Ужас по средам

Тереза Дрисколл, 2019

От автора международного бестселлера № 1 «Я слежу за тобой». «Я порежу тебя проволокой для сыра». Для журналистки Элис Хендерсон это была самая обычная среда. Пока искаженный металлический голос в трубке не произнес ту жуткую фразу. Возможно, просто дурацкий розыгрыш, или очередной псих, ненавидящий журналистов? Но в следующую среду Элис получила еще одно послание… Пытаясь понять, кто может ее преследовать, она вдруг осознает, что тревожные знаки по средам появились в ее жизни еще раньше. Некто хочет, чтобы она тряслась от ужаса, страдала перед смертью… Хочет ее наказать. Но за что? И почему именно среды? Полицейские разводят руками. Безумно трудно вычислить таких анонимных преследователей, а уберечь жертву можно только под круглосуточным наблюдением. Остается одно – ждать новой среды. И каждая среда кошмарнее предыдущей… «Мастерски написанный триллер, который читаешь, затаив дыхание… Я сидел над ним до утра, едва разлепляя глаза, чтобы прочесть хотя бы еще одну главу». – Джон Маррс «Захватывающая история с непредсказуемым финалом, которая буквально держала меня в тисках. Дрисколл заставила теряться в догадках до самого конца». – Стефани Вробель «Пугает и завораживает». – Джейн Корри «Напряженное повествование с кучей неожиданных поворотов». – My Weekly «Стремительный триллер, читается на одном дыхании». – Sunday Mirror

Глава 12

ОН — ПРЕЖДЕ

Бабушка много говорит о «работе», но он никак не возьмет в толк. Он видит, что быть учителем — это работа. Водить автобус, летать в космос и быть супергероем — тоже. Но он не понимает, почему наливать в чашки чай и делать сэндвичи — тоже работа.

Бабушка говорит, что именно это она и делает по средам. В понедельник, во вторник и в пятницу она делает то же самое, только днем, а в среду все по-другому. Она говорит, что это ночная смена. «Моя работа — следить за тем, чтобы всем было хорошо и удобно. Бывает, кому-то не спится, и я завариваю ему чай и готовлю сэндвич. Помогаю отвести человека в ванную. И тому подобное».

Он спрашивал бабушку, почему, если она останется дома и будет делать чай с сэндвичами ему, это не будет считаться работой, на что она вздыхала и отвечала: «Если бы в жизни все было так просто».

«За тобой я ухаживаю потому, что ты — мой любимый маленький солдат. За это не платят. Ведь я делаю это потому, что люблю тебя. А работа — это когда тебе платят за твои действия. Потом этими деньгами я оплачиваю наши счета — за квартиру, за продукты, за твой футбольный клуб».

Он много раз говорил бабушке, что сам будет платить ей за то, чтобы она не уходила по средам ночью. Они подойдут к той штуковине в стене, из которой достают деньги, и она даст куда больше, чем ее дурацкая работа. Но бабушка всегда отвечала, что это не так происходит и что в той штуковине в стене денег на всех не хватит.

Он очень любит бабулю, но злится, когда взрослые начинают твердить одно и то же.

«Если бы в жизни все было так просто…»

Он опускает руку в карман и нащупывает конфету, которую Джордж дал ему на переменке. Хорошо. Он сидит в комнате, на своей кровати, рядом стоит его рюкзак — они оба готовы к их с бабушкой новому секрету. Бабушка говорит, что он должен пообещать, что будет сидеть тихо, как мышка, и не будет бояться. Они поиграют в игру, наподобие пряток, только ему придется спрятаться надолго, на несколько часов, и обязательно поспать. И она дала ему две упаковки сока, пачку печенья и фонарик. Он сказал ей, что не любит, когда темно, а бабуля ответила, что фонарик просто так, на всякий случай.

— Готов, мой маленький солдат? — из-за двери бабушкин голос звучит как-то странно.

А когда он заходит в крохотную гостиную с кухонным уголком, то сразу видит, что глаза у нее тоже странные: так бывает, когда она говорит одно, а чувствует другое. Она обманывает, только не так, как обманывают бандиты или убийцы. Она обманывает, чтобы не было неприятностей, как в тот раз, когда он обманул учительницу в школе, сказав, что его ничего не беспокоит. Он смотрит на бабушку и решает больше ничего пока не говорить про темноту и фонарик. Спросит потом, когда они придут туда.

* * *

Они спускаются вниз по лестнице, держась за руки. Он не любит подъезд: там всегда пахнет туалетом и надо смотреть под ноги. Потом они долго-долго идут по улице до автобусной остановки. От этого неприятное чувство в животе возвращается. Когда бабушка уходит по средам на работу, она всегда говорит ему, что она тут, близко. Раньше по средам он ночевал у одной леди, которую звали Джен, но она переехала, и он больше не может оставаться у нее. Никого другого бабушка пока не нашла, поэтому им приходится хранить свой секрет. Бабуля говорит, что если кто-нибудь узнает, что она до сих пор не нашла новую няню, то их ждут большие неприятности: придут люди и заберут его у нее.

