Бездна между нами

Тахира Мафи (2018)

Шестнадцатилетняя Ширин отличается от своих сверстниц только одним — она носит хиджаб. И этого вполне достаточно, чтобы бросать ей едкие замечания и колючие взгляды, превращая умную, талантливую и яркую девушку в изгоя. Все, что Ширин может сделать, — возвести вокруг себя высокие стены, отгородившись от окружающих… …По крайней мере до тех пор, пока в ее жизни не появляется Оушен, звезда баскетбольной команды, любимец всей школы. И кажется, он действительно интересуется Ширин и хочет узнать ее лучше. Но сможет ли она вновь научиться доверять людям и впускать их в свою жизнь? Или их еще не начавшиеся отношения обречены на провал и непонимание со стороны семьи и друзей?

Глава 5

У Навида были нулевые уроки, он всегда уезжал в школу на час раньше меня. Утром заглянул ко мне — хотел забрать диск, который я у него стащила. Я красила ресницы, когда брат забарабанил в дверь и громко потребовал не только диск, но и айпод. Я ответила, что мне айпод гораздо нужнее, что в школе без него не обойтись. В пылу спора распахнула дверь, что ввергло Навида в столбняк. Брат оглядел меня с ног до головы, чуть расширил глаза.

— В чем дело?

— Ни в чем.

Я его впустила. Отдала диск. Он продолжал таращиться.

— Да чего ты вылупился?

— Так просто. Здорово выглядишь.

Я приподняла бровь. Розыгрыш он затеял, что ли?

— Новый прикид, да, Ширин?

Не то чтобы новый. Свитер, например, я давно уже носила. А вот джинсы откопала в секонд-хенде и только накануне закончила доводить до ума. Они были мне сильно велики, зато деним — супер; я просто не могла упустить такую вещь, да еще и за пятьдесят центов.

— Джинсы новые, — сказала я.

Брат кивнул.

— Отлично сидят.

— Да, неплохо. А чего у тебя лицо такое?

Навид пожал плечами.

— Лицо как лицо. Джинсы классные. Только, знаешь, по-моему, они того… слишком тесные. Не привык видеть на тебе такое.

— Все бывает в первый раз.

— Слушай, я лично «за». Фигуру подчеркивают.

— Дальше.

— В смысле, ты в них клевая.

Брат продолжал ухмыляться.

— Хватит уже ходить вокруг да около. В чем дело?

— Ни в чем. Я подумал, ма не понравится, что у тебя задница так туго обтянута.

Я закатила глаза.

— Если ей не понравится, никто не заставляет смотреть.

Навид рассмеялся.

— Иногда ты так одеваешься… Странно как-то. Одно к другому не подходит. Дезориентируешь людей.

Он указал на мою голову, еще не покрытую шарфом. Я поняла, к чему он клонит. Поняла, что старается не навязывать свое мнение. И все-таки мне стало досадно.

Всем почему-то кажется — а парни еще и любят это соображение доносить до всеобщего сведения, — что мусульманки носят головные платки из скромности, из стремления скрыть свою красоту. Знаю, знаю: для некоторых это правда. Но в целом я не согласна. Конечно, за всех мусульманок не скажу — да и кто скажет за всех? — только я лично считаю: женскую красоту не спрячешь. Женщина великолепна в любой одежде. И не обязана объяснять свой выбор.

Женщины все разные. Что удобно одним — неудобно другим. Но прекрасна — каждая.

Есть, правда, чудовища, по принуждению которых женщины напяливают нечто вроде картофельных мешков — и мигом становятся темой статьи или выпуска новостей. И вот эти выродки задают тон; из-за них всех мусульманок меряют одной меркой. Меня лично никто ни о чем не спрашивал — окружающие были уверены, что ответ им известен. Сразу говорю: он неправильный. Я прячу волосы под шарф не потому, что в монашки подалась, а потому, что это комфортно. В шарфе я менее уязвима; он вроде брони. Но это — личный выбор. Я совсем не думаю об искушении, в которое вид моих волос может ввергнуть какого-нибудь придурка, ведомого по жизни исключительно половым инстинктом. С трудом верится? Так ведь женщинам верить вообще не принято. С древних времен.

Вот это-то меня и бесит.

