По их следам

Тесс Герритсен, 1994

Отец и мать Джордана и Берил Тэвисток, агенты британской секретной службы, были убиты в Париже при загадочных обстоятельствах. Осиротевших детей воспитал их дядя Хью, в прошлом также разведчик. На вечеринке в доме дяди от подвыпивших гостей брат и сестра узнают, что двадцать лет назад полиция и спецслужбы пришли к выводу, что предатель Бернард Тэвисток убил свою жену и затем совершил самоубийство. Берил и Джордан уверены в том, что дело было сфабриковано, но как это доказать? Брат и сестра отправляются в Париж, чтобы докопаться до истины и защитить доброе имя своих родителей…

Глава 3

Из окна своего сьюта в парижском отеле «Риц» Берил смотрела вниз, на роскошь Вандомской площади с ее коринфскими пилястрами и широкими аркадами. Перед взором мисс Тэвисток проплывал вечерний парад богатых туристов. Прошло восемь лет с тех пор, как Берил в последний раз была в Париже: помнится, тогда они с подружками развлеклись от души — три сумасбродки-однокурсницы предпочли бистро Левого берега и разудалую ночную жизнь Монпарнаса этому воплощенному изобилию и шику.

Тогда они великолепно проводили время, выпивая несметное количество бутылок вина, танцуя прямо на улицах и флиртуя с каждым смотревшим в их сторону французом — а было их, надо сказать, немало.

Казалось, будто это было миллион лет назад. Другая жизнь, другое время…

Теперь, стоя у окна гостиничного номера, Берил оплакивала потерю тех беззаботных дней и четко осознавала, что они никогда больше не вернутся. «Я слишком сильно изменилась, — думала она. — И это ощущение связано не только с тем, что тайна мамы и папы открылась. Дело во мне самой. Я чувствую какое-то необъяснимое волнение. Очень хочется… не знаю чего. Возможно, цели? Я так долго шла по жизни, не имея конкретной цели…»

Берил услышала характерный щелчок, и в следующее мгновение из двери, соединяющей ее номер с соседним сьютом, появился брат.

— Клод Домье наконец-то перезвонил мне, — сказал Джордан. — Он занят расследованием взрыва, но согласился встретиться с нами за ранним ужином.

— Когда?

— Через полчаса.

Берил отвернулась от окна и посмотрела на брата. Они почти не спали прошлой ночью, и это безошибочно читалось по его лицу. Несмотря на то что Джордан был гладко выбрит и безупречно одет, в его облике сквозила сильная усталость, а его слабый, измученный взгляд выдавал человека, который держится на ногах только благодаря резервным силам организма. «Как и я», — подумалось Берил.

— Я готова ехать в любое время, — отозвалась она.

Нахмурившись, Джордан оглядел платье сестры:

— Разве это… не мамино?

— Да. Я положила в чемодан несколько ее вещей. Признаться, даже не знаю, зачем это сделала. — Она задумчиво посмотрела на муаровую юбку. — Эта одежда идеально на мне сидит, в этом есть что-то сверхъестественное, не так ли? Будто все это сшито специально для меня.

— Берил, ты уверена, что готова ко всему этому?

— Почему ты спрашиваешь?

— Все дело в том… — Джордан обеспокоенно покачал головой, — в том, что ты кажешься не похожей на себя.

— Мы оба так выглядим, Джорди. Да и как может быть иначе?

Берил снова выглянула из окна, заметив удлиняющиеся тени на Вандомской площади. Тем же самым видом любовалась, должно быть, ее мать, когда бывала в Париже. Она останавливалась в том же отеле, возможно, как раз в этом номере. «На мне даже надето ее платье», — подумала Берил.

— Мы оба это чувствуем… Словно не знаем, кто мы есть на самом деле, откуда взялись… — сказала она.

— Но я никогда не сомневался по поводу того, кто ты и кто я, Берил. И независимо от того, что мы узнаем о родителях, мы не изменимся.

Помолчав, Берил взглянула на брата:

— Так ты думаешь, что это может оказаться правдой?

