Как помочь лисёнку

Тина Нолан, 2016

В центр спасения животных «Лапа помощи» попал раненый лисёнок. Малыш очень милый и ласковый, поэтому Ева, юный волонтёр приюта, к нему быстро привязалась. Но взрослые предупредили: лисы – это дикие звери, поэтому нельзя, чтобы лисёнок привык к человеку. Значит, Еве можно совсем чуть-чуть общаться с малышом, только чтобы сменить ему повязку и накормить. Но самое страшное – когда раненая лапа заживёт, лисёнка придётся выпустить на волю. Одного, такого крохотного и беззащитного. Надо как-то ему помочь…

Глава вторая

Ева заперла дверь конюшни и побежала по двору. В сумерках за полем для гольфа ухала сова.

— Папа, ты проверял боковую калитку? — крикнула Ева.

Ответа не последовало, и девочка решила пойти туда сама. Харрисоны каждый вечер проверяли калитку, потому что несчастных зверят обычно подбрасывали как раз после заката.

Иногда к картонной коробке прикладывали записку вроде: «Её зовут Молли, ей два месяца. Пожалуйста, позаботьтесь о ней». А внутри сидел испуганный щенок.

Но чаще всего ни записки, ни каких-либо объяснений ждать не приходилось. Харрисоны обнаруживали только брошенную кошку в корзинке, дрожащего кролика, изредка — змею. А однажды, в начале лета, им подкинули красно-синего попугая ара в клетке.

Ева открыла калитку, ведущую на узкую тропинку, и огляделась. Похоже, сегодня гостей можно не ждать. Она повернулась, чтобы идти обратно, но тут до неё донёсся тихий шорох. Ева шагнула на тропинку и прислушалась.

Может, послышалось? И никакой зверёк не звал на помощь? Девочка собралась уже закрыть калитку, когда вдруг раздался надрывный зов. Теперь Ева не сомневалась, что это животное. Причём звук шёл откуда-то с пастбища, которое раскинулось за центром спасения, и где обычно гуляли Джиневра и её жеребёнок Мерлин. Голосок был тонкий, напуганный и беспомощный.

Недолго думая, Ева побежала на зов. Она перебралась через забор и оказалась на поле соседки, Линды Брукс. Пони стояли посреди пастбища: Джиневра встревоженно поглядывала на склон холма.

— Не переживайте, сейчас я посмотрю, что там, — прошептала Ева лошадкам.

Девочка понеслась вниз по холму, но тут её из глубины сада окликнула Линда Брукс.

— Ева, ты куда? Скоро стемнеет!

Конечно, Линда всегда приглядывала за пастбищем! Ева вздохнула и вернулась, чтобы всё объяснить.

— Мне показалось, я что-то услышала.

— Что? Думаешь, воры хотят украсть пони?! Подожди, я сбегаю за Джейсоном!

— Нет, стойте!

Конечно, вечно беспокойная Линда сразу подумала о худшем!

— Я не это имела в виду, — добавила Ева. — Звук больше похож на зов о помощи маленького зверька. Котёнка или щеночка. Может, его давно бросили у нашей калитки, и он успел спуститься к речке.

Линда Брукс сразу расслабилась.

— Так вот в чём дело! Может, позвать твоих родителей?

— Нет-нет, не надо, — ответила Ева. Она понимала, что бедное создание будет трудно найти в темноте, поэтому надо спешить. — Я быстро.

— Хорошо. Теперь я тоже его слышу! И я всё же сбегаю за твоей мамой.

Ева развернулась и помчалась по склону холма. У забора она остановилась и опустилась на четвереньки.

— И почему уже так темно? — проворчала она, раздвигая высокую траву.

Жалобный зов стих, но в колючих кустах на пологом берегу речушки что-то шевелилось. Ева проползла под забором и поспешила туда.

— Ой! — воскликнула она.

В тенях мелькнули чьи-то янтарные глаза, но вдруг снова раздался надрывный крик, и Ева побежала в том направлении.

Она оказалась всего в метре от речки. Отчаянный зов зверька терялся в шуме воды, и Еве приходилось напрягать слух. Что за бедный малыш попал в такую переделку?

Земля на берегу была рыхлая. Ева увязла в ней ногами и чуть не потеряла равновесие. Она покосилась на быстрые, жестокие воды реки.

— Ух, обошлось! — пробормотала девочка и опустилась на колени, чтобы поискать зверька в траве.

Он лихорадочно звал на помощь и, похоже, даже выл от боли. Перед Евой опять мелькнули яркие глаза — и исчезли.

Наконец девочка заметила маленького дрожащего зверька, лежащего на земле. Она уже хотела взять его на руки, но обнаружила, что лапка малыша застряла в петельке колючей проволоки.

И как теперь быть? Если потянуть за проволоку, она только сильнее врежется в лапку…

— Ну-ну, тише, — прошептала Ева. — Не дёргайся. Я тебе помогу.

Она заметила, что шёрстка у малыша на грудке — светлая. Может, это щенок? В темноте никак не различишь.

— Ева, ты где? — позвала её мама с пастбища.

— Я у реки! Мне нужна помощь!

— Уже бегу! Подожди минутку.

— Сейчас мы тебя выручим, — пообещала Ева зверьку, поглаживая мягкую шёрстку.

Внезапно кусты осветил луч фонаря: это пришла Хейди. Она перелезла через забор и спустилась к берегу.

— Кто здесь у нас?

— Кажется, щенок, — ответила Ева, лаская малыша. — Его лапка застряла в колючей проволоке. Надо как-то её высвободить и ему не навредить.

— Используем мою толстовку, — сказала Хейди, поспешно отгибая длинные рукава, чтобы защитить пальцы. — Держи его крепче и посвети фонарём. Я найду конец проволоки. Правильно, молодец. Теперь попробую её снять.

Зверёк пискнул, и Ева поморщилась.

Наконец маме удалось распутать проволоку.

— Давай разглядим тебя как следует, бедный ты наш!

— Ой, у него лапка вся в крови! — вскрикнула Ева.

Мама быстро её осмотрела.

— Да, похоже, малыш потерял много крови. Он совсем слабенький.

— Надо побыстрее отнести его домой!

— Подожди, Ева. Посвети ему на мордочку.

Ева послушалась. Луч фонаря выхватил из темноты кирпично-каштановую с белым шёрстку и большие уши с острыми кончиками.

— Это не щенок, — заметила Хейди, рассматривая крошечное создание.

— Дай взгляну, мам! — попросила Ева.

С одной стороны, её снедало любопытство, с другой — ей хотелось скорее побежать в операционную. В итоге она поднялась и осветила фонарём путь, ведущий к дому.

Пока они поднимались на пастбище, мама объяснила Еве, кого та спасла.

— Это лисёнок, — сказала она, держа раненого зверька на руках.

— А лисят мы ещё не спасали! — восхитилась Ева.

— Ему, наверное, не больше шести недель. Не хочу тебя расстраивать, но вряд ли он выживет.

— Правда?! — ахнула Ева.

Мама кивнула.

Они бежали по холму, а из зарослей им вслед смотрела пара пронзительно-ярких глаз.

— Скорее, мама! — взмолилась Ева. — Не дадим ему умереть!