Теория и методология психологии. Постнеклассическая перспектива

Коллектив авторов, 2007

В книге, представляющей собой сборник статей ведущих отечественных методологов психологии, рассматриваются ее наиболее актуальные методологические проблемы – как «вечные», сопровождающие психологическую науку с ее первых шагов, так и новые, обострившиеся на постнеклассической стадии ее развития. Описывается судьба ряда базовых исследовательских направлений отечественной психологии, их современное состояние и перспективы. Анализируются возможности интеграции психологии, традиционно разобщенной на различные школы и исследовательские направления, перспективы построения единой психологии в условиях легализации методологического плюрализма. характерного для современного этапа ее развития. Книга предназначена для психологов, небезразличных к методологическим проблемам психологической науки и практики, а также для представителей смежных наук, интересующихся методологией социогуманитарного познания.

Введение

Российские психологи традиционно проявляли большой интерес к методологии, которой были посвящены наиболее известные труды классиков отечественной психологической науки. Затем в российской психологии, как и во всем нашем обществе, наступило время прагматики, подавляющее большинство наших психологов устремилось в практику, предав забвению методологические проблемы, изучение которых превратилось в непопулярное занятие. Но в последние годы «маятник» качнулся в обратную сторону, и в настоящее время наблюдается целый ряд симптомов возрождения интереса к методологии.

Основные проявления возрождения интереса к методологическим вопросам психологии, равно как и его причины, сами по себе выглядят важной социально‐методологической проблемой. Среди этих причин можно упомянуть и трудности, которые неизбежно испытывают наука и основанная на ней практика, развиваясь в условиях необеспеченности своих «тылов»  — нерешенности базовых методологических вопросов; и то, что к прежним «вечным» методологическим проблемам психологии добавились новые, порожденные в том числе и развитием психологической практики; и притягательность наиболее сложных проблем любой науки, к которым она обречена регулярно возвращаться; и некоторая утомительность прагматики, регулярно порождающей «романтические» настроения; и новые методологические вызовы науке, вступившей на постнеклассическую стадию развития. В результате психология сейчас переживает ренессанс интереса к методологии, проявлением которого является и эта книга.

Не одно поколение психологов, причем наиболее известных, чьи имена вошли в учебники, пыталось разрешить основные, в терминах Т. Куна, «головоломки» психологической науки, такие как психофизическая, психофизиологическая и психосоциальная проблемы, предпринимало попытки либо построить ее по образцу естественных наук, либо, наоборот, развивать ее как самобытную науку, не похожую ни на одну другую научную дисциплину, объединить психологию путем построения единой психологической теории и т. п. Эти попытки не остались безрезультатными. Без них не было бы ярчайшей истории психологической науки, не было бы и учебников психологии, которые содержат в основном не столько характерное для точных наук «твердое» знание, сколько описание проблем и идей, ими порожденных, не было бы и многого другого, чем по праву гордится психология. Однако главные методологические проблемы, возбуждавшие мысль классиков психологической науки, не решены до сих пор, они все так же актуальны и современны.

К тому же, как хорошо известно из истории науки, интерес к методологическим проблемам обостряется во время ее кризисов и парадигмальных «разломов», проявляющихся в переходах от одних парадигм к другим или в изменении их соотношения. Неупорядоченное состояние психологического знания и отсутствие ясного пути развития психологической науки, которые принято воспринимать как ее кризис, были характерны для нее всегда, сопровождая эту науку с самых первых ее шагов (хотя время от времени возникали иллюзии преодоления кризиса), а основные симптомы кризиса, ранее описанные У. Джемсом, Ж. Пиаже, Л.С. Выготским, С. Л. Рубинштейном и другими классиками психологической науки, практически ничем не отличаются от симптомов, выделяемых современными исследователями. Методологические «разломы» современной психологии во многом обусловлены изменением соотношения давно соперничающих в ней гуманитарной и естественнонаучной традиций (в других терминах  — объяснительной и понимающей психологии и др.), распространением методологического плюрализма и другими подобными явлениями. В результате в современной психологии существуют все основные предпосылки не только возрождения интереса к ее «вечным» методологическим проблемам, но и его обострения, превращения их в то, что Д.Т. Кемпбелл называет наиболее «горячими» проблемами психологической науки.

