Чужой против Хищника: Армагеддон

Тим Леббон, 2016

Неизвестный враг, называющий себя «Ярость», переходит в решительное наступление на Сферу Людей. Его оружие – ксеноморфы, самые ужасные существа во всей Галактике. Его цель – Земля. Наследники покинувших человечество несколько веков назад основателей «Ярости» возвращаются, чтобы объявить планету своей. В попытке противостоять им люди объединяются с самым, казалось бы, неподходящим союзником – Хищниками. Но даже объединённых сил обеих рас может оказаться недостаточно. Судьба Земли зависит от одного-единственного андроида по имени Лилия. И она тоже из «Ярости».

5. Джерард Маршалл

Станция «Харон», Солнечная система

2692 год н. э., декабрь

Предполагалось, что пребывание Джерарда Маршалла на станции «Харон», главной базе Колониальных морпехов, надолго не затянется.

Маршалл искренне ненавидел космос. Никакие хитроумные приспособления не могли сравниться с ощущением твёрдой почвы под ногами. Ему казалось, что даже искусственная гравитация воспринимается совсем по-другому, как и производимые на станции продукты питания отличаются от земных блюд. Пусть в них те же самые ингредиенты и совершенно тот же химический состав, всё равно эта еда не настоящая. Фальшивка.

А теперь, когда всё полетело ко всем чертям, Маршалл с ужасом думал о том, что ему придётся провести здесь ещё немало времени.

Когда-то он верил в бога. Свою веру он держал в тайне от «Вейланд-Ютани», потому что в компании, которая занимается наукой и делает ставку на передовые технологии, нет места предрассудкам, тем более когда ты являешься членом Совета Тринадцати. Это был его маленький личный секрет, служивший психологическим утешением, но не мешавший работе и никогда не бывший помехой растущему влиянию. По мере того как Маршалл поднимался по карьерной лестнице, его вера становилась всё более скрытой и личной.

Пока совсем не съёжилась и не пропала. Иногда ему становилось немного грустно от того, что он не заметил, как это произошло.

Теперь же Маршаллу снова захотелось обратиться к Господу, хотя он и сомневался, что тот его услышит и, тем более, захочет выслушать.

Генерал Пол Бассетт пришёл с последним докладом прямо в каюту Маршалла. Обычно Бассетт сам вызывал его в центр управления, но там всегда было многолюдно и шумно. Генерал воспользовался этим предлогом, чтобы немного отдохнуть от суеты. «Перезарядить аккумуляторы и размять члены», как он выражался.

Но даже сейчас его сопровождали два адъютанта-морпеха, деловито стучавшие пальцами по планшетам и хмуро прислушивавшиеся к сообщениям по имплантированным в уши динамикам.

— Ну что, есть какие-нибудь хорошие новости? — спросил Маршалл. — Хотя бы одна маленькая? Самая чуточка?

Бассетт с невозмутимым видом пожал плечами.

— Как дела в системах и секторах, о которых мы ещё не слышали?

— Нет никаких подтверждений того, что Ярость проникла в какие-то другие участки помимо квадранта Гамма. Но это только вопрос времени. Если учесть количество захваченных ими нор и скорость их перемещения по Гамме, то, боюсь, остановить мы их не сможем.

Маршалл покачал головой и посмотрел на голографический экран, отображавший самую разную информацию, загружаемую непосредственно на планшет генерала — статистические данные и изображения, от которых даже у него, видавшего виды, пробегал холодок по спине.

— Всё полетело ко всем чертям, — повторил он вслух фразу, которая в последнее время вертелась в его мозгу.

— Мы готовим оборону, — сказал Бассетт. — Не буду углубляться в детали, но…

— Почему нет, Пол?

Этот вопрос, похоже, сбил генерала с толку. Тот помолчал, нахмурился, затем немного расслабился и откинулся в кресле.

