Три сапога пара

Тимофей Царенко, 2020

Отставной лейтенант Рей Салех покидает армию, оставив на полях сражений левую ногу, волосы, пару квадратных метров кожи и мягкий характер. Теперь его путь лежит к новой жизни, в университет со странным названием. Где готовят то ли агрономов, то ли дознавателей, то ли вообще, волшебников. В пути он встречает своего будущего одногруппника, Ричарда Гринривера. Седьмой сын графа Гринривера, кажется, страдает алкоголизмом и обладает просто волшебным умением портить отношения с людьми. Казалось бы, ну какие из них герои? Злобный, надменный аристократ с комплексом бога, и жестокий, лишенный всяческой эмпатии громила, который уверен, что насилие – это вершина педагогического искусства. Спросите всякого, и всякий вам ответит: *уевые. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 6

Предаваясь мечтам об ожерелье из острых зубов компаньона, молодой человек отправился в душ. Стекающая вода жгла многочисленные ссадины, окрашиваясь в розовый цвет.

Алхимический эликсир не был панацеей, и запакованный в костюм Ричард держался довольно скованно. Более того, он мстительно изъял у бывшего лейтенанта трость. Впрочем, тот немедля отыскал ей достойную замену — слегка обструганную палку, которой утром колотил графского сына. Гринривер тяжело вздохнул и мысленно записал ещё один балл на счёт инвалида.

В столовой вокруг приятелей образовалась пустота, соваться в которую не решился никто. В полной тишине Ричард прошёл на раздачу, выложил на стол несколько серебряных монет — и вскоре один из поваров принёс поднос, заставленный всяческими яствами. Яйца пашот, грибное суфле, тосты, сливочное масло, джем, чай. За первым подносом следовал второй, не менее богатый на деликатесы. Проблема же возникла там, где её никто не ждал. Кроме ехидно прищурившегося Рея, пожалуй.

У Ричарда тряслись руки. Так сильно, что молодой аристократ вынужден был отложить вилку.

— Мистер Салех, кажется, пришло время вам разрешить сложную ситуацию, — Ричард, несмотря на тремор, был вежлив и собран.

— И как ты себе это представляешь? Предлагаешь кормить тебя с ложечки? — бывший лейтенант таких проблем не испытывал, с убойной скоростью нанося противнику в лице еды непоправимый урон.

— Я прошу вас сохранить мою репутацию, а не уничтожить её окончательно.

— Могу устроить дебош, и мы вынужденно покинем столовую… — инвалида ситуация откровенно забавляла.

— Боюсь, это не лучший выбор. Указать на место обнаглевшему плебею — это одно. Искать скандала без повода — другое.

— Могу сходить на раздачу, пусть принесут пару коньячных бокалов с рассолом. Это даст логичное объяснение происходящему, — Рей продолжал накидывать варианты.

— Нет, увы, это демонстрирует слабость. Другое дело — если бы мы пили до этого с кем-то из этих людей.

— Ричард, половина университета видела утреннюю тренировку. А кто не видел, тем рассказали. Подумаешь, ручки дрожат! Да уже одно то, что ты сюда своими ногами дошёл — подвиг! И вообще: разве истинного аристократа волнует мнение быдла?

Гринривер, всё это время внимательно оглядывающий набивающихся в зал студентов, чему-то довольно усмехнулся.

— Уже лучше, мистер Салех. Но ещё рано. Эти люди не знают меня, им только предстоит понять насколько я неизмеримо выше каждого из них. Тогда я смогу демонстративно пренебречь общественным мнением. Но не сейчас. Сейчас я, кажется, нашёл выход, — и молодой аристократ кивнул куда-то за спину лейтенанта.

Тот обернулся. Каре золотистых волос, россыпь веснушек, вздёрнутый носик. На девушке был жакет и длинная юбка. Студентка сидела с прямой спиной, уставившись в тарелку. Старательно делая вид, что занята едой и мыслями о высоком.

— Пригласите леди за наш стол. Буду требовать с неё виру.