Психология не могла остаться в стороне и от тех изменений в основаниях научного познания, которые сопутствовали переходу науки на постнеклассическую стадию развития. Эти изменения наиболее отчетливо проявились в естествознании, но сказались и на социогуманитарных дисциплинах, которые традиционно равнялись на естествознание и стремились быть на него похожими (хотя недостижимость этой мечты регулярно порождала и прямо противоположные интенции). Поэтому не мог не возникнуть вопрос о том, что представляет собой постнеклассическая наука применительно к психологии: достигла ли она этой стадии развития, если нет, то почему, а если да, то в чем это проявляется и как сказывается на ее методологических основаниях.

Предваряя ответ на данный вопрос, который в самых разных вариантах дают авторы этой книги, отметим, что одно из характерных для постнеклассической науки постмодернистских веяний в психологии настолько очевидно, что может быть зафиксировано в качестве констатации, а не вопроса. Это распространение плюралистической методологии, проявляющееся в отказе от монистических платформ построения знания и попыток построения «единственно правильной» теории, в признании соперничающих теорий в равной мере адекватными и жизнеспособными ответвлениями «древа» психологического познания. Однако методологический плюрализм не прочно закрепился в профессиональном самосознании психологов, а вызвал у них неоднозначное отношение, привел не столько к решению, сколько к обострению базовых методологических проблем психологической науки, содействовав ее методологическому усложнению, а не упрощению. Не пытаясь рассмотреть все многообразие вариантов этого отношения, отметим, что оно в принципе сводимо к трем доминирующим формам. Одни психологи приняли методологический плюрализм с большой радостью и неподдельным энтузиазмом  — как своего рода «миротворческую» методологию, позволяющую примирить конфликтующие теории и сохранить все многообразие психологической мысли. Другие встретили его в штыки  — как размывание оснований психологической науки, порождающее дискомфортное состояние, сопоставимое с чувством «материя исчезает», некогда распространенным среди естествоиспытателей. Третьи плюрализм приняли, но весьма критически, с пониманием того, что примирение психологических теорий (школ, течений и т. д.) не решает, а лишь порождает главную проблему  — «наведения мостов» между этими теориями и интеграции психологического знания.

Необходимо подчеркнуть важную особенность психологической науки, кардинальное отличие траектории ее развития от типового пути естественных наук, на которые она долгое время ориентировалась. Это отличие состоит в том, что, если естественные науки сначала решают свои базовые методологические проблемы, вырабатывают общеразделяемые основания научного знания, накапливают это знание и лишь затем находят его практическое применение, то в психологии, напротив, практика существенно опередила теорию и методологию. Психолог‐практик стал одним из символов современного «психологизированного» мира, психологическая практика стремительно разрастается, не имея под собой сколь‐либо прочных научных оснований. Эта парадоксальная ситуация сама по себе нуждается в методологиче ском осмыслении, порождая вопросы о связи психологической науки и практики, о том, почему психологическая наука недостаточно практична, а психологическая практика  — недостаточно «научна» и др.

Подобные явления породили новые методологические вызовы психологической науке и заставили громче звучать прежние вызовы, большая часть которых до сих пор остается безответной. Все это, а также целый ряд других важных событий в многогранной жизни психологической науки, создает новый социально‐методологический фон, на котором подготовлена эта книга и который служит для ее авторов главным предметом осмысления.

Еще одним «раздражителем» для ее авторского коллектива послужил специфический, сложившийся за рубежом образ российской психологии, который печально известен любому нашему психологу, состоящему с зарубежными коллегами в регулярных контактах. Одна из главных слагаемых этого образа  — представление о том, что российская психология  — это А.Р. Лурия, Л.С. Выготский и другие представители той блестящей плеяды наших психологов, со времен которых в ней якобы не сделано ничего существенного. Не вступая в полемику относительно этого образа, не лестного для современной российской психологии, создатели книги поставили перед собой задачу проследить, как сложилась судьба основных исследовательских традиций, заложенных классиками отечественной психологической науки, а также представить ряд новых теоретико‐методологических подходов, демонстрирующих, что она не стоит на месте.

