Желанная жестокость

Тина Кристи, 2020

Его насмешливый взгляд из-под челки. Боль, которую он сумел доставить ей… Она изменила все. Его и ее одиночество никогда не восполнят друг друга. Их связывает нечто большее, чем все, что может связывать мужчину и женщину. Если слишком любить, хочется заставлять страдать. Если полностью ринуться в абсолютную откровенность, можно свести друг друга с ума. Разрушиться самим и сломать жизни тех, кто хочет быть рядом. Откровенность и боль заразительны. Но не каждый преступит страх и осмелится быть настоящим до самой последней капли любви. Отдаться чувствам. Тайным губительным желаниям. Убежать от себя невозможно. Остается лишь найти столь же обреченного. И броситься в бездну.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Проснувшись следующим утром, Ульяна налила в белую керамическую чашку воду, добавила в нее дольку лимона, имбирь и немного меда.

— Коктейль «Вечная молодость»! — провозгласила и выглянула в окно. Там уже рассвело, но птицы еще молчали.

Нет, мысли о нем никуда не делись. После почти бессонной ночи и полузабытья под утро вся эта история с Димой уже казалась сном, чем-то выдуманным. Она бы даже не удивилась, если бы он так больше и не появился в офисе.

Тем не менее, приняла решение.

Она не позволит сделать из себя дуру. Пусть творят, что хотят, она не играет в эти игры. Вполне вероятно, что все они просто сговорились, все, включая него.

Тут она хлопнула себя по лбу.

— Точно! Ну я и дура! — она стала качать головой с ошеломленной улыбкой. — Да все же ясно, как божий день.

Ульяна горько поморщилась.

Да. Она не попала в сказку, и Дима этот — не рыцарь на белом коне. Просто тогда в пиццерии, когда она уехала, они наверняка все вместе придумали способ отплатить ей. И, учитывая действия ее нового фотографа, план до смешного прост. Он должен охмурить ее, влюбить в себя, а потом бросить, сделав из нее ничтожное посмешище. Ничем другим его великодушие объяснить нельзя.

И выход у нее только один. Быть насмешливой и по возможности просто его игнорировать. Тогда она в безопасности. Тогда ее несчастное сердце не зальют еще большей болью. И не насладятся ее уничтожением.

По пути на работу она зашла и взяла себе кофе в той самой кофейне, где брал вчера Дима. Касалась той же стойки, которой касался он. Так глупо.

Потом медленно шла, на ходу делая глоток за глотком, и вдруг подумала:"а может, наоборот — сдаться? Просто сдаться?"

Она же так хочет его. Просто позволит себе поплыть по течению. Повеситься ему на шею, если он даст, и просто пережить это. Побыть с ним — как угодно. И пусть потом смеются, казнят ее. Но у нее будет это время с ним, и никто этого не сможет отнять!

"Какая же я смешная и безнадежная!" — в который раз подумала она, когда через несколько минут сама же взглянула на свою идею под новым углом. Да он едва поймет, в каком она плачевном состоянии, сразу же отвернется. И тогда она останется у разбитого корыта — и без гордости, и без жалких крох любви.

"Нет! Только холод и полный игнор. Только так!"

Целый день она все готовилась к ополчению, но Дима в офис так и не пришел. И всю следующую неделю в офисе вообще не появлялся, ходил на мероприятия с другими журналистами, фотографии скидывал всем через интернет. Она сначала с облегчением вздыхала. Потом тосковала. Потом начала ему мстить. Похоже, вся ее теория гроша не стоила. Она, как всегда, все себе придумала, нагородила из ничего целую гору домыслов. А он уже и думать о ней забыл.

Что ж, отлично. Они, значит, больше никогда не увидятся.

Ульяна стала намеренно стараться посещать лишь те мероприятия, где были фотографы со стороны организаторов, и не было нужды привлекать своего. Конечно, прокатывало не всегда, и она придумала новый способ увильнуть от общения с ним. О мероприятии писала ему на Facebook. Никаких"привет"и прочих нежностей. Просто высылала дату, время, место и уточняла, кого надо отснять. Таким образом, они дважды были на одних и тех же мероприятиях, где даже не пересеклись. Он так же молча сбрасывал ей фотографии на Google диск, туда же, куда и после первой вечеринки.

Иногда он все же заходил в офис ненадолго — переговорить со Львом или помочь девушкам с подбором фотографий или форматов. Все, как обычно, собирались вокруг него, Снежана и Мэри флиртовали каждая по-своему, Егор ржал, Нонна и Ксюша — две худосочные рыжеволосые журналистки из рубрики Life style и"Здоровье", внимали, редко вставляя забавные шутки, или выводили его на профессиональные разговоры с целью поразить своим инста-жаргоном.

