Мой любимый доктор

Тая Ирова, 2022

Алексей:Никогда не верил в любовь с первого взгляда, но очередное дежурство перевернуло мой мир с ног на голову. Смогу ли я отказаться ради девушки от блестящего будущего известного хирурга? Что победит: любовь или карьера?Эльмира: Попасть в больницу перед днём рождения? Могу, умею, практикую. Влюбиться в лечащего врача? Да пожалуйста! Только, где набраться смелости, чтобы признаться в чувствах и стоит ли это делать?

Глава 1

Два года назад. Эльмира

— Эх… — вздохнула я, вспоминая, как папа ругался по поводу того, что я не оправдала его ожиданий. А что я могу сделать? Я не хочу работать в его компании, по крайней мере, не вижу себя, среди всех этих клерков. И постоянно рисовать, как мама, не могу. Нет у меня такой богатой фантазии. И вообще, я хотела быть врачом. Моя детская мечта, разбившаяся вдребезги из-за жуткой боязни крови. Шутка ли, хирург, который от вида крови падает в обморок? Вот и я так подумала, что пока вообще стоит отдохнуть от учёбы. О чём папочка утром и узнал.

«Да это заговор какой-то! — возмущался папа. — Почему о том, что моя дочь! МОЯ ДОЧЬ! Работает в колл-центре?! Кем ты там сказала?

— Оператором на входящей линии по вопросам клиентов банка… — вздохнув, ответила я.

— Вот! И почему о том, что моя дочь, работает каким-то там оператором, я узнаю только сейчас? А? — вперился в меня своим фирменным взглядом папа. Не подействовало. Понял. Вздохнул тяжело и сел на своего любимого коня: — А могла бы устроиться ко мне в компанию, я был бы только рад. Но нет…

— Пап, ты сам сказал, что раз я считаю себя взрослой, то должна научиться обслуживать себя самостоятельно, без родительской помощи. Денег на карманные расходы лишил. Ну вот, и пожалуйста. Я так и сделала. И, кстати, если ты ещё не заметил, то я даже съехала от вас и живу отдельно уже несколько дней.

— Ты что?! Характер — вылитая мать! Таира! Что за дела?

— Да, папа… Бревна в глазу и не заметил, — глубокомысленно сказала, Анжела. — Ты, как всегда… И как Тая столько лет с тобой прожила? Говорила ей, беги! Беги, пока не поздно, но она… Вот она любовь! Страшная штука, однако!

— Я люблю нашего папу, а то, что он такой невнимательный… Так возраст, похоже, уже сказывается, — подколола его мама, в своей манере. Однако сама на этом и прокололась.

— Ты сказала, папу? Я не ослышался?

— Ого! Посмотрите-ка на него! Значит, очевидные вещи он в лоб не замечает, а со слухом у него всё в порядке. Да. Я сказала папу. — Мама вздёрнула одну бровь, внимательно глядя на папу. За столом повисло молчание.

— Я… Ты же сказала после Тёмы, что больше не хочешь детей? — тихо уточнил папа. В его голосе была особенно заметна еле сдерживаемая радость. Анжела с притихшей Алисой на руках и я, переводили взгляд с мамы на папу. К слову, папа для своих пятидесяти четырёх выглядел обалденно. Если не знать про его возраст, то ни за что не подумаешь, что он уже перешёл полувековой рубеж. Поджарый, широкоплечий, с безупречной причёской, про морщины молчу, потому что их практически нет. Разница у них с мамой составляет почти десять лет. О чём он в своё время сильно переживал, но сейчас… Она ведь тоже не выглядит на свой возраст. Даже без всяких ботоксов и прочих уколов красоты, мама выглядит максимум на тридцать с небольшим хвостиком. И даже родив меня с братом, довольно стройная. Я вот даже и не думала, что в почти сорок четыре года, она решит забеременеть. Умеет мама удивлять.

— Говорила. Но я же девочка… Нам свойственно менять своё мнение. Да и расслабился, смотрю, ты в последнее время, а ещё ворчишь частенько, как старый дед. Вот и решила поддерживать тебя в тонусе, — улыбаясь, ответила мама, положив руку на пока ещё плоский живот.

— Тая… — хрипло выдохнул папа и рванул в сторону мамы. Похоже, моя казнь пока откладывается. Фух.

Мама, пока её тискал папа, одними губами прошептала:

— Беги, хорошего дня…»

Ну вот я и рванула, на максимальной скорости. И вообще. Папа, и правда, в последнее время нервным был. Что ему несвойственно. Может, Тёмыч чего учудил?

Из раздумий меня вырвал голос Ольги Васильевны:

— Эля, а ты чего так плохо кушаешь? Ты же обычно в свой первый обед, стараешься хорошенько подкрепиться…

— Да, что-то правый бок немного побаливает и есть не особо хочется.

Ольга Васильевна, встав из-за своего стола, подошла ко мне и положила ладошку на мой лоб.

— Что-то мне подсказывает, что у тебя температура. Иди-ка ты, сходи к дежурному. У них там аптечка была. Думаю, и градусник найдётся. Бок же в нижней части болит? Может, тошнит?

— Эм… Ну, есть немного, и да, внизу… Вы думаете, аппендицит?

— Пока, очень похоже на то, как у моего Богдана было. Он тоже утром в универ ушёл, а днём уже мне позвонил из больницы, сказал, что аппендицит.

— Хорошо. Тогда пойду к Жене.

Я быстро объяснила ситуацию дежурному, и Женя дал градусник, только попросил не уходить. Эх… Пообедала, называется. Лучше и не придумаешь! Достав градусник, увидела, что таки да. Температура пусть и небольшая, тридцать семь и четыре, но есть. И состояние чуть похуже стало. Даже порадовалась, что только чай с печенюшкой выпила.

