз.

— Может, вы придумаете, где нам взять сменную, — сказал Энндал, придя на помощь Лиз, загипнотизированной ванночкой. — Мы не можем завтра отправиться в путь в этих лохмотьях…

— О, несложно придумать, — успокоила его Менина, принимая наполовину полный котел из рук только что вошедшего Уливе. — Но мое воображение любит видеть цвет монет, а только потом раскрывает себя.

— Я мог бы заплатить вам сейчас, — согласился Энндал, — но мне нужны деньги, которые у меня остались, чтобы добраться до Каркасона завтра. Вот что я предлагаю: позвольте мне использовать несколько экю^[3], чтобы отправить гонца в мой феод, и менее чем через две недели вам будет выплачено вдвое больше, чем нужно.

— Хм. Такой риск для двойной суммы очень велик. Предположим, ваш гонец потерялся по дороге? Ради тройной суммы я, пожалуй, могла бы постараться. Конечно, при условии, что вы оставите мне жетон.

Энндал протянул Менине золотой медальон, который был аккуратно извлечен из сумки и помещен между ее грязными пальцами. Менина обмакнула медальон в воду, затем погладила золотого дракона с хвостом, обернутым вокруг шеи, спина которого была покрыта большим серебряным листом с длинным красным крестом.

— Это эмблема моего рыцарского ордена. Этот медальон — моя самая ценная вещь, примите его как залог до возвращения моего гонца.

— Орден Дракона, да?

Менина сунула дракона в карман, выловила морковку, которая мокла в котле, и вылила остатки отвара в лохань.

— Вот так, милорды, горячая банька. Мыла не осталось, но бульон замаскирует неприятные запахи. Почему бы вам просто не вымазаться в нем, чтобы мне не пришлось брать в руки ваши тряпки. Ну? Я не собираюсь нагревать воду в третий раз!

Размякшей морковкой она подтолкнула Лиз в спину, одновременно прогоняя остальных рукой.

— Вперед!

Прежде чем дверь закрылась, Брисеида успела увидеть, как Лиз нерешительно окунула палец в смесь, и неожиданно для всех ей вылили полное ведро воды на голову.

— Госпожа! — воскликнула Менина, не обращая внимания на удивленный вскрик Лиз. — У вас рыжие волосы! Если бы я только знала!

Лиз появилась через несколько минут в длинной белой рубашке со множеством пятен, которую принес Уливе.

— Следующие! — крикнула женщина, отделяя Брисеиду и Леонеля от остальных странной длинной щеткой.

— Вместе?

— О, ничего страшного, в вашем возрасте не видно разницы, — ответила Менина, захлопывая за ними дверь.

Она толкнула их полностью одетых в теплую лохань, усадила друг их напротив друга, капнула им на головы сероватой воды и начала скрести их спины своей толстой щеткой.

— Вы же не будете больше разгуливать в загоне для свиней? Как бы я ни старалась, такой запах просто так не исчезнет! Это рыжая привела вас сюда? Очередная уловка дьявола. Раздевайтесь, я выбью вещи дубинкой, только так можно попробовать избавиться от запаха. Не стесняйся, тебе не следовало одеваться как мальчик, если ты так беспокоишься о своем целомудрии.

Ухватившись за рукава Брисеиды, она дергала вверх, пока рубашка не поддалась. Брисеида погрузилась в воду так глубоко, как только могла, скрестив руки и покраснев, а Леонель упрямо изучал потолок и пол.

— Давай, ты тоже, и отдайте мне нижнее белье, вы же не собираетесь в нем спать.

Она как раз выжимала их брюки, когда в комнату ворвался Уливе.

— Менина, прибыло еще три человека, верхом на лошадях, они хотят есть!

— Сегодня меня не оставят в покое, — ворчала она. — Вы, ребята, оставайтесь на месте, я скоро вернусь. Где рубашки, которые я просила у тебя, Ули? Почему я должна все делать сама!

И Менина вышла из темной кухни, как торнадо, держа одежду на расстоянии вытянутой руки, за ней последовал Уливе.

Казалось, время остановилось. Брисеида и Леонель, погрузившись в солоноватую воду по самые подмышки, наблюдали, как между их коленями образуется рябь, ритмично повторяющая «шлеп-шлеп» падающих с потолка капель.

— Значит, ты приручила дракона, и мы полетели к подножию лестницы, — рискнул заговорить Леонель.

— Канцлер Ли заключил дракона в темницу с помощью порошка идей из песочных часов торговцев. Я только достала песочные часы и надеялась, что дракон меня послушается.

Леонель поднял бровь:

— То же самое ты говорила на Площади Времени…

— Я не знаю, что еще сказать.

