Перемены

Татьяна Эдельвейс, 2021

Прошло полтора года после событий книги «Быть собой». Мэтьюз переучился на штурмана, но этот шаг оказался недальновидным – должность штурмана на Базе сократили. Ему придётся учиться оформлять грузы, если он и дальше хочет работать в той же компании. Мэтьюз соглашается. Ему присылают инструктора – закрытую незнакомку Инессу. Работа продвигается, дела идут своим чередом, но Мэтьюза не покидает чувство, что что-то произойдёт, и это будет как-то связано с Инессой. Чутьё его не обманывает. В одном из рейсов происходит нечто непредвиденное, что ставит под угрозу не только его участников, но и всю Базу. В происшествие оказывается втянут давний знакомый Мэтьюза – Джерими, ныне работающий в отделе безопасности Базы. Им берётся помогать друг Джерими – Гир, зачастую действующий лишь по собственному плану.

Глава 2 — Командир на рейс

На следующий день Крайн пришёл в аэропорт пораньше. Утро было тихое и солнечное. Зайдя в кабину «Эска», Крайн обнаружил, что его опередили — на командирском месте сидел Мэтьюз, в фуражке и пиджаке со всеми полагающимися значками и нашивками. Тот не удивился, что Крайн одет как обычно. Первыми словами Мэтьюза были: «О, пришёл. Сфотографируй меня». Он уже приготовил фотоаппарат и теперь передал его приятелю.

— Что ж, — не отказался тот, — Хотя без формы ты выглядишь естественней, — и сделал пару кадров, — Командир на рейс.

— Хоть и на рейс, а приятно, — Мэтьюз забрал аппарат.

— Как бы не запутаться: штурман теперь командир, командир — помощник, помощник — проводник, и ещё штурман объявиться должен, — Крайн сел на место Ллойда.

— Ну, как тебе смотреть на всё глазами Ллойда? — поинтересовался Мэтьюз.

— Непривычно, рычаги — слева. Мэтьюз, на полном серьёзе, мы с Ллойдом должны занять свои места, иначе рейс придётся отменить, — заговорил о деле Крайн.

— Этот рейс не отменяется, потому что не отменяется эксперимент.

— Но ты ведь понимаешь, что вести самолёт должны мы. Полёт — это не шутка.

— А я и не шучу. Твоё поведение не удивляет меня. Я знал, что ты потребуешь освободить место у руля, но я останусь здесь, — не собирался покидать кабину Мэтьюз, — От меня вреда не будет. Я просто положу руки на штурвал, а поведёшь ты. Однажды, я уже сидел так с Ллойдом, в его самолёте.

— Мэтьюз, будь благоразумен.

— Я и так рассуждаю разумно. Для тебя, управлять самолётом одному будет несложно, ты летаешь каждый день. Я же не пытаюсь помешать тебе.

— Мэтьюз, если ты хочешь стать пилотом, могу устроить тебя на курсы, и тебе не придётся ловить случаи залезть в кабину, — предложил Крайн.

— Нет, мне не нужны курсы. Почему ты не хочешь согласиться с сегодняшним порядком? Ведь даже начальник согласен, а он-то знает, что можно, а чего нельзя. У меня появилась возможность почувствовать себя главным, а ты её у меня отбираешь?

— И что ты собираешься делать тут, как главный? Командовать, за какой рычаг потянуть и куда лететь? Нет ведь. Командовать в кабине нет необходимости, а почувствовать себя главным ты можешь и за её пределами.

— По-моему, ты не хочешь понять. Я всегда подчиняюсь кому-то. Мне постоянно приказывают, и я выполняю веленое, хочу того или нет. Я — пешка, а ты нет. Ты сам всеми командуешь, ты и с начальником споришь, ты всё делаешь по-своему.

— Ты говоришь убедительно, — согласился со словами Мэтьюза Крайн, — Но извини, я не могу сделать по-твоему.

— Понятно, — Мэтьюз сделался сердитым. Тут в кабину вошёл Ллойд. На нём была белая рубаха, с приподнятым свободным воротником, и чёрная жилетка: «Дурацкий вид, да? Мне не идут жилетки».