— Потому что пока я сижу здесь, рассказывая обо всём, что происходит, я мог бы находиться в центре управления и лично руководить обороной.

Маршалл кивнул. Потом вздохнул и закрыл глаза.

— Ну да. Вы же солдат.

— Оставлю свои файлы на вашем экране. Всё тут. Посмотрите, а потом сообщите, есть ли у вас вопросы.

Помолчав, он добавил:

— Но я не обещаю, что отвечу на них сразу же.

— А что насчёт станции «Харон»?

— По состоянию на четыре часа после полудни мы находимся на военном положении, уровень тревоги первый.

— Но здесь же мы в безопасности, верно? — спросил Маршалл.

— Как и в остальных местах.

Генерал встал и повернулся к выходу.

— Пол, — остановил его Маршалл и тоже встал, слегка пошатываясь от беспокойного ощущения, предвестника космической болезни. — Населённые места. Эддисон-Прайм, Мир Уивера, все другие планеты…

— Пока что никаких сообщений о проблемах, — сказал Бассетт. — Мы укрепляем оборону там, где возможно. Всё здесь, — он кивнул на голографический экран.

— Потому что если эти твари проникнут туда…

— Да, Джеральд.

— На этих планетах десятки миллионов людей.

— Да.

Два человека — представитель Компании и командир морпехов — на мгновение посмотрели друг другу в глаза, ощущая себя равными. Они оба прежде всего были людьми — уязвимыми, несовершенными, поддающимися беспокойству. И, несмотря на все разногласия, уважающими друг друга.

— Мы делаем всё, что в наших силах, — сказал генерал. — Вам тоже стоит подумать о том, чем вы можете помочь.

Его замечание явно было адресовано не только Маршаллу, но и всей Компании во главе с Советом Тринадцати.

Не говоря больше ни слова, Бассетт вышел из каюты и вернулся к своим военным делам.

Маршалл тяжело вздохнул, наполнил бокал и вернулся в кресло. Сколько ни всматривайся в экран, на нём всё равно останется одна и та же сухая информация, а одним желанием ситуацию не улучшить.

Новости из квадранта Гамма приходили неутешительные. Подтверждена потеря семи нор и их пунктов управления — орбитальных станций или поселений на расположенных поблизости планетах, спутниках или астероидах. Все они захвачены или уничтожены Яростью. Прервана связь ещё с семнадцатью, так что можно предположить, что захвачены и они. Целая сеть нор и переходов, покрывающая значительный участок квадранта Гамма.

Те же семь нор, что точно попали в руки врага, впоследствии были активированы, и трудно сказать, куда с их помощью направились вражеские корабли.

Донесения о нападении на базы и технические сооружения морских пехотинцев удручали. Солдаты несли ужасные потери, и ксеноморфов было практически невозможно остановить. Снабжённые особыми системами поддержания жизнедеятельности или дыхательными аппаратами, они нападали даже на корабли в открытом космосе, перелетая между ними, словно смертоносная саранча в холодном, безвоздушном пространстве.

В отдельных случаях сообщалось о сотнях атакующих, в других — о тысячах. И они действовали, как обычные войска — иными словами, подчинялись чьим-то приказам и выполняли поставленную задачу, а не просто хаотично набрасывались на кого попало. Никому ещё не удалось захватить их живыми. Какие бы технологии тут ни использовались, это были загадочные, почти мистические технологии.

Все годы на службе Компании Маршалл пытался найти способ подчинить ксеноморфов. Для него как для директора «АрмоТеха» это было бы высшей наградой. Ксеноморф, как ни посмотри — почти идеальный солдат, жестокий, яростный, быстрый, непредсказуемый, обладающий уникальными системами защиты и механизмами репродукции. Некоторые исследователи даже высказывали предположения о том, что эти чудовищные твари изначально были созданы какой-то неизвестной расой в качестве биологического оружия. Создания, цель которых — убивать.