— Правду. Бай помог тебе, и он взял с тебя обещание не говорить его брату, поэтому ты придумала эту историю. Ты понимаешь, о чем я.

— Даже Менг поверил, — спокойно сказала Брисеида. — Я не понимаю, почему ты так настойчиво твердишь, что не веришь в химер.

— Я скажу тебе почему. Хотелось бы верить, что канцлер VIII века управляет доверчивым китайским народом с помощью своего дракона. Что средневековые ведьмы распространяют чуму и уничтожают деревни. Но снаряды, пулеметы, газ? Я не могу поверить, что это работа маленьких существ, которые вышли из моих снов с порошком идей. Мир, в котором я живу, реален, и его кошмар — дело рук человеческой жестокости.

— Вам там весело? — хихикали Лиз и Эней в коридоре.

Леонель схватил репу, которая плавала возле его локтя, и бросил ее в дверь, чтобы они замолчали. Они засвистели и с шумом удалились в сторону общего зала.

— В любом случае я не обязан тебя переубеждать. Ты делаешь вид, что удивлена, но думаешь точно так же, как и я. Ты притворяешься, что веришь в них. Иначе ты бы уже их видела. Цепляешься за свой так называемый опыт, как за спасательный круг, чтобы сохранить иллюзию.

— Глупости!

— Ты так и не увидела ни одну химеру, да?

— Я видела их в зеркальном отражении.

— Не надо придумывать эту чушь, чтобы бороться с Цитаделью. Ты из будущего, ты должна все понимать. Но ты упрямая. Почему ты хочешь, чтобы химеры вообще существовали?

Брисеида хотела ответить, но остановила себя, не успев произнести ни слова. Она никогда раньше не задавалась этим вопросом.

— Я думаю, что… химеры необычны. Страшные, потому что Цитадель обратила их против нас, но вначале они — лишь воплощение наших мечтаний. Если химеры существуют, то это потому, что вокруг нас есть нечто удивительное. Именно потому, что мы еще не до конца постигли тайны этого мира, у нас еще есть шанс найти смысл жизни. Даже если, как в случае с химерами, нам приходится принимать лишь проблеск этого.

Какое-то движение привлекло внимание Брисеиды. Рябь на поверхности воды создавали уже не капли воды, падающие с потолка, а длинные, похожие на корни пальцы зелено-серого существа размером с кулак, которое сидело на краю ванны и резвилось, наблюдая за ней.

— Понимаешь, — ответил Леонель с грустной улыбкой, — именно в этом твоя ошибка. Когда ты увидишь то, что видел я, ты поймешь, что в его тайне нет ничего прекрасного.

— ТАМ! — крикнула она, выпрыгивая из воды.

— БРИСЕИДА! — закричал Леонель, прикрывая глаза.

Маленькое существо уже исчезло.

— ОН БЫЛ ТАМ! Я ВИДЕЛА! А ТЫ? ОТКРОЙ ГЛАЗА! — крикнула она, оглядываясь в поисках существа.

— НО ТЫ С УМА СОШЛА! Я знаю, что я видел, прикройся!

Брисеида потянула за заляпанную грязной посудой скатерть. Три тарелки упали на пол и разбились на тысячу осколков. Она схватила тряпку, которым был обернут один из свисающих с потолка окороков.

— Я ВИДЕЛА ОДНОГО! — воскликнула она, бегом направляясь в общую комнату. — В бане! Я видела! Он… маленький, сморщенный! Я видела!

— Что? — ошеломленно спросил Менг, в его глазах отразилось то же удивление, что и во взглядах сидящих за ним мужчин.

Из кухни донесся громкий треск. Через несколько мгновений появился Леонель, вокруг его бедер была обернута скатерть, и парень воскликнул:

— Она сошла с ума!

Наступила тишина, а затем вся комната разразилась хохотом. Брисеида следила за взглядами, направленными на Леонеля, и за мокрой тканью на его талии, которая прилипла к его коже и подчеркивала его…

— Нет, вы не понимаете! Я имела в виду… вещь, а, а… а то есть существо!

Смех все усиливался.

— Моя посуда! — пискнула Менина, белая как полотно, и побежала на кухню.

— Какого черта вы делаете? — ворчал Энндал, схватив Брисеиду своей грязной рукой и вытаскивая ее в коридор. — Почему нужно было появляться полуголыми посреди всех остальных?

— Я видела химеру! Она сидела, слушала нас, а потом — пуф! Исчезла! Она должна быть где-то рядом!

— Ты уверена?

Все еще грязный Менг бросился на кухню и опрокинул оставшиеся тарелки, мебель и засохший бекон сачком для ловли бабочек.