Короче, я выставила брата. Не его дело, как джинсы на мне сидят. Задница — моя, и штаны тоже мои.

Навид стал мямлить:

— Да я не про то… я совсем другое имел в виду…

— Нечего мне зубы заговаривать, — отрезала я и захлопнула перед ним дверь.

Затем подошла к зеркалу. Джинсы и впрямь выглядели супер.

Тянулись дни, похожие один на другой.

Если не считать тренировок, в школе все было по-прежнему. За две недели ничего не изменилось. Кроме Оушена. Он стал иначе себя вести с того первого — и единственного — общения онлайн.

Оушен теперь слишком много говорил.

Например: «Ну и погода сегодня!» Или: «Как ты выходные провела?» Или: «Слушай, ты уже подготовилась к пятничному тесту?» Каждый раз я искренне удивлялась. Глядела на Оушена с секунду, отвечала: «Да, ничего погодка». Или: «Хорошо провела». Или: «Нет, еще не подготовилась». Он улыбался и бросал следующую реплику: «А я знал, я прогноз смотрел». Или: «Я рад за тебя». Или: «Серьезно? А я всю неделю над книжками сижу». Я не реагировала. Давала беседе сойти на нет.

Наверно, получалось невежливо. Мне было все равно.

Просто Оушен — реально красивый парень. Понимаю: красота на мотив для неприязни не тянет. Но это кому как. Лично мне хватало за глаза. Его присутствие меня напрягало. Я не желала говорить с ним. Не желала узнавать его ближе. Боялась запасть на него. На такого, как он, западешь — не успеешь охнуть. И добром такое не кончится. Во всяком случае, для меня. Ну и зачем мне проблемы?

Взять сегодняшний день. Оушен усиленно вытягивал из меня слова. Это было объяснимо; непринужденная болтовня очень уместна, когда препарируешь кошачий трупик.

— Ты на матч пойдешь? — спросил Оушен после целого часа напряженного молчания.

Я вздрогнула. Подняла взгляд. Усмехнулась. Отвернулась. Вот еще — отвечать на нелепые вопросы! Этим матчем (кажется, футбольным) с командой выпускников мне всю неделю мозги полоскали. Группа поддержки тренировалась ежедневно; я, разумеется, не участвовала. Вдобавок имел место некий конкурс сплоченности, что бы под этим ни подразумевалось. Кажется, сегодня я должна была надеть что-нибудь зеленое. А может, синее. И не надела.

Потому что в школе с ума сходят из-за ерунды.

— Я смотрю, ты в общественной жизни совсем не участвуешь? — произнес Оушен.

Ему-то что за дело?

— Нет, — ответила я. — Я в общественной жизни не участвую.

— Вот как!

Порой мне хотелось быть с Оушеном помягче; может, я бы и была, только он здорово меня нервировал своим дружелюбием. Оно казалось фальшивым. Выпадали дни, когда Оушен из сил выбивался, заглаживая свою первую ошибку — тот намек, что родители меня вот-вот в гарем продадут. Оушен словно цеплялся за любую возможность доказать: он не какой-нибудь ограниченный обыватель. Как будто я и сама не заметила, насколько расширились его горизонты. Всего две недели назад он считал, что я после уроков сижу взаперти, а сейчас удивляется, как это я не прыгаю в группе поддержки. Было что-то неестественное, что-то подозрительное и в столь быстрой смене мнения, и в суетливости, с какой Оушен это свое новое мнение демонстрировал.

Я вырезала кошачье сердце, собрала рюкзак. Хватит с меня на сегодня.

К танцевальной студии я подошла рановато. Толкнула дверь — заперто. Ключ был у Навида, а Навид еще не освободился после уроков. Я села на пол. Ничего, подожду.

Что баскетбольный сезон со следующего месяца начинается, я знала. Не могла не знать — от постеров в глазах рябило. Почему же сейчас в спортзале такой шум? В честь чего такие вопли? Свист? Скрип кроссовок по полу? Что там происходит? Я никогда не интересовалась спортом. Громоподобный топот из спортзала только раздражал меня. От него и стены не спасали.

Когда наконец явился Навид и мы пятеро оказались в студии, то просто включили музыку на максимум. От грохота баскетбольных мячей стены вибрировали. Я сосредоточилась на брейке. В паре с Джакоби и под его руководством я оттачивала футворк.