Бабушка уже которую неделю твердит, что он должен быть смелым и что она, будучи маленькой девочкой и живя на ферме, часто оставалась ночами одна, когда овцы ягнились и отец уходил из дома на целые сутки. Это ничуть не опасно, только надо спать и ни за что не подходить к двери, а еще никому и никогда не рассказывать об их секрете, а она скоро вернется — скорее, чем он думает. Он и проснуться не успеет, а она уже будет здесь. Но теперь он понял, что это неправда — ее работа совсем не близко. До нее много-много миль…

Он считает повороты — хочет понять, сможет ли, если что, добежать до нее в темноте, но скоро сбивается со счета: поворотов слишком много.

Автобус, на котором они едут, двухэтажный, и бабуля разрешает ему посидеть наверху. Там холодно и пахнет почти как у них в подъезде или в школьном туалете, но бабушка обнимает его за плечи, и они играют в игру «Что я вижу»^[6]. И он, конечно, выигрывает.

Потом они выходят из автобуса и еще долго идут, пока не приходят туда, где бабушка работает. Место называется «Дом престарелых “Ромашковый луг”», хотя никаких ромашек вокруг не видно. Даже травы нет. Здание похоже на школу, только без площадок для игр. «Наверное, тем, кто здесь живет, нельзя играть», — догадывается он.

Они входят внутрь через заднюю дверь, чтобы никто не увидел. У бабушки есть ключ от этой двери — специальная карточка, которую она носит на шнурке на шее. Когда дверь открывается, она прижимает палец к губам — это значит, что идти надо тихо-тихо, как мышонку. Коридор приводит их в маленькую комнату.

В комнате нет окна, зато есть много полок, на которых лежит всяка всячина: одеяла, подушки, коробки, полотенца и много чего еще.

Бабуля берет с полок несколько одеял и подушек и делает гнездо на полу — это для него. Она говорит ему, что здесь он теперь будет спать и что это и есть их новый секрет. Только вести себя надо очень-очень хорошо и не шуметь.

Но это плохая комната. Ему здесь совсем не нравится: она даже меньше, чем его спальня, и без окна.

— А можно я помогу тебе с чаем и сэндвичами? Я буду тебя слушаться, обещаю.

— Нет, милый. Вообще-то тебе нельзя здесь находиться, пока я работаю, просто я хочу, чтобы ты отдохнул и не был завтра в школе таким усталым. Но нам надо держать это в секрете, так что ложись и спи, а я пойду работать, и когда у меня будет свободная минутка, загляну к тебе.

— А если я захочу в туалет?

— Ты сейчас хочешь в туалет?

— Нет. Кажется. — Он замирает и прислушивается к себе — нет ли внутри такого чувства, какое бывает, когда хочешь писать. Но нет, ничего такого он не чувствует. — Не хочу.

— Вот и хорошо. Я скоро приду и спрошу тебя снова, ладно?

— А ты можешь не выключать свет?

— Конечно, могу. Но если что, помни, у тебя есть фонарик.

— А что — «если что»?

— Да ничего. Ложись и спи, чтобы не дремать завтра в школе. А я пойду работать. Будь хорошим мальчиком, помоги бабушке, ладно?

Когда она уходит, он озирается по сторонам и чувствует, как сердце бьется где-то в левом ухе. Раньше было такое, что сердце как-то поднялось ему в голову, и он боялся, что теперь она лопнет, но когда он рассказал об этом бабуле, она ответила, что такое бывает, когда вокруг совсем тихо, и чтобы он не боялся. Ничего страшного. Он разглядывает стопки полотенец на полках, пробует считать сначала полотенца, а потом овец.

Ничего не помогает. Он устал и все же как будто не устал. Тогда он вынимает из кармана конфетку и кладет ее себе в рот. Конфетка, хотя и розовая, оказывается вовсе не клубничной, как он думал, а больше похожа на микстуру от кашля. Сначала вкус даже приятный, но скоро во рту начинает жечь, и жжет все сильнее и сильнее, пока ему не начинает казаться, что он вот-вот задохнется. Он вскакивает, кашляет, плюется и понимает, что это была конфета-розыгрыш. Кто-то из мальчиков в классе говорил о такой совсем недавно. Значит, Джордж его разыграл. Он со злостью выплевывает конфету на одеяло, но поздно: во рту горит так, как будто там вот-вот начнет извергаться вулкан.

Он старается вести себя тихо, но не получается: кашель не проходит, наоборот, становится все сильнее, и он почти задыхается. И тут дверь комнаты распахивается. Он в ужасе: пришла бабушка, она на него рассердится. Но реальность оказывается еще хуже.

На пороге стоит не бабушка, а очень толстый дяденька с красным лицом. На дяденьке какая-то форма. Дяденька в форме делает шаг вправо, чтобы рассмотреть его за полками.

— Что за чертовщина тут творится?

Примечания

6

«I spy» (англ. «Я — шпион») — игра, в которой один игрок загадывает остальным нечто, находящееся в пределах общей видимости, и оглашает первую букву названия.