Менина была шокирована, она прижалась к стене.

— Как она выглядела? — прорычал генерал.

— Зеленоватое, очень худое создание, — ответила Брисеида, которая последовала за ним вместе с остальными. — Оно было в каком-то коричневом мхе, а на голове рос какой-то гриб!

Внезапно Менина вновь обрела мужество и между каждым паническим вздохом выкрикивала фразы:

— НО ОН ЖЕ ШШШ! НЕХОРОШО, ШШШ, ЖЕЛТЫЙ! ЧТО-ТО НЕ ТАК? ШШШ! МОЯ ПРЕКРАСНАЯ ШШШ! Кухня!

— Не волнуйтесь, вам все возместят, — сказал Энндал, пытаясь успокоить ее.

— Что ты делала незадолго до ее появления?

— Я… я не знаю…

— Она сказала, что жизнь удивительна, — ответил за нее Леонель.

— Жизнь удивительна! — решительно сказал Менг, оставаясь таким же воинственным, сканируя каждый уголок кухни.

— Она ушла, мы бы уже нашли ее, — заметил Оанко между двумя возгласами Менины, которая находилась на грани обморока.

Он указал на разбитую посуду одним из грязных ловцов идей: осталось не так много стопок тарелок, за которыми можно было спрятаться.

–…ЭТО НЕ ПОТОМУ, ЧТО ШШШШ! У ТЕБЯ КОЖНАЯ БОЛЕЗНЬ ШШШ! ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ВСЕ УНИЧТОЖИТЬ! РАЗРУШАТЬ ВСЕ В ЧУЖИХ ДОМАХ!

— Он не болен, у него дома все такие, — объяснил Эней, полный добрых намерений.

— ШШШШ!

— Я попрошу одного из моих оруженосцев хорошо заплатить вам.

— Она не могла испариться, продолжайте искать!

— Вы ее не найдете. Существа Ольхового короля не позволяют подходить к себе дважды.

Все повернулись, чтобы посмотреть на странного стройного мужчину с ярко выраженным прищуром, который появился в дверном проеме. Он был одет в красный бархатный дублет с пышными рукавами, расшитыми замысловатой позолотой, поверх плотного трико, переходящего в невероятно острые кожаные сапоги.

— Давай! ШШШ! Ха! Существо Мрачного короля, ШШШ! У меня дома! — воскликнула Менина, грозно закатив глаза и встряхивая чайным полотенцем, словно отгоняя дурные мысли, одновременно успокоенная присутствием знакомого мужчины и встревоженная его словами. — Только это нам и не хватало! ШШШ! И каким вы хотите его видеть? Лепрекон? ШШШ! Лесной гном?

— Банник, я бы сказал. Только они могут наслаждаться столь темной водой.

— Теобальд! ШШ! Не богохульствуй здесь! ШШ! Иди и рассказывай свои глупости легковерным в зале, иначе привлечешь дьявола на мою кухню!

Теобальд с кошачьей легкостью подошел к лохани и погрузил в нее пальцы, унизанные тяжелыми перстнями с камнями.

— Очевидно, он уже бывал здесь раньше. Миледи с рыжими волосами, вы выглядите прекрасно. Вы наверняка чувствуете присутствие дьявола? Мы, чувствительные души, ощущаем подобное. Здесь, возле сердца, — сказал он, положив ладонь на грудь и закрыв глаза.

Он молча кивнул сам себе, затем подошел к Лиз и с сочувственным видом положил руку на ее солнечное сплетение.

— Вы чувствуете? Понимаю, что страшно, но вы не должны бояться. Я умею отгонять духов. Посмотрите.

Он дунул в свободную руку, свел пальцы вместе, как будто вынимая шип из тыльной стороны другой руки, резко дернул и разжал десять пальцев, пыхтя, как бык.

— Готово. Дьявол больше не побеспокоит вас.

— ШШ! Теобальд, не заставляй меня повторять!

— Конечно, нет, госпожа Менина!

— Госпожа Менина, — рискнул Энндал, — боюсь, нам придется снова воспользоваться вашими услугами, чтобы привести себя в порядок…

— Ну, что? Хотите, чтобы я показала вам дорогу? ШШ! Банника найти несложно, он единственный, кто остался в этой жалкой кухне!

— Ах, мадемуазель, идемте, нам нужно поговорить, — продолжал Теобальд, подходя к Брисеиде. — В данном случае необходимо подстраховаться.

Он взял из рук Уливе большую испачканную рубашку, энергично натянул ее через голову девушки и поднял рукава, чтобы она могла просунуть в нее руки.

— Кто такие банники? — спросила она, очарованная зловещей усмешкой, которая появилась на его небритом лице.