— Эль, тебе как скорую лучше вызвать? Или ты в поликлинику?

— Нет, Жень. Лучше вызови скорую. Сам понимаешь, уже час пик в транспорте, пока доеду, пока меня примут в поликлинике.

Я никому не говорила, кто мои папа с мамой, во избежание, так сказать, лишних слухов. Да и ни к чему это. Успех родителей — только их заслуга, не моя.

— Это да. Иди, собирайся тогда и возвращайся.

— Спасибо.

— Только своего ведущего группы предупреди. Сама понимаешь, я по проектам бегать не могу.

— Да. Хорошо.

Дойдя до своего рабочего места, отметила, что боль немного усилилась. До конца обеда оставалось пять минут. Пока нашла Вику, всё ей объяснила и вернулась, как раз надо было сниматься с обеда и выходить в линию. Но Вика, подойдя ко мне, пощёлкала на приём вызова и сброс, что делать было категорически нельзя, а затем процедила сквозь зубы:

— В этот раз, Силаева, я тебя прикрою. Но запомни, если тебе нехорошо, сиди дома. Я знаю, что ты просто так просить отгул не будешь. В конце концов, всегда можно смену перенести.

— Спасибо. — Искренне поблагодарила Вику. Вот от неё таких слов в свой адрес я точно не ожидала. Удивила.

Маме пока звонить не стала. Мало ли. Вдруг это ложная тревога? Но, как оказалось, не ложная. В скорой меня быстро осмотрели и сообщили, что подозрение на аппендицит. Мне предстояло ехать в больницу, которая, на моё счастье, а может, и нет, находилась не так уж и далеко от родительского дома. По дороге пришлось всё-таки позвонить маме. Не хотелось её волновать, но как уж вышло. Ехать в частную клинику отказалась. Она от нас была далековато, да и вряд ли скорая туда поедет.

Правда, приехать родители с сестрой смогли только после того, как меня уже определили в общую палату послеоперационников. Уверенна и Тёма бы приехал, если бы не поступил на обучение в МГУ, а так он мне позвонил и подбодрил как смог. Что до моей палаты, то тут были и те, кого должны оперировать, и те, кого уже прооперировали. И все были в восторге от моего лечащего врача — Алексея Сергеевича Рябинина.

Да и как тут быть не в восторге. Высокий, плечистый, светловолосый, короткостриженный мужчина, с невероятными серо-голубыми глазами. А какие у него красивые скулы, губы и нос. Мой внутренний эстет, при виде этого мужчины упал в обморок с криком, что таких мужчин не бывает!

Но длилось это буквально с минуту, пока мужчина не стал у меня спрашивать о симптомах и когда появились неприятные ощущения. Правда, не это было самым страшным. Зачем врачу знать, ведёт его пациент половую жизнь или нет? А?! Я так неловко себя ещё в жизни не чувствовала… Ужас, да и только. А потом пришла врач с гинекологии, чем-то явно недовольная и вопросы задавала так, словно я таракан какой-то, от которого хочется избавиться, да нельзя. А на ответ, что я девственница, скептически выгнула бровь и повторила вопрос:

— Вы хотите сказать, что в свои практически двадцать лет, всё ещё девственница?

— Да. И не вижу в этом ничего предосудительного! — парировала я. И мы с гинекологом, наконец, покинули смотровой кабинет.

— Алексей Сергеевич, эта пациентка по вашей части, — проговорила она, подойдя почти вплотную к хирургу и бросив в мою сторону странный косой взгляд. М-да…

— Плохо, что Эдуард Семёнович работает всего лишь до четырёх дня, а после этого к его аппаратуре не подступиться, — недовольно проговорил Алексей Сергеевич.

— Нашему главврачу давно надо решить проблему с врачом ультразвуковой диагностики. А то аппаратура есть, а использовать её может лишь Семёныч. И от этого страдаешь не только ты. Ладно, мне пора. У меня ещё куча бумажек не заполнено.

— Что ж, Эльмира Вячеславовна. Идти сможете? — Уточнил Алексей Сергеевич.

— Да.

Ирина Андреевна, врач-гинеколог, недовольно посмотрела на меня и ушла, а мы с Алексеем Сергеевичем прошли к лифту. Где меня встретила улыбчивая женщина, то ли медсестра, то ли санитарка. Она же и проводила в хирургическое отделение до поста медсестры. Эх… Думала, что пронесёт, но нет. Да уж. А ведь через шесть дней у меня день рождения… Вот же угораздило! И вот что-то мне подсказывает, что папа ещё и скандал потом закатит, что я не поехала в частную клинику к Арсену Вазгеновичу. Что такое не везёт и как с этим бороться?

***

Удивительно, но факт, мой организм работал как-то по-своему. Когда я болела, то кушать почти не хотела, особенно тогда, когда это действительно было нужно. Вот и сейчас, после того как у меня взяли кровь, медсестра, дав понюхать нашатырь, «обрадовала», что ни пить, ни есть, по распоряжению врача, до завтра мне нельзя. И вот есть-то ладно, но пить тут же захотелось. А потом, как назло, в палату принесли ужин. Эх. Не в силах выносить аппетитные ароматы, решила выйти в коридор и вовремя. Потому как моим глазам предстала картина «папа в бешенстве».

— Вы, кажется, не понимаете! Это моя дочь! И она едет в частную клинику! Сейчас же! — Рычал папа, на совершенно спокойного внешне Алексея Сергеевича. Вот это выдержка, однако!

