Щепотка яда на любовь

Тина Каверина, 2022

– Больно?– Больно.– Били?– Били… Пинки раздавали. Между прочим, это тоже больно.Глеб присел, его руки оказались на моих коленях. И тут, несмотря на жалобы, мечты мои рухнули, потому что он радостно сказал:– То ли ещё будет. А били тебя маловато…***Бывший возлюбленный как-то пригрозил, что убьёт меня, попадись я ему на глаза. Впечатляющие слова, согласитесь? Вот и я так решила и уехала из родного города на целых два года. О возвращении не помышляла, но вернуться всё же пришлось.Подруга вляпалась в очередную криминальную историю, я примчалась и (о ужас!) тоже оказалась втянута во что-то преступное. По неизвестной причине крутым парням города вдруг понадобилась я. Одной мне с ними не справиться, помочь по иронии может только бывший.

Глава 7

— Везде, — передразнила Соньку с обидой. Озвучивание моей неудовлетворенности простительно, но вот мозг трогать нечего. Пусть со своим разберётся.

Я убрала мобильный, вышла из сквера и тут мне захотелось оглянуться. Таинственный собеседник давно исчез, вряд ли я могла понадобиться женщине с ребёнком и молодёжи у фонтана, но спокойнее от этого не стало. Чувство было таким, будто подруга подкинула мне очередную свинью своими хотелками.

— Ну Соня! — понаблюдав за людьми, сказала я. — Скоро в дурку из-за тебя лягу. — И, чтобы прогнать страх, громко покашляла, намекая таким образом, что слежка за мной — пустое дело. Я их вычислила.

Кого «их» понятия не имела. Точнее, даже подозревала, что в данный момент никому я на фиг не сдалась. Но с тревогой следовало бороться. И я её поборола, даже свернула в проулок. Шла и раздумывала, что понадобилось от меня тому типу.

«Говоришь, что должна передать Глебу, и мы мирно расходимся…»

И что, интересно, я должна передать? Чушь какая-то. Головную боль мне добавил.

Занятая этими мыслями, я фыркала и усмехалась, совершая огромные ошибки. А ошибки состояли в недоверии к своему чутью и потери бдительности: я упустила появление трёх парней за спиной. Когда почуяла их присутствие — уже не смыться. Слева глухая стена из красного кирпича, справа двухэтажное здание, которое когда-то было жилым. Помню, в подвале находился отличный фотосалон. Сейчас же штукатурка с жёлтой краской местами осыпалась, на окнах решётки, стёкла разбиты, на дверях замки. Здание давно пустовало и меняться, судя по всему, ничего не планировалось.

В общем, кричать накричусь, но толку мало: пока прибежит кто, меня раз пять придушат.

— Мальчики, а давайте вы впереди пойдёте? — обернувшись, попытала я счастье. Вдруг всё-таки глупость и моя голова им без надобности? Улыбалась я широко, и они мне в ответ. Шансы на успех были. — Я, знаете ли, мнительная. А уж когда позади кто-то крадётся… — продолжила я одаривать их улыбкой.

— А мы уже пришли, — радостно заявил тот, что посередине. Синяя джинсовая куртка странно топорщилась в правом боку. Я огляделась и повторно вспомнила Сонькины проблемы, которых с её слов нет. Видимо, всё же есть.

Я подозревала парней в коварстве, а они наверняка догадались, что я раскусила их план, но мы всё равно растягивали губы до ушей. Словно встреча давних друзей.

— Да? Пришли? — между тем тоже обрадовалась я. — Вам сюда?

— Сюда, сюда, — закивал он.

— Здорово. Тогда я пойду?

Я и вправду попыталась уйти, развернулась, сделала три шага, но тут два других парня ловко подхватили меня под руки. Подхватили так, что ноги перестали касаться земли, и я ими бестолково замахала.

— Это что же творится, а? Ребята…

— Форменное безобразие, — в тон мне, то есть пискляво, сообщил тип в джинсовке. — Караул! — И рассмеялся, замерев перед нами.