Позади Лиз корчила ему смешные рожицы.

— Существа, которые никогда не заходят так далеко на юг. Но Ольховый король могущественен, он, должно быть, призвал их. Он подвластен дьяволу.

— ТЕОБАЛЬД!

— Хорошо, хорошо, в большом зале, мы уже летим туда, мы уже там.

— Отойдите, отойдите, на даму только что напал банник. Ей нужен воздух и чай с розмарином и шалфеем, чтобы отпугнуть духов. Уливе, принеси ей что-нибудь поесть. Ты едва спаслась, Ольховый король не шутит со своей добычей. Вот представь, если бы ты держала в руках зеркало! Ты перестала бы быть одной из нас. Однажды я спас бедную женщину от ужасной участи. Я почувствовал, что существо приближается к моему сердцу, и паф! Я начал действовать. С помощью кинжала, вымоченного три ночи полнолуния в святой воде, и тремя зернами пшеницы, попавшими в вечернюю росу. Все, что мне было нужно, — это несколько точных движений, вот так, очень просто. С твоим маленьким другом было не так уж и сложно. Я попал ему по заднице. Они ненавидят это. Не хочу хвастаться, но у меня есть к подобному некоторый талант.

— Попадать по заднице? Без сомнения! — рассмеялся мужчина, сжимая в руках кружку с пивом.

— Кто ты? — настороженно спросила Лиз у Теобальда, устраиваясь напротив Брисеиды. Теобальд одарил ее дьявольской улыбкой:

— Я не дьявол, но я гораздо хитрее тебя.

— Что за Ольховый король? — спросила Брисеида.

— Брисеида, ты серьезно? Снова позволишь себя обдурить? — перебил девушку Леонель, натягивая ужасно короткую рубашку.

— Вы прекрасно выглядите, дорогой, — заметил Теобальд.

— Ты, иди, задури голову кому-нибудь другому своим воображаемым королем.

Некоторые из мужчин затаили дыхание, а затем, видя, что Теобальд спокойно воспринимает происходящее, разразились смехом.

— Чтобы знать о Мрачном короле, необязательно быть таким же сумасшедшим, как Теобальд, — сказал один из них, поправляя свой пиджак из тонкого пурпурного бархата.

Одной рукой он поглаживал свою чашку, такую же, как у Теобальда и многих сидящих здесь мужчин, молчаливых и желающих посплетничать.

— И не верить в его существование, — добавил другой. — Просто посмотрите на то, что происходит сейчас. Весь этот регион осажден злыми духами, находящимися на службе у Мрачного короля. Если даже сенешаль Каркасона готов организовывать турниры…

— Что за турниры?

— На него съезжаются рыцари со всего королевства. Это лучший способ вовлечь их в охоту на вуивра^[4].

— На вуивра?

— Вы никогда не слышали о женщине-драконе с двумя ногами и крыльями летучей мыши? Что ж, вам повезло… Говорят, что только рубином, который служит третьим глазом, если его украсть, можно уничтожить Мрачного короля и заставить его приспешников бежать.

Брисеида обменялась взглядом с Леонелем: местные легенды не заставили себя долго ждать.

— Каждый может рассказать вам, как уничтожить Ольхового короля, но никто не расскажет о нем так, как я, — прошептал Теобальд поверх плеча Брисеиды. — Видите ли, причина, по которой я так много знаю о короле, заключается в том, что когда-то я пал одной из его жертв. Но я сбежал от него прежде, чем он успел высосать мою душу.

— Опять он за свое! — засмеялся человек в бархате.

Теобальд схватил Брисеиду за рубашку и заглянул ей в глаза:

— Я путешествовал со своим отцом. Я был так мал, что у меня еще не было настоящих зубов. Он рассказывал мне истории, а я прижимался к нему, потому что мог слышать звуки в лесной листве, которые он не замечал, потому что был так поглощен своими успехами. Ветви деревьев стягивали мой живот, ледяное дыхание ночи будоражило мои ноздри, листья, падающие мне на волосы, как стая птиц, умоляли меня бежать, чик-чирик… — Он запустил пальцы в волосы Брисеиды. — Я хотел предупредить отца, но было слишком поздно. — Он хлопнул в ладоши. — Там был Ольховый король. Мой отец не смог спасти меня. Меня отвели в проклятый замок, чтобы я отдал свою душу могиле его несчастной госпожи.

— Могиле?