— Уважаемый Вячеслав Александрович, ваша дочь — МОЯ ПАЦИЕНТКА, и я за неё несу ответственность. Что вы будете делать, если у неё в дороге лопнет аппендицит и начнётся перитонит?

— Эм…

— Папа! — всё же решила вмешаться, видя, как папа, набирает побольше воздуха, чтобы начать новый виток ругани. — Меня здесь всё устраивает. Больница, вроде неплохая. Про Алексея Сергеевича, если зайдёшь в мою палату, то услышишь, как мои соседи будут говорить только хорошее. Да и в принципе — это простая операция. Чего ты тут устроил?

— Что значит соседи? — Услышал он, конечно, только то, что нужно ему.

— Обычные… — огрызнулась я, но договорить мне не дал врач.

— Эльмира Вячеславовна, вы должны соблюдать постельный режим, а не гулять по коридору, — было мне сказано тоном, не терпящим возражения.

— Эльмира, собирай вещи, и едем к Арсену Вазгеновичу! Нечего тебе тут делать! — Это уже папа начал по новой свою шарманку.

— Я никуда не поеду! Ты слышал доктора? Или для тебя его слова пустой звук?

— Значит, будешь находиться в платной палате, — это было адресовано мне, а врачу: — У вас же есть здесь приличная платная палата?

— Есть, но не рекомендую. В моей палате лежат не просто так несколько человек. Так они друг за другом приглядывают, и при необходимости могут позвать медсестру или врача. А если ваша дочь будет лежать одна и ей станет плохо, то не факт, что она сможет позвать на помощь, если ей это потребуется, а мы из-за этого можем и не успеть вовремя.

— И повторю папа, меня всё устраивает!

— Слава, хватит уже, — это мама вступилась, — в конце концов, не вижу тут ничего криминального, если Эльмиру полечат в государственной больнице. Да и врач прав, до Арсена Вазгеновича ещё доехать надо.

— Ну, судя по тому, что Эльмира тут с нами огрызается, она доедет.

— А ты не думал, что мне плохо, а огрызаюсь я только потому, что не хочу, чтобы за меня принимали решения! — рыкнула я, сцепив зубы, потому как боль в боку, от пребывания в вертикальном положении усилилась.

— Эльмира Вячеславовна, быстро в палату! — Это уже врач на меня полкана спустил. Я же решила, что теперь всё на маминой совести. Если папа кого и послушает, то только её.

Доковыляла до своей койки и осторожно прилегла, отвернувшись лицом к стене, потому как на правом боку, лежать было невозможно от слова совсем. Фух. Вопрос, что будет дальше и почему операцию, врач назначил на завтра?

Буквально через пару минут, услышала шорох бахил, а потом ощутила, как кто-то аккуратно присел на край моей койки.

— Элька, ты не уснула? — уточнила Анжела.

— Нет.

— А ты не знаешь, у твоего врача есть кто-нибудь?

— Без понятия.

— Если нет, то срочно хватай его и тащи в свою берлогу, — заговорщическим шёпотом на ушко, проговорила сестра.

— Ты в своём уме? — также шёпотом и не поворачиваясь к этой заразе, ответила я.

— Более чем, — хмыкнула сестра, продолжая: — Красавец, умный, наверное…, а я уже говорила, что он бесстрашен? Нет, ты видела? Ох, и слышала бы, как папка ругался, по пути сюда… Правда, Тая ему тоже пару «ласковых» отвесила. Думали, что он успокоится. Но нет. Он за тебя не на шутку перепугался. Даже с совещания сбежал, что ему несвойственно. Ты чего Арсену Вазгеновичу-то не позвонила?

— Потому что, думала, что обойдётся. Это раз. Два, к нему далеко ехать.

— Просто лень, так и скажи. Неужели утром ничего такого не было?

— Немного побаливало, но я это списала на то, что неудобно спала. Я ж не думала, что это аппендицит.

— Ясно всё с тобой. Но я бы на твоём месте, постаралась охамутать красавчика-доктора. М-м-м… Прямо как в… Ах да, ты уж меня ещё маленькая, — всё так же шёпотом продолжала меня троллить сестра.

— Пошлячка! Ну, тебя!

— Моё дело предложить, тем более что мне показалось, что врач тобой заинтересовался.

— Когда, кажется, сама знаешь, что надо делать, — парировала я.

— Самое главное, что раз есть силы на то, чтобы огрызаться, значит, не так уж всё и плохо, — хмыкнула в ответ Анжела.

Решила перевернуться на спину. На что сестра тут же среагировала:

— Ну, надо же, думала, так и буду болтать со спиной.

— А мама как? Я… Просто я не понимаю, что с папой. Как он мог не заметить, что я с ними уже не живу?

— Он сейчас весь в бумажках и работе… Тёмыч прощупывал почву в Москве. Судя по тому, что у них происходит, скорее всего, в столице откроют новый филиал, во главе с Тёмой. Он-то, в отличие от нас с тобой, любит цифры, бизнес. Ему это интересно.

— Жалеешь?

— Пф… О чём? Я рада, что в нашей с папой жизни, чуть больше двадцати лет назад появилась Тая. Благодаря ей, я стала модельером. Поэтому менять в своей жизни ничего не хочу. А ты пока в поиске себя, пусть папа и фырчит, но он прекрасно понимает, как для тебя это важно. Просто переживает по-своему…

— Эля, — это мама вошла в палату. — На папу не дуйся, пожалуйста, перенервничал. Сама понимаешь, то всё идёт ровно, то новость за новостью. Я с ним проведу беседу. Придём завтра с утра. По крайней мере, я точно.