Джордан немного помедлил.

— Я не знаю, — ответил он, — но готовлю себя к самому худшему. Да и тебе следует настраиваться так же.

Джордан зашел в гардеробную и взял оттуда ее накидку:

— Пора идти. Настало время столкнуться лицом к лицу с фактами, сестренка. Независимо от того, какими они могут оказаться.

В семь часов вечера Джордан и Берил прибыли в ресторан «Маленький цирк», где Домье назначил им встречу. Было еще довольно рано для парижского времени ужина — в зале была всего лишь одна пара. Тэвистоки заняли отдельную кабинку вдали от входа и, чтобы утолить голод, заказали вино, хлеб и салат из корня сельдерея под соусом ремулад на основе горчицы. Одинокая пара закончила поздний обед и покинула ресторан; назначенное время встречи прошло, а Домье все не было. Неужели он передумал и отказался от разговора?

Лишь в семь двадцать дверь заведения распахнулась, и в ресторан вошел элегантный маленький француз в костюме и при галстуке. Благодаря седеющим вискам и солидному портфелю его можно было принять за прославленного банкира или адвоката. Но в то мгновение, когда пристальный, цепкий взгляд незнакомца скользнул по Берил, она уже знала, что это и есть Клод Домье. Подтверждая ее догадку, француз учтиво поклонился.

Но Домье пришел не один. Он бросил взгляд через плечо, когда дверь открылась снова и в ресторан вошел еще один мужчина. Они вместе подошли к кабинке, в которой сидели Тэвистоки. Берил в волнении напряглась всем телом, когда осознала, что во все глаза смотрит не на Домье, а на его спутника.

— Добрый вечер, Ричард, — тихо произнесла она. — Я и понятия не имела, что ты собирался в Париж.

— Я тоже, — ответил Вулф. — До сегодняшнего утра.

Присутствующие поприветствовали друг друга, обменялись рукопожатиями. После того как с формальностями было покончено, двое мужчин скользнули в кабинку. Ричард уселся напротив мисс Тэвисток. Они встретились взглядами, и Берил почувствовала, как прежние искры начинают разгораться между ними, а память о страстном поцелуе будоражит сознание.

«Берил, ты идиотка, — раздраженно подумала она, — ты позволяешь ему отвлекать себя, уводить от главного. Смущать. Ни один мужчина не вправе влиять на тебя подобным образом — и, уж конечно, не мужчина, с которым ты целовалась всего один раз в своей жизни. Не тот, кого ты встретила всего двадцать четыре часа назад».

И все же Берил никак не могла выкинуть из головы воспоминания о тех сладостных моментах в саду Четвинда. Как не могла забыть и вкус губ Ричарда. Она неотрывно следила за тем, как он налил себе бокал вина, как поднял его и сделал глоток. Их глаза снова встретились, на сей раз над мерцающей рубиновой жидкостью. Берил облизнула губы, смакуя послевкусие бургундского.

— Итак, что же привело тебя в Париж? — спросила она, поднимая бокал.

— Собственно говоря, Клод. — Он кивнул в сторону Домье.

Заметив вопросительный взгляд Берил, тот поспешил объяснить:

— Когда я услышал, что мой старый друг Ричард оказался совсем рядом, в Лондоне, я подумал: а почему бы не проконсультироваться с ним? Ведь он — настоящий авторитет в интересующем меня вопросе.

— Речь идет о взрыве в квартире Сен-Пьера, — подхватил Ричард. — Некая группировка, о которой никто никогда не слышал, взяла на себя ответственность за покушение. Клод, должно быть, подумал, что я смогу пролить свет на личность организаторов взрыва. На протяжении многих лет я отслеживаю все сообщения о террористических организациях.

— И как, удалось пролить свет? — осведомился Джордан.

— Боюсь, нет, — признал Вулф. — Мне не удалось обнаружить в своем компьютере ни одного упоминания о некоей «Мировой солидарности».

