Клянусь любить, или Выбор за мной

Тина Каверина, 2022

Что нужно женщине для счастья? Ласковый муж, большой дом, неограниченность в средствах?.. У Полины есть всё, но она несчастна. О любимом ходят слухи, будто он бизнесмен с тяжёлым криминальным прошлым, и это беспокоит девушку. Беспокоит настолько, что она начинает совершать опрометчивые поступки…

Глава 7

Странности на этом не закончились. Ночью всё стали как заведённые.

Юра с Антоном сидели во дворе и поглядывали на часы, точно ждут чего-то. Паша спустился к Костику. Спать всем, видимо, не очень хотелось. А мне вот наоборот, но шумиха не давала покоя.

«Что-то замышляют», — решила я.

Раздумывая, что именно, я бродила по комнате от окна до распахнутой двери. Глядела то на ребят во дворе, то прислушивалась к звукам на первом этаже. Смотреть в окно могла вдоволь, а вот со слышимостью возникла проблема. О чём болтали Паша с Костиком было неизвестно, голоса улавливала, но не единого слова не разобрала.

Спустя минут десять по лестнице кто-то зашагал. Замешкавшись у окна, я не рискнула захлопнуть дверь. Метнулась влево, к туалетному столику. Уселась на пуфик, представляя, чем бы таким могла заниматься. В итоге схватила расчёску.

В комнате появился Паша.

— Я что-то не понял, — подбоченился он. — Полина, почему не спишь?

— А ты почему? — Я уставилась на него через зеркало.

— По кочану. Ты на время смотрела?

— А ты смотрел?

— Так… — Он вздохнул, направляясь ко мне. — Хватит отвечать вопросом на вопрос.

Я тоже вздохнула, потому что клоунада и меня достала. Обернулась с ласковым шёпотом:

— Пашенька, я очень тебя люблю.

Он напрягся, словно заподозрил подвох (а это он и есть). Ухватил меня за подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Ничего от него не утаить.

— А ну-ка выкладывай. Что натворила?

— Натворила не я.

— Полина…

— Что?

— Говори.

— Ладно, но учти, ты сам велел… — Набрав побольше воздуха в лёгкие, я очень тихо спросила: — Скажи, чем ты занимался?

— Опять двадцать пять. Мы же договорились!

— И будет двадцать шесть, ведь ты не отвечаешь.

— Я с тобой здесь и сейчас, какая разница?

— Большая. Ты мне ничего не рассказываешь, а это несправедливо. Я хочу знать, с кем живу!

— Всё, что нужно, тебе известно. Живёшь ты со мной. Я твой муж, — терпеливо пояснил он и наклонился. Догадываясь, что тянется за поцелуем, я приказала себе быть сильной. Не увиливала, Паша меня удерживал, но губы сомкнула. Углубить поцелуй у него не вышло, потыкался языком. Я была собой довольна, а он зол. — Полина, что за дела?

— У меня дел никаких, а вот у тебя их целый вагон!

— Повторю ещё раз: это в прошлом и неправда.

— Так в прошлом или неправда?

Мы долго смотрели друг другу в глаза. И прежнюю терпеливость с шутливостью как ветром сдуло. Кажется, Паше очень хотелось чертыхнуться и наорать на меня. Не стоило так начинать разговор.

Я испугалась возможного скандала, но муж вдруг отстранился, покивал, мол, всё со мной понятно. И удобно устроился на кровати, подложив под голову две подушки.

— Узнать бы, кто взболтнул о моём вагоне дел. Да ведь не скажешь.

— Кто взболтнул, — почувствовав свободу, передразнила я. — У меня создалось впечатление, будто все знают намного больше меня. Одна я дурочка. А то рестораны, бизнесмен он… А остальное?

— Милая, кто всё-таки нашептал?

— Бекетов, как ты всё это заработал?!

— Лапонька, давай без зловещих шёпотов. Угомонись и спать.

Он повернулся на бок, закрыл глаза, показывая, что разговор окончен. Вот так всегда! Ничего от него не добиться, пока сам не захочет.

На всякий случай я немного выждала. Вдруг соизволит рассказать? Не соизволил. Недовольно вздохнув, выключила свет и пошла в постель, чтобы не разреветься от обиды.

— Ты спишь? — зашептала где-то через полчаса. — Бекетов?

— Как я должен ответить, если да?

— Не знаю. Промычать мог бы. О чём вы с ребятами сегодня говорили?

— Полина, спи. Если ещё что-то спросишь, я до рассвета буду тебя мучить.

— Паша…

— До рассвета.

Перспектива мне не понравилась, но и молчать я не могла, а муж человек слова.

— Куда собралась? — спросил он, стоило мне встать с кровати.

— Гулять от твоего греха, — запахнула я халат.

— Долго не броди.

— Как прикажете, хозяин. — И дурашливо откланялась.

В гостиной перед телевизором сидел опричник.

— Костя, ты чего здесь? — испугалась я странного зрелища. Я замерла в дверном проёме, вокруг темнота, только экран мигал от переключения каналов. И Костик сидел ровно, не шевелился. — Костя…

— А? — Обернулся он резко, я вздрогнула. — Ты чего тут?

— Я? Это я тебя спрашиваю. Ты в моём доме!

— Дела, Полина, дела, — отмахнулся он и вновь уставился на экран.

— У всех дела! — разозлившись, всплеснула я руками. — Одна я сиротой гуляю. — Не зная, куда податься, покачалась на пятках и пошла на террасу позади дома. Дождя сегодня не было.

Дверь, ведущую в сад, запереть не забыли. Повернув нижний замок, я её распахнула, раздался звон колокольчиков.

«Они же звонят», — осенило меня, и я почувствовала себя дурой. Разумеется, звонят.

Закрыла дверь, после открыла, вслушиваясь, и снова закрыла. На террасу выходить расхотелось.

Паша вчера соврал, никакие это были не колокольчики. А что тогда? Какие к чёрту сапоги он искал?! Что за чушь?

Как по заказу лунный свет упал на подвальную дверь. Она никогда не запиралась, а сейчас там почему-то торчал ключ. Без брелока, просто ключ. Я даже подумать не успела, стоит ли туда лезть, ладони уже стали влажными от волнения и внутри всё противно сжалось.

— Чёрт побери, Бекетов!

Костик по-прежнему пялился в экран, ничего вокруг не замечая. Я постояла у лестницы, рассматривая второй этаж. Паша вроде бы не выходил.

— Я тебя побью! — пригрозила мужу и в полуобморочном состоянии вернулась к подвалу, повернула ключ.

«А что там внутри? К чему готовится?» — вихрем пронеслись мысли.

Руки дрожали, сердце беспокойно трепыхалось. Казалось, звук щелчка услышал весь дом. Я выждала, но никто не помчался останавливать меня.

Дверь открыла, торопливо вошла и прикрыла её за собой. «Ещё не поздно выйти… Ведь не поздно?» Но я сделала шаг вниз. Темнота такая, что двигаться пришлось наощупь. Спускалась я, держась за стену, кое-как преодолела лестницу, вытянула руку и упёрлась в шкаф высотой чуть ниже меня. Обрадовалась, выдвинула ящик и тут что-то звякнуло.

Господи…

Прям как вчера, но на этот раз громче, словно над ухом.

Я вцепилась в шкаф, напрочь забыв о фонаре. Не дышала, не моргала, срослась с мебелью и таращила глаза в темноту.

«Если не двигаюсь — значит меня нет, — убеждала себя. — Только как наверх вернуться?»

Я тоненько запищала. Подумала заорать, но сползла на пол, потому что к звяканью добавилось мычание. И не моё.