И только Ульяна ни разу не приняла участия в общении этой тусовки. Ни единого раза. Она то изображала слишком занятую и надевала наушники, то, стараясь делать это непринужденно и незаметно, сбегала из офиса под любыми предлогами. Только бы не быть с ним рядом, не видеть его глаза, не слышать его голос.

Это было страданием для нее. Весь ее мир и так вращался вокруг него днями и ночами. Но когда она еще и видела его, у нее пропадала способность мыслить, анализировать. Она превращалась в кролика перед удавом. Просто становилась жалкой растеряхой. И ненавидела себя за это. И его. И не могла терпеть быть рядом с ним, хотя и очень этого хотела.

Однажды Ульяна пришла в офис пораньше, чтобы успеть поработать до одиннадцати — обычно Дима раньше не приходил. Закинула свой рюкзак на стул, включила ноутбук. И пошла к кухне. Вдруг дверь кабинета Льва в конце коридора открылась. Оттуда вышел по-утреннему лохматый шеф-редактор, а вслед за ним… Дима.

Шеф быстрым шагом направился прямиком мимо нее к выходу из офиса, на ходу бросив:

— С утречком. Я на встречу, — и вылетел за дверь.

Они остались одни. Один на один в молчаливом утреннем офисе. Она затравленно смотрела на него. Так долго ей удавалось прятаться. И вот. Добыча сама нашла ловца.

Дима тоже смотрел на нее, так и стоя в коридоре.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — буркнула она. И ринулась к своему столу. Села. И тут же об этом пожалела. Он прошел и сел за свой стол, который стоял перпендикулярно ее столу. Выходило, что Дима как раз может созерцать ее профиль.

Она сидела и думала, смотрит он на нее или нет. Смотрит или нет! И поняла, что щеки заливает краска.

Не выдержала. Вскочила и, не взглянув на него, быстрым шагом отправилась на кухню. Закрыла за собой дверь. Выдохнула. Ну вот. Теперь он точно решит, что она чокнутая. И пусть. Чтобы она уж точно ни на что не надеялась.

Она подошла к кофе-машине, нажала на кнопку. Надо же было ей прийти в такую рань, чтобы потом прятаться здесь! Остальные придут минимум через час. Не сидеть же ей час на кухне!

Вдруг она услышала, как открывается дверь. С надеждой посмотрела, умоляя, чтобы это была Мэри. Но наткнулась на голубые глаза Димы. И сразу же отвернулась. Уставилась на кофе-машину. На свою прозрачную чашку, в которую наливался струйкой пенистый кофе. Через несколько секунд он подошел к ней. Она упорно пыталась смотреть на свой кофе под таким углом, чтобы не видеть его. Но вот в поле ее зрения попало… Она подумала, что у нее уже глюки. Повернула голову и взглянула. Нет, не глюки.

Он протянул ей яблоко. Красное румяное яблоко.

— Что это? — спросила Ульяна, все еще не веря своим глазам.

— Яблоко, — сказал Дима, усмехнувшись.

Ее взгляд застыл на этом прекрасном плоде, который он держал в своей ладони. Она чувствовала его взгляд на себе, сердце забилось вдвое быстрее, щеки запылали еще ярче.

Он не может стоять рядом с ней. Не может протягивать ей яблоко. Это все невозможно.

Она пыталась придумать, как себя вести, и не могла. Знала только, что не может больше выносить его близость. И не может даже в шутку от него что-либо принять.

— Нет, спасибо, — произнесла она, снова уставившись на свой кофе.

— Ты не любишь яблоки? — спросил он с легкой иронией.

— По утрам я их не ем, — сказала она первое, что пришло в голову.

— А что ты любишь по утрам?

"Тебя люблю!" — пронеслось в ее в мыслях. Она невольно вскинула на него беспомощный взгляд, и его глаза снова поймали ее в свои бирюзовые сети.

"Ответь, ответь что-нибудь, не молчи!"

— Э… Я… По утрам я пью кофе, — она схватила свою чашку и быстро вышла из кухни. Понеслась к своему столу, поставила на него чашку, схватила рюкзак и выбежала из офиса.

Она летела по улицам, все сворачивая за углы. Как будто убегала от погони. Словно он стал бы гнаться за ней.

Она отдавала себе отчет, что творит какую-то ерунду. Что вести себя так нельзя. Что она теперь в его глазах — полная неврастеничка и жалкая неудачница.

