Счастье в близнецах

Терин Рем, 2018

Вы когда-нибудь хотели сразу двоих мужчин? Нет? Я тоже не об этом мечтала. Как и любая романтичная особа, я грезила, что серые будни заменит сказка, а вместо сомнений придет любовь. Только не представляла, что все мои мечты решат исполниться одновременно и в таком извращенном виде.

Глава 4

*

Вопреки моим опасениям, никто набрасываться на меня не стал. Ривер, как-то грустно на меня посмотрел своими красивыми желтыми глазами и пошел собирать осколки того, что раньше было стулом.

Я изучила комнату, временно ставшую моей. Это была большая спальня с выделенной гостиной зоной и большим округлым окном с широким подоконником, на котором лежал тонкий матрац и многочисленные цветные подушки разной формы и размера.

Я едва не запищала от восторга: всегда мечтала о таком, но поскольку жила в типовой трешке, а не в особняке, да еще и на зарплату библиотекаря, то мечты так и остались мечтами.

Решив, что хоть какой-то бонус от моего пребывания в новом мире должен быть, я забралась с ногами на подоконник и буквально прилипла к стеклу, рассматривая умопомрачительной красоты сад с фонтанами, анфиладами из белого камня. Резные беседки были похожи на каменные кружевные салфетки, накинутые на невидимые мне сосуды. Мое окно располагалось на уровне третьего этажа, поэтому жадному взору открывалась широкая панорама. В ярких лучах утреннего солнца, сад казался ожившей сказкой.

Некоторое время я зависала, буквально влипнув в окно, а потом увидела, как по дорожке, вымощенной сверкающими белыми камнями, идут, нет, ползут двое мужчин, нижняя часть которых представляет собой широкий змеиный хвост длиной метров пять не меньше. Даже издали эти существа были сказочно прекрасны. Змей я никогда не боялась, да и это же не рептилии.

Наверное, я все же запищала от восторга, потому что меня с подоконника снесло ураганной волной по имени Ривер.

— Ты чего? — удивилась я.

— Ты кричала, — хмуро сказал парень, принюхиваясь. Крылья безупречного носа трепетали, а глаза сверкали странным нечеловеческим блеском.

От Ривера очень приятно пахло. Это был не парфюм, но и не запах тела, скорее смесь разных ароматов — свежий травяной местного шампуня, терпкий, древесный лосьона после бриться, и тонкий, будоражащий аромат его тела. У меня возникло иррациональное желание потереться об него, укутаться в этот запах, в этого мужчину. Стоп! Что за бред?!

— Прекрати это! — резко сказала я.

— Ты о чем? — искренне удивился Вер.

— Прекрати на меня воздействовать, — зло сказала я, пытаясь оттолкнуть оборотня. С тем же успехом я могла толкать стену или гору. Мои жалкие попытки сдвинуть с места кошака, замечены не были.

— Я оборотень, а не инкуб. Мы не имеет никакого воздействия на других разумных. То, что ты чувствуешь — это притяжение пар. Неужели ты никогда не испытывала влечения? Как ты же решилась переспать со своим Максимом? — обвиняющим тоном спросил Ривер.

Я покраснела от стыда и гнева одновременно. В словах Вера была правда, но это не его дело, поэтому я довольно резко ответила:

— Испытывала и ничего общего с тем, что ты навязываешь мне сейчас, во влечении нет.

— Видимо от великого желания, ты потеряла сознание от боли первой близости, — зло прошипел мне в лицо мужчина. Сейчас он не был похож на молодого парня, от Ривера исходила сила, жёсткая, подавляюща, но будоражащая и обжигающая. — Хочешь узнать разницу? Я тебе покажу.

Оборотень легко поднял меня в кольце стальных рук и отнес на кровать, придавливая к ней своим горячим телом.

— Я же просил не дразнить меня, — прорычал Вер, набрасываясь на меня. К моему удивлению, его поцелуи не были грубыми или болезненными, наоборот контраст между его яростно горящими глазами и грозным шипением и легкими, невероятно нежными касаниями ввел меня в ступор. Мне одновременно хотелось оттолкнуть наглеца и притянуть ближе, чтобы усилить прикосновение, выяснить, настолько ли его порочно прекрасные губы сладкие, насколько кажутся. Стыдно признаться, но я сама прихватила пятерней в мягкие волосы оборотня и впилась в парня требовательным, нетерпеливым поцелуем.

Ривер издал что-то среднее между урчанием и стоном, охотно отвечая мне. Это было нечто потрясающее! Ничто из того, что я пробовала с Максом, не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас, лаская Вера.