Базовые шесть шагов я давно освоила. Термин без подтекста; это действительно шесть шагов, движений, выполняемых на полу: опираешься на руки, двигаешь ногами — описываешь нечто вроде круга. Шесть шагов обычно предваряют набор силовых элементов, или пауэрмув, у которых очень много общего с акробатикой. Все, наверно, видели тренировки на снаряде под названием «конь»? Так вот, пауэрмув на порядок эффектнее. Вообще брейк сильно похож на капоэйру — афробразильское боевое искусство. В капоэйре широко используются махи ногами и вращения, а пинок вражеской задницы выглядит одновременно устрашающим и элегантным.

Короче, брейк — разновидность капоэйры.

Джакоби мне показывал, как украсить шесть шагов. Была такая команда би-боев — «Крейзи коммандос»; вот они и разработали особые элементы в футворке. Дополнительная нагрузка на ноги, зато смотрится интереснее. Я занималась усердно, освоила стойку с опорой на обе руки и старалась выполнить тот же элемент с опорой лишь на одну руку. Джакоби за мной наблюдал, видел мои усилия, мои падения. Наконец, у меня получилось. Джакоби даже в ладоши захлопал.

Засиял весь.

Выдал: «Молодчина!»

Я, вымотанная, распласталась на полу, точно медуза. Сил хватило только на улыбку.

На самом деле элемент тоже из категории базовых. Детских. Но я собой гордилась.

Джакоби помог мне подняться, стиснул мое плечо.

— Здорово поработала. Правда-правда.

Я ему улыбнулась.

Затем стала искать взглядом бутылку с водой — а нашла Оушена.

Он стоял в дверях. Не в студии и не в коридоре, а как раз на границе. Прислонился к притолоке, спортивная сумка на ремне сместилась на грудь. Оушен помахал мне рукой.

Сконфуженная, я оглянулась. Может, он машет вовсе и не мне. Тогда он рассмеялся. Делать нечего — пришлось идти к нему. Оказалось, кто-то нарочно открыл дверь и припер стулом, чтобы она не закрывалась и свежий воздух поступал, а то в студии порой дышать нечем.

Другое дело, что до сих пор наша распахнутая дверь не привлекала посторонних.

— Привет, — сказала я. — Какими судьбами?

Оушен тряхнул головой. Мне показалось, он удивлен еще больше меня.

— Шел мимо, услышал музыку. Думаю: что такое?

Я приподняла бровь.

— Значит, просто шел? Мимо?

— Ну да. — Он улыбнулся. — Тут же рядом спортзал. Я там занимаюсь. Много. Но мне и не снилось, что я тебя увижу. Музыка прямо грохочет.

— Угу.

— Я решил, лучше поздороваться, чем молча стоять. А то получалось, будто я подсматриваю.

— Правильное решение. — Я хмурилась. Не верила Оушену. — То есть ты не насчет лабораторки?

Оушен отрицательно качнул головой. Под моим пристальным взглядом судорожно перевел дыхание и выдал:

— Получается, ты меня не разыгрывала. Насчет брейк-данса.

Я усмехнулась. Оушену достался еще один скептический взгляд.

— А ты думал, я врать буду? О таких вещах?

— Н-нет… — Оушен вдруг стал мямлить. — Я просто… не знаю… Я не думал… В смысле…

— Ну-ну.

— Это твои друзья, да? — Оушен ловко сменил тему.

Уставился на Джакоби. Тот, в свою очередь, телепатировал мне: «Что еще за тип? Чего ему надо?»

— Ага, друзья, — ответила я.

— Здорово.

— Конечно. Слушай, мне пора заниматься.

Оушен кивнул. Расправил плечи.

— Мне тоже.

Мы попрощались. Наши «до встречи» прозвучали на редкость неуклюже. Как только Оушен исчез за поворотом коридора, я закрыла дверь.

Остальные ребята не видели, как я разговаривала с Оушеном. А Джакоби не преминул спросить, что за парень и зачем он приходил. Я ответила: ничего особенного, партнер по биологии, уточнял задание. Сама не поняла, почему не сказала правду.

Просто все мои чувства смешались.