Я тоже замерла, насколько это было возможным: поутихла и прекратила дрыгать ногами. Украв мои реплики, парень произвёл впечатление. В молчании я посмотрела на первого, на второго и на третьего. Того самого, в джинсовке, и вздохнула.

«Ну что за напасть?»

Рожи у ребят обычные, а взгляды безжалостные. Глаза сверкают хоть и с хитрецой, но зло. Мне бы Соньку на подмогу. Она бы их заговорила. И чего ко мне все прицепились?

— Ничего не понимаю, — решила я донести до них свою проблему. Со слезами пока не выходило, надежда оставалась на тоненький голосок.

— А чего понимать? Ты тоже дошла, — опять разулыбался мой собеседник. Остальные помалкивали.

— Куда дошла?

— Сюда.

— Куда «сюда»? Мне на Декабристов. Отпустите, пожалуйста. — Я снова принялась размахивать ногами. И не то, чтобы состроила испуг на лице, а даже слёзы выжала. Они застыли и никак не скатывались. — Мне домой надо, меня ждут. Отпустите, ребят…

Отпускать никто не торопился. А руки уже болели.

— Чего вы, а? — заканючила я.

— А кто тебя ждёт? — заинтересовался парень в джинсовке. Его улыбка мне порядком надоела.

— Как «кто»? Семья.

— Брось врать.

— Почему это сразу вру?

— Потому что семьи у тебя нет.

Вот он это сказал, а я опять переменилась в лице. Можете представить, как задели данные слова?

— Семья у меня есть, — заявила я, имея в виду Соньку. — А вы бы рты лишний раз не разевали, если надеетесь культурно побазарить.

— Ишь какая, — всё-таки разинул рот парень слева.

— Какая?

— Бестолковая, — ответил он.

Благодаря Соне с такими типами я общалась регулярно, а потому, несмотря на страх, взяла и обиделась. Я же предупреждала, чтобы за речью следили. А если нет, так нет.

— Куда топала? — спросил парень в джинсовке, на что я демонстративно задрала подбородок.

— Тебя стукнуть? — вновь разинул рот парень слева. — Вадим, давай в ухо ей дам?

— Хочешь в ухо? — полез ко мне Вадим. Приблизился он настолько, что я разглядела тёмную радужку его глаз. И хоть в ухо получить не хотела, стойко молчала, зная, что кулаки они применяют в последнюю очередь, а нам до неё далеко. — Послушай, Ева, — догадавшись, что слова из меня не вытянет, тихо начал он, — я вот парень любопытный, но интерес мой недолог. Пока ты молчишь, я уже его теряю. А там… Вот посмотри на этих двоих, — кивнул он на друзей. Я посмотрела, те коварно улыбнулись. — Они пытать очень любят. Чувствуешь разницу?

— Чувствую, — решила я заговорить.

— Молодец. Значит, потолкуем?

— Потолкуем. Только я вам не Ева.

От данного заявления парни растерялись, меня даже вернули на землю. Я терла плечи и косилась на всех поочерёдно.

— Как это не Ева? — очнулся первым командор, то есть Вадим.

— Вот так, — пожала плечами я. — Не Ева.

— А кто? — влез парень слева.

Вопрос был компрометирующий, отвечать на него я не собиралась.

— Да она по мозгам нам ездит, — очнулся тот, что справа.

— Может, по ушам? — поправила я.

— Я тебе сейчас по ушам дам! — разозлился он, и я притихла.

Вадим, пребывавший в глубокой задумчивости, долго смотрел на меня.

— Шутишь, да? Больно весёлая?

— Нет, — спокойно ответила я. — Терпеть не могу шутки.

— А вот мне кажется…

— Креститься надо.