— И я, — ответила Анжела.

— И линзы не забудь снять перед сном, — добавила мама.

— Хорошо.

— Ну, тогда мы пойдём, а то приёмное время окончено, а мы ещё тут.

— А папа?

— Папа, ты зайдёшь? — улыбнувшись, спросила мама.

— В общем, ты давай поправляйся, а потом…

— Слава! — глядя с укоризной, одёрнула мама папу.

— Я тебя люблю, и будь на связи. Хорошо? Вот, кстати, держи. Подумал, мало ли, вдруг рисовать захочешь, купил тебе блокнот и карандаш.

— И я тебя люблю пап, спасибо.

На этом моё семейство покинуло палату, а я только сейчас поняла, что было не так. Тишина. Хотя до этого, бабушки, да и пара женщин, болтали между собой, а тут… М-да…

— Какая у вас сплочённая семья, — выдала бабушка, лежащая у противоположной стены. В моей палате было восемь коек, но, несмотря на это, она была просторной.

— Спасибо, — улыбнулась я.

— Это хорошо, когда так. Вон, как отец семейства переживает. Не всегда так бывает, — это уже та, что рядом со мной лежала, высказалась.

— Угу, — только и смогла выдавить из себя, снимая линзы и укладывая в специальную коробочку с раствором для них. Фух, вот теперь замечательно. С этими мыслями, как-то незаметно для себя, снова уплыла в сон, свернувшись калачиком лицом к стене.

Топ, топ, топ, топ, топ… Кто-то топал в сторону моей палаты как слон, причём очень быстрый. Я от этого даже проснулась, но глаза открывать не стала, пребывая в состоянии полудрёмы. Затем услышала звук открывающейся двери с характерным скрипом и голос Алексея Сергеевича.

— Что? Спит? — Почти шёпотом уточнил он.

— Ага, — ответила моя соседка.

— Однако… — выдохнул он.

После чего подошёл к беременной девушке, лежащей на следующей за моей койкой. Две наши кровати, как и у противоположной стены, стояли на манер паровозика, одна за другой.

— Ну как вы? — спросил доктор.

— Ничего. Спасибо вам.

— Это надо сказать вашей малышке спасибо. Мы больше всего за неё боялись, что буянить будет, но она отвернулась от нас и вела себя спокойно. — Судя по голосу Алексея Сергеевича, он сейчас улыбнулся. Интересно, а какая у него улыбка?

— Мама говорила, что вы замечательный доктор, — ответила девушка.

— Спасибо. Надеюсь, про бандаж не забываете, когда встаёте?

— Нет, муж принёс утром ещё.

— Кстати, муж у вас замечательный. Я не говорил вам, но пока мы делали вам операцию, он ждал в коридоре. А как только я вышел из операционной, то сразу стал расспрашивать, как всё прошло, нужно ли вам будет что-нибудь. Что можно будет кушать. Он за вас очень волновался.

— Ого, — выдохнула девушка, явно удивлённая тем, что услышала.

— Да. Так что, поправляйтесь.

— Спасибо вам ещё раз.

Тут я услышала, как шаги остановились аккурат напротив моей кровати, а затем осторожное касание плеча и вопрос:

— Эльмира? Вы спите? Просыпайтесь.

— А? Что-то случилось? — Попыталась скинуть с себя дрёму, но сделать это оказалось очень сложно.

— Случилось, — хмыкнул доктор, внимательно смотря на меня, когда я перевернулась на спину. — Как вы себя чувствуете?

— Ничего… Бывало и лучше, — попыталась отшутиться, но под грозным взглядом Алексея Сергеевича, стушевалась и добавила: — болит. Но терпимо. Я помню, что вы говорили про утро.

И тут мой взгляд наткнулся на девушку в форме медработника, может медсестра, а может и практикантка…

— Алеся Игоревна, осмотрите Эльмиру Вячеславовну.

— Хорошо, — чуть улыбнувшись, проговорила девушка, и вот мне не понравилось то, как она посмотрела на меня… Как будто я к её мужику клеюсь и у неё появился повод на мне отыграться… — Ох, ты ж ё! — выдохнула я, ощутив боль, при явно намеренном сильно надавливании. Доктор на это нахмурился и оттеснил девушку.

— Но вы же сами сказали провести пальпацию! — Обиженно проговорила девушка.

— Да, сказал, но не просил выдавливать кишки из пациентки, — прям, можно сказать, мои мысли озвучил! — Тут больно? — надавливая на живот, уточнил он.

— Да, но не сильно.

— Тут?

— Тоже.

— Тут?

— М-м-м. Больно.

— А тут, — это доктор уже переместил руку практически на уровень аппендицита.

— Больно, — я даже машинально, потянулась рукой, чтобы убрать его руку с больного места.

— Хм… Что же мне с вами делать? — Он положил руку на лоб, но потом убрал её, продолжая сидеть рядом, потому что именно в этой позиции Алексей Сергеевич проводил свои ощупывания, и задумался. Однако спустя минуту или около того, проговорил: — Давайте поступим с вами так. Я не совсем уверен в том, что у вас действительно аппендицит и делать полостную операцию лишний раз не хочу. Поэтому предлагаю провести утром лапароскопию. Её также делают под наркозом, но в отличие от обычной полостной операции, вам сделают три прокола. Таким образом, можно будет посмотреть, аппендицит у вас воспалился или нет. Потому как у вас немного смазанная картина. Если, конечно, вам хуже не станет…

Он снова посмотрел на меня, но руку, которую, то ли не заметил, то ли специально положил на мою, не убирал.

— Делайте так, как считаете нужным… Если станет хуже, пошумлю или кого-нибудь попрошу вас оповестить.