— Что, прям на обеденном столе? Да уж, это безусловно отвлечёт людей от твоих трясущихся рук.

— Мистер Салех, ваш пошлый юморок тут крайне неуместен. Впредь попрошу воздержаться от подобного рода замечаний. И пожалуйста, будьте вежливы с дамой. Вам знакомо это слово? — голосом Гринривера можно было охлаждать пиво.

— Да, без проблем. Мистер Гринривер, сэр, как прикажете сервировать указанную даму? Подать к ней белый соус? Нафаршировать артишоками? Вы планируете поглощать её вместе с одеждой, или разденете самостоятельно?

Графский сын тихо зарычал. Рей довольно оскалился и поднялся из-за стола.

— Леди?

Девушка подняла испуганный взгляд на широко улыбающегося Салеха.

— Д-да?

— Сэр Ричард Гринривер смиренно просит вас разделить с ним утреннюю трапезу. В ходе неё он предлагает обсудить вопрос, известный только вам двоим.

— Кристин, у тебя уже есть какие-то дела с сыном графа? — заинтригованный шёпот с соседнего столика был слышен, кажется, во всех уголках столовой.

— Я не…

— В частности, будет обсуждена плата за услугу, которую сэр Ричард оказал вам не далее чем сутки назад.

Теперь девушка покраснела.

— Но…

— Я вынужден настаивать на данном приглашении, — улыбка экс-лейтенанта стала ещё шире.

— Х-хорошо, но только разговор!

На эту фразу Рей лишь пожал плечами.

Девушка поднялась, и в сопровождении бывшего лейтенанта, словно под конвоем, проследовала к столу, за которым сидел Ричард. По залу пронеслись шепотки.

— Мистер Салех, я буду признателен, если вы проследите, чтобы нас никто не потревожил.

Рей сделал три шага в сторону и уселся на край стола, всем своим видом выражая готовность с кем-нибудь пообщаться. Желающих не обнаружилось.

— Леди, мы не представлены. Приношу свои извинения за столь неоднозначные обстоятельства нашего знакомства, — Гринривер и не думал понижать голос. Шепотки в зале смолкли. — Но я бы хотел исправить данное недоразумение. Моё имя вам уже известно.

— Кристин Стюарт, — девушка не знала, куда деть руки, и мяла в них салфетку.

— Признаться, не ожидал, что в столь тенистом месте можно встретить столь прекрасный цветок. Крайне рад знакомству, мисс Стюарт, — Ричард мягко улыбнулся.

— Увы, не могу сказать того же, — видно было, что Кристин страшно такое говорить, но она честно этот страх поборола.

— Отчего же? Я вам неприятен? — деланно удивился Гринривер.

— Сэр Гринривер, вы грубы, надменны и жестоки. Врач сказал, что бедный Ю-Вонг больше никогда не сможет нормально ходить.

— Леди, я чувствую себя оскорблённым! Мистер Ю-Вонг хотел напасть на меня. На потомственного аристократа. При свидетелях, проиграв в словесном поединке. Я был вправе убить мистера Ю-Вонга, но не стал этого делать, заметьте, по одной лишь вашей просьбе. Мистер Салех, пожалуйста, подойдите!

Рей, с трудом сохраняя бесстрастное выражение лица, подошёл к нанимателю.

— Мисс Стюарт, скажите, вас пугает мой компаньон?

Рей попытался дружелюбно улыбнуться. Девушка побледнела.

— Да… — едва прошептала она.

— Не слышу!

— Да! — почти выкрикнула девушка.

— Признаюсь честно, меня тоже. Представляете, этот славный малый заставил цирюльника полчаса махать ножницами над его лысиной, имитируя стрижку. Тот аж поседел от ужаса. Руки так и тряслись. Я думал, бедняга оттяпает мистеру Салеху ухо, и тогда произойдёт нечто жуткое. Например, мистер Салех схватит несчастного и сдавит шею так, что та хрустнет. И безвольное тело забьётся в конвульсиях, истекая желудочными соками, — Ричард весело рассмеялся, девушка побледнела. — Рей, будьте добры, напомните, что вы сказали мне после того, как я исполнил просьбу мисс Стюарт? И пожалуйста, не стесняйтесь, леди явно не робкого десятка.