— Да нет, неплохо, — переключился на него Мэтьюз, — Сейчас немного подправим и будет отлично, — он встал с кресла, расстегнул Ллойду ещё одну пуговицу под воротником и слегка растрепал чёлку, чтобы она была более воздушной, — Вид слишком угрюмый. Ну-ка, сделай нормальное лицо… то есть такое, как обычно.

Ллойд попытался, но мало что изменилось.

— Взгляд какой-то тяжёлый. Ну-ка, повеселее, — велел Мэтьюз.

— Да как тут повеселее? Может, останемся каждый на своём месте, как прежде? — предложил Ллойд.

— Вот и я ему о том же, — подхватил Крайн, — Но он упирается.

— Между прочим, мне обидно. Я буду находиться там, где мне положено, — Мэтьюз сел обратно, в командирское кресло. В самолёт поднялся, по всей видимости, штурман на этот рейс, невысокий светловолосый: «Простите, кто командир?» — обратился он ко всем троим.

— Я, — одновременно ответили ему Крайн и Мэтьюз.

— Я, — повторил второй.

— Меня к вам штурманом прислали, — вошедший подал ему документ. Мэтьюз не знал, как отличить поддельный от настоящего, но внимательно, хотя и быстро, прочитал всё, что там написано: «Держи. Работай», — вернул он корочки. Штурман удалился.

— Крайн, давай, будем считать, что у нас — два командира, — предложил Мэтьюз, нервно трепля подлокотник.

— Один всё равно должен быть главнее, — Крайн имел в виду, понятное дело, себя.

— Хорошо. Значит, я буду командиром, а ты — моим заместителем, ассистентом. Ты и так сегодня являешься помощником командира, это одно и то же. Чего упираться? — не уступал Мэтьюз.

— Ладно, хочешь командовать — командуй, но не сидя здесь.

— Подожди, — Мэтьюз переключился на Ллойда, — Ллойд, пассажиры идут. Иди, встречай.

— Сам иди, — не хотел тот, — Ты у нас — полупроводник. Крайн, скажи ему.

Крайн хотел поддержать товарища, но Мэтьюз пресёк эту попытку: «Не надо прикрываться Крайном. Ллойд, немедленно иди и прими билеты», — велел он. Ллойд старался не смотреть на Мэтьюза: «Это не моя работа. Ещё напринимаю не того. Давайте уже, прекратим этот балаган».

— Но ты же подготовился. Ступай, — не дождавшись нужных действий, Мэтьюз перешёл к угрозам, — Я сообщу начальнику о всех нарушениях. Отказ выполнять приказы командира экипажа, отказ выполнять свои рабочие обязанности, срыв эксперимента — это очень серьёзные нарушения.

Ллойд возмущённо посмотрел на него: «Угрожаешь?»

— Предупреждаю. Эксперимент на грани срыва… из-за капризов команды.

— Ну, Мэтьюз… — прошипел Ллойд.

— Но ведь это правда, — спокойно заметил ему Мэт и велел вести себя ровно, — Без нервов там, с пассажирами.

Рассерженный Ллойд молча вышел в салон.

— Я думаю, мы должны прервать этот неудачный эксперимент, пока ситуация не усугубилась, — обратился к Мэтьюзу Крайн.

— Она не усугубиться, если вы прекратите свои капризы, — тот был непреклонен.

— Может, это ты перестанешь капризничать?

— Я-то как раз действую по инструкции.

Пассажиров оказалось немного, и Ллойд быстро вернулся обратно.

— Ну что, пассажиры сидят согласно билетам? — осведомился Мэтьюз.

— Да, — сдерживая гнев, ответил Ллойд.

— За минуту справился. И стоило упираться? Кстати, ты должен идти на кухню… или в кладовку… Как оно там?

— Мэтьюз, — перебил Крайн, — Дай нам с Ллойдом поднять самолёт в воздух. Без шуток. Моё терпение на исходе.

— Запускай двигатель, и начнём взлёт, — у Мэтьюза тоже сделался суровый вид.

— Мне больше некогда с тобой разговаривать, — Крайн встал с кресла и потянул его за рукав.

— Сдурел что ли? При пассажирах-то, — не поддался Мэтьюз. Крайн прекратил тянуть в проход его и оглянулся — обе двери, в кабину и салон, были открыты. Все трое уловили тихий ропот. Крайн закрыл дверь салона и вернулся в кабину. Мэтьюз переменился: «Послушай, — заговорил он печальным голосом, его взгляд стал полон грусти и надежды, — Сев на место Ллойда, ты сказал, что смотришь на всё вокруг его глазами. А я хочу посмотреть твоими. Дай мне узнать, что это за чувство такое, когда самолёт взлетает. Мне кажется, я вам совсем-совсем безразличен», — он опустил взгляд и, казалось, был готов зарыдать.

