Тайна горы, или Портрет кузнечика

Татьяна Шипошина, 2017

Кто бы мог подумать, что обычная летняя практика в Крыму обернется для юного художника, двенадцатилетнего Саши, его родителей и друзей столь неожиданными событиями! И конечно же в этом «виновата» гора, у подножия которой раскинулся лагерь художественной школы, – гора, чье существование издавна связано со множеством легенд, тайн, загадок… Это присутствие Тайны и Чуда в мире ощутили на примере собственной судьбы герои повести, поднявшиеся в поисках сокровищ на вершину этой горы, к развалинам древнего монастыря. Для среднего школьного возраста.

Глава 6

Я проснулся только на следующее утро. Мне полегчало, перестало знобить, но голова гудела, и болело горло.

Вера Петровна еще разок меня уколола и дала какие-то таблетки. Потом принесла мне в кружке что-то теплое и душистое.

— Полощи горло! Можешь и попить.

— А что это? — поинтересовался я.

— Это я тебе здешних трав заварила. Чудо, а не травы! Максимально возможная экологическая чистота в наше время, учти. Завтра здоров будешь. Давай полоскайся. Я тебе вечерком еще заварю.

Отвар я в основном выпил. Он был терпким и сладковатым.

До обеда я снова дремал.

Лёнчик принес мне еду из столовой. Налетел, как ветер:

— Как дела?

Я только открыл рот, чтоб рассказать, как Лёнчика уже и след простыл.

— Ты выздоравливай! — крикнул он с крылечка веранды. — Посуду я в ужин заберу! Мы идем на этюды! Тут так классно!

Есть мне не хотелось. Странное что-то творилось со мной. Наверно, на меня подействовала эта гора…

Я лежал на изоляторской кровати и смотрел на гору. И на море.

Ничего не было вокруг. Только я, эта гора и море вдалеке. Да, еще синее высоченное небо. И где-то в нем — невидимое, но ощутимое солнце.

Мои мысли текли как бы помимо меня.

Я никогда… Я никогда раньше так не думал…

Гора казалась теплой и живой. Она жила своей, отдельной жизнью, не связанной ни со мной, ни с моей болезнью… Удивительное дело! Среди пожухлой от жары травы цвели маленькие разноцветные цветочки. От того, что я не знал их названий, цветочкам было ни холодно, ни жарко. Они просто цвели… независимо от меня. Независимо от меня жужжали пчелы, цвиркали кузнечики. Над горой летали разноцветные непуганые бабочки по своим, только им известным маршрутам.

Вдали, вообще неподвластное моему разумению, располагалось огромное море, тоже наполненное жизнью, совершенно не зависящей от меня.

Вверху простиралось небо. Голубое, синее — до невозможности. Оно было от меня так далеко… так… как небо… Ослепительно жарко сияло солнце. Я не мог бы даже описать как…

Вот уж что от меня не зависело!

Неужели… совсем?

«Нет, — думал я, — такого не может быть, чтобы я оказался совершенно ни при чем! Слишком несправедливо, если бы я остался в стороне!»

Но как? Где находилась та самая точка пересечения меня и горы? Меня и моря, меня и неба? Меня и всех этих жучков-паучков, кузнечиков, птичек, цветочков?

Я закрыл глаза. От таких странных мыслей защемило в груди. В горе чувствовалась такая сила… такая мощь… такая торжественность…

— Спишь? Как дела?

Пришлось открыть глаза. В проеме стеклянной двери стояла Вера Петровна.

— Что делаешь? — спросила она.

— Смотрю на гору.

Вера Петровна присела на мою кровать.

— Я тоже иногда на нее смотрю. Когда больных нет. Удивительная гора. А воздух! Ты чувствуешь, какой здесь воздух? Его можно ножиком резать и на хлеб намазывать. Даже в лагере такого воздуха нет, как здесь, рядом с горой.

Я хотел было спросить у Верочки про то, о чем думал. Но как это выразить? Как я связан с горой? Смешно! Да никак я с ней не связан! Еще неизвестно, думают ли вообще взрослые о чем-нибудь подобном. Им бы сразу бутерброд…