Желанная жестокость

Тина Кристи, 2020

Его насмешливый взгляд из-под челки. Боль, которую он сумел доставить ей… Она изменила все. Его и ее одиночество никогда не восполнят друг друга. Их связывает нечто большее, чем все, что может связывать мужчину и женщину. Если слишком любить, хочется заставлять страдать. Если полностью ринуться в абсолютную откровенность, можно свести друг друга с ума. Разрушиться самим и сломать жизни тех, кто хочет быть рядом. Откровенность и боль заразительны. Но не каждый преступит страх и осмелится быть настоящим до самой последней капли любви. Отдаться чувствам. Тайным губительным желаниям. Убежать от себя невозможно. Остается лишь найти столь же обреченного. И броситься в бездну.Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Ульяна избегала своего фотографа, сколько могла. Общалась с гостями ивента, брала интервью. Даже у тех, у кого не нужно было. Но они все равно столкнулись. Она решила зайти на одну из яхт, чтобы увидеть интерьер кают, а Дима как раз фотографировал тут селебрити. И вокруг него уже крутилась одна из хостес — стройная высокая брюнетка. Этот факт так разозлил Ульяну, что она резко развернулась, собираясь уйти. Но тут он позвал ее.

— Ульяна.

Ее имя, прозвучавшее его голосом… Это просто обездвижило. Покорило ее. В панике она мысленно ухватилась лишь за то, что обязана не подать виду, насколько легко теряет голову от одного звука его голоса.

Стояла, замерев, пытаясь совладать с собой. Потом все же обернулась. Чувствуя себя неуклюжей по сравнению с модельной хостес, поджидавшей красавчика-фотографа с улыбкой победительницы. А он шел к ней. Остановился в двух шагах, пристально глядя на нее.

— Кого тебе нужно сфотографировать сегодня? — спросил равнодушно.

Этот тон и присутствие ожидавшей его возвращения модели так задели за живое. В сотый раз за день она почувствовала себя никчемной и лишней.

— Ты сам должен знать, кого фотографировать, — отчеканила она, пряча за откровенной раздраженностью смущение и ревность. — Всех присутствующих звезд. И селебрити.

Не в силах больше выдерживать его снисходительный взгляд, она развернулась и быстро ушла, свернув за первый ближайший угол. О какой работе могла идти речь? Она была раздавлена. Унижена. Взглянула на свою расклешенную кожаную юбку и желтые туфли, сравнила с застрявшим в памяти идеальным черным в обтяжку коктейльным платьем хищницы-хостес. Какой же она, должно быть, кажется ему смешной. Ему ли не понимать, как он действует на девушек.

До самого конца ивента она больше с ним не пересекалась. И работать толком не могла. Ее сводили с ума мысли о том, что он уже где-то уединился с улыбчивой брюнеткой и сжимает ее в своих руках на одной из яхт.

"Ненавижу! Ненавижу!"

С наступлением сумерек звезды стали уезжать. Ульяна заглянула в переписку с транспортной службой и с ужасом обнаружила, что с водителем об обратной дороге не договорилась. Тут же написала запрос на поездку. Но сообщение никто не просматривал. Зато высветилось напоминание, что заявки принимаются до 12.00.

— Ну я дала… И что теперь делать?

Придется звонить шефу. Лев, конечно, не похвалит ее за это. Но другого выхода нет.

Она зашла в список контактов, стала искать номер Льва. Вдруг экран потух. И больше не включался.

— Эй! Нет! Нет!

И вдруг боковым зрением уловила светлое пятно. Вскинула глаза. Это был ее фотограф собственной персоной. От взгляда в его пронзительные голубые глаза она на миг просто выпала из реальности, забыла, кто она и что здесь делает. Он подошел, прохладно глядя на нее.

— Уже уезжаешь?

— Еще немного побуду, — ответила она, не сумев скрыть растерянность. Видимо, он заметил ее блуждающий вдоль рядов машин взгляд, поскольку спросил:

— Тебя заберут?

— Да, — резко сказала она, вздернув подбородок кверху.

— Тогда пока.

— Пока.