— Хорошо! Тогда, до утра. Сначала анализы, потом ближе к десяти утра за вами придут.

— Хорошо.

На этом доктор быстро обошёл остальных из палаты, но девушка, пришедшая с ним, то и дело поглядывала в мою сторону с недовольством. Ой! Да ну её! Тоже мне звезда! А если бы от её надавливаний мне хуже стало? Короче, пусть со своими тараканами сама разбирается. В конце концов, доктор мне реально понравился. Сильно. Настолько, что даже руки зачесались нарисовать его портрет, что вообще со мной случается крайне редко. Но вот, свет в палате погасили, и мы дружно улеглись спать.

Алексей

— Лёша, — тихо проговорила Ира, поцеловав в кончик носа. — Просыпайся, а то можем опоздать.

Вставать не хотелось. За последний месяц прям вымотался. Но что делать. Открыл глаза, заметив, что Ира начала выцеловывать дорожку вниз, но я её перехватил. Не хотелось ничего.

— Лёша? — Немного обиженно спросила Ира.

— Не сегодня. По крайней мере, не сейчас, — ответил ей. Ведь мне реально не хотелось заниматься с ней сексом.

— М-м-м… На дежурстве будет сложнее, сам знаешь, или ты практиканток решил позажимать? — Зло сузив глаза, практически прошипела Ира.

— Ира, не начинай, — попытался осадить, но куда там.

— Ты думаешь, я не знаю, что к тебе практикантка клеится? А?! И…

— Так, Ир! Хочешь скандалить, пожалуйста, но без меня, — встал с кровати, прошёл на кухню, но она последовала за мной, видимо, решив продолжить скандал.

— Да у нас с тобой уже неделю секса не было! Ты постоянно говоришь, не сейчас и устал! У тебя раньше с этим всё было в порядке! Значит, ты спишь с кем-то на работе! — Она практически завизжала на последних словах.

Закатил глаза, благо стоял спиной к Ирине, и она этого не видела. Гениально! Вот она женская логика в действии! А то, что я реально устаю и не сплю нормально, это не в счёт, что ли? Хотя… Я, кажется, знаю причину нежелания домой возвращаться… А ведь мы с Ирой специально так графики свои подбили, чтобы быть вместе и на работе, и дома. Но сейчас… Надоело, что практически каждое утро или вечер у нас скандалы! Вернее, именно Ира их устраивает, подозревая меня во всех смертных грехах, хотя я даже повода не давал, в отличие от неё. Кстати! Надо будет у Сан Саныча спросить. Он у нас как ходячий стол справок и информации, но только для своих.

— Ира, прекращай! У меня нет желания выяснять отношения! — немного устало рявкнул я. Надоело!

— Зато у меня есть! — Не унималась она. — Когда ты мне сделаешь предложение?

— Что?! — Я даже опешил от такой заявки и решил посмотреть на Иру, чтобы понять она сейчас это серьёзно спросила или как?

— То! Мы с тобой уже почти два года вместе и…

— И что?! — перебил Иру: — Люди и дольше живут гражданским браком, без росписи!

— А то! Мне надоело, что к тебе постоянно клеятся…

— Надоело, значит… — перебил её, выгнув левую бровь.

— Да! Я хочу замуж! И мама уже даже предложила варианты ресторанов, где можно было бы провести торжество и…

— Мама, значит, — почти прорычал я. Как же мне надоела эта Лариса Петровна! Кто бы знал! Как будто не с Ирой живу, а с её мамой. В каждой бочке затычка и работает в моём отделении, ещё до кучи. Планомерно вынося мозг в свои смены. Молчу уже о том, что она в последнее время, стала ещё одной причиной моих переработок.

— Да! Мы с мамой несколько салонов…

Я снова перебил Иру:

— Ира! Ты меня вообще слышишь?! Я не хочу жениться! Как решу, сам… Слышишь?! САМ, сделаю предложение. Без всяких напоминаний, мамы, папы, тёти и далее по списку! И вообще, ты не думала, что в проблемах, связанных с сексом и то, что у меня за год совместной жизни, даже не возникало мыслей о женитьбе, ты сама виновата? Ты стала до невозможности склочной! — Всё же высказался я.

— ЧТО?! — почти на ультразвуке завопила Ира. — Так это я ещё и виновата во всём?!

— Ира! — не выдержав, всё же рявкнул на неё. — Я прихожу домой, чтобы отдохнуть и расслабиться! Я хочу покоя! Но вместо этого, ты мне просто выносишь мозг своими подозрениями и скандалами на ровном месте!

— На каком это ровном месте?!

— На таком! Ты постоянно подозреваешь меня в изменах, хотя я тебе даже повода для этого не давал! Ты сама прекрасно знаешь, что у меня табу на отношения в коллективе, где работаю или учусь, но для тебя в своё время я сделал исключение! О чём начинаю жалеть! И знаешь, наверно, нам стоит отдохнуть друг от друга! Поэтому я, пожалуй, завтра переночую у отца. — Ответил я. Не знаю уже, как ей ещё объяснить, что дома мне нужен покой. Склочных пациентов и их родственников, мне и на работе вполне хватает.

— Что? Да я тебя эти два года поддерживала! Да это ты благодаря мне так хорошо продвинулся по карьерной лестнице и…

— Поддерживала? Серьёзно? — Не выдержав, даже усмехнулся. — Слова: «Ты понимаешь, что от этой операции зависит твоя карьера?» или «Как ты мог проворонить место в этой клинике!» — это не поддержка! Это моральное давление!