Ричард сделал еще один глоток вина, и его внимательный взор вновь встретился с взглядом Берил.

— Но поездка не обернулась пустой тратой времени, — добавил он, — ведь я узнал, что вы тоже находитесь в Париже.

— Нас привели сюда исключительно дела, — заметила Берил. — К сожалению, у нас нет времени на развлечения.

— Неужели вообще нет?

— Ни минутки свободной, — решительно отрезала она и подчеркнуто переключила свое внимание на Домье: — Мой дядя звонил вам, не так ли? Говорил, зачем мы приехали сюда?

Француз кивнул:

— Как я понимаю, вы оба прочитали досье.

— От корки до корки, — сказал Джордан.

— Тогда вы изучили все доказательства. Я лично подтвердил правоту свидетельских показаний, сведений следователя…

— Возможно, он неверно истолковал факты, — заявил Джордан.

— Я своими глазами видел их тела в мансарде. И вряд ли когда-нибудь это забуду. — Домье ненадолго замолчал, словно освежая в памяти ужасные воспоминания. — Ваша мать погибла в результате трех огнестрельных ранений в области груди. Рядом с ней лежал Бернард, в его голове была одна-единственная пуля. На пистолете остались отпечатки его пальцев. Ни очевидцев произошедшего, ни других подозреваемых не было.

Домье решительно тряхнул головой:

— Улики говорят сами за себя.

— Но где же мотив? — осведомилась Берил. — Почему он убил ту, которую любил?

— Возможно, это и есть мотив, — ответил Домье. — Любовь. Или потеря любви. Она, вероятно, нашла кого-то еще…

— Это невозможно! — яростно возразила Берил. — Она любила его.

Домье отвел глаза, уставившись в свой бокал. Затем тихо произнес:

— Вы еще не читали протокол допроса полицией домовладельца, месье Ридо?

Берил и Джордан в замешательстве взглянули на него.

— Ридо? Не помню, чтобы в деле был подобный протокол, — сказал Джордан.

— Его нет только потому, что я предпочел исключить этот документ, когда отправлял дело Хью. Это был вопрос… оставленный на мое усмотрение.

«Оставленный на усмотрение…» — про себя повторила Берил. — Это означает, что он пытался скрыть какой-то неудобный, вызывающий смущение факт».

— Квартира в мансарде, в которой были найдены их тела, была сдана в аренду мадемуазель Скарлатти, — объяснил Домье. — По словам домовладельца, Ридо, эта Скарлатти пользовалась квартирой всего пару раз в неделю. И только ради…

Домье деликатно смолк, подбирая нужные слова.

— Встреч с любовником? — напрямик спросил Джордан.

Домье кивнул:

— После убийства хозяина дома попросили опознать тела. Ридо сказал полиции, что женщина, которую он знал как мадемуазель Скарлатти, и была найдена мертвой в мансарде. Это была ваша мать.

Потрясенная, Берил во все глаза смотрела на него.

— Вы хотите сказать, что моя мать встречалась там с любовником?

— Так утверждал домовладелец.

— Тогда мы должны лично поговорить с этим домовладельцем.

— Это невозможно, — сказал Домье. — Здание было несколько раз перепродано. А месье Ридо покинул страну. Я не знаю, где он сейчас.

Берил и Джордан сидели в оглушающей тишине. «Так вот каково предположение Домье! — думала Берил. — Этот француз считает, что у моей матери был любовник. Пару раз в неделю она встречалась с ним в этой мансардной квартире на улице Мира. А потом отец все узнал. Именно поэтому он ее и убил. А потом свел счеты с жизнью».

Взглянув на Ричарда, Берил заметила проблеск сочувствия в его глазах. «Он тоже в это верит!» — с укоризной подумала она. Неожиданно Берил почувствовала негодование: да как этот Вулф вообще смеет присутствовать здесь, слушать самую постыдную тайну ее семьи!

До слуха присутствующих донесся слабый звуковой сигнал. Домье запустил руку внутрь пиджака и, нахмурившись, посмотрел на телефон.