Крайн был тронут. Ему даже стало неловко за свою настойчивость в выдворении Мэтьюза из кабины: «Хорошо… Я ж думал, что ты из баловства всё это, но раз всё так серьёзно, то конечно. Ллойд, я останусь на твоём месте?»

— Оставайся, — Ллойд отошёл к дверям салона. Отсюда ему частично было видно кабину. Крайн сел и негромко сказал Мэтьюзу: «Фуражку-то сними». Тот помотал головой. Крайн не стал настаивать: «Если тебе так нравятся самолёты, что ж в лётчики не пошёл?»

— Тогда я знал только радио, не имел представления о работе на борту. А потом, зашёл сюда и увидел всё это… — объяснил Мэтьюз, — Я и то, и другое люблю… Не могу сравнивать эти две вещи.

Крайн перешёл к делу: «Ты же с Ллойдом катался, — заметил он, — Чего говоришь, что не знаешь, какое это чувство». Крайн не укорял его и не подлавливал на слове, он понимал, в чём разница, но хотел послушать, что скажет сам Мэтьюз.

— А-то ты не знаешь. Ты же с нами был. При взлёты, посадке, я в салоне находился, а в полёте посидел на соседнем кресте малость всего лишь, — Мэтьюз, пожалуй, впервые мог так досконально проследить за действиями Крайна.

— Так он ведь тебе управление передал.

— Да что ты? Хоть руки-то на штурвал положить позволил… Ну, оно и правильно, не спорю.

Мэтьюза возникло двойственное чувство: с одной стороны, всё, что он сейчас видел, слышал и ощущал, захватывало и воодушевляло его; с другой, пугало. Крайн хорошо справлялся один. Мэтьюза охватило волнение, когда самолёт выехал на взлётную полосу и встал в ожидании, как гоночный автомобиль перед стартом. Мэтьюз нечасто-то сидел на переднем месте в автомобилях, он вообще не часто в тех сидел, а тут — в самолёте. Одно дело для него было находиться в салоне, другое — в кабине. Мэтьюз было радостно сознавать, что рядом есть ещё кто-то. Кто-то, кто знает, что и как. Он не сомневался в нём.

— Ну, приготовься узнать то, что хотел. Лови момент, — Держись крепче… Да не за сиденье, за штурвал, — сказал ему тот самый «Кто-то», — Пристегните ремни. Взлетаем, — предупредил тот всех остальных, и самолёт резво побежал по полосе, и через несколько секунд вскинул нос кверху, что понравилось Мэтьюзу больше всего. Самолёт выровнялся быстро, продолжил набирать высоту, но он вдруг заторопился покинуть кабину: «Я, пожалуй, пойду».

— Во время набора высоты не ходят, — спокойно заметил ему Крайн. Мэтьюзу пришлось остаться на месте. Его охватывал страх, но он быстро успокоился. Через некоторое время Крайн обратился к нему: «Ну, что скажешь?»

— Я увидел больше, чем ожидал, — далее Мэтьюз сказал нечто неожиданное, — Я увидел тебя таким, какой ты на самом деле, без масок. Ты — на своём месте, — от него больше ожидали слов о полёте.

— Я рад, что ты понимаешь меня.

— Я догадываюсь, почему ты не хотел оставлять меня здесь, — Мэтьюз убрал руки со штурвала и касался его лишь пальцами, — Есть вещи, которые не хочется давать в руки другим.

— Вообще-то я думал о безопасности, но насчёт вещей ты прав. У тебя ведь тоже есть такие. Вряд ли тебе понравится, если кто-то начнёт крутить тумблеры в твоей рубке. Кстати, а ведь наш сегодняшний штурман то и делает, — Крайн сказал о том с умыслом. Мэтьюз не замедлил выскочить из кабины в рубку, а Крайн и Ллойд заняли свои места.

— Эй! — влетел в рубку Мэтьюз, — Ничего тут не трогать. Всё настроено было. Уже накрутил?

— Да нет, — вздрогнул штурман, — Почти, ничего.