— Его госпожа совершила ошибку, отдав ему свое сердце. Было время, когда Ольховый король слыл красивым, храбрым и доблестным рыцарем. Но его дикая натура всегда вела его на край света. Он забыл о своей красавице, чьи мечты о любви были разрушены, а тело и душа испарились в тумане теней. Рыцарь, вернувшись из Крестового похода, обнаружил последствия своей глупости и решил, что скоро умрет от горя. Но человек не умирает от глупости. Он просто устремляется в пропасть. Так и случилось. С тех пор он тщетно пытается украсить алтарь своей госпожи детскими душами, чтобы вернуть свою мечту, утраченную навсегда.

— И ты все еще там, в его призрачном замке? — оборонительно спросил Леонель.

Теобальд проигнорировал его.

— Ольховый король скользит сквозь пространство, не ведая ни надежды, ни времени. В его проклятых глазах, белых, как две соленые слезы, не отражается ничего, кроме падения Главнейшего. В то время как я, уже в том возрасте, сиял красками стремления. Вот как я от него сбежал.

— Падение кого?

Теобальд достал из кармана красный шнурок, обернутый вокруг своего рода железного йойо. С необычайной ловкостью он развязал узел и медленно опустил овальный предмет по шнуру, провозгласив при этом таинственным голосом:

— На протяжении четырех тысяч лет он падал в бездну. Он тонул в тенях и тумане, испуганный, Один, а за ним, в вечной ночи, Медленно опускались перья его крыльев.

— Главнейший из падших ангелов, Сатана, — прошептал один из мужчин, а остальные согласно закивали.

— Падение Ольхового короля — ничто по сравнению с падением дьявола. Я все еще думаю, что каждое падение причиняет боль.

Брисеида изучала Теобальда, не зная, за кем из собеседников наблюдать.

— Не стоит устраивать такие разговоры, — пробормотал Уливе, кивая. — Если бы твой отец услышал, что ты такое говоришь, он не был бы доволен.

— Надо называть вещи своими именами, — возразил Теобальд, снова усаживаясь на стул. — И история должна быть рассказана, чтобы рыцари приходили спасать благородных людей. Разве это не так, мессир д’Имбер из Арагона, служитель Ордена Дракона?

Прислонившись к стойке, Энндал, одетый в серую рубашку до колен, уклончиво ответил «да».

— Пойдете ли вы охотиться на вуивра после турниров? — нетерпеливо спросил человек в бархате.

— Он только этого и ждет! — воскликнул Теобальд.

— Вы же тот рыцарь, которого его милость ждет уже два дня, — продолжал Уливе, словно его осенило откровение.

— Несомненно, так и есть, — торжественно согласился Теобальд.

— Но почему вы не сказали об этом раньше? — воскликнул Уливе, недоумевая.

— Он ждал моего отца, — ответил Теобальд, подойдя к Энндалу и по-братски положив руку ему на плечо. — Настоящий рыцарь не станет размениваться на мелкие дела, он перепоручает их лейтенанту сенешаля.

Сильный сквозняк ворвался внутрь, когда дверь в трактир открылась. Мужчина с подстриженной челкой благородным шагом вошел в комнату, а в это время жаждущий ответов пьяница обратился к Энндалу:

— Значит, это правда? Только рубин вуивра дарует рыцарю силу, чтобы сразить Мрачного короля? И помогает отогнать злых духов, которые кишат в этом регионе?

— Отец! Наш человек наконец-то прибыл! — воскликнул Теобальд, сияя. — Я сразу узнал его. Он товарищ по оружию дяди нашего двоюродного брата. Мессир д’Имбер, рыцарь Ордена Дракона, собственной персоной.

Проходя мимо Брисеиды, он прошептал на ухо Энндалю:

— Настоящий рыцарь уже мертв, поверь мне, — а затем побежал к отцу, чтобы помочь ему сбросить плащ и тяжелый меч.

— Его светлость, мой отец, очень хотел встретить вас на пути в Каркасону, чтобы поприветствовать и помочь освоиться перед турнирами, — добавил он громко. — Какой рыцарь откажется от такой ценной помощи, когда все рвутся к городским воротам?

Господин настороженно осмотрел наряд Энндала, прежде чем сказать:

— Мессир д’Имбер, для меня большая честь познакомиться с вами. — Он бросил свои вещи в руки сына и подошел к нему:

— Бодуэн Эбрар, лейтенант Каркасона. Прошу простить холодность моего приветствия. Дело в том, что Теобальд до сегодняшнего вечера не мог вспомнить ваше имя. Я уже два дня жду тень, не зная, не появилась ли она из переполненного воображения моего глупого сына.

— Но мы прекрасно провели время в том трактире, — заключил Теобальд, счастливо вздохнув.