— Боюсь, я должен идти, — сказал он.

— А что насчет секретных документов? — спросил Джордан. — Вы ни слова не сказали о Делфи.

— Мы поговорим об этом позже. Этот взрыв, вы понимаете, — сложилась кризисная ситуация. — Домье выскользнул из кабинки ресторана и взял свой портфель. — Может быть, встретимся завтра? Между тем советую от души насладиться своим пребыванием в Париже — всем вам. Да, и если вы собираетесь здесь ужинать, рекомендую попробовать утку. Тут ее готовят изумительно!

Отвесив прощальный поклон, Домье повернулся и поспешно направился к выходу.

— Мы получили лишь блистательные отговорки, — пробормотал разочарованный Джордан. — Он шокирует нас своими домыслами, потом, отговорившись срочными делами, уносится прочь, избегая отвечать на наши вопросы.

— Думаю, именно таким и был его план с самого начала, — сказала Берил. — Сказать нам нечто столь же ужасное, в надежде на то, что мы побоимся продолжить наше расследование. И перестанем задавать неудобные вопросы.

Она взглянула на Ричарда:

— Я права?

Он без колебаний ответил на пристальный взгляд Берил:

— Почему ты спрашиваешь об этом меня?

— Потому что очевидно: вы двое хорошо знаете друг друга. Домье всегда использует подобные методы в своей работе?

— Клод не из тех, кто будет выбалтывать тайны. Но он всегда готов выручить старых друзей, а ваш дядя Хью — его хороший приятель. Убежден, Клод действовал из лучших побуждений и в ваших интересах.

«Старые друзья, ну конечно!» — с издевкой подумала Берил. Домье, дядя Хью и Ричард Вулф — все они были связаны каким-то прошлым. Туманным прошлым, о котором предпочитали молчать. Берил чувствовала это еще в те времена, когда росла в Четвинде. В имение нередко заглядывали таинственные мужчины в лимузинах, навещавшие Хью. Иногда до Берил доносились обрывки разговоров, произносимые шепотом имена, о значении которых она могла только догадываться. Юрченко. Андропов. Багдад. Берлин. Берил давным-давно усвоила, что не стоит задавать лишних вопросов и ждать откровенных ответов. «Не стоит забивать этим свою прелестную головку», — только и сказал бы ей дядя Хью.

Но на сей раз Берил не могла отложить свои вопросы. Теперь ей позарез нужны были ответы.

Официант подошел к столику и протянул меню. Берил покачала головой.

— Мы не останемся, — отрезала она.

— Вы не хотите поужинать? — поинтересовался Ричард. — Клод говорит, что это превосходный ресторан.

— Это Клод попросил, чтобы ты тут нарисовался? — в лоб спросила Берил. — Откармливал нас и развлекал до потери пульса, чтобы мы не создавали ему хлопот?

— Я получил бы большое удовольствие, откармливая вас. И, если бы вы пожелали, с радостью развлек. — Ричард улыбнулся Берил, и в этой улыбке мелькнула озорная искорка. Взглянув в его глаза, она вдруг осознала, что балансирует на грани искушения. «Поужинай со мной, — читалось в улыбке Вулфа. — А потом — кто знает? Возможно все…»

Берил медленно откинулась на спинку стула в кабинке:

— Мы поужинаем с тобой, но при одном условии.

— Каком же?

— Ты играешь с нами честно, в открытую. Никаких уловок, никаких хитростей.

— Я постараюсь.

— Зачем ты приехал в Париж?

— Клод попросил меня проконсультировать его. В качестве личного одолжения. Экономический саммит закончился, так что график позволяет мне выкроить время. К тому же мне было любопытно.

— Выяснить насчет взрыва?

Ричард кивнул:

— «Мировая солидарность» — раньше я никогда не слышал о подобной организации. Я пытаюсь отслеживать появление новых террористических группировок. Это мой бизнес. — Он протянул меню Берил и снова улыбнулся. — И это, мисс Тэвисток, чистейшая правда.