— Да благодаря мне… — попыталась продолжить присваивать мои личные заслуги себе Ира.

— Не благодаря тебе, Ира. Я всего добился сам. Даже место в нашей больнице хоть мог и отца попросить пристроить меня, но ведь не стал. Как думаешь, заведующему хирургическим отделением сложно пристроить сына к себе? А? — вопросительно уставился на неё. Даже интересно стало, что она ответит. Но Ира только открывала и закрывала рот, не в силах возразить. Я на это только саркастически хмыкнул.

— Ты…

— Всё, Ира! У меня сегодня сутки, как и у тебя, — отметил, как бы между делом, а сам отправился в спальню, закидывать в спортивную сумку свои вещи. — Ждать не буду. Надоело из-за тебя опаздывать.

— Что?!

Это она уже в спальню прибежала.

— Что слышала. Надоело выслушивать от отца нотации о моём безответственном отношении к работе! Вот что!

Заскочил в ванную, покидал в боковой карман гель, станки и шампунь, быстро переоделся и рванул с сумкой наперевес, на выход. Только сейчас, когда всё высказал, осознал, что реально устал от Иры с её загонами. А ведь впереди ещё суточное дежурство. А настроение уже ниже плинтуса!

Добрался до работы быстро, даже в пробку не попал, что уже сродни чуду. Вот что значит выехать пораньше. Едва переоделся в ординаторской, как зашла практикантка и тут же без малейшего смущения стала переодеваться прямо при мне, зазывно виляя бёдрами и не только. Я на это представление лишь хмыкнул и под её недовольное сопение развернулся на выход. Неужели она думает, что через постель можно получить зачёт по практике? Тем более в хирургии? Такая дура или слишком продуманная?

Думая об этом, пошёл на пост медсестры, но в голове всё ещё крутился вопрос, с чего Ира устроила мне концентр с утра пораньше. Ведь явно же непросто так… И я узнал ответ на него уже буквально через пару минут, когда отец, вызвав к себе в кабинет, сообщил, что в скором времени займёт пост главного врача в нашей больнице, потому как Пётр Семёнович уходит на пенсию, а меня планирует выдвинуть кандидатом на своё место заведующего хирургическим отделением. Удивил. Как всё это прошло мимо меня? А Ира, наверно, обо всём узнала от своей матери и с её же подачи решила поторопить меня с женитьбой. Как же, иметь мужа заведующим отделением и свёкра в виде главного врача — это же престижно. И пятую точку всегда прикроют…

Прошёл по своим пациентам, отметив, что двоих в ближайшее время уже можно будет выписывать. Потому как швы срастаются хорошо, да и в целом динамика положительная.

Самой сложной операцией за последнюю неделю, была у беременной. У Виктории на шестом месяце беременности пришлось удалять аппендицит. Я так ещё никогда не волновался. Но Сан Саныч, наш замечательный анестезиолог, помог мне в этом деле. Операция прошла успешно. Сегодня запланированных операций у меня нет, потому как всё же дежурный врач… А вот внеочередные, запросто могут образоваться.

С такими мыслями спустился в приёмный покой. И понеслось… Вот интересно, чем люди думают? Каким местом? Ладно, когда такие, как бабуля, которую я принял сегодня, с хроническими заболеваниями ложится в больницу по направлению лечащего врача из поликлиники. Но когда такие, как, например, мужик, который был после неё… Месяц желудок болел. Месяц! И только когда боль стала нестерпимой и его рвать начало, он вызвал скорую. Молодец! И конечно, самый любимый тип пациентов: «Доктор, у меня всё и везде болит». И таких я за сегодня уже парочку принял. Одного смог отправить домой, предварительно осмотрев его. Вторую отправил в неврологическое отделение. Всё им повеселее будет. Дальше одного в своё отделение отправил и ещё одну в терапию. В целом день проходил, можно сказать, привычно. Даже успел пару раз чай выпить, в перерывах, пока никого не было. И собирался ещё разок перекусить, когда сначала мне занесли новую карточку.

И так, кто у нас тут? Силаева Эльмира Вячеславовна. Какое интересное имя. Не успел до конца додумать, как в дверь осторожно постучали и после моего «Войдите!», в кабинет зашла симпатичная, кареглазая девушка. Очень симпатичная. Лёха! Стоп!

— Добрый день, — проговорила девушка приятным, мелодичным голосом.

— Здравствуйте! — ответил я, старательно пытаясь отвести взгляд от неё. Внешность у Эльмиры довольно интересная. Тут явно примесь кавказкой крови. Конечно, тут и имя на это делает жирный намёк, но всё же. Красивые, большие, миндалевидной формы тёмно-карие глаза, очень сильно выделяются на овальном лице. И даже чуть большеватый прямой нос ни капли не портит её красоту. А пухлые губы малинового оттенка? М-м-м. Соберись! Это что такое?! Я ж не подросток!

— Сколько вам полных лет? Рост? Вес? — наконец, нашёл в себе силы уточнить у девушки.

— Эм… тут такое дело… Мне полных девятнадцать, но через шесть дней, будет двадцать.

Вот это я попал бы… Если бы девушка мне понравилась. Она же не понравилась мне? Или…

— Вес — семьдесят, рост — метр шестьдесят девять.

Окинул девушку ещё раз внимательным взглядом. Хм…

— А вы уверенны, что весите семьдесят килограмм?

— Вполне. Вчера взвешивалась, кость широкая и тяжёлая.

— Хорошо. — В принципе, она действительно стройная, но при этом широкая. По типу телосложения, классический эндоморф. — На что жалуемся?

— Правый бок болит.

— И давно? И где именно.

— С утра стало немного тянуть внизу, справа.