В отличие от своего брата, Ривер футболку не надевал, поэтому мои ладони жадно скользили по гладкой теплой коже, груди. Резким рывком, Вер, распахнул мой халат. Касание кожа к коже стало для меня откровением, буквально прошив тело острой вспышкой удовольствия.

«Боже! Что я творю?» — вопило мое воспитание, но вместе со стыдливостью они сдались от таких сладких, таких нужных мне поцелуев.

— Ниарри, — хрипло прошептал Ривер, опускаясь со своими нежными ласками к чувствительной шее, ключице. Я чувствовала, как острые зубы щекотно гладили тонкую кожу, а сильные, горячие ладони захватили в свой плен грудь. От обилия странных, неизведанных ранее ощущений кружилась голова, а тело жило своей жизнью, извиваясь под оборотнем.

Не знаю, как далеко все могло зайти, только останавливать Вера я даже не думала, но нам помешал грозный окрик Максима:

— Что здесь происходит?

Ривер приподнялся на локтях, запахивая мой халат. Глаза его светились желтым огнем, а по лицу пробегала рябь, меняя безупречные черты лица.

— Это не твое дело. Врываться в чужую спальню без стука невежливо, — прорычал Вер, подергиваясь мерцающей дымкой.

— А набрасываться на чужую жену — верх воспитания, — съехидничал в ответ парень, заставляя меня краснеть от собственной распущенности потому, что непонятно кто на кого набросился.

— Прекратили оба, — прикрикнула, заходящая вслед за Максимом, Мария. — Вер, как ты мог?

С очевидным усилием, Ривер взял себя в руки.

— Мама, не вмешивайся, — тихо попросил он, сжимая кулаки и направляясь в сторону Максима.

Спотыкаясь о скинутые с кровати прозрачные наряды, я подбежала к другу, закрывая его от разъяренного оборотня, который застыл статуей, увидев, что я защищаю Макса.

— Не надо, прошу, — обратилась я к Веру.

— Аля, отойди я сам справлюсь, — рычал на меня друг, пытаясь убрать с пути, но я не поддавалась.

В желтых глазах явно отразилось разочарование и обида. Дерганым движением, парень отвернулся от нас с Максом и, прихватив со стула футболку, оборотень ушел, громко хлопнув дверью.

— Айзиля, не обижайся на Ривера, ему очень тяжело находится рядом с тобой и не желать. Он просто очень страстный, но добрый и ласковый. Не отталкивай его из-за несдержанности, — тараторила Мария, нервно заламывая пухлые, но красивой формы, ухоженные руки.

— Это не он, — тихо сказала я, сгорая от смущения. Как бы мне ни было тошно и стыдно за свое поведение, но сваливать вину на оборотня я не собиралась. Меня с детства учили не врать, даже ради благой цели и сейчас я не собиралась делать исключения.

— Что прости? — не поняла Мария, зато Максим все отлично понял, покрываясь пятнами от сдерживаемого гнева.

— Это не он, а я его поцеловала. Он просил не провоцировать. Честно сказал, что трудно сдерживаться, я сама…, — я говорила все тише, как будто не хватало сил вслух произнести, озвучить степень моего падения. Мария понимающе кивнула, с уважением и благодарностью глядя на меня, а у Макса в глазах плескалось море боли и разочарования. Что поделать, я и сама себя сегодня разочаровала, Ривера тоже, так что Макс просто не стал исключением.

— Почему? — не удержался от мазохистского вопроса парень.

— Не спрашивай, — еще тише ответила я.

Моя дверь хлопнула еще раз, так же сильно, только теперь ушел Максим, а я не вынесла унижения и из глаз все же полились слезы. Я не люблю плакать. После смерти родителей вчера расплакалась впервые, а теперь только и занимаюсь, что понижением уровня влаги в организме по средствам слезоразлива.

— Не кори себя, Аля. То, что происходит между тобой и близнецами — естественно. Ты очень смелая и честная, — сказала Мария, но мне не хотелось что-то сейчас обсуждать, поэтому я молча отвернулась, вытирая слезы.

Я не заметила, как женщина ушла, но была ей благодарна за уединение. Расположившись на подоконнике, я отрешенно смотрела на великолепный сад и прогуливающихся змеелюдов, но теперь ничего не испытывала, ни любопытства, ни детского восторга, только опустошение. Думать о том, что произошло, мне не хотелось, а о том, как быть дальше не хотелось вдвойне.

Дверь тихонько хлопнула, но я проигнорировала вошедшего, полагая, что это вернулся Вер, или пришел с покупками его братец, но я ошиблась: тихонько покашляв, чтобы привлечь мое внимание, передо мной стоял олененок Бемби, только в человеческом воплощении: высокий молодой парень с нереально большими карими глазами и миловидным лицом.