— Ничего не перенастраивать.

— Как скажете.

— Без фокусов, — Мэтьюз вернулся в кабину, — Ну, нельзя выйти и дать распоряжения, нисколько.

— Ты недоволен тем, что твоё командирское место уже занято? — поддержал диалог Крайн.

— Я больше недоволен тем, что Ллойд уклоняется от работы.

— Отстань, я и так работаю, — назойливость Мэтьюза нервировала Ллойда.

— Ты строгий командир, — заметил Мэтьюзу Крайн.

— Так и надо. Совсем от рук отбились. Но, что ж, сидите пока, а я пойду, поприветствую пассажиров, — тот надеялся найти в салоне более благодарную публику. Мэтьюз раскованно чувствовал себя перед зрителями, поэтому ничто не мешало ему выйти к пассажирам и лично поприветствовать их. Представившись, он сказал: «Вы можете задавать мне любые вопросы. Я с радостью расскажу вам о нашей компании и этом самолёте, в частности». Публика осталась безразлична и молчалива, но Мэтьюза это не смутило: «Одну минуту, простите меня», — он сходил на кухню за бутылкой лимонада и вернулся в салон.

Вопросы к нему появились: «Скажите, а разве вы не должны во время всего полёта находиться в кабине?»

— В этом нет необходимости. Я предпочитаю общаться с пассажирами, — у Мэтьюза возникла просьба, — Пожалуйста, поднимите руки те, кто летит впервые… О, почти, половина. Вы все… все очень смелые люди, ведь, как вам известно, это экспериментальный рейс, — похвалил он присутствующих, а сам подумал, — А может, у них в голове — ветер? — и продолжил, — И каковы ваши впечатления о полёте?

— Нормально.

Мэтьюз заметил, что один из пассажиров что-то строчит в блокноте. Он приблизился к нему и, попивая лимонад, поинтересовался: «Что это вы пишите?»

— Я специальный корреспондент газеты «Записки путешественника». Меня пригласили написать статью об экспериментальном рейсе, — не обрадовал его тот.

— Кто пригласил?

— Экспертная комиссия, ставящая данный эксперимент. Можно взять у вас интервью?

— Да не вопрос, — Мэтьюз вернулся в носовую часть, — Уважаемые пассажиры, я хочу кое-что рассказать вам о себе. Сегодняшний день можно назвать праздничным, потому что сегодня я впервые лечу на этом самолёте, как командир экипажа. Ещё вчера я был штурманом. Меня никто не замечал, а теперь я тот, с кем придётся считаться нашей разболтанной команде. Ей требовалась жёсткая рука, и это оказалась моя рука. Вам нет причины беспокоиться, перед полётом я очень серьёзно побеседовал с пилотом, и теперь он чётко выполняет свою работу… Хотя я всё же разрешил ему сесть на моё место.

Выступление Мэтьюза вызвало противоречивую реакцию у пассажиров. Очевидно, эксперимент начал казаться им не таким уж и безобидным. Пожалуй, только корреспондент чувствовал себя вполне уверенно и комфортно: «Можно снимок по такому случаю?»

— Да. Конечно, — разрешил Мэтьюз и очаровательно улыбнулся в кадре.

— Скажите, а где же проводник? — спросил один из пассажиров.

— О, он занят — он ведёт самолёт, — Мэтьюз заметил, что пассажир почему-то остался недоволен ответом, — Он делал это уже много раз, — попытался исправить ситуацию Мэтьюз, — Он хорошо справляется, — но это не помогло. У Мэтьюза появилась идея: «Да что нам этот проводник? У меня подарок для тех, кто впервые летит на самолёте: вы можете передать привет в прямом эфире. Вас услышат во многих аэропортах». Это пассажирам понравилось. Мэтьюз заглянул в рубку: «Пассажиры будут передавать приветы по нашей рации. Обеспечь связь».

— Но… — хотел что-то возразить штурман.

— Что «Но»?

— Посторонние разговоры в эфире…

— Выполнять.

— Слушаюсь.

— Пожалуйста, не толпитесь в проходе, заходите по одному, — попросил пассажиров Мэтьюз и, пользуясь их увлечённостью, заскочил в кабину и закрыл за собой дверь, — Фу, утомили, — обтёрся он рукавом.