Достал градусник, так как на щеках девушки отметил ещё и румянец, и передал его со словами:

— Вот держите.

— Спасибо, — девушка забрала из моей руки термометр, а меня как током прошибло. Но ведь так не бывает?

Задал ещё несколько важных вопросов, сверившись с записью фельдшера, который поставил аппендицит под вопросом. Забрал градусник, который показывал незначительно повышенную температуру.

— Прилягте, пожалуйста, на кушетку. Мне надо вас осмотреть. И кофту поднимите, пожалуйста.

Идеальный пресс с прорисованными кубиками, чего можно добиться только упорными тренировками. Вот что я увидел и даже сглотнул. Красавица. Отметил, что и ноги у неё, как и руки тоже хорошо прокачены. Но это ещё и создавало проблемы… Прощупать низ, оказалось сложновато. Как и поставить чёткий диагноз. Даже с учётом температуры в тридцать семь и пять. Живот… Хм… Набрал Иру. Всё же гинеколог тоже должен осмотреть девушку. Ира пришла, словно сделала мне великое одолжение. Я промолчал, но Эльмиру она отвела в смотровой кабинет, едва выслушала анамнез. И буквально через пять минут, обе — и девушка, и Ира, вышли недовольными.

— Алексей Сергеевич, эта пациентка по вашей части, — ехидно хмыкнула Ира.

— Плохо, что Эдуард Семёнович работает всего лишь до четырёх дня, а после этого к его аппаратуре не подступиться, — недовольно проговорил я. Потому что без УЗИ в ряде случаев довольно сложно приходится. Как, например, с Эльмирой Вячеславовной…

— Нашему главврачу давно надо решить проблему с врачом ультразвуковой диагностики. А то аппаратура есть, а использовать её может лишь Семёныч. И от этого страдаешь не только ты. Ладно, мне пора. У меня ещё куча бумажек не заполнено.

От Иры, видимо, не укрылся мой интерес, поэтому она, бросив напоследок недовольный взгляд в мою сторону, ушла в своё отделение.

— Идти сможете?

— Да. Болит, но терпимо.

В общем, решил проводить девушку до лифта, сообщив Глафире Степановне, в какое отделение отвести Эльмиру. Потом надо будет её проведать.

После девушки я принял ещё пару пациентов, одного из которых отправил кардиологию, а второго в урологию. В целом, можно сказать, что моё дежурство сегодня протекало довольно спокойно, ничего криминального, всё стандартно, даже инфарктов или инсультов не было. За исключением звонка из моего отделения:

— Алексей Сергеевич, — проговорила Лариса Васильевна. — Тут родители новенькой из второй палаты пришли. Требуют вас.

— Прямо-таки требуют? — Сколько таких я уже перевидал за время работы…, поэтому ответил привычно: — Пусть завтра с утра приходят. Если не забыла, то я как бы занят и в принципе не обязан подниматься.

— Помню и понимаю, но… — тихо проговорила медсестра: — девочка оказалась непростой. Так что лучше подняться, пока её отец тут всех на уши не поставил.

— Хорошо, сейчас буду.

Вот же ж! Сглазил!

Сначала вызвал на подмену Иру, потом отправился наверх. И едва я зашёл в отделение, как в меня тут же вперился внимательный, оценивающий, тяжёлый взгляд. По мужчине было видно, что он далеко не так прост и привык командовать. Да уж… Рядом с мужчиной, стояли две моложавые женщины. Одна, из которых была похожа на Эльмиру. Вернее, Эльмира на неё… А может это всё-таки её сестра? Слишком молодо выглядит для матери. Не успел додумать, потому что уже дошёл до родственников моей пациентки.

— Добрый вечер, я Алексей Сергеевич, лечащий врач Силаевой Эльмиры Вячеславовны.

Мужчина, с которым мы были примерно одной комплекции и роста, ещё раз окинул меня, теперь уже скептическим взглядом и выдал:

— Уважаемый, дайте мне отказную, моя дочь заполнит её, и я перевезу Эльмиру в частную клинику к проверенному врачу.

— Зачем? — внимательно глядя на мужчину, уточнил я, стараясь дать понять ему взглядом, что я её никуда не отпущу.

— Затем, что ей здесь не место!

— Это вы так решили? Зря. В этой больнице работают отличные специалисты…

Тут меня перебили, не дав договорить:

— В государственных больницах, на мой взгляд, работают не самые хорошие специалисты.

— Почему вы так считаете? — сложив руки на груди, спросил я.

— Вы со мной пререкаться будите или всё же предоставите нужную бумагу?! — не выдержав, рявкнул мужчина. Отчего Лариса Васильевна даже подпрыгнула на стуле.

— Я с вами не пререкаюсь. — Спокойным тоном ответил отцу пациентки, хотя внутри всё бушевало. Как так можно?! Думает, что раз он богат, то всё?! Словно в государственной больнице не могут работать отличные специалисты?! Тогда откуда они, по его мнению, берут нужный опыт, чтобы потом работать в частных клиниках?! — Просто пытаюсь понять, откуда у вас такое предвзятое отношение к государственным больницам и медперсоналу, работающему в них? К тому же такое решение должна принимать пациентка, а не её родители. Потому как она является совершеннолетней, а также находится в трезвом уме и памяти.

— Вы, кажется, не понимаете! Это МОЯ ДОЧЬ! И она едет в частную клинику! Сейчас же! — Практически прорычал отец Эльмиры.

— Уважаемый Вячеслав Александрович, ваша дочь — МОЯ ПАЦИЕНТКА, и я за неё несу ответственность. Что вы будете делать, если у неё в дороге лопнет аппендицит и начнётся перитонит?

