Желанная жестокость 2: Черная комната

Тина Кристи, 2022

Дима проникает под кожу своей разрушительной любовью, доводит Ульяну до края, заставляет погружаться в состояния, где спасает только боль, и любит смотреть на ее слезы. Йогурт, разлитый по ее обнаженному телу. Связанные запястья. Приказ назвать его другим именем. Его жестокие игры приводят их в Черную комнату, где случится то, что перекроит их чувства и приведет к неминуемому. Ей не выбраться, не удержать спасительной ночи. Но появляется тот, кто вступает в борьбу за нее, рискуя погрязнуть в их мраке и… Полюбить этот мрак?

Глава 3

Дождь. Моросящий. Капли, словно иголки, колют лицо.

Счастье.

И боль.

Выходит, они неразделимы.

Она шла к метро, снова вспоминая, как Дима повалил ее вчера на траву. Как нетерпеливо расстегивал ее и свои джинсы. Как резко и сильно вошел в нее. И теперь она зажмурилась на миг, снова ощутив этот жар внутри себя. Тело с максимальной точностью воспроизвело то ощущение силы, вонзающейся в нее. Его энергии.

Жизнь. Вот она — настоящая жизнь! Когда ее тело под его телом. Когда они соединяются. Это состояние всего. Точка отсчета. Где боль сменяется наслаждением. Где страдание и любовь переплетаются и проникают друг в друга.

Она встретится с ним сегодня. И на этот раз подготовится к свиданию, как все нормальные влюбленные девушки.

Не дойдя до метро, Ульяна резко свернула к торгово-развлекательному центру.

Ей повезло опередить худую брюнетку в леопардовом тренче и попасть к единственной незанятой маникюрщице. Потом за это пришлось поплатиться — экспресс-маникюр обошелся вдвое дороже обычного. Через час, рассматривая на ходу свои ухоженные нежно-розовые ногти, она нервно зашла в бутик нижнего белья.

«Кружева. Синие кружева. Только так».

Это было настоящей пыткой — ходить между стеллажами с дорогим бельем под оценивающим взглядом продавщиц. Понимая, что не можешь здесь ничего себе позволить купить.

Здесь было роскошно все — от мерцающих пудровых стен до бело-золотых ценников. Именно таким и должен был быть магазин, куда она впервые в жизни пришла покупать нижнее белье ради мужчины.

Ради любимого мужчины.

Любимый. С самой первой встречи. Так почему она не сказала ему то, что является главной истиной ее жизни уже так давно? Почему в ответ на его признание в любви не произнесла эти три заветных слова — я тебя люблю?

— Добрый день. Могу я вам чем-то помочь? — прервала ее самобичевание стройная светловолосая консультантка с туго затянутой фирменной пудровой косынкой на шее.

Ульяна растерянно взглянула на нее, смущенно отвела глаза.

— Добрый день. Я бы хотела посмотреть белье темно-синего цвета. Кружевное.

— Вам и правда очень пойдет синий цвет. Сейчас подберем вам все возможные варианты, — с профессиональной услужливостью проговорила девушка и понеслась в другой конец зала. Ульяна ощутила панику. Пошла следом за консультанткой, пытаясь вспомнить, сколько денег у нее на карте.

— Цветы или звезды?

— Цветы.

Она замерла, с восторгом глядя на темно-синий комплект атласного белья с розами из кружева, который протянула ей продавщица.

— А есть чулки такого же цвета?

«Они просто безумно вызывающе будут смотреться на моей белой коже».

Вспомнила взгляд Димы, когда он увидел на ней белые чулки с кружевами по краю. В их первую ночь. Как сцепил тогда зубы. Как набросился потом на нее.

Она свела ноги от кольнувшего возбуждения. Будто этого было мало, представила, как разденется перед ним, сгорая от стыда и возбуждения в лучах прикованных к ней голубых глаз. Как он двинется на нее, повалит на кровать, накроет своим телом и…

Ее грудь поднялась от глубокого судорожного вдоха.

— Вам повезло — синие чулки остались в одном экземпляре. Будете брать?

Ульяна лишь кивнула.

— Оплата картой или наличными?

— Э-м-м… Картой.

— Тысяча шестьсот.

— Минутку…

Ульяна схватила смартфон, открыла приложение банка, проверила свой счет. Тысяча семьсот. Хватает! Вот только останется на полраза поесть, а до зарплаты еще пять дней…

«Не важно».

Она решительно приложила смартфон к терминалу.

Ее глаза озарил тайный свет, когда в руках оказался заветный пакетик с утонченным бельем. Она бережно засунула его в рюкзак, чувствуя себя героиней Джулии Робертс в «Красотке», когда та вышагивала с кучей пакетов после модного шопинга. Потом снова заглянула в онлайн-банк и со вздохом увеличила кредитный лимит.