— Я сказал, что за подобную просьбу эту кобылку — просите грубый солдатский юмор, мисс Стюарт, — эту кобылку следовало бы взнуздать.

— Как взнуздать, мистер Салех? — произнося всё это, Ричард неотрывно наблюдал за девушкой. Которая то краснела, то бледнела и, кажется, была близка к обмороку.

— Хорошенько перед этим выпоров. Кнутом.

— Спасибо, мистер Салех. Я вас позову, когда вы снова понадобитесь.

Бывший лейтенант отошёл на свой «пост».

— Вы видите тут плётку, мисс Стюарт?

— Что?

— Плётку. Которой вас намерены пороть.

— Нет…

— А знаете, почему вы её не видите?

— Н-н-не-ет…

Девушка была готова разрыдаться.

— Потому её здесь нет. Потому что я добр, мисс Стюарт, добр и милосерден. И благородство мне не чуждо. Я знаю общество — ведь люди, подобные мне, пишут для него законы. Вы опрометчиво согласились сходить со мной на свидание. Это не уничтожит вашу репутацию, но скомпрометирует её настолько, что любого мужчину в вашем окружении неизбежно будут сравнивать со мной. Безусловно, не в его пользу. Вы этого не поняли, но понял я. Вы не сделали мне зла, леди, а лишь заступились за попираемого моими ботинками товарища. Глупо, но благородно. Потому я прощаю вас. Прощаю ваши слова, прощаю ваш гнев и страх. Вы по-прежнему считаете меня чудовищем?

Девушка подняла глаза и тут же их опустила, не издав ни звука.

— Считаете, — кивнул Ричард. — Хорошо, сыграем в эту игру. Я монстр, чудовище. А вы будете тем, кто кормит ужасного Гринривера с рук.

— Что?

— Вы всё слышали. Покормите меня. Вот вилка, вот нож, вот ложка. Начните, пожалуй, с яйца Бенедикт. Затем перейдём к этим чудесным колбаскам, а закончим оладьями с джемом. Нальёте мне чаю, и напоите меня им. После чего ваши обязательства передо мной будут полностью погашены.

Девушка пребывала в ступоре.

— Ну же, смелее! Неужели жизнь мистера Ю-Вонга не стоит даже столь малого и милого деяния? Заплетите косичку мантикоре, мисс Стюарт! Потом можете распускать про меня любые слухи. Что сэр Ричард Гринривер ослабел настолько, что не смог есть без вашей помощи. Что он сражён вашей красотой, что вы одной улыбкой смягчили его буйный нрав. Что он пытался на вас жениться, но всё, чего сумел добиться — невинный жест материнской заботы. Ну же!

Девушка взяла со стола нож и вилку. Нож, разрезая яйцо, оставил глубокую борозду на фарфоровой тарелке. Вилка, проткнувшая яйцо, кусок тоста и кусок помидора, сделала четыре глубоких отверстия в блестящей поверхности тарелки. Юный аристократ не моргнул и глазом. В тишине раздавался скрежет разрушаемой посуды.

Наконец Ричард указал взглядом на салфетку, и Кристин промокнула испачканные в желтке губы.

— Вы свободны, мисс Стюарт. Между нами больше нет долгов.

Девушка резко поднялась и направилась к выходу.

— Кристин!

Оклик Ричарда заставил девушку испуганно замереть.

— В следующий раз жизни других людей не обойдутся вам столь же дёшево. Подумайте об этом на досуге. Всего наилучшего.

Из столовой приятели выходили уже в оглушительной тишине.

— В такие моменты, мистер Салех, я готов простить вам ваш подход к физическим упражнениям, — Гринривер был сыт и просто лучился довольством.

— Не торопись, Ричард, в этот раз мы не зашли дальше разминки, — Салех тоже был весел.