Встретившись с Ричардом взглядом, Берил не заметила в его глазах ни малейшей вспышки хитрости, желания увильнуть от ответа. И все же интуиция подсказывала ей, что за этой улыбкой крылось нечто большее, нечто невысказанное…

— Ты не веришь мне, — констатировал он.

— Как ты догадался?

— Это значит, что вы с братом не поужинаете со мной?

До этого момента Джордан сидел тихо, внимательно следя за сестрой и американцем, наблюдая за их словесным пинг-понгом. Теперь он нетерпеливо вмешался в разговор:

— Мы обязательно поужинаем. Я так голоден, Берил, что не двинусь с места, пока что-нибудь не съем.

Берил вздохнула, выражая согласие уступить, и взяла меню:

— Полагаю, ответ понятен. Желудок Джорди сказал все сам.

* * *

Телефон Амьеля Фоша зазвонил точно в семь пятнадцать.

— У меня для вас новое задание, — раздался голос на том конце провода. — Это вопрос, не терпящий отлагательств. Может быть, хоть на этот раз вы справитесь с поставленной задачей.

Критическое замечание уязвляло самолюбие, и Амьель Фош, имевший двадцатипятилетний опыт работы в своем деле, едва удержался, чтобы не броситься резко возражать. Но звонивший щедро ему платил — выходит, мог себе позволить швыряться оскорблениями. Что ж, видимо, не зря Фош все чаще задумывался о том, чтобы отойти от дел. Его услуги требовались все реже, да и этих нечастых заказов приходилось ждать подолгу. В конце концов, рефлексы ведь с возрастом лучше не становятся.

Спокойно, стараясь держать эмоции под контролем, Фош ответил:

— Я установил механизм в соответствии с вашими инструкциями. Устройство сработало в назначенное время.

— И оно всего лишь наделало много шума! Цель не была достигнута, объект почти не задело.

— Она действовала непредсказуемо. Подобные вещи нельзя прогнозировать.

— Что ж, будем надеяться, что на сей раз вы все будете держать под контролем.

— Итак, каково имя нового объекта?

— У нас два объекта. Брат и сестра, Джордан и Берил Тэвисток. Они остановились в «Рице». Я хочу знать, куда они будут ходить. С кем станут встречаться.

— И ничего больше?

— Пока — просто наблюдение. Но все может измениться в любое время — в зависимости от того, что им удастся выяснить. Если повезет, они просто откажутся от своей затеи и сбегут домой, в Англию.

— А если не сбегут?

— Тогда нам придется предпринимать определенные шаги.

— А что насчет мадам Сен-Пьер? Вы хотите, чтобы я попробовал еще раз?

Звонивший ненадолго замолчал.

— Нет, — наконец сказал он, — мадам Сен-Пьер может и подождать. В данный момент на первый план выходят Тэвистоки.

* * *

За ужином, состоявшим из тушеного лосося и утки под малиновым соусом, Берил с Ричардом осыпали друг друга колкостями и парировали взаимные нападки. Вулф, искусный словесный дуэлянт, лишь бегло, в общих чертах обрисовал свою личную жизнь.

Как выяснилось, он родился и вырос в Коннектикуте. Его отец, вышедший в отставку коп, до сих пор был жив. После окончания Принстонского университета Ричард поступил на работу в Государственный департамент США, был чиновником в посольствах по всему миру. Пять лет назад он оставил государственную службу, чтобы организовать собственный бизнес — работать консультантом по безопасности. Так на свет появилась фирма «Сакарофф и Вулф», которая располагается в Вашингтоне, округ Колумбия.

— Именно дела фирмы привели меня в Лондон на прошлой неделе, — объяснил Ричард. — Несколько американских фирм хотели обеспечить безопасность своих руководителей во время экономического саммита. Меня наняли в качестве консультанта.

— И это все, чем ты занимался в Лондоне? — уточнила Берил.

— Это все, чем я занимался в Лондоне. До тех пор, пока не получил от Хью приглашение в Четвинд. — Его пристальный взгляд вновь устремился через стол и впился в мисс Тэвисток.