Мне очень хотелось бы знать, чем мог закончится наш глупый диалог, но Сонька, как всегда, внесла свою лепту. А случилось вот что…

Зазвонил мой мобильный, мы дружно переглянулись. Вадим, предупредив, чтобы я не рыпалась, нагло полез ко мне в сумочку. И тут на громкой связи Соня заорала:

— Ева, я что забыла сказать… Ты ко мне дуй, про Декабристов забудь. Поняла? — Я только вздохнула, глядя на телефон в чужой руке. — И сосиски купи, не вредничай. Слышишь? Чего молчишь?

Вадим заулыбался лучезарнее, чем прежде.

— Могу ответить? — тихо спросила я.

— Можешь, — кивнув, прошептал он.

— Соня, я тебя, конечно, люблю, — начала я высказывать подруге, — но за сосисками дуй сама.

— Почему это? — не поняла она.

— Потому. Меня сейчас на куски рвать будут, а ты говорила, что не вляпалась.

— Так я и не вляпалась.

— Ага. Вот я вернусь… Если, конечно, вернусь. То и от тебя кусок оторву, чтобы обидно не было. Поняла?

— Честно? Не очень. Ты спокойная какая-то.

— Жаль. Тогда напрягай мозги. В отличие от меня они у тебя должны лучше работать. Жизнь-то понасыщеннее будет, — сказала я и снова вздохнула, потому что Вадим сбросил звонок.

— Ну и чего? — усмехнулся он.

С пояснением я не медлила.

— Я что имела в виду… Я вам действительно не Ева. Я Ева Александровна. Вот.

Все трое заскрипели зубами, а потом парень справа взял и заорал:

— Да я тебя сейчас! — ещё и замахнулся.

Тоненько взвизгнув, я выставила руку, зажмурилась и упёрлась спиной в другого паренька.

— Не визжи, — сказал тот и попытался закрыть мне рот лапищей, но в ответ я укусила его, что стало для нас полной неожиданностью. Он тоже завизжал, вопя: — Пусти, дура! А-а-а… Бестолочь, зубы расцепи! Я же выбью их… Мать твою!

Я не расцепила, даже крепче сжала, продолжая жмуриться. Но удара не последовало. Только от страха я всё равно глаз не открыла.

— Ты что творишь? — стараясь перекричать друга, вопил парень справа.

Я хотела ответить, но рот был занят, я мычала под вопли. А они были громкими, шум стоял страшный. И так как виновницей ора была я, то глаза наконец осмелилась открыть.

Оказалось, вовремя. На меня летели два кулака (от обоих парней). В ужасе я ещё крепче сцепила зубы и, собрав все силы, рванула вниз, не отпуская руки бедняги. Он наклонился вслед за мной. Его кулак, предназначенный для меня, прилетел в товарища. Удар вроде бы пришёлся по рёбрам. А кулак того попал в ухо первого.

Разумеется, стало шумнее. Зубы я расцепила и теперь сидела на корточках, в шоке наблюдая за парнями. Первый тряс рукой, попутно держась за ухо, нецензурно бранился и подвывал. Второй, не отставая в ругательствах, схватился за рёбра и, судя по физиономии, готовился нанести повторный удар. Но уже не мне, слава богу, а товарищу. Я, как и Вадим, наблюдала за происходящим выкатив глаза.

— Так, хорош галдеть! — догадался вмешаться он. Взгляд и весь его вид спрашивали, мол, вы совсем очумели? Тишина поймалась мгновенно. — Идиоты! — Это утвердило мою мысль об очумелости. — А ты чего расселась? — накинулся он на меня и поднял за шиворот. — Тащите её внутрь, придурки.

С этими словами Вадим пихнул меня в объятия парней и наградил к тому же пинком.

— Больно ведь, — заметила я.

— Мы сейчас такое больно покажем, — рассвирепел держащийся за ухо. У меня моментально заболели зубы, так как он обещал их выбить.

— Давайте всё мирно обсудим.

— Ага, мирно, — хмыкнул он и дал мне повторного пинка.

Я подскочила, его товарищ схватил меня в охапку и сказал со страданием в голосе:

— Лёха, иди уже отпирай. — Я надумала заорать, но кулак перед лицом отбил глупое желание. — Только зевни.