— Приму ваш совет к сведению. Тогда вынужден сообщить вам, что буду искать способ поквитаться с вами за сегодняшнее. А также за завтрашнее и любую подобную тренировку в любой другой день. Сейчас в планах у меня вас отравить.

— Боюсь, это не так просто. Солдатская жратва и неумеренное потребление алхимических эликсиров сделали для меня весьма широким понятие «еда», но сильно сократили понятие «отрава».

— Звучит как вызов.

— А это он и есть. Лучше расскажи мне, благородный сэр, в чём был смысл произошедшего? Зачем было глумиться над бедной девочкой? Или ты ешь чужой страх на завтрак?

— Нет, девушка — лишь приманка, а на завтрак я ем вот их, — и Ричард кивнул в сторону вышедших на аллею молодых людей. Те были облачены в недорогие костюмы, на лицах незнакомцев было выражение сосредоточенной решимости.

— Господа, чем могу быть полезен? — обратился графёныш к преградившим дорогу студентам.

— Мы требуем… — реплику стоявшего в центре парня грубо прервал Салех. Бывший лейтенант преградил дорогу нанимателю, повернувшись спиной к молодым людям. Те изрядно растерялись.

— Слушай, твоё высокоблагородие. Я понимаю твой хитрый план. Сейчас мы выбьем дерьмо из студиозов, а ты потом предъявишь несчастной мисс Стюарт ещё один счёт. Ведь это её друзья или, чего доброго, воздыхатели. В следующий раз она постирает тебе одежду, почистит обувь или приготовит ужин. Обиженные попробуют тебя шлёпнуть, и вот уже на мисс Стюарт стоит тавро! — не на шутку разошёлся отставник.

— Даже если на мгновение предположить, что вы правы, мистер Салех — думаете, ваши слова что-то поменяют? Эти молодчики уже здесь и уже решительно настроены. Господа, вы же решительно настроены?

Господа растерянно молчали.

— И я напоминаю вам условия контракта: вы обязаны содействовать мне в любом начинании, — графский сын опёрся на трость и подался корпусом вперёд.

— И в чем же твоё начинание, Ричард? Завоевать девушку? Или за сутки получить славу самого мразотного аристократа во всей округе? Так я тебя обрадую: уже сейчас никто тебя превзойти не сможет. Держу пари, ты просто не умеешь ухаживать. Тебе проще сломать человеку репутацию и жизнь, чем допустить даже мысль о проигрыше!

— Чтобы говорить мне подобное, мистер Салех, вам надо сыграть со мной в рулетку с шестью патронами. Можем начать прямо сейчас, — хищно улыбнулся Гринривер.

Рей не повёл глазом.

— В соревновании на самую дурную башку я, несомненно, проиграю. Ставить жизнь на кон ради развлечения это не смелость, это — болезнь.

— Мистер Салех, вы меня разочаровали! Но я принимаю ваше пари. Если я выиграю, мы сыграем в рулетку! Но хорошо, с одним настоящим патроном. Хочу узнать, крепки ли вы духом.

Взъярённый Салех вытащил револьвер, не глядя, крутанул барабан, приставил к виску и нажал на спуск. Всё то время он внимательно смотрел на графёныша, который удивлённо вскинул брови.

Раздались ошарашенные возгласы.

— А ну, заткнулись! — рявкнул Рей, оборачиваясь, и снова вернулся к разговору с нанимателем. — Вопрос насчёт моей смелости снят, Ричард? Следующий ответ тебе может не понравиться.

— А сколько там патронов осталось?

— Два.

— Хорошо, мистер Салех, признаю, мои претензии были необоснованными и оскорбительными, приношу свои извинения. Надеюсь, вы меня прощаете?

— Я в раздумьях.

— Как насчёт компенсации? Я вам сниму лучший бордель в этом городе. Весь. На трое суток.

— Хорошо, думаю, это сгладит возникшее противоречие, — теперь бывший лейтенант улыбнулся предвкушающе…

Конец ознакомительного фрагмента.