— Да уж… Современная Золушка не на принца надеется, а на кредитку.

Усмехнулась, заглянула в гугл карты, набрала номер ближайшего бьюти-салона.

— Алло, можно к вам сейчас на педикюр? Я хочу френч. Какая цена? Восемьсот? Ок, буду через десять минут.

Готова. К тому, чтобы раздеться перед любимым.

После горячего душа Ульяна высушила волосы, и они невесомой позолотой легли на плечи. Медленно двинулась к зеркалу, захватив пакетик с бельем. Достала ажурные трусики, полюбовалась их изяществом, надела на аккуратные бедра. Бережно натянули синие чулки на стройные ноги. Бюстгальтер мягко обтянул атласом ее пышные груди, подчеркивая их притягательную полноту.

Она долго рассматривала свое отражение. Пыталась увидеть себя его глазами. Потом легла в постель. Так непривычно было лежать в дорогом сексуальном белье на обычной застиранной простыне, на старинной кованой кровати в окружении потемневшей от времени мебели. Ульяна теперь была уже другой, а все вокруг оставалось прежним, и это вызывало диссонанс. К тому же, глубоко внутри голос неуверенной в себе девочки шептал, что вся эта оплаченная в кредит роскошь — лишь попытка обмануть себя. И его.

«Хватит!»

Ульяна перекатилась на живот. Прижалась к подушке. Отгоняя разрушительные мысли, представила, что он ложится сзади и обнимает ее за плечи. Зажмурилась от счастливого предвкушения.

«Я люблю тебя».

Как же это получилось?

Как они нашли друг друга? Как узнали? Как смогли превозмочь всю боль и страх и открыться друг другу?

Ее тело. В момент, когда он входил в нее — оно будто обретало смысл. Каждый раз это было как будто впервые и, в то же время, как в последний раз. Каждый раз он заставлял ее сознание подниматься на несколько уровней выше — туда, где открывался вход в его личную вселенную. Там красота уживалась с манящими своей особенностью страданиями. И каждый раз их секс был наполнен этим — красотой и мукой.

Вдруг она поняла. Дима в сексе ни разу не открылся ей полностью. Он жестко брал ее, и при этом мысленно уходил вглубь себя, справлялся в одиночку с чем-то, к чему ей не давал доступа.

— Что же так мучает тебя, любимый? — произнесла она вслух. Невольно улыбнулась от этого слова. Любимый. У нее есть любимый! Сквозь все эти года она несла свое извечное одиночество, не желая размениваться по мелочам. И вот ей встретился он. Тот, кто сразу занял ее сердце. Тот, кто столько раз пытался отказаться от нее. Но не смог.

А вдруг все же сможет?

Гулкий страх моментально заполнил все внутри.

Она резко поднялась с постели. Взглянула на часы.

19:30.

Полчаса до встречи с ним. Целых полчаса! Нет. Всего.

Она слетела с кровати. И застыла, не понимая, что делать. Потом понеслась в кухню. Схватила хрустальный стакан, наполнила его водой и сделала несколько глотков. На обратном пути метнулась к зеркалу и пристально всмотрелась в отражение.

Грудь, талия, бедра — все красиво. Но ноги… Ну почему они даже на каблуках не кажутся длинными? Будь она повыше, вот как та Настя, ему бы, а еще его окружению, наверное, это бы больше понравилось…

Разочарованно отвернулась от зеркала. Достала из шкафа, скрипнувшего дверцей, черное платье в обтяжку, туфли на каблуках. Надела все на себя, сверху накинула тонкое черное пальто — единственную вещь на выход. В нем она замерзнет, но главное сейчас — понравиться ему.

Ее любимому.

Позволила себе мечтательно улыбнуться. Но улыбка быстро слетела с лица. Любовь и переполняла, и разбивала ей сердце.

Обхватив себя руками, Ульяна пошла к окну. Прикоснулась лбом к холодному стеклу. Посмотрела вниз, на дорогу, и вдруг увидела, что у тротуара возле подъезда уже стоит его внедорожник.

Ба-бах — и сердце вмиг превратилось в подушку для иголок.

«Так он уже приехал?»

Нервы тут же врезались в сердце, заставив его стучать, как бешенное.

Он приехал. За ней.

Сам Дима приехал за ней! Невообразимо.

Ульяна понеслась в прихожую. Постояла немного у двери, пытаясь унять страх.

Снова обреченно двинулась к зеркалу и уставилась на свое отражение. Осмотрела свой банальный бюджетный вечерний туалет. И поняла, насколько жалки и очевидны будут для него все ее приготовления. Распахнутое пальто, платье в обтяжку, туфли на шпильке, маникюр, педикюр, кружевное белье, чулки.

