Вторник. №13 (32), октябрь 2021

Игорь Михайлов

«В саду горит костер рябины красной…»Литература – это костер, пожар, одним он лишь опаляет крылья, другие сгорают в его жарких объятиях. А кто-то, и в воде не тонет, и в огне не горит.А вот у Бунина «лес, словно терем расписной, лиловый, золотой, багряный…».Бунин не любил Есенина, но сроднился с ним по цветовой гамме.Читатели «Вторника» тоже горят. Горят от нетерпения – быстрее открыть очередной номер журнала.Словом, если писатель не горит, то и читатель тоже.А мы – горим!

Главный редактор Игорь Михайлов

Ответственный секретарь Татьяна Соколова

Корректор Инна Тимохина

Главный художник Дмитрий Горяченков

ISBN 978-5-0055-4694-4 (т. 32)

ISBN 978-5-0051-4159-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОТДЕЛ ПРОЗЫ

Сергей БЕЛОРУСЕЦ

Не дело жизни, или Шоу маст Бибигон!..

Чукфест

Чёртова дюжина лет

(Хроника возникновения, выживания и умирания…)

По страницам подготовленной к изданию книги

2007, чуть раньше и несколько позже…

Продолжение. Начало в №31

Ещё на первой встрече в Комитете по телекоммуникациям и СМИ в числе прочего нам настоятельно посоветовали создать Фонд Чуковского.

Общественную структуру с отдельным банковским счётом, через который можно было бы прокачивать и перераспределять финансовые потоки, должные приходить туда для осуществления благих фестивальных целей и задач…

К слову сказать, Фонд Чуковского в результате мы так и не создали.

Потому как матёрые чуковцы-переделкинцы, чего-то непонятного вдруг испугавшись, в последний момент дали отбой…

Пришлось заняться организацией другого фонда.

Без имени (и фамилии) Чуковского в названии.

Таким образом явился на свет Фонд поддержки творчества РАзножанровых Детских Авторов «РАДА».

Любопытно, что первоначально я собирался окрестить эту общественную организацию иначе.

Совсем.

ЛИтературно-Гуманитарная Ассоциация.

А сокращённо ЛИГА…

Да и окончательно сложившееся объединяющее слово «РАДА» первоначально имело совсем другую расшифровку: Ресурсная Академия Детских Авторов…

Организацией Фонда «РАДА» занималась Ольга Радзивилл, открывшая свой Фонд возрождения народной культуры всего полтора года назад и хорошо помнившая, как это делается…

(Замечу в скобках, что, когда фонд «РАДА» через некоторое время стал объективной реальностью, в Комитете по телекоммуникациям и СМИ нам сказали, что финансовое взаимодействие Правительства Москвы в рамках Фестиваля Чуковского с нашим детищем, специально организованным для этого, — исключено: ввиду того, что инициатором фестиваля выступает Союз писателей Москвы…)

Также у Ольги Радзивилл имелся дополнительный ход в приёмную Ю. М. Лужкова.

К его секретарю.

Вот я и написал письмо мэру Лужкову.

От имени писателя Успенского.

Чтобы подстраховать итоги круглого стола.

А заодно корректно поторопить подписание Лужковым его мэрского распоряжения о создании Фестиваля Чуковского.

В письме от имени Эдуарда Николаевича я обращался к Юрию Михайловичу как поэт к поэту.

Ибо где-то слышал, что мэр Лужков не чужд стихотворного сочинительства.

Плюс вежливо просил многоуважаемого Ю. М. выделить нашему Чукфесту те же восемь миллионов рублей, о необходимости выделения которых лично дал знать 30 мая на многажды уже упомянутом выше круглом столе моему кратковременному соседу по креслам заместителю мэра в Правительстве Москвы господину Виноградову.

Когда Валерий Юрьевич, чутко наклонившись к моему уху, спросил без обиняков:

— Сколько?..

Успенский письмо Лужкову прочитал.

И — подписал.

Не внеся в послание решительно никаких правок.

Во что люди, давно и близко знавшие Эдуарда Николаевича, поверят едва ли…

Но было так, как было.

Да и на протяжении всех последующих лет существования Фестиваля Чуковского Успенский все наши письма с Ольгой Радзивилл, писанные от его имени в различные инстанции, подписывал с ходу.

Не изменяя в них практически ни единого словечка…

Ниже вы прочтёте мэрское распоряжение, датированное самым концом августа 2007 года.

Про восемь миллионов на первый Фестиваль Чуковского там ничего нет.

Однако нам их тогда дали.

В конце концов.

Единственный раз в истории Чукфеста.

Разбив на два транша.

Первый из коих оказался датирован десятыми числами ноября.

А второй — первыми числами декабря.

Причём бюджет Комитета по телекоммуникациям и СМИ не выделил нам на наши нужды ни копеечки.

Всё чукфестовское финансирование того года было обеспечено за счёт средств Комитета по культуре.

За счёт им сэкономленных средств.

При финансировании других культурных проектов…

ПРАВИТЕЛЬСТВО МОСКВЫ

РАСПОРЯЖЕНИЕ

29 августа 2007 г.№1853-РП

О проведении мероприятий по пропаганде детской литературы и развитию интереса к чтению

В целях популяризации детской литературы, формирования в обществе и прежде всего у детей и подростков устойчивого интереса к чтению, книге, а также в связи с 125-летием со дня рождения выдающегося детского писателя К. И. Чуковского:

1. Поддержать предложение региональной общественной организации «Союз писателей Москвы» и Государственного учреждения культуры «Государственный литературный музей» об организации ежегодного фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского (далее — фестиваль) и учреждении ежегодной одноименной литературной премии.