— Что ты себе позволяешь? — Крайн был не рад, — Что за приветы в эфире?

— Я решил устроить праздник. И не спорь, не спорь, — Мэтьюз опёрся на ручки кресел, — У нас, между прочим, корреспондент.

— Представляю статью. Надеюсь, после неё аэропорт не закроют.

— Без паники. Если пассажиры останутся довольны, то не закроют.

Крайн включил громкую связь, чтобы Мэтьюз мог услышать, что передают по рации: «Рыжий? Рыжий? Ты меня слышишь? Это я — Митчелл. Представляешь, я сейчас лечу в самолёте с какими-то шарахнутыми лётчиками. Командир — шпингалет такой, а гоняет их. Мал клоп, да вонюч. Ну, привет там нашим!..» Мэтьюз закусил кулаки.

— Алло, Лёва? Привет танкодрому! — неслось по радио, — Физалис, встречай!..

— Мэтьюз, пусть они замолкнут! — не то просил, не то приказывал Крайн.

— Не могу, я сделал подарок. Уже бесполезно… Они сейчас выговорятся и замолчат, — Мэтьюзу самому стало не до веселья, — Я как-нибудь исправлю. Это же эксперимент, — он взял себя в руки, выпрямился и обратился к Ллойду, — Ллойд, нам нужен официант.

— У нас не кормят, — заметил тот.

— Надо раздать лимонад. Кстати, где моя бутылка?

— Ты уронил её, когда он включил громкую связь… Ну, ты не хочешь её поднять? — нервничал Ллойд.

— Из неё всё равно уже всё вылилось, — и не думал поднимать бутылку Мэтьюз. Ллойд, недовольный и суровый, взял её и убрал за боковину своего кресла: «Поаккуратней в кабине надо быть. То же мне командир выискался». Мэтьюза не задели его слова, он сейчас беспокоился о другом: «Итак, нам нужен официант».

— Ты хочешь, чтобы я прислуживал им? Они себя показали, — не желал Ллойд.

— Так покажи им себя. Хотя нет, нам не надо чтобы ты был строг с ними, иначе они нас не похвалят. Нам надо спасать ситуацию. Неужели ты этого не понимаешь?

— Это ты её испортил, ты и спасай.

— Но мы же команда. Если кто-то что-то испортит, другой должен помочь исправить.

Крайн прервал спор: «Тихо. Так мы ничего не решим».

— Послушайте меня, — после паузы продолжил разговор Мэтьюз, — Сейчас они замолчат, и, пока Ллойд будет разносить лимонад, я свяжусь с Дарби и узнаю, какая в аэропорту реакция. И главное: я попрошу пассажиров написать отзывы, а насколько те будут положительными — зависит от нас.

— Ага, и тогда нам оставят те должности, в которых мы оказались сегодня, — подумал вслух Ллойд.

— Тогда надо, чтобы полёт не понравился. Я, как командир, напишу в отчёте вывод «Каждый должен остаться на своём прежнем месте», — сразу сменил тактику Мэтьюз, но задумался, — А разве можно портить пассажирам полёт?.. Ох, хватит, у меня голова закружилась. Жарко.

— Стоп. Стоп, — сделал паузу Крайн, — Мы действительно не должны портить им поездку.

— Ну, и? — ждал конкретного плана Мэтьюз.

— Ну… раз уж ты начал, то командуй дальше.

— Но Ллойд не подчиняется.

— Так заставь его, ты же командир.

— Что?! — сурово взглянул на Крайна Ллойд, — Друг тоже.

— Ну, дружба дружбой, а служба службой. Ллойд, пожалуйста, ради нашей авиакомпании, — попросил его тот.

— Что ж, ради компании я могу, но, если кто-нибудь выкинет номер, я не стану терпеть. Это касается и тебя, Мэтьюз, — заявил Ллойд.

— Хорошо. Будь готов, — Мэтьюз вышел к пассажирам. Вряд ли он уважал их, но обратился, как обычно: «Уважаемые пассажиры, несмотря на то что в этом рейсе не предусмотрен обед, я всех вас угощаю лимонадом… Вот только сообщу нашему проводнику, что он может перейти от управления самолётом, к своей работе, — Мэтьюз подскочил к кабине, — Ллойд, по бутылке лимонада каждому, — и вернулся к пассажирам, — Должен сказать вам, его зачислили в проводники только вчера».