Уливе громко фыркнул, отступив за стойку. Взгляд Энндала переходил с одного на другого:

— Просто… Я не уверен, что…

— Отец! Негоже принимать такого неопрятного гостя, как вы! Только подумайте! Мессир д’Имбер со своей стороны без колебаний погрузился в старую лохань Менины, наполненную овощным бульоном, чтобы поприветствовать вас, набальзамированный овощным бульоном. Не окажете ли вы ему честь в свою очередь?

— Прошу прощения, мессир д’Имбер, — признал господин, все еще раздраженный оскорблением сына. — Позвольте мне отвлечься на несколько минут, чтобы освежиться, я только что вернулся из долгой поездки.

Не успел Энндал пропустить господина, как Теобальд взял его за руку и заставил сесть за стол рядом с Брисеидой, отгоняя любопытных торопливыми жестами.

— Почему вы ждали этого товарища по оружию, если знали, что он…

— Смерть не приносит ничего, но надежда — многое, — сказал сын лейтенанта. — Особенно поездки на природу. Мне очень нравятся выездные прогулки. Я не собирался лишать себя этого только потому, что товарищ по оружию дяди нашего двоюродного брата решил умереть! У меня было предчувствие, что рыцарь в конце концов появится. Так бывает в сказках, не так ли? А потом вы, кажется, потеряли по дороге пару своих кошельков. Я не люблю оставлять души на произвол судьбы. Я работаю для благого дела, как монахи-экзорцисты.

— Вот увидите, вас прекрасно разместят у монахов, — очень серьезным тоном заявил светловолосый бородатый мужчина, смело подходя к их столику с другом, несмотря на косой и убийственный взгляд Теобальда. — Это дом монахов, в епископском дворце, в котором они остановятся, да, Теобальд? Очень близко к каркасонскому собору. Там вы будете чувствовать себя комфортно и останетесь под надежной защитой. Дьявол не смеет заходить в такие священные места.

— Будет видно, — сказал Теобальд, словно взвешивая все за и против. Затем его лицо просветлело:

— Подождите, пока вы не увидите лица монахов и священников. Тогда у вас не останется сомнений в существовании зла. Они так ищут его, что видят его повсюду, и дьявол столь сильно выражен в их глазах, что можно подумать, что он живет в них! Ха! Ха!

— Они выполняют свою работу…

— Не нужно искать вуивра! В его глазах — Сатана! Но все равно сходите за ним, а мы посмеемся.

— Мы хотели сказать вам, — неловко произнес бородач, стараясь не обращать внимания на Теобальда, — что мы действительно благодарны. Эти истории настолько широко распространились в регионе, что мы некоторое время думали, будто ни один рыцарь не приедет. В наше время много смелых, но мало безрассудных.

— По правде говоря, я их понимаю, — сказал другой мужчина. — Этот век проклят. Не успели мы избавиться от англичан, как Ольховый король возвращается…

— Какие истории распространились в регионе?

— Те, которые вы только что слышали, — ответил Теобальд, прервав бородача. — Принц стал королем после того, как трусливо забыл о любви. И поскольку он теперь король, пусть даже маленький король подземного мира, пусть даже король фей и тараканов, все, раз он плачет, должны плакать вместе с ним. Наше время проклято, это правда, потому что люди слишком много грешат. Все верно.

Он рассмеялся.

Бодуэн вернулся в чистом зеленом дублете, более сдержанный, чем его сын. От него все еще пахло лошадью. Он заказал для всех по кубку пива и сел рядом с Энндалом.

— Мессир д’Имбер, — сказал он, поднимая кубок, — я был бы очень рад послушать, что вы расскажете о себе. От кого вы узнали о нашей ситуации в Каркасоне? От Морина де Монбазен? От Гальхарда де Бесалу? Я знаю, что он проводит много времени с мессиром де Монбазеном.

Энндал, напрягшись, неловко погладил стол ладонью, чтобы выглядеть более расслабленным.

— По правде говоря, я ничего не знаю о вашей ситуации, кроме того, что будет турнир.

— Значит, вы не собираетесь охотиться на вуивра? — разочарованно сказал Бодуэн.

— Нет, но только, если мой меч будет полезен. Но мне понадобится немного больше информации.