2. Принять к сведению, что организатором фестиваля выступает региональная общественная органиция «Союз писателей Москвы».

3. Согласиться со сроками проведения фестиваля в первой декаде сентября.

4. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы совместно с Департаментом культуры города Москвы:

4.1. Согласовать представленную организатором программу фестиваля.

4.2. Утвердить смету расходов и обеспечить финансирование мероприятий фестиваля на паритетных началах за счет и в пределах ассигнований, предусмотренных в бюджете города Москвы по соответствующим направлениям.

5. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы, Департаменту культуры города Москвы, Департаменту образования города Москвы оказать необходимое содействие организатору в проведении мероприятий фестиваля.

6. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы, Департаменту культуры города Москвы:

6.1. Выступить от имени Правительства Москвы учредителями ежегодной литературной премии имени Корнея Чуковского (далее — премия).

6.2. Предусматривать выделение ежегодно, начиная с 2008 года, в равных долях средств в размере 3 млн. рублей для формирования наградного фонда премии за счет и в пределах ассигнований, предусматриваемых в бюджете города Москвы по соответствующим направлениям.

6.3. Предложить рассмотреть возможность участия в учреждении премии Федеральному агентству по печати и массовым коммуникациям, Федеральному агентству по культуре и кинематографии, заинтересованным общественным и коммерческим организациям.

7. Разрешить Департаменту культуры города Москвы профинансировать расходы на проведение Первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского в 2007 году за счет и в пределах средств, выделенных на проведение мероприятий в рамках программы Года ребенка.

8. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы совместно с префектурами административных округов города Москвы при содействии писательских организаций города, редакции Литературной газеты, издательства «Детская литература» организовать встречи ведущих детских писателей, руководителей детских периодических изданий с детьми и подростками по месту жительства, а также бесплатное распространение в ходе таких встреч детской литературы, приобретенной за счет спонсорских средств или средств целевых бюджетных фондов развития территории города Москвы в 2007 году.

9. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы совместно с Комитетом рекламы, информации и оформления города Москвы и ГУП «Московский метрополитен» разработать в двухмесячный срок концепцию специального метропоезда «Читающая Москва» и внести в установленном порядке предложения по финансированию проекта. Предложить представителям Студенческого правительства дублеров принять участие в разработке и реализации проекта.

10. Комитету по телекоммуникациям и средствам массовой информации города Москвы обеспечить освещение мероприятий, предусмотренных настоящим распоряжением, в программах теле — и радиоканалов, в периодических печатных изданиях.

11. Контроль за выполнением настоящего распоряжения возложить на заместителя Мэра Москвы в Правительстве Москвы по вопросам межрегионального сотрудничества, массовых коммуникаций, спорта и туризма Виноградова В. Ю.

П. п. Мэр Москвы Ю. М. Лужков

Интересно, что на уже многажды упомянутом мной круглом столе, приведшем к возникновению Фестиваля Чуковского под эгидой Правительства Москвы (некоторое время), присутствовал и тогдашний главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков.

Мы даже выдвинули с ним там практически одну и ту же идею.

О создании объединённого столичного бюро пропаганды детской литературы.

Только называли эту структуру в своих речах чуть по-разному…

В результате, за «Литературной газетой» закрепили нечто подобное.

Это имело своеобразное продолжение.

В течение обозримого времени несколько раз пытавшееся там выехать за наш счёт.

На страницах «Литературки».

Одних и тех же.

Ибо на них, рядышком, печатались отчёты и о многочисленных чукфестовских детписовских выступлениях, и об эпизодических выступлениях авторов детлита под патронатом «Литературной газеты».

Причём отчёты и фотографии нарочно составлялись и подбирались таким (иезуитским!) образом, чтобы у неискушённых читателей возникало стойкое ощущение того, что все эти (наши бесчисленные!) выступления организовывались исключительно усилиями доблестной «Литгазеты»…

Но это было несколько погодя.

А пока на дворе стоял июнь 2007 года — и я помыслить даже не мог, что согласование мэрского распоряжения с городскими префектами займёт практически всё лето без малого…

Что в переводе на административный язык означало очевидную техническую невозможность совместить проведение начальных мероприятий Фестиваля Чуковского с заранее известными сроками столичного Дня города, назначенного на субботу и воскресенье.

Первого и второго сентября.

В связи с полным отсутствием реальных денежных вливаний для осуществления наших (к тому времени уже довольно чётко продуманных) действий…

Однако, несмотря на отсутствие обещанного Комитетом по телекоммуникациям и СМИ мэрского распоряжения, двадцать пятого августа я принял решение всё-таки начать Фестиваль в субботний день города.

Совпавший в тот год с Днём знаний, перенесённым, впрочем, на 3 сентября, понедельник…

Да, я принял такое решение.

Упредив писательские выступления писательским же собранием.

В очень писательском месте.

В Малом зале Центрального дома литераторов на Большой Никитской улице…

Назначил я это собрание ещё и потому, что принял к тому времени и другое вынужденное решение: разделить стартующий Фестиваль на три осенних этапа.