Но каково бы ни было их происхождение и кто бы их ни создал, получается, что человеческий разум уже понял, как их подчинить и использовать в своих целях.

Маршаллу предстояло вскоре связаться с Советом Тринадцати, а для этого нужно было подготовиться, хотя он и не знал, что хорошего им сообщить. Он лучше остальных разбирался в военных вопросах, потому ему и поручили передавать директорам «Вейланд-Ютани» самые последние данные. Но он никогда не обманывал сам себя, и не обманывал на этот раз — скорее всего, каждый член Совета Тринадцати и так уже ознакомлен со всем, что нужно знать.

Нет, настоящее его поручение — это не просто следить за войной. А узнавать, как можно выиграть на этом деле.

Он вспомнил, что генерал попросил его выяснить, какую помощь военным может оказать «Вейланд-Ютани», и от этой мысли ему стало немного не по себе.

Тем не менее он просмотрел оставленную Бассеттом информацию. Едва он допил виски, раздался мелодичный звук — предупреждение об очередном сеансе одновременной связи. С потолка опустилась ещё дюжина экранов, загоревшихся матовым светом. На них постепенно проступили лица остальных членов Совета Тринадцати. Изображения мерцали, прерываясь подпространственными помехами, к которым, вероятно, он никогда не привыкнет. Некоторые люди казались то слишком старыми, то необычайно молодыми, другие пропадали и вновь появлялись на том же фоне. Сеанс прямой связи — одно из самых последних чудес технической и научной мысли — требовал невероятных затрат энергии для стабилизации изображения и обеспечения безопасности коммуникационных каналов.

В запасе у «Вейланд-Ютани» немало технических диковинок. «Вот только бы нашлась такая, которая поможет выиграть войну», — подумал Маршалл.

Первым заговорил Джеймс Барклай, их неофициальный руководитель.

— Не будем попусту тратить время. Все мы знаем, насколько серьёзна обстановка в квадранте Гамма. Возможно, Джерард сможет сообщить нам всё, что знает, на тот случай, если некоторые наши источники что-то упустили или не успели передать. Джерард?

Маршалл встал и произнес небольшую речь, в которой передал то, что ему сообщил Бассетт, намеренно не вдаваясь в подробности, если его об этом не спрашивали.

— Что насчёт получения образца? — спросила одна из Тринадцати — строгая, выглядящая моложе своих лет женщина, с которой Маршалл никогда не встречался лично. На голографической картинке её глаза казались пустыми, бездушными впадинами.

— Пока никакого прогресса, — признался Маршалл.

— Разве вы не послали одного из лучших майоров морской пехоты? На личном корабле Бассетта класса «Стрела»?

В её голосе сквозила неприкрытая ирония. Прикусив губу, Маршалл заставил себя сдержаться.

— Майор Акоко Хэлли, корабль «Пикси» и весь его экипаж исчезли. Это весьма ощутимая потеря, даже для нынешнего беспокойного времени. Но перед этим им удалось спасти специалистку по яутжа, Изу Палант. Как вы знаете, именно благодаря этому было достигнуто перемирие с яутжа.

— Величайшее достижение. Только что-то пользы от него не заметно, — не преминула заметить женщина.

В ответ Маршалл дежурно улыбнулся.

— Очевидно, у вас устаревшие сведения. Что не удивительно.

Изображения всех членов Совета Тринадцати одновременно потускнели, как будто их настроение отразилось на качестве связи.

— Так просветите же нас, — предложил Барклай.

— Поступают сообщения о том, что корабли яутжа сражаются вместе с отрядами Колониальных морпехов, — начал Маршалл. — Подтверждено по меньшей мере семь таких сообщений. В четырёх других случаях вмешательство яутжа серьёзно изменило исход сражений. Учтите, что перед тем, как вторгнуться в Сферу Людей, яутжа подверглись массированной атаке первой волны Ярости. И неизвестно, сколько раз они встречали военные корабли Ярости до этого. Многие из них — куда более закалённые в боях воины, чем большинство морских пехотинцев. Одна из таких стычек произошла на базе LV-1657 неподалёку от норы «Гамма-116». В результате чего «Пикси» удалось спастись и скрыться.