— Конечно. Злые духи притаились здесь уже давно. Но в последнее время кое-что происходит. Возможно, вы знаете, что король Франции, наш любимый сир, в этом году выбрал Каркасон, для проведения ежегодных встреч штатов Лангедока, для сбора налогов и приема петиций. В течение месяца город был переполнен: уполномоченные короля, дворяне всех сенешалей Лангедока, советники всех этих людей, с секретарями, камердинерами и оруженосцами. Также присутствовали, конечно же, купцы, представлявшие интересы всего государства, и церковнослужители из всех епархий. В городе почти в два раза больше народу, чем обычно, и необходимо найти еду для всех этих людей. В обычных условиях это было бы достаточно сложно, но мы только что вышли из затяжного голода, да еще и с проделками злых духов…

Четыре недели назад несколько молодых людей, которым надоело видеть, как исчезают их животные, а их жены и дети умирают от страха, отправились на охоту к близлежащему озеру, так как ходили слухи, что там происходит что-то особенно странное. Они исчезли на пять дней. В путь отправился поисковый отряд, и их нашли. Пять трупов, сильно избитых. Следы на телах не оставляли сомнений: такое мог сделать только вуивр. Простые умы были воспалены, мы думали, что в наших руках ключ к освобождению страны. Мой сын рассказал вам легенду об Ольховом короле? Повсеместно крестьяне отправлялись убивать вуивра и добывать его камень, чтобы отпугнуть Мрачного короля и злых духов. Они ушли с вилами и косами… Как будто с помощью косы можно убить вуивра! Многие убежали, чтобы их не убили. Затем сеньоры окрестных земель пришли жаловаться сенешалю от имени своих крестьян. Люди были заворожены этой историей. Щитоносцы, купцы и даже конюхи охотились на вуивра. Сенешаль пытался отговорить их, но он не мог сдержать целый город… Началась настоящая резня. К счастью, озеро трудно найти. Возможно, именно поэтому вуивр поселился там. После первой волны нападений осталось всего несколько крестьян, которые могли служить проводниками. Чтобы взять ситуацию под контроль, сенешаль заключил их в тюрьму. Затем он послал группы организованных солдат, чтобы те убили вуивра. Я сам отправился туда во главе церковной гвардии. Но вуивр умен: он нападает только на одиноких безоружных путников. Мы вернулись с пустыми руками. Что касается рыцарей Каркасона, у которых хватило мужества встретиться с ним в одиночку… Они не вернулись.

Ольховый король, с другой стороны, похоже, возмущен всеми этими нападениями: демонические явления множатся в городе. Жители и гости Каркасона находятся в напряжении. Встреча штатов еще далека от завершения, но эмиссары королевства грозятся вернуться домой. Архиепископ Тулузы, который председательствовал на встрече в этом году, был в ярости. Такая ситуация не может больше продолжаться. Вот почему сенешаль организовал эти турниры, чтобы собрать лучших рыцарей с Запада. Гонцы уехали две недели назад, и первые рыцари должны прибыть в ближайшее время. Не знаю, известно ли вам об этом, но награды, которые можно получить, привлекают воинов-оруженосцев далеко за пределами королевства.

— Мой отец слишком скромен, — вмешался Теобальд, — он забыл сказать, что его имя никогда не оставит равнодушным рыцарский мир. Турнир, организованный великим Бодуэном Эбраром, обладателем стольких престижных наград в свое время, — это не просто турнир!

— Спасибо, Теобальд, — сказал Бодуэн. — Праздничные гуляния продлятся шесть дней. Чтобы избежать резни и не навлечь на себя гнев Мрачного короля, только рыцари знатных родов, зарегистрировавшиеся для участия в турнирах, будут доставлены на озеро. Если того пожелают.

— Думаете, они не захотят?

— Сенешаль не теряет надежды: при всем уважении, великие рыцари — люди гордые. Мы рассчитываем на то, что их эго поможет им принять решение, когда они окажутся там, перед всем двором Лангедока и перед обездоленным народом.

— С каким демоническим проявлением вы имеете дело? — По телу лейтенанта пробежал холодок.

— Рассказ занял бы слишком много времени. Вы все сами увидите завтра. В городе этот эффект особенно заметен. Стать освободителем земли Лангедока, это ведь должно доставить вам удовольствие, верно? Теобальд рассказал мне о некоторых ваших подвигах, но он не упомянул, что вы были членом Ордена Дракона. Я много слышал об этом ордене, но никогда не встречал ни одного из его рыцарей. За исключением, пожалуй, одного из них, давным-давно, на турнире в Каркасоне…

— Несомненно, это был мой отец, Аюль д’Имбер. Он был единственным, кто учувствовал.

— Аюль д’Имбер… Да, возможно, раз уж вы об этом заговорили… Вы позволите мне увидеть вашу эмблему?

— Вам придется попросить об этом госпожу Менину. Я оставил ее в качестве залога, пока не прибудет мой оруженосец. Он оплатит ремонт и наше пребывание.

— Как? Но об этом не может быть и речи! Уливе! Приведи сюда свою жену!

— Как вы можете расстаться с такой эмблемой? — снова воскликнул Бодуэн, поглаживая красный крест и серебряный лист на спине золотого дракона, после того как сказал Менине, что сам оплатит счет.