Первый, который начинался Днём города и первым днём осени, включал в себя неделю и один день.

Завершаясь традиционным переделкинским Костром Чуковского «Прощай, Лето!».

Между нашими выступлениями, вписанными в двухдневное празднование Дня города и Костром, я планировал провести множественные писательские встречи с читателями в школах и в библиотеках.

А плюс к тому и круглый стол, посвящённый детлиту.

На ВВЦ.

То есть, если понятнее, на ВДНХ.

В рамках ММКВЯ.

Московской международной книжной выставки-ярмарки…

Назначил я это собрание, посвящённое первому фестивальному этапу, на 31 августа.

И когда настоящее собрание будущих участников Чукфеста назначал, я ещё не знал, что за пару деньков до него мэрское распоряжение окажется подписанным…

Телефоны и электронные адреса большинства детских писателей (в основном поэтов) были мной заблаговременно позаимствованы у добросердечной Дины Крупской.

В её записной книжке «Кукумбера».

Дина, профессиональный поэт и переводчик, была к тому же редактором и матерью-основательницей этого популярного ребячьего журнала.

А с её многочисленными адресатами я плотно созванивался и списывался на протяжении всего летнего квартала.

Впрочем, я выбирал из записной книжки «Кукумбера» далеко не всех.

Только тех, чьё весёлое или сказочное творчество казалось мне подходящим для нашей игровой и озорной чуковской затеи.

Плюс чем-то нравилось мне самому…

Не все те, кого я сватал в нашу поэтически-прозаическую команду, согласились принять моё предложение.

Хотя основная писательская респондентская масса сделала это с радостью…

Кстати, с бóльшей частью участников наших будущих действий и действ я был знаком лично и до моих к ним неоднократных разноформатных обращений периода лета 2007 года…

И — ещё.

Тридцать первое августа днём писательского собрания я выбрал не только потому, что тянул до последнего в связи с перманентной неясностью по поводу мэрского распоряжения.

Но также и потому, что ещё в конце июля нещадно воспалился мой мениск.

Старая спортивная травма.

Об этом, похоже, стоит чуть поподробней.

Тем более что и здесь не обошлось без участия Дины Крупской.

Приложившей руку и к моей ноге….

Итак.

По настоянию сердечно-деятельной Дины Крупской (она меня очень страстно уговаривала, красочно живописуя скорые и отдалённые мои дивиденды) делал мне десятидневный курс наинастоящего цигун-массажа выписанный из Поднебесной мастер со сложным восточным именем Чен-Хун-Бин.

Дело было, повторюсь, в конце лета 2007 года.

А добирался я до спортивно-оздоровительного подвальчика в районе Ленинского проспекта, где практиковал китайский мастер, с огромнейшим трудом.

Раза четыре.

После третьего раза…

Потому что у меня произошло значительное ухудшение самочувствия части физического тела.

Левая коленка, упреждающе слегка побаливающая, заболела нестерпимо.

Распухла нечеловечески…

Что я, будучи давно знакомым со своим организмом, — увы! — предвидел.

И о чём загодя предупреждал госпожу Крупскую.

Читай: себя же самого…

До спортивно-оздоровительного подвальчика добирался я с отеческой Беговой на двух троллейбусах.

Между которыми работало метро.

С одной (для меня) пересадкой.

Проще добираться никак не выходило.

Ибо в легковушке расположить болезную ногу было едва ли возможно.

По причине отсутствия для неё, вынужденно протянутой, надлежащего свободного пространства…

Каким образом и с какой скоростью я передвигался на своих троих (в роли третьей опоры выступала деревянная аптечная трость) — это отдельная (довольно заунывная) песня.

Отчасти созвучная другой, скорбно повествующей о том, каких моральных усилий и физических мучений мне вообще тогда стоило ежедневно вставать с кровати — и нелепо шкандыбать в сторону светлого будущего.

А ещё — перманентным фоном возрождающейся (собственной) жизни — маячила история с выматывающими реально-виртуальными битвами вокруг стремительно приближавшегося первого Фестиваля Чуковского…

Мастер Чен-Хун-Бин к моменту нашего знакомства активно оперировал всего лишь парочкой русских слов.

Правда, практически по всякому поводу.

Мастер закатывал азиатские глаза, вылепливая горячими губами всеохватное:

— Сучьба!

Что означало: судьба.

Или — простирал крепенькие ладошки к потолочному небу и сладко выговаривал столь же всеобъемлющее:

— Косы-мосы!

Что означало: космос.

Ближе к завершению последнего, десятого, сеанса цигун-массажа вдруг выяснилось, что мастер Чен-Хун-Бин хотел бы со мной сфотографироваться.

Потому как почувствовал во мне что-то, чего не почувствовал ни в ком из прочих пациентов.

Раньше.

К тому же мастер Чен-Хун-Бин выразил желание подарить мне ватманский лист с начертанным на нём собственноручно магическим иероглифом.

— Это уникальный случай! — перевели мне. — До сих пор ничего подобного мастер Чен-Хун-Бин никому не предлагал.

Мы сфотографировались.

После чего мастер Чен-Хун-Бин (через переводчика, вернее, через переводчицу, коей оказалась Дина Крупская) сообщил, что готов предложить мне только один из двух магических иероглифов — на выбор.

Либо иероглиф, изображающий вселенское могущество и безграничное богатство.

Либо иероглиф, олицетворяющий внутреннее умиротворение и душевное спокойствие.