О яблоке она вообще думать не могла. Ее мозг отказывался воспринимать всю эту ситуацию как реальность.

Дима не мог подойти к ней в пустом офисе, в кухне, куда она от него сбежала, и преподнести ей этот"запретный"плод.

Тут она вспомнила свои догадки о том, что он решил ей отомстить и заключил пари. Снова допустила мысль, что подобное могло бы стать единственным объяснением его поступку.

— Ну чего ты ко мне лезешь?! — вопрошала она, стряхивая с ресниц злые слезы. — У тебя же полно их, всех этих Барби, этих Снежан и хихикающих хостес. Зачем тебе еще одна дурочка с разбитым сердцем?

Растерянная, расстроенная, она бродила по улицам больше часа. Потом испугалась гнева Льва и с поникшей головой пошла обратно в офис.

Когда вошла, на нее косо глянули коллеги. Решили, видимо, что опоздала. Димы уже не было.

Ульяна села за свой стол, посмотрела на чашку с остывшим кофе. Снова все вспомнила.

"Да он просто играет со мной. И хватит об этом".

С тяжелым сердцем принялась за работу. Но вскоре услышала то, что снова захватило все ее мысли.

— Я есть хочу, капец! У кого-то есть яблочко или печенька? — спросила Настя, разглядывая свой разноцветный маникюр.

— Конечно! Там на кухне лежит прекрасное сочное красивое яблочко, — захихикала Мэри. В ее словах слышался подвох.

— Угу, спасибо, — ухмыльнулась Настя.

— А что, проблема залезть в мусорник?

— Я еще не настолько оголодала, — хмыкнула рекламщица и удалилась восвояси.

Яблоко. Мусорник.

Сердце екнуло.

Ульяна едва выдержала несколько минут, чтобы не подать виду, как ее поразила эта их болтовня. Потом встала, взяла свою чашку с не выпитым кофе и пошла в кухню. Закрыла за собой дверь. Выдохнула.

Мусорное ведро стояло в углу. Она медленно подошла и заглянула в него. Там лежало яблоко. То самое яблоко, которое он ей протягивал. Идеальное, румяное, блестящее. Больше в ведре ничего не было.

Она смотрела на него, пытаясь понять, что произошло. Как оно там оказалось.

"Может, оно испорчено с другой стороны?" — подумала. Оглянулась, прислушалась. Потом быстро наклонилась и достала яблоко. Осмотрела его. Нет, оно было идеальным. Но Дима выбросил его. После того, как она его отвергла.

Ульяна вдруг безотчетно прижала плод к груди. Он же держал его. В своих руках! И протягивал ей.

Она еще долго стояла с ним. Увы, не могла его забрать. Иначе ее совсем заклюют.

Потом аккуратно опустила яблоко назад в корзину для мусора. Сделала себе новый кофе. Снова вспомнила все, что произошло между ними. И снова. И снова. Его взгляд. И яблоко в протянутой руке.

Это же самое волшебное, что случалось с ней в жизни.

Пусть даже он действительно просто решил ее угостить как коллега.

Но они были одни. И он пошел за ней на кухню. И протянул ей яблоко. А потом, когда она не приняла, выбросил его. Почему он выбросил его? Почему? Что он думал в тот момент?

Она вспомнила его взгляд тогда, на мосту. Он так смотрел на нее…

Неужели все это — лишь ее разыгравшаяся фантазия?

Домой после работы она бежала, словно сумасшедшая. Внутри все горело. Душу раздирали догадки и сомнения. Говорить себе, что с его стороны все это — или ничто, или игра, было без толку.

Она до рассвета не спала. Слушала грустные песни. Прятала лицо в подушку. Думала — "ну как? Как? Что? Зачем? Что ей со всем этим делать?"Но самое больное было — осознавать, что он, скорее всего, забыл думать о ней в тот же момент, как она скрылась с его глаз. И все это — односторонне и безответно.

На следующий день ее ждал новый удар.

— Ищи себе нового фотографа. — Сообщение на Facebook. От шефа.

Она опешила. Смотрела на эту фразу в мгновенном оцепенении. Наконец, отважилась написать — "Почему?"

И напряженно ждала ответ.

Через пять минут он пришел.

— В отпуске.

Она выдохнула. Вдохнула и еще раз выдохнула. Значит, она еще когда-нибудь увидит его!

— Надолго? — написала.

— Месяц-два.

Тоска заползла в сердце проникающим туманом."Месяц-два? Тридцать-шестьдесят дней? Без этих глаз! Но… А как же яблоко? Значит, это и правда было всего лишь яблоко".

С этого дня она стала вдвое несчастнее.