— Эм… — мужчина явно планировал продолжать настаивать на своём, но тут появилась причина нашего спора — Эльмира.

— Папа! Меня здесь всё устраивает. Больница, вроде неплохая. Про Алексея Сергеевича, если зайдёшь в мою палату, то услышишь, как мои соседи будут говорить только хорошее. Да и в принципе — это простая операция. Чего ты тут устроил?

— Что значит соседи? — услышал мужчина, только то, за что можно было бы зацепиться, как за повод для перевода дочери в другую больницу.

— Обычные…

Девушка немного стушевалась под его внимательным взглядом, но меня волновало не это. Что она тут делает?!

— Эльмира Вячеславовна, вы должны соблюдать постельный режим, а не гулять по коридору, — сказал тоном, не терпящим возражения.

— Эльмира, собирай вещи, и едем к Арсену Вазгеновичу! Нечего тебе тут делать! — это Вячеслав Александрович, решил снова гнуть своё. М-да… Уже сочувствую тому, кто решит стать мужем Эльмиры. С таким твердолобым тестем и врагов не надо.

— Я никуда не поеду! Ты слышал доктора? Или для тебя его слова пустой звук? — ответила девушка.

— Значит, будешь находиться в платной палате, — глядя на Эльмиру, ответил её отец и, переведя взгляд на меня, он уточнил: — У вас же есть здесь приличная платная палата?

— Есть, но не рекомендую. В моей палате лежат не просто так несколько человек. Так они друг за другом приглядывают и при необходимости могут позвать медсестру или врача. А если ваша дочь будет лежать одна и ей станет плохо, то не факт, что мы успеем вовремя.

— И повторю, папа, меня всё устраивает!

— Слава, хватит уже, — это подключилась женщина, явно дававшая до этого выговориться своему мужу, — в конце концов, не вижу тут ничего криминального, если Эльмиру полечат в государственной больнице. Да и врач прав, до Арсена Вазгеновича ещё доехать надо.

— Ну, судя по тому, что Эльмира тут с нами огрызается, она доедет. — Ответил ей Вячеслав Александрович.

— А ты не думал, что мне плохо, а я огрызаюсь только потому, что не хочу, чтобы за меня принимали решения! — внимательно посмотрел на Эльмиру, отметив, что она, по всей видимости, держится на упёртости.

— Эльмира Вячеславовна, быстро в палату! — не выдержав, рыкнул на девушку. Она кинула на отца быстрый взгляд и чуть дольше задержалась на женщине, которая, кажется, всё-таки является ей матерью, а потом развернулась и ушла в палату.

Мужчина только метал сердитые взгляды в сторону палаты дочери, а вот блондинка, стоявшая по правую сторону от него, проговорила:

— Пап, знаешь, ты иногда как баран! Упрёшься и не сдвинуть с места, а потом говоришь, что она вся в Таю… Я к Эльке.

И пошла в сторону палаты Эльмиры. Это её сестра? Сводные, что ли?

— Слав, раз Эля решила остаться тут, может, принесёшь блокнот с карандашом и ластиком из машины. Если тебе, конечно, не сложно… — проговорила шатенка с необычного каре-зелёного цвета глазами. Она смотрела на мужчину с нежностью и лёгким укором.

— Хорошо, — нехотя выдохнул мужчина, но всё же ушёл.

Я тоже хотел уйти, но женщина меня остановила:

— Алексей Сергеевич, мой муж, ни в коем случае не хотел вас обидеть или ещё что-то… Извините. Он просто перенервничал. И такое отношение у него к государственной больнице из-за брата. Он умерли в больнице. Брат скончался в приёмном покое, из-за врача, который отказывался принимать его без документов и даже слушать не хотел о том, что документы привезут. И Слава думает, что если бы он отвёз его в частную клинику, то там бы им точно помогли. Но ведь и вы не всесильны… — печально улыбнувшись, проговорила женщина. — Ладно, скажите, когда планируется операция?

Вот так так… Теперь я понял, что мужчина просто слишком сильно испугался за дочь и спрятал свои чувства за вот этим вот немного хамоватым поведением. Он пытается её оберегать, как может. У Эльмиры довольно дружная семья, а её мама пример женщины, которая старается быть опорой мужу, а не пытается занимать главенствующее место в паре. Не то что Ира… Даже немного завидно стало. И появился ещё один повод задуматься над нашими с ней отношениями.

— Если, всё будет хорошо, то завтра утром. Я же и буду оперировать. Не волнуйтесь. Просто я хочу сделать лапароскопию, это метод диагностического обследования, но в этом случае делается три прокола, вместо обычного разреза. Всё будет проводиться под наркозом. Если у неё действительно аппендицит, тогда во время операции, я его удалю или приглашу другого специалиста.

— А что, вы сомневаетесь? — Внимательно глядя на меня, уточнила женщина.

— Понимаете, в силу некоторых её физиологических особенностей, — решил как можно мягче пояснить своё решение я, продолжая: — провести более полную диагностику болевых ощущений вашей дочери, не получилось. И я склоняюсь к тому, что боль может быть вызвана проблемами по гинекологии.

— Поняла. Спасибо за разъяснение, — поблагодарила женщина, уточнив: — И подскажите, пожалуйста, во сколько проводится обход?

— В девять утра. На десять я запланировал на завтра операцию вашей дочери, — ответил я. И тут мой телефон зазвонил мелодией, которую я специально поставил на приёмный покой. Похоже, моего больного привезли. — Извините, я сегодня дежурю по больнице и мне надо идти.

Конец ознакомительного фрагмента.