Я выбрал второй — и мастер Чен-Хун-Бин удалился его рисовать.

В дальнюю подвальную тренерскую…

Через четверть часа ватманский лист с магическим иероглифом был мне вручён самим исполнителем.

Впрочем, тут выяснилось, что за подарок следует заплатить.

Две с половиной тысячи рублей.

Меня это нисколечко не смутило…

Ватманский лист с иероглифом предписывалось трогать руками лишь за краешки.

А по возвращении домой обрамить и пристроить в головах личного спального места.

Инструкция была соблюдена мной в точности…

Помню, нога моя ещё еле ходила, а мы с Ольгой Радзивилл уже ездили.

В Переделкино.

На завершающие консультации по будущему Фестивалю.

Куда приезжал и Успенский.

Из своего ближнего, переделкинского, дома…

Дело было 25 августа.

А днём позже Ольга устроила нам с Катасоновым встречу в Администрации Президента РФ.

С Татьяной Боковой.

С Татьяной Викторовной Боковой, которая, ко всему прочему, считалась и детским поэтом.

Но, возможно, именно поэтому у нас на выходе ничего не вышло.

Хотя на выходе из её начальственного кабинета всё мыслилось несколько иначе…

Ничего у нас не получилось с госпожой Боковой и позже.

Когда она оказалась на руководящих позициях в Фонде «Русский мир».

Куда мы ей предложили для внедрения новый проект «Наше отечество — русский язык», призванный продвигать русский язык в зарубежные массы посредством регулярных заграничных выступлений и мастер-классов детских писателей — участников Чукфеста…

Впрочем, вернёмся в 31 августа 2007 года.

Писательское собрание мы намеревались провести вдвоём с Ольгой Радзивилл.

Но к его началу Ольги в ЦДЛ не было.

Хотя она была мне очень нужна.

Ибо именно у неё на руках находилась таблица писательских выступлений, которую она мучительно составляла последние несколько недель.

В формате ХL.

С дистанционной помощью моего сына, тогда двадцатилетнего Арсения.

Будущего создателя и бессменного ведущего официального сайта Фестиваля, а также координатора фестивальных программ.

Я вёл общее писательское собрание участников стартующего завтра Чукфеста.

Вёл посредством общих фраз.

Как манны небесной ожидая Ольгиного прихода.

Приезда.

Ведь без разговора вокруг таблицы совсем близлежащих детписовских чукфестовских выступлений собрание почти не имело смысла…

Ольга появилась только через час.

И — очень хорошо сделала.

Потому что весь этот час её держала на телефонной связи комитетчица-аппаратчица Лена Карасёва.

Внося завершающие устные коррективы в Ольгину таблицу.

Которую та по ходу телефонного разговора заполняла письменными уточнениями…

А ещё аппаратчица Карасёва предупредила Ольгу, что, начиная с завтрашнего дня, на всех городских площадках, где заявлены выступления участников первого фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского, будут присутствовать проверяющие из Комитета по телекоммуникациям и СМИ.

Причём весьма вероятен визит самого Владмира Ивановича Замуруева.

Председателя этого комитета…

Что же касается наших чукфестовских площадок на грядущих уикэндовских городских мероприятиях, то их заявлено было порядка сорока.

Если не больше…

Площадки достались нам разными путями.

Но в основном пришли при содействии другого столичного комитета.

Комитета по культуре Правительства Москвы.

Который впоследствии тоже превратился в Департамент…

Между двумя вышеупомянутыми тогдашними комитетами отношения почти отсутствовали…

Впрочем, скорее, даже не совсем так.

Отношения между ними присутствовали.

Однако напоминали собой отношения между Абвером и гестапо.

Времён Великой Отечественной войны.

Как эти отношения обыгрывались и показывались в советских художественных фильмах эпохи застоя.

По крайней мере, таким образом их отношения воспринимались со стороны…

Мной…

Короче, назвать эти отношения простыми язык просто не поворачивался.

Похоже, и не только мой…

При том что совместные задачи комитетам решать от случая к случаю надлежало…

Как в нашем случае, например.

Где опекать Фестиваль и премию Чуковского оба комитета призваны были на паритетных началах.

Призваны-то они были.

Однако мандатов-то никаких не было.

У меня, в частности.

Никаких соответствующих нормативно-правовых документов не было и у них.

Ввиду отсутствия (до поры) пресловутого мэрского распоряжения…

Хотя, наверное, какие-то устные договорённости и внутренние бумаги существовали.

Но мне в Комитете по телекоммуникациям и СМИ про них ничего не говорили.

Поэтому с Комитетом по культуре мне приходилось разговаривать самому.

Первое время по телефону.

Правильнее сказать, по разным.

По разным телефонам.

Телефонным номерам Комитета по культуре Правительства Москвы…

С одного номера меня то и дело перебрасывали на другой.

С другого на третий.

Так продолжалось довольно долго, пока я, наконец, не попал к одному чиновнику.

На приём.

Телефонный…

Звали чиновника точно Сергей.

А вот чиновничью фамилию — увы! — запамятовал.

Помню лишь, что заканчивалась она на «ский»…

И вот этот Сергей (которого, кстати, потом я никогда не видел и никогда не слышал) посоветовал мне в качестве основной фестивальной площадки на день города попытаться выбить нам территорию Таганского парка.

Таганского детского парка.

Не взрослого.

