Бог играет в кости

Татьяна и Дмитрий Зимины, 2019

В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда.Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того, что монетка встанет ребром, существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я чудесник. И я знаю, как сделать невероятное возможным.

Глава 11

АЛЕКС МЕРФИ

— Эй, пацаны, оттопыримся?

Я не сразу понял, что это нам. Ассоль отвернулась, но голос — визгливый, квакающий, не утих:

— Да ладно жаться, чо, кайф словить не хотите? — я поднял голову.

Тощий прыщавый юнец, кадык выпирает, как при базедовой болезни. Похож на паука. Глазки лихорадочно поблескивают сквозь немытую челку… Когда я на него посмотрел, парень улыбнулся, показав испорченные зубы. Пушер. Разводит простачков… Хотел его прогнать, но передумал.

— Что у тебя есть?

Он осклабился.

— Девчонки, кислота, бухло…

— Что из кислоты?

— Гирик, бошки, снег, импорт… У меня много всего, были бы бабки.

— Что из колес? — я протянул руку.

Он испуганно огляделся.

— Чувак, не здесь же… Вон, жеребчики пасутся! В сортир пойдем…

Страны разные, а гопники — одинаковые. В туалете ждут дружки. Как только войдем, они накинутся, заберут всё ценное и слава Богу, что не убьют… Если повезет, у него окажется что-нибудь обезболивающее. Что-то не слишком тормозное, но способное хоть на время извлечь раскаленное сверло из груди. Иначе я ничего не смогу.

— Пойдем, — кивнул дилеру и повернулся к девчонке. — Ты посиди. Я сейчас…

Она нарочито равнодушно пожала плечами.

В туалете смердело почти непереносимо. Пол залит то ли водой, то ли чем похуже… Главное, беречь ребро.

Их было четверо. Пушер — пятый. Многовато для гопников. Да и староваты… Увидев бородатые черные морды с характерными носами, я всё понял. Ну что ж… Через несколько минут все пятеро валялись на грязном полу, а я блевал в раковину кровью.

Умывшись под тонкой струйкой отдающей хлоркой воды, наклонился над тем, кто подавал признаки жизни, и сказал:

— Передай Джафару, что мне жаль. Я расплачусь, как только улажу кое-какие дела. Он меня знает.

Бегло огляделся. Вроде никого не убил… Подпер дверь снаружи железным ломом со щита пожарной безопасности, и задумался о девчонке. Кто она мне? Ну, помогла выбраться из города, а дальше что? Тащить с собой — лишние хлопоты. Нужно прямо сейчас выйти через другую дверь, затеряться в толпе, прицепиться к какой-нибудь электричке…

Но… Она там сидит, ждет. Может, беспокоится… Надо хоть попрощаться. Я вздохнул, и направился в зал.

Она была похожа на мальчика: волосы под шапкой, глаза настороженно-злые, упрямый маленький подбородок… Как задиристый воробышек. Я еще раз вздохнул, подошел.

— Послушай, Ассоль… Спасибо тебе за всё. Но дальше я сам.

— Что так? Не нравлюсь?

Сощурила в щелочки и без того узкие кошачьи глаза. На скулах проступили красные пятна. Обиделась.

— Видишь ли… Ситуация только что осложнилась.

— Господи, ты что, убил этого гопника?

— Да нет… Нет же, нет! Это был не гопник… В смысле, никого я не убил! С чего ты взяла?

— Да так. Показалось, — она хмуро нахохлилась. — Так что, расскажешь, что стряслось?

— А как же — «меньше знаешь, крепче спишь»?

— Еще есть — «назвался груздем, полезай в кузов». Это значит…

— Я понял. Знаешь, не такой уж я тупой, прекрати мне всё объяснять…

— Ох, простите, мистер всезнайка…

— Послушай! — превозмогая боль, я присел на корточки, взял её за руки и заглянул в глаза. Лапки у неё были маленькие, синюшные и в цыпках. Холодные, как ледышки. Захотелось поднести их к лицу, согреть дыханием… — Ассоль… Я в бегах. Мафия и спецслужбы вместе — это слишком. Полная жопа, как говориться. Со мной — опасно. Ты можешь пострадать.