— Я намеревался вернуть его. Завтра я пошлю гонца в свой замок, чтобы он сообщил моим людям. Надеюсь, он еще долго простоит! Большую часть времени я провожу в дороге на юг. В землях Арагона, а также в королевстве Кастилия, в Священной Римской империи и в Османской империи.

— Ваши люди, возможно, заслуживают вашего доверия, но Менина — точно нет. Вы удивительно уверены в себе.

— Он добрый человек! — крикнул Теобальд, прежде чем отец взглядом заставил его замолчать.

— Человек веры прежде всего, — дипломатично ответил Энндал. — Бог милостив, справедлив и миролюбив. Мне нужно лишь следовать его воле, чтобы обеспечить свою безопасность.

— Естественно… А этот красный крест?

— Святой Георгий символизирует победу Христа над силами зла, представленными здесь зверем Апокалипсиса. Я посвятил свою жизнь этой борьбе.

— Вся ваша жизнь посвящена победе Христа? Ни жены, ни детей?

— Мой отец привил мне высокие ценности.

— Как любой добрый христианин. Но вся жизнь… Дети — источник счастья мужчины. — Он взглянул на Теобальда, который блаженно улыбался. — Ваш отец, должно быть, хороший учитель.

— Был. Его смерть послужила мне уроком. Он возвращался с турнира в Каркасоне со своим самым верным оруженосцем. Мне тогда не было восемнадцати, но я навсегда запомнил рассказ оруженосца о том, как после нескольких недель скитаний он, наконец, рухнул у ворот родового замка. На моего отца напал зверь в горах. На глазах оруженосца его растерзали на куски, после чего зверь убежал.

— Вуивр? — серьезно спросила Брисеида.

— Нельзя быть уверенным. Когда оруженосец приехал, он был не в своем уме. Но то, что это зверь из тени, факт. Набожная душа моего отца, сила его обязательств, должно быть, приманили его.

Он, в свою очередь, погладил красный крест Христа на драконе.

— Мое посвящение в рыцари должно было состояться только через два года. Я умолял своего дядю, Альберика д’Имбера, перенести дату. Он посвятил меня в рыцари, и я уехал через месяц.

— Охотиться на зверя?

— Я никогда не приближался к Каркасону. Я отправился к источнику зла, к диким империям.

— А вы познакомились с Морином во время ваших путешествий?

— Морин?

— Мессир де Монбазен, ваш боевой товарищ.

— Точно.

— Похоже, Теобальд был прав… Кажется, вы подходите для этого дела. — Он с подозрением посмотрел на Менга, Оанко и Лиз: — Полагаю, вам уже приходилось убивать создание дьявола за все то время, что вы этим занимаетесь?

Брисеида и ее спутники затаили дыхание. Рыцарь медленно погладил грубое дерево стола.

— Нельзя убить создания дьявола. Только охота — не более. И если вы спросите меня, видел ли я когда-нибудь подобное, чувствовал ли я зло своим мечом, то да. Но зло всегда принимает неожиданный образ. Его очертания размыты, и на следующий день вы не можете быть уверены в том, что пережили. Зло прежде всего проникает в разум.

Лейтенант кивнул:

— Так сказали бы монахи из Каркасона.

— Кто является преемником мессира Астье де Фонтаньяка?

— О, мессир де Фонтаньяк все еще жив и все еще сенешаль. Он правит Каркасоном железной рукой. Карл VII, наш добрый король, очень доволен им. Быть его преемником нелегко. Вот почему я пытаюсь действовать на опережение. Если вы хотите встретиться с сенешалем, пожалуйста, дайте мне знать. Моя жена — его дочь, она организует для вас встречу.

— Я уверен, что у него слишком много дел. Я просто отправлюсь на охоту на вуивра.

— Хорошая мысль! Но сначала — заслуженный отдых. Вам показали вашу комнату?

— Как я понимаю, мы идем в амбар, помещение уже переполнено.

— Как?

— Это правда, господин, здесь не осталось ни одной кровати! — фыркнула Менина, которая все это время находилась за стойкой.

— И разве у вас нет кровати? Идите сами в конюшню, если осмелились предложить ее рыцарю Ордена Дракона!

— Просто дети уже в постели…

— Я сам вытащу их из постели, если услышу еще хоть один твой свинячий визг!

Примечания

2

Феод — земля, пожалованная вассалу сеньором в наследственное владение, пользование и распоряжение на условиях несения вассалом военной, административной или придворной службы в пользу сеньора.

3

Экю — название средневековых золотых и серебряных монет Франции.

4

Вуивр — во французской мифологии король или королева змей.