— Простите Госпожа, меня прислали накормить Вас и предложить свои услуги, — краснея и бледнея, сказало это чудо.

— Оставьте еду, я сама справлюсь, — безэмоционально сказала я, а это сутулящееся недоразумение упал на колени лицом в ковер начал причитать.

— Умоляю, госпожа, не выгоняйте меня. Это мой последний шанс, если я не справлюсь с заданием, то распорядитель гарема продаст меня в бордель, а там мужчины… — последние слова парень уже всхлипывая.

Наверное, я где-то сильно испортила карму, потому все, что со мной происходит в последнее время, напоминает несмешную комедию. Пребывая в шоке, спустилась с подоконника и осторожно тронула парня за плечо, прикрытое какой-то прозрачной тряпочкой, на подобии тех, что передали от портного какой-то там повелительницы.

— Перестаньте. Я не понимаю, чего Вы от меня хотите, но я постараюсь Вам помочь, только встаньте, пожалуйста, — сказала я.

Большеглазое чудо подняло на меня свои мокрые карие очи, не веря, что я это ему говорю.

— Госпожа, к наложникам и рабам на «вы» обращаться не принято, — тихо пропищал он, не спеша вставать с колен.

— Здесь еще и рабство? А ты раб или наложник? — уточнила я, не представляя себе это нежное и угловатое из-за молодости недоразумение ни тем, ни другим: для раба у него слишком крупные черти жили в глазах, а для наложника… хотя откуда мне знать, как они выглядят.

— Наложник. Только повелительнице я не приглянулся, как и всем остальным, — кисло закончил парень.

— А тебе сильно хотелось, чтобы тобой кто-то пользовался, как вещью? — удивилась я.

— Нет, вообще не хотелось, но бесполезных мужчин в гареме долго не держат, тех, кто ни разу не заинтересовал ни Госпожу, ни ее гостей продают или дарят. Только меня не станут дарить, продадут в бордель, а это хуже смерти, — сказал парень, краснея от плохо скрываемого гнева.

— Почему не подарят? Ты милый и забавный, — честно удивилась я.

— Я не наг. Нагини не очень жалуют представителей других рас. Могут развлечься ради экзотики, но привлечь внимание надолго у меня не выйдет. Меня потому к Вам и послали, что это мой единственный шанс задержаться здесь еще ненадолго, — снова сник парень.

— Боже! — пришла я в ужас. — А я-то считала, что попала как кур в ощип. А здесь бывают мужские бордели?

— Мы находимся в нагинском государстве Шианор. Здесь матриархат и в борделях только мужчины. Вот только женщины в подобные заведения почти не ходят, у них есть мужья и наложники, а ходят мужья, которые перестали привлекать супругу, чтоб сбросить напряжение. Я убью себя, но не позволю мужчине… — парень снова покраснел и покрылся пятнами.

— А как же ты появился в гареме? Раз иностранцев здесь не жалуют?

— Я не иностранец. Моя мама нагиня, а я плод ее увлечения заезжим оборотнем. Мама из знатного рода, долго была советницей повелительницы, поэтому в том, что меня здесь вообще приняли, скорее всего, ее заслуга. Моих братьев-нагов всех отдали мужьями, а мне такая честь не грозит.

— Так ты наполовину наг, наполовину оборотень? — удивилась я.

— Нет. Я оборотень. Смесков не бывает, ребенок либо берет расу отца, либо матери, вы же знаете.

Я не знаю, насколько безопасно сообщать о моем иномирном происхождении, поэтому в ответ промолчала, пытаясь осознать услышанное от парня.

— А какой твой зверь? Тоже кот?

— Ругару? Нет, то вы Госпожа, я всего лишь ир.

— Прости, но я не знаю, кто такой ир. Покажешь?

— Если госпожа прикажет, — немного смутился парень.

— Конечно! Покажи, пожалуйста.

Парень немного отошел от меня, укутался знакомым маревом, а потом на его месте оказался потрясающий в своем совершенстве, бурый лис, размером с тигра.

— Ух ты! Какой ты красивый! — искренне восхитилась я и уже потянулась к нему рукой, но потом вспомнила, что это все-таки парень, а у близнецов какие-то заморочки насчет запахов. Не хотелось бы, чтобы у этого чуда добавилось проблем на его горемычную голову. — Ты невероятный, но мне нельзя тебя трогать. Возвращай свой человеческий облик.

Лис вышел в ванную комнату, прихватив с пола свои вещи, которые я не заметила раньше. Через пару минут парень вышел и снова опустился на колени у моих ног.