Хотя Таганским детским парком руководили те люди, которые сидели на территории Таганского взрослого парка.

В пяти минутах ходьбы от детского…

А ещё чиновник Сергей с фамилией, оканчивающейся на «ский» посоветовал мне позвонить главному специалисту Комитета по культуре Татьяне Калашниковой.

Дабы через неё наладить связь со столичными детскими библиотеками, среди коих флагманом стояла Центральная городская детская библиотека имени Аркадия Гайдара.

Под водительством Альбины Васильевны Ситиленковой.

Любопытно, что после смерти Альбины Васильевны именно Татьяна Юрьевна Калашникова была назначена директором Гайдаровки.

Вдобавок именно на излёте её директорства и при её посредстве удалось мне лично вручить собственное письмо о судьбе премии Чуковского её адресату.

Сменившему Ю. М. Лужкова в его должности московского мэра С. С. Собянину.

Впрочем, сей факт будет иметь место ранней весной 2018 года.

А у нас пока лето-2007.

И я звоню по городскому рабочему телефону Татьяне Калашниковой.

Главному специалисту Комитета по культуре Правительства Москвы…

Звоню в надежде получить действенную поддержку.

Звоню — и получаю…

После чего уже звоню Альбине Васильевне Ситиленковой, ссылаясь на госпожу Калашникову.

Мосты наведены.

Можно подбирать подходящие места.

Для писательских выступлений…

Тем более что внутри Гайдаровки у меня есть очень хорошая помощница.

Главный библиотекарь Центральной городской детской библиотеки имени Аркадия Гайдара Татьяна Рудишина.

Татьяна Валерьевна, которую я знаю с декабря 2005 года.

Когда мы с ней впервые повстречались в заснеженной Твери.

На детском литературном фестивале «Вместе с книгой — в Новый год!».

А у неё, Татьяны Валерьевны, в свою очередь, тоже есть помощница.

Очень хорошая.

Вита.

Виктория.

Которая по просьбе госпожи Рудишиной с ходу начинает заниматься нашими делами.

Пошагово приближая нас к столь необходимой нам победе!..

Параллельно мне удаётся договориться с руководством Таганского детского парка о том, чтобы он сделался основной площадкой Чукфеста во время субботне-воскресного празднования дня города.

Между прочим, его, стольноградского 860-летия…

И — ещё одна нежданная радость…

Притянутая мной волшебная договорённость о выступлении участников первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского Эдуарда Успенского и Петра Синявского на главной праздничной площадке столицы.

В самом центре Москвы.

Напротив знаменитого универмага «Детский мир»…

Причём и Эдуард Николаевич, и Пётр Алексеевич после собственных индивидуальных выступлений на главной площадке столичного празднества должны были вскорости очутиться в Таганском детском парке.

На главной чуковской фестивальной площадке тех двух дней.

Как и большинство чукфестовцев.

Которые по завершении своих персональных выступлений в разных концах города призваны были стекаться в Таганский детский парк.

На массированный сбор наших общих детписовских сил.

Так задумывалось.

Мной.

Так всё в результате и получилось…

Мы с Арсением Белорусцем перед попаданием в Таганский детский парк тоже посетили персональные выступления Успенского и Синявского на центральной сцене московского Дня города.

Я — в качестве неравнодушного инспектора.

Ну и с тем, чтобы вживую поблагодарить известного поэта-песенника, автора слов знаменитого шлягера Софии Ротару «Лаванда» Михаила Шаброва, руководителя этой площадной площадки за предоставленную возможность выступления на ней участникам первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского.

Арсений же сделал здесь чуть ли не самые первые фотографии для нашего чукфестовского интернет-ресурса.

Сайта www chukfest.ru, дизайн коего сам и разработал.

А логотип и фирменный стиль Фестиваля разработал мой давнишний друг Володя Юданов.

Дизайнер.

Один (из двух) основателей и арт-директоров очень популярной и креативной дизайн-студии «Ё-программа».

Архитектор по образованию.

Сокурсник моего ещё более давнишнего друга и одноклассника Бори Уборевича-Боровского.

На студенческой свадьбе которого мы с Володей, Владимиром Владиленовичем, когда-то и познакомились…

Что до фестивального логотипа, то основой для его создания послужил знаменитый рисунок художника-иллюстратора Владимира Канашевича «Чуковский и девочка».

Выполненный в свою очередь Канашевичем на основе семейной фотографии, где будущий Всесоюзный и Всероссийский Дедушка был запечатлён с дочкой Мурочкой…

Чукфестовский логотип, созданный Владимиром Юдановым со товарищи из «Ё-программы», был принят нашей инициативной группой на ура.

Вернее, почти на ура.

Потому как очень внимательный к некоторым деталям и в иных жизненных проявлениях околопатриархальный Сергей Васильевич Агапов попросил господ дизайнеров слегка увеличить длину девочкиной юбочки на эффектной фестивальной эмблеме…

Кстати, и Сергей Агапов, и Павел Крючков тоже почтили собственным присутствием и участием наши двухдневные гастроли в Таганском детском парке.

А ещё подмосковное (тогда) Переделкино было представлено на том мероприятии сотрудником тамошнего мемориального Дома-музея К. Ч. Владимиром Спектором — будущим бессменным кинохроникёром всей тринадцатилетней истории Чукфеста.