Американец казался откровенным, но Берил все равно было не по себе. «Что он мне рассказывает — правду, вымысел или нечто среднее?» — мучилась она. Сухое перечисление не вызывающих сомнений фактов производило впечатление отрепетированного рассказа — и это все действительно могло быть легендой. Люди, работавшие в разведывательной службе, обычно в совершенстве заучивали придуманные истории жизни, запоминали детали, ловко смешивали факты с фантазиями. Что Берил действительно знала об этом Ричарде? Только то, что он часто улыбался, легко и открыто смеялся. А еще то, что у него был здоровый аппетит и он пил черный кофе. И, безусловно, то, что ее безумно, неудержимо влекло к нему.

После ужина Вулф любезно предложил Тэвистокам отвезти их обратно в «Риц». Джордан уселся на заднее сиденье автомобиля, Берил заняла место впереди, справа от Ричарда. Она продолжала искоса посматривать на специалиста по безопасности, пока он ехал по бульвару Сен-Жермен к Сене. Даже оживленное уличное движение, возмутительно грубое и шумное, казалось, совершенно его не раздражало. Замерев перед светофором, Ричард обернулся и взглянул на Берил — одного мимолетного взгляда, едва различимого в окутавшей салон темноте, было достаточно, чтобы заставить ее сердце перевернуться в груди.

Вулф между тем невозмутимо переключил свое внимание обратно на дорогу.

— Еще так рано, — сказал он. — Вы уверены, что хотите вернуться в отель?

— А какой у нас выбор?

— Поездить по городу. Прогуляться. Куда только не пожелаете. В конце концов, вы в Париже. Так почему бы этим не воспользоваться?

Ричард наклонился, чтобы переключить передачи, и его рука проскользнула мимо колена Берил. Ее тело мгновенно пронзила дрожь — страстное, восхитительное чувство предвкушения.

«Он соблазняет меня, — подумала Берил. — Кружит мне голову всеми этими возможностями. Или это из-за вина? В любом случае чем может повредить небольшая прогулка, немного свежего воздуха?»

Она оглянулась через плечо:

— Как ты думаешь, Джорди? Не хочешь немного прогуляться по городу?

Ей ответствовал громкий храп.

Повернувшись, Берил с изумлением увидела, что ее брат растянулся на заднем сиденье. Бессонная ночь и пара бокалов вина за ужином сделали свое дело: Джордан спал как убитый.

— Полагаю, это значит «нет», — со смехом констатировала она.

— А как насчет только тебя и меня?

Это приглашение, прозвучавшее так мягко и нежно, заставило Берил вновь ощутить дрожь, пробежавшую вдоль спины. «В конце концов, — повторила она про себя его аргумент, — ты в Париже…»

— Хорошо, только короткая прогулка, — согласилась она. — Но сначала давай проводим Джордана до кровати.

— Камердинер к вашим услугам, — засмеялся в ответ Ричард. — Итак, первая остановка — «Риц».

Джордан прохрапел всю дорогу до отеля.

* * *

Они прогуливались по саду Тюильри, гравийная дорожка вела через регулярный, строгих форм парк; в свете уличных фонарей статуи прежних времен светились белым, напоминая привидения.

— И снова мы в знакомой обстановке, — сказал Ричард, — прохаживаемся по другому саду. Если бы мы только могли найти лабиринт со славной каменной скамеечкой в центре.

— Зачем? — спросила Берил с улыбкой. — Надеешься повторить сценарий?

— С немного другим окончанием. Знаешь, после того, как ты оставила меня там, внутри лабиринта, мне понадобилось минут пять, чтобы найти выход.

— Я знаю, — рассмеялась она. — Я ждала у двери, считая минуты. Пять минут — неплохой результат на самом деле. Но другие мужчины добивались большего успеха.

— Так вот какие проверки ты устраиваешь мужчинам! Ты словно сыр в этом лабиринте…

— А ты был крысой.