— Скажите, — обратился к нему корреспондент, — А у пилота сегодня тоже первый рейс в его послужном списке?

— А это имеет какое-то значение?.. Нет. Я рад сообщить вам, что наш самолёт ведёт первоклассный пилот, талантливый виртуоз, победитель соревнований в Роуэне — ас Крайн Крэйз! — выразительно объявил Мэтьюз, словно ведущий развлекательной передачи, — А теперь лимонад. Угощайтесь, — он передал салон Ллойду, а сам ускачи в рубку, — Дайка сесть, — вытеснил он штурмана, снял фуражку и надел наушники, — Дарби. Дарби, приём.

— Дарби на связи. Мэтьюз, ты? — узнал его диспетчер.

— Я. Скажи, приветы в эфире были?

— Были. Ты устроил? Я уж начал думать, сбой системы.

— Ну, и как там реакция? Начальник сильно рассердился?

— Откуда я знаю? Даже не спрашивай. И вообще, зачем ты делаешь вещи, о которых потом жалеешь? Ты же знал, что пожалеешь.

— Я под эксперимент попал. Скажи лучше, самолёты там никакое с курса не сбились?

— Пока нет.

— Отлично, — Мэтьюз вздохнул, поменял наушники на фуражку и встал в дверях, — Надо идти к Ллойду, — подумал он, но сперва заскочил на кухню. Еда здесь не появлялась, зато тут хранилось много другого, поэтому это помещение скорее можно было назвать кладовкой.

Взяв блокнот и ручку, Мэтьюз вышел в салон: «Вот и я. У меня ко всем вам большая просьба. Нам очень важно знать ваше мнение о команде и этом полёте, поэтому я прошу вас написать отзывы. Пускаю по рядам, — он отдал блокнот ближайшему пассажиру, — Очень надеюсь, что все отзывы окажутся положительными… Думаю, нашему проводнику пора вернуться за штурвал». Ллойд с радостью вернулся в кабину. Через минуту туда пришёл и Мэтьюз: «А теперь что делать?»

— А может устроим авиашоу?! — предложил Крайн, — Надоело летать ровно.

— Шутишь?.. Нет?! Ты недавно обвинял меня в нарушениях, а теперь сам хочешь их учинить?!. Мы же их перепугаем, — не одобрил идею Мэтьюз.

— Ну, тогда иди к ним и спой что-нибудь, — Крайн считал свою идею хорошей.

— Наверно, статья будет называться «Летающие клоуны» или «Воздушный балаган», — высказал свою мысль Ллойд.

— Вот именно поэтому я и предлагаю превратить балаган в авиашоу. Это ведь захватывающе, море впечатлений, — стал отстаивать свою задумку Крайн, — Без сложных фигур. Просто полетим немного повеселее, этого будет достаточно, чтобы улучшить настроение и отзывы.

— Нет и нет, — не согласился Мэтьюз, — Ты только и знаешь, что кренделя выписывать, а я, между прочим, как командир, решил ввести книгу отзывов и повесить её в салоне. Напишу об этом в отчёте.

— Да впору книгу жалоб вывесить, — недовольно ответил Крайн.

— Так, или вы вносите конкретные предложения, или я придумаю что-нибудь сам и не спрошу вашего мнения, — поставил условие Мэтьюз, — И тогда без жалоб.

— Я предложение внёс, ты его отверг.

— Крайн, ну… нет, — Ллойд тоже не хотел выкрутасов.

— Эх… Ну, Ллойд… Вот тоже… — вздохнул Крайн.

— Ну, и? Я жду, — поторопил обоих Мэтьюз.

— Придумывай сам, — отмахнулся Крайн.

— Ну, тогда… Тогда… Тогда давайте, познакомим пассажиров с устройством самолёта. Экскурсия, — придумал Мэтьюз.

— Э, совсем что ли? Хочешь, чтобы как в навигационной было? Нет и точка, — категорически отказался от такой идеи Крайн.

— М-да, — Мэтьюз и сам понял, что ничего хорошего из этого не получится, — Ну, можно устроить экскурсию другого характера: рассказывать о том, над чем пролетаем…

— Но внизу сплошной лес, — заметил ему Ллойд. Мэтьюз вздохнул.

— А ты спроси у пассажиров, чего они сами хотят, — посоветовал Крайн.