Она с решительным видом пошла назад на территорию яхт-клуба, откуда все стремительно расходились. Концерт закончился, коктейли тоже. Вечеринка завершилась. Оставаться здесь не было смысла. Поэтому ей было еще сложнее не подать виду, что что-то не так.

Он почему-то смотрел ей в след. Видел, как она крутила в руках телефон и усиленно делала деловой вид, иногда глядя по сторонам. Он пошел к мотоциклу, по пути разглядывая припаркованные и подъезжающие авто. Синей"Мазды"среди них не было. Он пожал плечами, сел на свой мотоцикл и уехал.

Через десять минут, доехав до конца дамбы, Дима остановился. Посмотрел на часы. Он так и не встретил"Мазду". Да и такси встречных тоже не видел, все только уезжали из яхт-клуба, а в его сторону полоса дороги была пустой. Другой подъездной дороги к клубу просто не было.

Он вздохнул. Потом развернул мотоцикл и поехал обратно.

Ульяна тянула, сколько могла, пытаясь что-нибудь придумать. Можно было попросить хостес вызвать такси, но отсюда до ее дома это стоило целое состояние. Она в принципе не могла себе этого позволить, а в конце месяца — тем более.

Номера шефа она наизусть не помнила, больше звонить было некому. Вот и все. Ни друзей, ни родных в столице у нее нет. Она сама по себе. Помощи просить не у кого.

Она побродила у оставшихся припаркованных машин в слабой надежде на сознательность водителя. Но, нет. Ее машины тут не было.

Тяжело вздохнула.

— Ну что, довыделывалась? — спросила себя с усмешкой.

Идти пешком до ближайшей остановки общественного транспорта — несколько километров. Будь она понаглее, напросилась бы к кому-то подсесть в машину. Но публика здесь была слишком элитная и пафосная, рядом с этими людьми она чувствовала себя до ужаса некомфортно и не хотела попрошайничать ни за что на свете.

Вздохнула. Подняла подбородок повыше.

— Ладно. Ночь длинная. Доберусь как-нибудь. Как раз к первому метро дойду.

Пытаясь не жалеть себя, она вышла за территорию яхт-клуба и с независимым и гордым видом отправилась навстречу сгущающимся сумеркам. Прошла въездную зону, дошла до конца белого забора и зашагала вдоль трассы и деревьев. Мимо равнодушно проносились авто.

"Хоть бы кто-то остановился, — невольно думала она, — неужели не ясно, что мне нужно выбраться отсюда!"

Нет. Никто даже не притормозил. Некоторые еще и сигналили, чтобы прижалась ближе к обочине.

Вскоре ей начала натирать одна туфля. Настроение упало просто в минус.

И еще добавляли досады мысли о нем. О том, как она себя вела перед ним. Какой же дурой он ее, должно быть, считает!

— Если бы он еще и увидел сейчас меня в таком жалком виде, просто стал бы презирать меня.

Всего несколько минут спустя после этой мысли она увидела, что кто-то маячит на горизонте. Чем ближе подходила, тем яснее различала, что это высокий парень. В джинсах и светлой футболке. Машины рядом с ним не было, из-за чего возникал вопрос — а откуда он вообще тут взялся? Но, подойдя еще ближе, она рассмотрела мотоцикл, припаркованный под деревьями. Резко остановилась. Всмотрелась в черты лица парня, который уже смотрел в ее сторону. У нее все оборвалось внутри. Худший ее кошмар стал явью. Перед ней, повернув голову и глядя на нее, стоял Дима.

Она каким-то образом заставила себя продолжить идти. Сквозь стыд и боль. И унижение. Он увидел, какая она жалкая. А еще уже второй раз за день убедился, что она врунья.

«Ну почему, почему он здесь стоит?»

Она вдруг подумала, что сможет сохранить остатки своей гордости, если с каменным лицом пройдет мимо. Но ее нога, растертая уже почти в кровь, заставила смириться с тем, что пора попросить помощи.