Она вырвала руки и спрятала в карманы. Посмотрела с вызовом.

— А может, я не боюсь?

— Господи, что за детство? Боюсь, не боюсь… Не в этом дело! Мне бы себя вытащить, а с тобой… Извини.

Она снова усмехнулась.

— Пока что вытаскивала тебя я. Так что даже не обидно.

Шмыгнула носом и отвернулась. Только слез мне не хватало… Нужно было всё-таки уйти, не прощаясь.

Поднялся, кряхтя, но тут же согнулся в приступе кашля. В груди будто граната взорвалась. Набежали слезы, дыхание вышибло. Я упал на колени, стащил с головы шапку и вжался лицом в душную ткань. Когда приступ миновал, с трудом взгромоздился на стул, сгорбился и затих, прикрыв глаза. Ассоль поднялась и ушла. Сил не было спросить, куда…

Наверное, уже не вернется… Полицейский с дубинкой всё прохаживался неподалеку, бросая в мою сторону настороженные взгляды. Узнал? Или просто проявляет бдительность?

Что делать? Уйти, пока полицейский не вспомнил, где он меня видел… До дверей — метров двадцать. Ряды кресел, дальше — столики кафе, ларьки со всякой всячиной и люди. Много людей. А что, если опять случится что-нибудь страшное? Как в автобусе…

— Вот, выпей, — я не заметил, как Ассоль вернулась. — Кофе с коньяком. Перестанешь кашлять.

— Спасибо.

Села, отгородив меня от полицейского. Тот, кажется, расслабился. Просто двое тинейджеров ждут электричку…

— Ты без меня пропадешь. — сказала, глядя в сторону. — Упадешь где-нибудь и протянешь ноги.

— Я и раньше попадал в неприятности.

— Оно и видно…

До истерики, до визга мне было страшно, что с этой странной девочкой что-нибудь сделается по моей вине. Как с Кейт… Почти три года прошло, а я всё не могу избавиться от этого горького чувства: Беспомощность. Безнадежность. Непереносимое желание всё изменить, вернуть назад, и — бессилие. Невозможность этого, казалось бы, простого действия… Сколько раз я себе представлял, как поступаю совершенно иначе. Не как идиот…

Вдруг Ассоль вскочила, надела лямки рюкзака и протянула руку.

— Пойдем. Быстро, но без паники. По сторонам не пялься.

— Ты что-то увидела?

— По-моему, да. Там какие-то подозрительные, кивают в твою сторону.

— Черт… Джафар так просто не отцепится.

— Джафар? Мертвец Джафар? Это от него ты прячешься? — она остановилась.

Я тоже застыл.

— Откуда ты его знаешь?

— Ну ты даешь… Кто ж не знает Мертвеца? Да им детей в детсадах пугают! Ты наркоман? Игрок? Сколько ты ему должен?

— Нет, я не наркоман. И не игрок…

— А что тогда?

— Я же говорил. Опоздал из-за аварии, сорвал сделку…

Она, поминутно оглядываясь, потащила меня вглубь зала ожидания. Зайдя в темный коридор, распахнула какую-то дверь. Раковина, откидная полочка, кушетка…

— Это комната матери и ребенка. Посидим немножко. — заперла задвижку, и, не снимая рюкзака, села. — Только тихо…

Я упал рядом, привалившись к холодной стене. Было темно, из мусорной корзины несло использованными памперсами.

Сознание сразу стало уплывать. Сквозь сон почувствовал, как Ассоль сжала мою ладонь. Я ей ответил. Снова нахлынуло чувство вины. Зачем я её втягиваю?

ИЛЬЯ ВОРОНЦОВ, МОСКВА.

Когда начало светать, удивленно огляделся. Просидел всю ночь над необычным, я бы даже сказал, сверхъестественном хобби дяди Кости, и не заметил, как пришло утро.