Сколько раз вот так же он встречался с девушками, разодетыми для него во все лучшее и ожидающими его при полном параде?

«И про себя он разочарованно усмехнется».

Ей вдруг стало так стыдно. За свою примитивность, шаблонность. За то, что надеется на невозможное, хотя знает, что не достойна. Ни его чувств, ни его внимания.

Она резко стала стаскивать с себя пальто. Бросила его на пол, потом стащила платье и швырнула туда же. Подбежала к шкафу, беспомощно уставилась на полупустые полки.

Вдруг раздался звонок в дверь.

Она дернулась, в панике посмотрела на брошенное смятое платье, вернулась, подняла его. Потом снова отшвырнула в сторону, снова кинулась к шкафу. Поняла, что времени уже все равно нет. Испугалась, что Дима не дождется, развернется и уйдет, и, мысленно проклиная себя, бросилась обратно к двери. Распахнула ее настежь.

Ее тут же пронзил взгляд любимых голубых глаз.

При виде нее, стоящей в одном кружевном синем белье и таких же чулках, глаза Димы полыхнули синим пламенем. Его взгляд метнулся сверху вниз и назад.

— Привет. А ты не замерзнешь? — усмехнулся он.

Он так и стоял у двери. Высокий. Стройный. Невозможно красивый. Как всегда, недоступный. Она снова поразилась его присутствию в своей жизни. И снова ощутила недоверие ко всем его признаниям. Подумала в миллионный раз, что он не может чувствовать к ней ничего из того, о чем говорил. Ей показалось, что его насмешливый взгляд — гораздо честнее тех слов, которые он ей зачем-то вчера озвучил.

В порыве самозащиты она вдруг ощутила острую потребность в откровенности. Отступила вглубь квартиры. Дима вошел, расстегивая куртку, закрыл за собой дверь. Остался стоять у порога, глядя на нее.

— На мне было платье. И пальто. И туфли, — произнесла она, не скрывая нервов. Даже радуясь, что во взгляде его напополам со вниманием сквозит эта легкая отстраненность, которая так ее и покоряла, и бесила. — И я никогда ни ради кого не покупала белье специально.

— А ради меня купила? — спросил Дима, говоря, будто с маленькой девочкой.

Она нетерпеливо вздохнула.

— Я знаю, как выглядеть женственно и сексуально… — она сцепила зубы, не желая себя жалеть и злясь на себя за то, что все же жалеет. В отчаянии продолжила. — Но я… Никогда не стану такой, как эта твоя девушка, которую ты привел вчера в офис. Настя. — Ульяна с вызовом, хоть и блестящими от слез глазами, смотрела на него.

— Я знаю, какая ты, — произнес Дима мягко.

Она молча вглядывалась в его глаза, будто пыталась проникнуть в его мысли. Он вздохнул.

— И она — не моя девушка.

Ульяна обхватила себя руками. Вдруг так замерзла. И ей так захотелось плакать.

— То, о чем я сказал тебе вчера, за ночь и этот день никуда не испарилось, — Дима откинул рукой челку, падающую на его глаза, улыбнулся уголком губ.

Она закрыла дрожащими ладонями лицо. Они так и стояли, не касаясь друг друга.

Глубоко вдохнув несколько раз, чтобы успокоиться, она убрала руки от лица, произнесла:

— Просто скажи, что мне делать, как себя вести. Я не знаю.

Он невольно еще раз окинул взглядом ее полуобнаженное тело в сексуальном белье, с усилием перевел взгляд снова на ее лицо.

— Оденься. Во что хочешь. В чем тебе удобно. И пойдем.

Она не двигалась, так и глядя на него беспомощно и несчастно.

Дима шумно выдохнул.

— Поскорее, Ульяна. Мне очень сложно себя сдерживать, — он одарил ее потяжелевшим взглядом. — Я не хочу снова сводить все к сексу.

— Прости, — встрепенувшись, она понеслась в комнату. Схватила со стула черные джинсы и ту самую облегающую майку, все быстро надела. Белый свитшот натянула поверх и выбежала снова в коридор.

«Не хочу снова сводить все к сексу». От этих слов все ее тело запылало, как от ласк. Взгляд Димы заявлял о желании, и оно усиливало ее жажду попасть во власть его рук вдвойне.

Сложнее всего им далась еще одна минута в прихожей, когда она надевала кроссовки. Наклонилась, чтобы завязать шнурки, и ее поясница оголилась. За натянувшимися джинсами стал виден краешек кружевных трусиков. Дима резко отвернулся к двери, на миг стиснув челюсть.

Они вышли и зашагали вниз по лестнице, избегая лифта. Зная, что впереди — вся ночь. Долгая. И такая короткая.