— Скрыться куда? — спросил Барклай.

— Этого мы пока не знаем.

— Яутжа — непредсказуемые твари, — сказала женщина. — Меньше всего нам стоит думать над тем, как с ними сотрудничать.

«Какая потрясающая недальновидность, — подумал Маршалл. — А ещё называет себя лидером».

Тут вмешался Максвелл, ещё один из Тринадцати. Говорил он низким и глубоким голосом, и тон его был едва ли не угрожающим.

— Вы действительно такого мнения о них? Это было бы глупо.

— То, что они непредсказуемы, это верно, — сказал Маршалл. — Но в этих стычках они продемонстрировали своё техническое превосходство. Если поставить бок о бок корабль Ярости и эсминец Колониальных морпехов, то сравнение будет явно не в нашу пользу. Кроме того, корабли яутжа, из тех что мы видели, снабжены маскировочным устройством, а также орудиями, которых мы прежде не видели. Даже в битвах с ними. Без этих кораблей и орудий наши потери были бы гораздо больше.

— И что же они хотят в обмен на помощь? — спросила женщина.

— Хотят? Не уверен, что они чего-то хотят, — ответил Маршалл. — Старейшина Калакта — тот, кто заключил мир с Палант, — сообщил нам, что готов поделиться сведениями. Никаких официальных попыток создать альянс не было, но на неформальном уровне всё идёт неплохо. Как там говорится — «враг моего врага — мой друг»?

— Я никогда не назову яутжа нашими друзьями, — сказала женщина.

— Среди Тринадцати тоже есть те, кого я никогда не назову друзьями, — парировал Маршалл.

Кто-то в ответ на это нахмурился, кто-то усмехнулся.

— Но это не мешает нам оставаться внушающей уважение организацией. Я прав?

Женщина ничего не сказала. Ответ был очевиден.

Что-то вспыхнуло на главном экране, и Маршалл перевёл на него взгляд. По нему побежали новые строчки информации, графики и картинки, не сулившие ничего хорошего. Маршалл ощутил, как внутри него разрастается пустота.

— Маршалл, что там ещё? — поинтересовался Барклай.

Он ответил не сразу, переваривая полученные данные. Они поступали из разных источников и противоречили друг другу. Но он давно привык вычленять из бесконечного потока информации нужные сведения и делать на их основе выводы. Иначе он не продержался бы долго на своей должности.

— Сведения неутешительные, — прошептал он.

Члены Тринадцати нетерпеливо заёрзали, после чего послышался требовательный кашель Джеймса Барклая.

— И?.. — спросил руководитель «Вейланд-Ютани».

— Атаки в квадрантах Бета и Дельта, — продолжил Маршалл.

Наступила тишина, что свидетельствовало о том, что члены Совета Тринадцати глубоко потрясены.

— В квадранте Бета захвачены две норы. Пять в Дельта, и ещё с несколькими прервано сообщение.

— Враг продвигается слишком быстро, — сказал кто-то из Тринадцати. — Нужно его остановить. Чем там занят Бассетт, Маршалл? Чем, вообще, чёрт побери, заняты Колониальные морпехи?

— Делают всё, что в их силах, — ответил Маршалл. — Делают всё возможное, но до сих пор проигрывают.

До него до самого только что дошёл истинный смысл происходящего.

— Вы же глава «АрмоТеха»! — воскликнула женщина. — Разве у вас нет чего-то, что можно было бы противопоставить Ярости?