— Как тебя зовут? — спросила я. Сначала я хотела попросить его перестать протирать полы возле меня, а потом поняла, что не знаю, как к парню обращаться.

— Мое имя — Лиссайн, но Госпожа, может называть меня так, как пожелает.

— Хорошо, если ты не возражаешь, я буду называть тебя Лисом. Только встань, пожалуйста. Мне неудобно, когда кто-то стоит на коленях передо мной. Присядь, — похлопала я по дивану рядом с собой. Если честно, то коленопреклонённый мужчина у моих ног вызывал стойкую ассоциацию с предложением руки и сердца.

Парень охотно переместился ко мне на диван, придвигая низкий столик с большим серебряным подносом, уставленным разными яствами.

Ловкими движениями Лис соорудил мне небольшой, красиво украшенный бутерброд и поднес к самым губам, явно собираясь кормить меня со своих рук. Я настойчиво отняла угощение, явно расстроив этим парня.

— Лис, ты меня извини, но есть я предпочитаю сама. Не хочу, чтобы меня кормили с рук, — честно сказала я.

— Простите госпожа, — снова перетек на пол оборотень. Захотелось рычать от злости на местные обычаи.

— Лиссайн, зови меня Айзилей или Алей и перестань падать на колени. Мне неудобно принимать пищу с чужих рук, но это не означает, что ты провинился. Просто присядь рядом и покушай вместе со мной — это приказ, раз тебе так проще, — строго сказала.

Некоторое время мы молча ели, наслаждаясь вкусным паштетом, воздушным хлебом различной зеленью и чем-то очень похожим на больших креветок. Напиток тоже был вкусным — кисло-сладкий и очень освежающий, по вкусу напоминает квас.

— Лис, а что мне нужно сделать, чтобы тебя оставили в гареме? Может я смогу помочь, — предложила я. А что? Если я могу, то почему бы не попытаться

— Госпожа Айзиля может принять мои услуги. Пусть я не очень опытный любовник, но я хорошо обучен и постараюсь удовлетворить любые ваши капризы, — с энтузиазмом предложил парень, заставляя меня захлебнуться местным квасом.

— Нет, извини. У меня с мужчинами и так полная неразбериха. К тому же я не гарантирую, что после этого тебя не убьют пара неуравновешенных котов, — откашлявшись сказала я. — Я могла бы просто сказать твоему распорядителю гарема, что все было, но боюсь, что эффект будет тем же. Близнецы просто не станут разбираться.

— Госпожа могла бы попросить меня в подарок, тогда я буду вашим преданным слугой, — с надеждой заглядывая мне в глаза, сказал парень.

Мне очень хотелось помочь Лису, но брать на себя ответственность за это чудо… В общем, к такому решению я не готова. Да и где гарантия, что мне его отдадут, хотя, с моим «везением» могут. Я вспомнила то, что может спасти меня от мук совести за отказ парню и поспешила озвучить:

— Прости, но я несовершеннолетняя, мне не позволят взять наложника, даже если твоя госпожа и согласиться тебя мне подарить.

— В Шианоре другое понятие совершеннолетия для женщины. Оно наступает в момент созревания в двадцать один год, — почти с отчаянием вымолвил парень.

— Мне двадцать. Двадцать один год будет только через двадцать пять дней. Если у меня получится, я попрошу тебя по истечении этого срока, но сильно на меня не рассчитывай. Мне могут просто не позволить, — сказала я, сдаваясь перед этими огромными печальными глазами котика из Шрека.

— Мне больше не на кого надеяться госпожа. Я буду молиться, чтобы у вас получилось. Кстати, раз вы так молоды, то если вы разрешите мне сделать Вам массаж, хотя бы стопам, то будет считаться, что я оказал вам максимально возможные для юной леди услуги и меня не продадут в ближайший месяц, — сказал Лис.

Массаж я очень люблю, хотя мне и нечасто приходилось его пробовать, поэтому я охотно кивнула.

Парень осторожно взял мою стопу, освободив ее от явно большой мне тапочки.

— Боги! Какая малюсенькая! Госпожа вы так изящны! — восхитился Лиссайн, осторожно массируя своими сильными руками мои ножки.

Через пару минут этих возмутительно приятных поглаживаний и надавливаний сильный, умелых пальцев, я готова была растечься лужицей, а через полчаса стонала в голос, не в силах сдержаться. А потом поучаствовала, как горячий влажный язык касается свода стопы, плавно продвигаясь к пальчикам. Я вскрикнула от неожиданности и попыталась отнять ногу. Именно этот момент выбрал Вер, чтобы вернуться.