Они снова рассмеялись, и звуки их голосов прорезали ночную тишину.

— Выходит, мой результат оказался… не самым лучшим? — спросил Вулф.

— Нормальным.

Ричард подошел к Берил, его улыбка замерцала в сумерках.

— Больше, чем средненьким?

— Специально для тебя я сделаю скидку. В конце концов, там было темно…

— Да, темно, это стоит принять в расчет.

Ричард придвинулся еще ближе, так близко, что Берил пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть на него. Так близко, что она почти могла ощущать жар, исходящий от его тела.

— Очень темно, — прошептал он.

— И, возможно, ты был дезориентирован?

— В высшей степени.

— И с моей стороны это была отвратительная, злая шутка, которую я сыграла…

–…И за которую ты должна понести самое суровое наказание.

Ричард потянулся к Берил и сжал ее лицо в ладонях. Берил ощутила вкус его губ, и дрожь удовольствия пронзила ее тело. «Если это — мое наказание, — подумала она, — о, позволь мне снова совершить преступление…» Пальцы Ричарда скользнули в ее волосы, спутывая пряди, а его поцелуй становился все глубже, все настойчивее…

Берил почувствовала, как ноги начали дрожать и предательски слабеть, но ее это не беспокоило — Ричард был здесь, рядом, он не даст ей упасть. Берил услышала его неясный шепот страстного желания и осознала, насколько опасными были эти поцелуи, — Ричард, как и она сама, стремительно несся к самому краю соблазна. Но ее это не волновало — она была готова сорваться в эту манящую бездну…

И тут, совершенно неожиданно, Ричард застыл на месте. Еще секунду назад он целовал Берил, а теперь сильные руки, все еще сжимавшие ее лицо, будто оцепенели. Но Вулф не отстранился. Совсем наоборот: стоило Берил почувствовать, что все его тело напряглось, как он еще крепче сжал дикарку в своих объятиях. Губы Ричарда скользнули к ее уху.

— Давай прогуляемся, — прошептал он. — К площади Согласия.

— Что?

— Просто иди. Не показывай никаких признаков тревоги. Я буду держать тебя за руку.

Внимательно посмотрев на лицо Ричарда, Берил сквозь полумрак заметила в его взгляде чрезвычайную настороженность. Отложив на потом все вопросы, она позволила американцу взять себя за руку. Они повернулись и, стараясь ничем не выдать своего волнения, направились к площади Согласия.

Специалист по безопасности ничего не объяснял, но Берил уже по одному тому, как он сжал ее руку, знала: что-то идет не так, и это уже не игра. Как любая другая парочка возлюбленных, они неспешно побрели через сад, мимо спрятавшихся в тени клумб, мимо выстроившихся в ряд статуй, походивших на призраки. Понемногу Берил начинала улавливать звуки: отдаленный рев уличного движения, шелестевший листвой ветер, их обувь, хрустящая по гравию… И шаги, неотступно следующие за ними.

Берил нервно вцепилась в руку спутника. В ответ он сжал ее ладонь ободряющим жестом, и этого было достаточно, чтобы притупить острое, словно лезвие бритвы, чувство страха. «Я знаю этого человека всего один день, — подумала она, — но уже чувствую, что могу на него рассчитывать».

Ричард ускорил темп — постепенно, так что Берил почти не заметила этого. Шаги все еще слышались где-то позади них. Пара повернула направо и пересекла парк, направившись к улице Риволи. Шум дорожного движения усилился, поглощая звуки шагов их преследователя.

Судя по всему, настал самый опасный момент этой рискованной игры — темнота осталась позади, и у человека, шедшего следом, был последний шанс напасть на них. Яркий свет с улицы звал вперед, суля скорое избавление от преследования. «Мы можем сделать это, если побежим, — пронеслось в голове Берил. — Пронесемся между деревьями — и окажемся в безопасности, окруженные другими людьми». Она приготовилась к рывку, ожидая только команды Ричарда.

Конец ознакомительного фрагмента.