Бог играет в кости

Татьяна и Дмитрий Зимины, 2019

В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда.Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того, что монетка встанет ребром, существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я чудесник. И я знаю, как сделать невероятное возможным.

Глава 6

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА

Алексей Мёрфи… Мать — русская, дочь иммигрантов. Теперь понятно: когда запахло жареным, мальчишку потянуло на родину предков. Несмотря на высокопоставленного папочку.

Хотя… Совсем даже и не мальчишку. Двадцать восемь лет, в прошлом — морской котик… Да мы с ним могли столкнуться где-нибудь под Самаррой! Не так прост Колобок, не так прост…

Что там с его матерью? Парень слетел с катушек после того, как я сказал о её смерти. С другой стороны, кого бы такое известие оставило равнодушным?

Вошел Михалыч. В распахнутом тулупе, в одной руке — шапка, в другой — какие-то бумаги. Запахло морозом и беломором.

— Романыч, нашли кажись. Вот фотки.

— Давай! — я вскочил. — Давай, давай!

Внимательно изучаю снимки, один за другим.

Да… Это может быть он. Шапка дурацкая, но глаза… Жесткая линия рта, подбородок… Это он!

— Михалыч, откуда это?

— Авария в Капотне. Автобус перевернулся на гололеде… После того, как в него бетономешалка врезалась. Фото из автобуса, там была камера.

— И что? Вы его взяли?

— Нет. Он… снова исчез.

— Люди из автобуса, очевидцы, кареты скорой помощи… Опросить всех!

— Там… — Михалыч размотал пушистый шарф, вытер им лоб и присел на стул. — Романыч, из того автобуса никто не выжил. Только Фокусник.

Это вам не падение чугунных лошадей… Люди — это уже серьезно!

— Сколько… — я перевел дыхание. — Сколько там было человек?

— Всего?…

— Да! Всего! Сколько?!

— Тридцать семь. Автобус — всмятку, как консервная банка. Мы уже потом, по описаниям восстановили… Очевидцы — медсестричка из скорой и пожарники: вытащили одного, на нем — ни царапины. В рубашке родился… Погрузили на каталку, пристегнули, кислород дали, всё честь по чести… А он очнулся и — давай бог ноги. Ребята только руками развели. Послали наряд милиции — искать. Сестричка сказала, у пострадавшего — посттравматический шок и кровь горлом. Не нашли, только пятна этой самой крови на снегу, в подворотне…

— Ищите дальше!

— Да ищем, ищем… Больницы оповестили, морги… По отделениям ориентировку разослали. Фокусник — он и есть…

— Ты мне это брось. Чтобы никакой чертовщины! Обычный он… Только везучий больно.

— Да кто б спорил?

АЛЕКС МЕРФИ, МОСКВА.

Проснулся от яркого солнца. Попытался вскочить, но в груди взорвалась боль.

— Не дергайся. Снова отключишься, — надо мной лицо: высокие скулы, острый подбородок, зеленые, узкие глаза… Очень необычное лицо.

— Вы кто? — я осторожно приподнялся. В груди кольнуло.

— Дед Пихто.

— Странное имя…

— Не страннее тебя, — девчонка села напротив, закурила…

— Вы мне помогли?

— Иду — а он лежит. Как мертвый щенок. И кровь…

— Вы не вызвали полицию? Скорую?

— А надо было? — смотрит с интересом. Глаза злые, как у голодной кошки.

— Нет, нет… Спасибо. Думаю, со мной уже всё в порядке. Я могу идти?

— У нас — свободная страна. Так, кажется, говорят в Америке?

Я насторожился. Огляделся внимательнее. Сарай? Склад? Сквозь щели в заколоченных окнах — солнце, на полу — консервные банки, окурки, рваные пакеты…

— С чего вы взяли, что я — американец?

— Акцент. Поведение… Еле дышит ведь, а зубы в улыбке скалит. Так только пиндосы делают — защитная реакция… И вежливый. Аж противно.