«Методология»  — один из наиболее всеобъемлющих и самых запутанных терминов, в который вкладывается самый разнообразный смысл. Говорят об общефилософской методологии науки или философии науки, об общей методологии конкретных наук, в т. ч. и психологии, о методологии конкретных исследований и т. д., а выделение различных уровней методологии хотя и несколько упорядочивает картину, но не лишает этот термин его многозначности. В настоящей книге речь идет преимущественно об общей методологии психологии, которую за рубежом чаще называют философией психологии, и именно на этом уровне методологического анализа основная часть ее авторов строит свои рассуждения. В то же время и на данном уровне можно выделить два, хотя и взаимосвязанных, но все же различных смысла термина «методология». Один смысл  — прескриптивная методология, предписывающая психологической науке и практике, какими путями им следует развиваться. Другой смысл и, соответственно, вид методологии  — аналитическая методология, осмысление, а не предписывание методологических традиций. Настоящая книга, не лишенная отдельных прескриптивных элементов, в основном выполнена в русле аналитической методологии, а главный предмет размышлений ее авторов  — происходящее в современной психологии, а не методологические предписания ей.

Разумеется, базовые методологические проблемы психологии столь многочисленны, сложны и многообразны, что попытка охватить их в одной книге была бы абсурдной. Немало проблем осталось за ее пределами, а представленный в ней анализ сосредоточен на трех основных темах, определяющих структуру книги, хотя в силу интегрального характера этих тем и их теснейшего переплетения со многими методологическими проблемами психологической науки, в ней, естественно, обсуждаются и многие другие вопросы. Ее первая часть посвящена новым методологическим тенденциям в психологии, обусловленным переходом науки на постнеклассическую стадию развития. Во второй части анализируется современный этап развития базовых исследовательских традиций отечественной психологии, а также описываются разрабатываемые в ней новые теоретико‐методологические подходы. В третьей части обсуждаются перспективы интеграции психологии в условиях методологического плюрализма, характерного для современной, постнеклассической науки, отсутствия монополии на «единственно правильное» понимание и изучение психологической реальности. Что же касается других ключевых методологических проблем психологической науки  — проблемы ее прогресса и его критериев; целей, стандартов и структуры психологического объяснения; изменения соотношения гуманитарной и естественнонаучной парадигм и др., то авторы и составители книги предполагают сделать их предметом последующих совместных трудов. Т. е. «продолжение следует», вследствие чего у этой книги есть введение, но нет заключения.

Хотя научный замысел этой книги принадлежит Институту психологии РАН, ее авторы представляют различные научно‐образовательные центры и разные исследовательские традиции. Вместе с тем их объединяет принадлежность к своеобразному незримому колледжу «методологов психологии», озабоченных состоянием этой науки и регулярно анализирующих его в своих работах. Очень симптоматично и не менее отрадно, что в последние годы этот «незримый колледж» быстро разрастается, а сложившиеся в нем связи становятся все более зримыми и крепкими. Хочется надеяться, что он продолжит славные традиции отечественной методологической школы, которые в конце истекшего века отошли у нас на второй план, оттесненные прагматическими тенденциями.

Как и всякий сборник научных трудов, эта книга представляет собой полилог ее авторов об обозначенных проблемах. Авторы придерживаются разных, подчас альтернативных позиций. В условиях постнеклассической науки, методологического плюрализма и невозможности какой‐либо методологической монополии этот полилог неизбежно перерастает в полемику авторов друг с другом, которая отображает методологическое «многоголосие», характерное для современной психологии. Здесь уместно вспомнить мысль К. Поппера о том, что лучший способ развития идей  — их критика, именно она, а не апологетическое продолжение тех или иных исследовательских традиций, всегда служила основой развития науки. Трудно не согласиться и с Д.Т. Кемпбеллом в том, что социогуманитарные науки нуждаются во взаимной критике в большей степени, нежели естественные, поскольку лишены целого ряда средств верификации гипотез  — возможности изоляции независимых переменных и др., которыми располагает естествознание. И именно критика исследователями друг друга служит единственно возможным способом «наведения мостов» между этими традициями, преодоления их, в терминах Т. Куна, «несоизмеримости», необходимого для долгожданной интеграции психологии.

А.Л. Журавлев, А.В. Юревич