Именно здесь, в Таганском детском парке, Володя отснял свои самые первые посвящённые этому, как выяснилось, довольно долгосрочному проекту, документально-художественные кадры…

Впрочем, без актёрской братии подобное двухдневное шоу вряд ли могло бы состояться.

А если бы вдруг и состоялось, вряд ли могло бы выглядеть хоть сколько-то состоятельным…

Ибо одними нескончаемыми стихотворцами, сказочниками и бардами (пусть даже и очень талантливыми) разновозрастную (пусть даже и периодически самообновляющуюся) публику не прокормишь…

Как ты ни пытайся.

Короче говоря, нам наряду с профессиональными детскими писателями требовались и профессиональные артисты.

Чтобы представление продолжалось.

Настоящее чуковское представление!

Как раз тогда родился у меня наш первый корпоративный слоган:

Девчонки и мальчишки,

Читайте наши книжки!

Только через несколько месяцев пришёл мне в голову наш корпоративный слоган №2.

Сугубо специфический, но, по всем статьям, истинно чуковский:

Шоу маст Бибигон!..

Этот наш девиз закрывал сразу несколько ниш.

Заодно громогласно и разноязыко подтверждая, что наше Чукфест-шоу должно продолжаться.

Несмотря ни на что…

Оно в результате и продолжалось.

Чёртову дюжину лет…

Что до артистов и актёров, то один в нашей начинающей команде всё-таки имелся.

Причём артист (в обозримом будущем) заслуженный.

Заслуженный артист России Александр Чутко (несколько месяцев назад Александра Чутко не стало. Светлая ему память. — Примеч. автора.).

Актёр Центрального академического театра Российской армии.

Муж Люды Чутко.

Драматурга, поэта и прозаика.

Редактора детского журнала «Пятнашки».

Строго говоря, было у нас даже два артиста.

Потому как был и второй.

Который был не только артист.

Исполнитель.

Но и композитор.

К тому же всенародно известный.

Григорий Гладков.

Ни много ни мало…

Автор музыки к знаменитой «Пластилиновой вороне» Успенского и давний его приятель.

Да и наш давнишний.

Со времён возрождённых ребятами из Дома-музея К. Ч. в Переделкине традиционных чуковских Костров.

Скажем, я познакомился с Григорием Васильевичем в сентябре 2003 года.

На традиционном Костре К. Ч…

Да, и ещё один композитор в наших рядах наличествовал.

Алексей Карелин.

С которым я познакомился в гостях у первого секретаря Союза писателей Москвы Риммы Казаковой.

И который предпочитал писать песни на стихи современных российских поэтов.

Не исключая поэтов детских…

Поисками же остальных разножанровых артистов и музыкантов у нас ведала огневолосая красавица Ольга Радзивилл.

Которая, прежде чем получить диплом Высших литературных курсов при Литинституте, окончила актёрский факультет ЛГИТМИКа — Ленинградского государственного института театра музыки и кино…

В общем, кое-какие связи с артистическим миром у Ольги водились.

Да и не кое-какие вовсе, а весьма обширные.

Ещё и потому, что Ольга в течение нескольких лет целенаправленно участвовала в организации различных (как правило, крупных или очень крупных) общенародных праздников на территории всей России.

Собственно, в том числе и для этого Ольгой в октябре 2005 года был создан её Фонд возрождения народной культуры…

Итак, нам настоятельно требовались артисты.

Актёры.

Двое — в качестве остроумных и многогранных ведущих на сцене.

Значительно больше — для развлекательно-увеселительной работы со зрителями на всех прочих свободных пространствах Таганского детского парка.

Ольга нашла подходящих людей для обеих ниш.

Сделав это крайне оперативно.

Но — как известно — за всё надо платить.

Работа артистов — не исключение.

А денег от Правительства Москвы у нас к тому времени не имелось.

Никаких.

Вот мы и крутились в их отсутствии.

Сценическую финансовую нишу мы закрыли за счёт наличных.

Из моих личных…

Пронесённых мной в целлофановом пакетике прямо на территорию Таганского детского парка.

А с театром востребованного и дорогостоящего санкт-петербургского шоумена Игоря Каиля Ольга смогла договориться о том, что мы рассчитаемся безналичными.

Причём когда-нибудь потом.

Когда нам их выделят.

Из бюджета Правительства Москвы…

Каиль и его ребята честно отработали тогда свои часы в Таганском детском парке.

Отработали и мы.

По полной.

Даже несмотря на то, что поэт Игорь Жуков, будущий лауреат премии имени Корнея Чуковского, в буквальном смысле не давал проходу Ольге Радзивилл.

Продолжительно пытаясь отвлечь девушку от выполнения важнейших служебных обязанностей…

Побывал в Таганском детском парке и Сергей Катасонов.

Наша инициативная группа к тому времени трансформировалась в оргкомитет Фестиваля — и директор рекламного агентства «Арс нова» Катасонов стал и директором Фестиваля.

Места в оргкомитете из членов инициативной группы не нашлось лишь Ольге Радзивилл.

Согласно штатному расписанию и смете, которые составлялись Катасоновым и утверждались Комитетом по культуре.

В результате Ольга стала называться программным директором Фестиваля и вместе с Арсением Белорусцем вошла в штат фестивальных сотрудников.

Вместе с парой штатных длинноногих сотрудниц агентства «Арс нова».