На ней были видавшие виды армейские ботинки, джинсы с дырками на коленях, тонкая курточка не по погоде, зеленый шарф и огромный, радужной расцветки, берет. Огненно-рыжие пряди рассыпались по плечам.

— Сама-то кто будешь?

— Самостоятельная девушка. Деловая

— И почему у деловой девушки такой потрепанный вид?

Непонятно, зачем я нарываюсь?

— Просто временные трудности… — она отвела глаза, прикусив нижнюю губу.

— И, тем не менее, ты меня подобрала.

— Не бросать же бездомное животное. Метафора. Это…

— Я знаю, что такое метафора! Я, если хочешь знать, поэзию преподаю! — мы сердито уставились друг на друга. Стало смешно: сидят два бродяги на помойке и спорят, кто круче… — Извини. Спасибо тебе. Иначе я бы замерз.

— Пользуйся на здоровье. Хотя здоровья-то у тебя и нет. Язык в крови… Есть одна больничка на окраине… Всех принимают, бомж ты или не бомж. И документы не спрашивают.

— Это всего лишь ребро. Пройдет.

— Ну, тебе виднее… Поэт.

— Алекс. Очень приятно.

— Лёха, значит. Ну-ну… Я — Ассоль.

Она была странная. В смысле — все девушки немного странные, но она… Вела себя так, будто знает что-то, недоступное мне. И это знание делает её главнее.

С трудом сел. Ассоль протянула бутылку с водой. Вода ломит зубы, но я пью, пока не начинает течь по подбородку. Отдышался, вытер рот. На рукаве остался грязно-розовый след.

…Как мне теперь попасть в Нью-Йорк? Причем, быстро? Джафар наверняка думает, что я его подставил… В тотализаторе крутятся большие деньги, из-за меня сегодня кто-то стал беднее. Пострадавшие спросят с организатора — Джафара, а он — с меня. Зря я сказал про Нью-Йорк… Теперь его ребята не пропустят ни одного самолета.

Снова знак? Моя хромая удача не может допустить, чтобы я летел в Штаты? Слюна неожиданно стала горькой: я не должен был попасть на бой с Хирамом, ставленником Джафара. Не должен был получить билет и улететь…

— Эй! Ты что, заснул?

— Прости, задумался.

— Надеюсь, о том, что собираешься делать дальше.

Я посмотрел на нее внимательнее.

— А тебе-то что?

— Да ничего… — неприязненно пожав плечиками, она поднялась с тючка, на котором сидела. — Больно надо было…

Тючок оказался рюкзаком, Ассоль закинула лямки на плечи.

— Бывай, Лёшик. Надеюсь, больше не увидимся.

Вдруг оборвалось сердце. Я испугался, что она сейчас уйдет. Может, боялся остаться один на один со всеми вдруг свалившимися проблемами, а может… Я и вправду никогда не видел таких удивительных глаз.

— Подожди! — она нехотя обернулась. Я поднялся, кряхтя, и сделал пару шагов к ней навстречу. — Извини меня, правда… Я не думал, что говорю. Я ведь не просто так оказался там, в сугробе…

— Слепой козе видно, что ты в дерьме по самые помидоры…

Она с тревогой глянула на выход, завешенный плотным куском полиэтилена.

— Я был бы очень благодарен за любую помощь. Пожалуйста.

Снаружи доносились выкрики торговцев, гомон толпы, запах горячего масла и протухших овощей. Только сейчас сообразил, что мы — где-то на рынке. Как она меня сюда притащила?

— Так что дальше-то? Планы есть?

Я решился.

— Вчера должна была состояться встреча с влиятельными людьми. Я опоздал, и теперь они думают, что я их подставил.

— То есть, тебе нужно спрятаться.

— Да. Собственно…

— Не объясняй. Меньше знаешь, крепче спишь, верно?

Она взяла сигарету, щелкнула зажигалкой, выпустила дым… Я нервно сглотнул.

—

И еще… Мне нужно в Нью-Йорк. Как можно скорее.