Ульяна замедлила шаг и остановилась перед молча взирающим на нее фотографом. Посмотрела в его удивительно голубые глаза, извиняясь взглядом и признавая свое поражение. Он взирал на нее слегка высокомерно, как победитель, принимающий сдачу противника.

Они так и не сказали друг другу ни слова.

Он протянул ей шлем. Она взяла. Стала вертеть его в руках. В итоге он забрал и сам насунул его ей на голову. Потом надел шлем себе и сел на мотоцикл. Она, нервно сглотнув, подошла и, закинув ногу, села позади него. Он завел мотор, но они не двигались с места. Наконец, Дима нетерпеливо протянул руки за спину, взял ее за запястья и рывком притянул к себе. Ладони Ульяны оказались на его поясе, и она сразу ощутила под его футболкой кубики пресса на плоском животе. Пока краска заливала ее горящие щеки, он надавил на газ, и они быстро помчались по вечерней трассе.

Она сидела, замерев и разучившись дышать.

Она обнимала его.

Она сидит с ним на его мотоцикле и обнимает его!

И это после того, как бросила его сегодня, как дерзила ему и наврала.

Ульяна закрыла глаза, чувствуя счастье. Просто счастье. Нежданное. Почти запретное. Невероятное.

Они ехали по дамбе, она смотрела то на его плечи, то на вечернее озеро по обе стороны дороги. Потом колесили по улицам пригорода, вскоре выехали на мост через реку. Какой же отсюда открывался прекрасный вид на позолоченные последними лучами солнца берега! Ей так захотелось подольше полюбоваться этой ускользающей красотой.

Словно прочитав ее мысли, Дима стал притормаживать. Остановил мотоцикл посередине моста. Слез, и помог встать ей. Они сняли шлемы и, не сговариваясь, подошли к перилам. Посмотрели на отблеск коралловых лучей из-под облаков, отражающихся в реке.

Дима повернул к ней голову, посмотрел со сдерживаемым нетерпением.

— Какой у тебя адрес?

Она смутилась. Теперь стало ясно, почему он остановил байк. А она уже размечталась.

— Озерная, 20.

Они еще посмотрели какое-то время на реку, потом вернулись к мотоциклу. Она села и сама обхватила Диму руками, но слабо, робко. Он поправил ее руки, сжав их вокруг себя плотнее. И они поехали.

Эти несколько движений, которые для него ничего не значили, для нее стали целой романтической историей.

Он касался ее. Она касалась его. Они мчались вместе, разбивая ветер, по мосту на крутом мотоцикле. А до этого он стоял на дамбе и ждал ее. Так долго. Должно быть, около часа. И все это время он ведь… думал о ней?

Ей отчаянно хотелось, чтобы эта волшебная поездка не заканчивалась. И снова ей показалось, что он услышал ее мысли — Дима поехал самой дальней объездной дорогой.

Они прибыли к ее дому уже в полной темноте. Дима остановил мотоцикл, но мотор не заглушил. Она слезла, стащила шлем. Протянула ему. Он взял, едва взглянув на нее.

— Спасибо, — произнесла она, не в силах скрыть неловкость.

Он не ответил. Может, и не услышал из-за шлема. Повесил ее шлем на руль, а потом просто стартанул и уехал.

Она еще долго стояла на улице, глядя ему в след. Прокручивая в памяти их встречу на дамбе, их остановку на мосту. То, как он надел на нее шлем. Решительным, но осторожным движением. Как взял ее руки в свои и поставил себе на пояс, заставив обнять себя.

Лежа потом в слишком большой для нее одной двуспальной старинной кровати в своей съемной квартире, она проматывала весь этот день в голове вновь и вновь. Их с Димой первую встречу в метро. Его взгляд, когда он брал кофе. То, как насмешливо он взглянул на нее, когда вошел в офис.

И все это случилось лишь за один день!

Она не представляла, как ей смотреть ему в глаза после всего своего вранья. И переживала, что он расскажет на работе о ее выходках.

"И все же он дождался меня. Это ведь было не случайно. Он дождался меня!" — с этой мыслью она уснула. Чувствуя счастье. И боль. Потому что понимала — для него все это не значило ровным счетом ничего.