Впрочем, уже через пару месяцев Ольга превратится в полноправного директора Чукфеста, а Сергея Николаевича Катасонова мы официально станем обозначать как директора первого этапа первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского…

Да, и Сергей Катасонов побывал тогда в Таганском детском парке.

Где, стоя, наблюдал за всем там происходящим…

А ещё там побывали Владмир Замуруев и Дмитрий Рунге.

В качестве самых высокопоставленных наблюдателей от своего комитета.

Комитета по телекоммуникациям и СМИ Правительства Москвы…

Побывали и остались нами вполне довольны.

Именно тогда Замуруев пригласил нас с Ольгой Радзивилл заглядывать к нему в кабинет.

Если возникнут у нас какие-либо насущные неотложные вопросы или трудности.

Да и просто так…

Впрочем, хоть я и услышал это замуруевское предложение, особого значения ему не придал.

А Владмир Иванович, видимо, это сказал абсолютно искренне.

Он сам, уже потом, раза два или три приглашал нас с Ольгой на ежегодные заседания актива Комитета по телекоммуникациям и средствам массовой информации.

Звал к себе в кабинет делиться опытом в связи с приближающимися мероприятиями следующего Дня города.

А как-то, спустя год-другой, помню, и вовсе позвонил мне Замуруев поздним вечером на мобильный.

С рабочего.

Соединившись через одну из двух сменных своих секретарш…

Начал упрекать:

— Не любишь ты меня, Белорусец!

— С чего вы взяли, Владимр Иванович? — спрашиваю.

— Редко заходишь, брат! Заходи чаще!..

Я внял этим словам.

Стал заходить чаще.

Даже закорешился с обеими его секретаршами.

И — всякий раз приходя, одаривал их нашей корпоративной атрибутикой и детскими журналами.

Благо у одной были внуки, а у второй — дети…

Впрочем, это я забегаю вперёд.

А на дворе-то стоит первая сентябрьская неделя 2007 года.

Не стоит.

Движется.

Да ещё как!

Внося драйв!..

Может статься, и благодаря тому, что наши чукфестовские люди в течение этой первой сентябрьской недели успели побывать в куче мест.

С плановыми рабочими визитами.

Как и было заявлено в программе первого фестивального этапа.

В школах, в библиотеках, на ММКВЯ.

Там я провёл круглый стол, посвящённый детской литературе, организованный совместно с АСКИ.

Ассоциацией книжных издателей.

Причём для участия в круглом столе мне удалось заполучить не только писателей-москвичей, но и знаменитых питерцев.

Участников Чукфеста Валерия Воскобойникова и Михаила Яснова.

Приехавших на ММКВЯ по приглашениям других структур…

Было на ММКВЯ и коллективное (в очередь) писательское выступление перед пятиклассниками.

И конечно, состоялся традиционный переделкинский Костёр Чуковского «Прощай, Лето!», который загорелся 8 сентября 2007.

На территории переделкинского Дома-музея К. Ч.

И в этом Костре тоже, кроме писателей-москвичей и жителей ближайшего Подмосковья, приняли участие знаменитые детские писатели из северной столицы.

Нами горячо любимые и многоуважаемые Валерий Михайлович и Михаил Давидович…

А вот как это выглядело в тогдашних наших отчётах.

Написанных мной и расположенных координатором программ Фестиваля Арсением Белорусцем на официальном сайте московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского.

Фестиваль имени Корнея Чуковского. Первый день

1 сентября, в День знаний и день 860-летия Москвы, первый московский фестиваль детской литературы имени Корнея Ивановича Чуковского вышел на улицы столицы.

Писатели — участники Фестиваля выступали на открытых эстрадах по всему городу. Стихи писателей-корифеев Эдуарда Успенского и Петра Синявского были по достоинству оценены детьми и взрослыми, посетившими площадку «Мы дети твои, Москва», расположенную напротив «Детского мира».

Литераторы не только читали стихи и прозу, загадывали загадки, пели песни на свои стихи, но и проводили различные конкурсы. Так, на Украинском бульваре Марина Бородицкая, Сергей Седов, Артур Гиваргизов и Михаил Грозовский судили детские гонки на самокатах, организованные ИД «Самокат».

Помимо выступлений на открытом воздухе, состоялись встречи с писателями в детских библиотеках и школах, в детском доме.

Юных зрителей собрала центральная площадка Фестиваля, расположенная в Таганском детском парке, ул. Таганская, 15 А (площадка будет работать и 2 сентября). На ней московские писатели общались с детворой.

Перед маленькими и большими зрителями выступили:

поэт и прозаик Андрей Анпилов,

прозаик Марина Аромштам,

поэт и сценарист Алла Ахундова,

поэт Сергей Белорусец,

поэт Инна Гамазкова,

поэт и прозаик Игорь Жуков,

композитор Алексей Карелин,

поэт и переводчик Дина Крупская,

поэт и прозаик Мария Лукашкина,

сказочница Татьяна Пономарёва,

поэт Анна Русс,

поэт и сценарист Александр Тимофеевский,

прозаик Елена Усачёва,

поэт прозаик и драматург Людмила Чутко и артист Центрального академического театра Российской армии Александр Чутко.

Выступления писателей перемежались с концертной программой, которую вёл заслуженный артист Российской Федерации Валерий Шалавин. В программе также принимали участие актриса-клоунесса Ирина Суркова и актёры-аниматоры Театра «Игра»… Завершился первый день Фестиваля выступлением Григория Гладкова, песни которого подхватывали все без исключения — от мала до велика.