— Эй, ты чего говоришь? — одёрнул его Ллойд, — Ничего хорошего из этого не выйдет — им только позволь.

— Я только подумал, что они, возможно, хотят ещё лимонада. Или, может быть… музыку…

— А может, кто-нибудь и не хочет слушать музыку. Один хочет, другой нет. И вообще, так ли нужно что-либо выдумывать?

— Раз уж начали в таком темпе, надо в нём и продолжать. Пойду и спрошу, — Мэтьюз покинул кабину быстрее, чем его приятели успели что-либо ответить. Сам он тоже не успел что-либо сказать, один из пассажиров сразу задал ему вопрос, стоило выйти в салон: «Скажите, этот полёт ведь должен длиться два с половиной часа?»

— Три, — внёс поправку Мэтьюз.

— А можно лететь быстрее? — пассажир, судя по всему, чего-то не рассчитал.

— Теоретически, да. Но так не положено.

— Даже если это экспериментальный рейс? А в экстренных случаях?

— Только в экстренных.

— Может быть, можно прибавить? Я опаздываю, — просил пассажир.

— Должна быть очень веская причина, чтобы лететь не по графику, — не ответил ни «Да», ни «Нет» Мэтьюз.

— Я опаздываю на конференцию.

— Тогда вам следовало взять билет на другой самолёт.

— Я не хотел тратить деньги на билет, а этот рейс — бесплатный.

Мэтьюз был не против везти пассажиров быстрее, но ему надо было посоветоваться с Крайном: «Мне надо обдумать это… хотя бы пару минут», — сказал он и удалился в кабину. Крайн дал отрицательный ответ: «Конференция не входит в те веские причины, из-за которых мы можем прибавить ходу. Иначе все бы начали летать, как попало, и график пришлось бы выкинуть».

— Но, Крайн, если это экспериментальный рейс, то, может быть, нам можно лететь и не по графику? — Мэтьюз не хотел огорчить пассажира. Крайн помотал головой.

— Я не хочу его огорчать. На меня надеются.

— Прости, Мэтьюз, к сожалению, мы не можем лететь быстрее.

— На сколько минут раньше мы можем прибыть? — серьёзно спросил Мэт, — Теоретически.

Крайн не хотел отвечать, но сказал: «На сорок пять».

— Отлично. Я сейчас же свяжусь с аэропортом и сообщу, что мы прибудем на сорок пять минут раньше. А объясню им всё на земле, — принял решение Мэтьюз.

— Ты можешь вляпаться в большие неприятности, — предупредил его Крайн.

— Я это понимаю, но я решил сделать так, — Мэтьюз был очень серьёзен. Он сходил в рубку и лично сообщил о своём решении диспетчеру пункта назначения. Мэтьюз ничего не объяснил в деталях, а попросил освободить коридор, если тот занят, и полосу. Он знал, что на земле его будет ждать непростой разговор.

— Решено. Прибавь скорость, — велел Мэтьюз Крайну, придя в кабину.

— Ещё можно передумать, — тот не хотел проблем для него.

— Не спорь со мной. Выполняй, — приказал Мэтьюз. Крайн медлил, Ллойд не вмешивался.

— Сегодня я — командир, и я знаю, что делаю. Выполняй приказ, — повторил Мэтьюз на полном серьёзе.

— Да уж, это уже не шутки. Ллойд, начинай прибавлять скорость, — перестал спорить Крайн. В ту же минуту по громкой связи прозвучало (голосом Мэтьюза): «Уважаемые пассажиры, мы прибудем на сорок пять минут раньше».

— Давай, не подведи меня, — сказал Мэтьюз Крайну, отключив громкоговоритель.

— Попробую, — ответил тот так, словно не давал гарантий. Мэтьюз не стал обращать на это внимания: «Пойду, посижу в кладовке».

— Чего бы тебе не поболтать с пассажирами? — задержал его Крайн.

— Нет, не пойду в салон. Вдруг ещё что-нибудь попросят, — Мэтьюз чувствовал себя устало.

— Правильно, — поддержал его Ллойд, шутя, — Например, остановиться у ларька.

— Смешно, но они и такое могут запросить, — не смеялся Мэтьюз. Больше его не задерживали. Он прошёл на кухню и сел за стол, устало прикрыв ладонями глаза: «Минута передышки».