А ведь он никогда не был выдумщиком. Фантастику, насколько я знаю, не жаловал… Интересно, отец знает? Меня продрал озноб. Черт! Я же ему не сообщил! Неудобно вышло… Сколько сейчас? Семь…

Достав телефон, несколько секунд смотрел на пустой, черный экран. Я же его вчера выключил! И забыл.

— Привет, па… Прости, я вчера совсем замотался, тут такое дело…

— Да знаю я уже. Новости посмотрел. Лене не звонил?

Я не сразу догадался, что это он о супруге дяди Кости. Я её совсем не знал.

— Я же говорю, замотался вчера.

— Позвони, она ждет. Что-то хочет сказать.

— Я лучше заеду. Как думаешь, сейчас не рано?

— В самый раз. На похороны-то придешь, не забудешь?

— Я же извинился. Тут такое… Потом расскажу. Пока.

— Подожди! Должность-то примешь? Петрович тебя прочил…

— Да ты что? Кто мне даст? В Управлении — без году неделя, ни опыта, ни связей.

— Это даже хорошо. Костя считал, у тебя свое видение.

— Да уж… В Управлении оно только не в чести… Слушай, пап, давай об этом потом, а? Я, может, к тебе заскочу вечером. Лады?

По дороге мучительно вспоминал отчество супруги Кремлева.

Мраморный подъезд, домофон. Какая у них квартира? Всё из памяти повылетало…

— Елена Демьяновна? Меня зовут Илья Воронцов, я заместитель…

— Заходите, Илья. Я вас жду.

***

После разговора с женой Кремлева всё запуталось еще больше: ни о каком хобби супруга она не знала, была уверена, что свободное время муж проводит на рыбалке за городом, или в клубе…

Импозантная такая дама. С раннего утра — при параде: прическа, туфли, деловой костюм. Упомянула правда, что собиралась заняться хлопотами…

Меня ждала по одной-единственной причине: была убеждена, что смерть Константина Петровича — несчастный случай. Оказывается, о моих вчерашних похождениях было известно буквально всем, и её специально попросили меня заверить: как жена, Елена Демьяновна ни к кому никаких претензий не имеет. Костя действительно в последнее время жаловался на сердце, и вот — не уберегся…

Кто просил — сказать не пожелала. Собственно то, что её именно попросили мне это объяснить — понял из намеков и недомолвок. Она явно не спала: глаза запавшие, несмотря на макияж — вид бледный и утомленный. Но держится.

Что ж такое твориться? Собственная жена не хочет разобраться, как умер любимый муж? Или боится?

В глубокой задумчивости спустился по лестнице с шестого этажа, сел на лавочку и закурил. Что получается? Гибель начальника Управления ФСБ не только не вызывает должного отклика, но еще по каким-то, пока ускользающим от меня причинам, замалчивается? И никому не придет в голову, что человек на такой должности мог умереть и не своей смертью?

Включив телефон, набрал Михалыча.

— Романыч, ты где? Тут всё управление на ушах: Шеф погиб, заместитель трубки не берет…

— Извини, не до них сейчас. Там есть такая железная леди…

— А, Риточка! Пока отбивается.

— Ну и хорошо. Слушай, я по делу. Можешь узнать домашний адрес того парня? Ну, который вчера экспертное по автомобилю писал?

— Да раз плюнуть.

— Спасибо. Скинь, только сразу.

— А ты?

— А я пока домой. Приму душ, переоденусь, поем чего-нибудь…

Вырулив на проспект, перестроился в скоростной ряд. До дому — минут десять. Уже предвкушал, как залезу под горячую воду, а потом сварю пельмени, залью их кетчупом с майонезом и…

Красный. Педаль ушла в пол, но машина и не думала тормозить. Передо мной — желтый «жучок». Если я в него врежусь… Неистово сигналя, рванул руль влево, в ограждение. Удар, еще удар… Машину поволокло, перевернуло. Вцепился в руль обеими руками, ноги упер в пол, а в голове одна мысль: — «подушки не сработали»…