— У нас много что есть, — ответил Маршалл. — Например, на станции «Портон» на орбите LV-244 в квадранте Альфа имеются запасы искусственной чумы, способной погубить всё живое. Всё живое. Млекопитающих, земноводных, рыб, насекомых, все известные бактерии. Мы ещё не нашли организм, который мог бы ей противостоять. Споры чумы выживают при температуре в несколько тысяч градусов, а в открытом космосе она не теряет своей силы на протяжении сотен лет. Но, надеюсь, понятно, почему мы не можем ею воспользоваться?

— Нам нужно остановить угрозу, а для этого — закрыть норы, — сказал Максвелл.

Вновь наступило гробовое молчание. Маршалл вспомнил реакцию генерала Бассетта, когда высказал то же самое предложение. «Отключая все шестьсот нор квадранта Гамма, вы обрекаете каждого из обитателей того сектора на смерть в холоде и одиночестве», — сказал генерал.

— Это безумие, — произнёс чей-то голос.

— Это конец всем нам, — отозвался другой.

— Это невозможно, — сказал Маршалл. — Таким образом мы лишимся всякой связи с секторами, в которые уже проникла Ярость.

— И спасём остальные, — добавил Максвелл.

— И откажемся от пятиста лет исследований и разработок? — спросил Барклай.

— Мы быстро наверстаем их.

— Какой ценой? Нет, это не вариант. Эта война стала для нас неожиданностью, но мы ещё не разгромлены. Нам ещё есть чем заняться. Во-первых, нужно узнать, что такое Ярость и кто стоит за нею. Что они хотят и как их остановить. Во-вторых, добыть образец солдата-ксеноморфа, провести над ним эксперименты, выявить его слабые места. Если нашим врагам удалось взять этих тварей под контроль, то мы можем помешать управлять ими или даже взломать систему управления.

— А представьте, если мы сможем сами управлять ими!

На какое-то мгновение каждый из Тринадцати постарался представить, что произойдет в таком случае. Маршалл прекрасно понимал, что сейчас предстало перед их мысленным взором. Не просто победа в войне, а огромное преимущество, какое они получат над всеми, кто не обладает этой технологией. Это была давняя мечта Компании.

— И, наконец, нужно продумать, каким образом защитить самые важные населённые зоны Сферы. Солнечная система — это само собой разумеется, но необходимо также любой ценой защитить Мир Уивера, Эддисон-Прайм и другие главные обитаемые планеты. Я постараюсь лично установить контакт со старейшиной Калактой и попросить яутжа о помощи.

Он сделал паузу, словно готовясь услышать возражения. Но их не последовало.

— Как компания, мы снаряжаем и поддерживаем Колониальных морпехов на протяжении нескольких сотен лет. Мы всегда опасались чего-то подобного. Внутренние распри — это плохо, но гораздо хуже угроза извне, со стороны того, что мы едва знаем и по поводу чего не можем строить расчёты… Нет, мы не можем просто так поддаться страху и опустить руки. Нужно собраться с силами, попробовать мыслить нестандартно, разработать план действий и победить.

Его речь была встречена одобрительным мычанием. Даже со стороны Маршалла, который лучше остальных оценивал реальное положение дел.

— С этого момента мы будем собирать совещания ежедневно в это же время. А теперь за работу, — подвёл итог Барклай.

Голографические экраны моргнули и погасли, временно погрузив каюту в полумрак. Единственным источником света оставался тактический экран. Осознав вдруг, что он невольно задержал дыхание, Маршалл выдохнул.

Один из пустых экранов снова замерцал, и через несколько мгновений на нём показалось лицо Джеймса Барклая. Он смотрел на Маршалла, как будто находился в одной с ним комнате. Маршалл никогда ещё не видел, чтобы Барклай выглядел настолько озабоченно.

— Джерард, нам нужно поговорить о норах.

— И о том, чтобы отключить всю их сеть, — кивнул Маршалл.

— Это сценарий конца света. И пусть разговор останется между нами. Навсегда. Но объясни мне, как это можно сделать.