Второй рабочий день первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского совпал с празднованием Дня города.

Фестивальная площадка в Таганском детском парке радовала москвичей и гостей столицы выступлениями участников Фестиваля, а также театра-шоу под руководством Игоря Каиля, который и вёл концертную программу под названием «Вперёд, в Переделкино!».

На воображаемом паровозе зрители мчались в гости к Корнею Иванычу. В пути их сопровождали персонажи, придуманные поэтом: обезьянка Чичи и собака Авва, четырёхметровый Крокодил и не меньших размеров Телефон.

На каждой остановке детвору встречал кто-то из известных современных детских писателей: вместе с корифеем отечественной литературы Эдуардом Успенским перед детьми и взрослыми выступили Марина Бородицкая, Пётр Синявский, Артур Гиваргизов, Сергей Георгиев, Михаил Грозовский, Сергей Седов, Сергей Белорусец и примкнувший к ним композитор Алексей Карелин, исполнивший несколько песен на стихи поэтов — участников фестиваля.

В период с 3 по 5 сентября первый московский фестиваль детской литературы имени Корнея Чуковского сменил открытые эстрады на школьные классы и библиотечные залы. Детские писатели с успехом провели уроки литературы в семи московских школах (предстоит ещё шесть выступлений). 25 встреч с поэтами и прозаиками — участниками Фестиваля прошло в детских библиотеках по всему городу.

Круглый стол «Современная детская литература»

6 сентября на выставке «Читай-ка!» в рамках первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского состоялся круглый стол «Современная детская литература». Вёл круглый стол председатель оргкомитета Фестиваля Сергей Белорусец. Актуальные проблемы современной детской литературы обсуждали писатели — участники Фестиваля: Марина Бородицкая, Валерий Воскобойников, Дина Крупская и Михаил Яснов, литературные критики Ксения Молдавская и Мария Порядина, заведующий отделом рекомендательной библиографии Российской государственной детской библиотеки и главный редактор сайта «Библиогид» Алексей Копейкин, заместитель директора Российской государственной детской библиотеки Евгения Куликова, главный редактор журнала «Чиж и Ёж» Алла Насонова, социолог Вера Чудинова и другие.

Сергей Белорусец начал разговор о детской литературе с поздравления Михаила Яснова, книга которого «Детское время» накануне была признана книгой года. Затем Сергей Белорусец вкратце рассказал о первом московском фестивале детской литературы имени Корнея Чуковского.

Одна из целей Фестиваля — популяризация качественной детской литературы — послужила основной темой для всего круглого стола.

Поэт и переводчик Марина Бородицкая поставила проблему доступности настоящей детской литературы для читателя, проиллюстрировав актуальность темы рассказом о своём путешествии в Тверскую область, во время которого она столкнулась с засилием «чтива» на книжных прилавках и полным отсутствием на них изданий, представляющих подлинную эстетическую ценность. Дальнейшая дискуссия была направлена на выявление способов изменения к лучшему столь неблагоприятной ситуации.

Несмотря на то что окончательных рецептов сформулировать не удалось, участниками круглого стола были намечены основные направления работы. Среди них вручение премий талантливым авторам и издание крупными тиражами их книг, развитие института рекомендательной библиографии, создание экспертных советов по качеству книжной продукции и др.

Фестиваль имени Корнея Чуковского в гостях у «Читай-ки!»

7 сентября группа писателей — участников Фестиваля вновь оказалась на ММКВЯ, где в рамках выставки «Читай-ка!» выступила перед московскими пятиклассниками. Встреча прошла на детской площадке павильона номер четыре.

Во встрече приняли участие поэты Марина Бородицкая, Александр Тимофеевский, Михаил Яснов, Михаил Грозовский и Сергей Белорусец, который и вёл программу.

О своих журналах ребятам рассказали Ирина Антонова («Мурзилка») и Алла Насонова («Чиж и Ёж»). Кроме них, во встрече принял участие книжный художник Юрий Богачёв.

Дети и взрослые, которых тоже было немало, остались очень довольны.

Фестиваль имени Корнея Чуковского.

Костёр Чуковского «Прощай, Лето!»

8 сентября на территории Дома-музея Корнея Чуковского в Переделкине прошёл традиционный Костёр Чуковского «Прощай, Лето!». На этот раз он явился частью первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского.

В выступлении перед многочисленными зрителями всех возрастов приняли участие:

Марина Бородицкая,

Дина Крупская,

Маша Лукашкина,

Людмила Чутко,

Александр Чутко,

Пётр Синявский,

Станислав Востоков,

Артур Гиваргизов,

Андрей Усачёв,

Виктор Лунин,

Михаил Грозовский,

Александр Тимофеевский,

Игорь Жуков,

Сергей Белорусец,

а также композитор Григорий Гладков вместе с дочкой Сашей и артисты Театра «Игра». Вёл праздничную программу Эдуард Успенский.

После выступления участники Фестиваля были приглашены сотрудниками Дома-музея на чаепитие, которое затянулось до глубокого вечера.

Фестиваль имени Корнея Чуковского. Пресс-конференция об итогах первого этапа

10 сентября в Центральном Доме литераторов прошла пресс-конференция, в которой приняли участие члены оргкомитета первого московского фестиваля детской литературы имени Корнея Чуковского, председатель жюри премии имени Чуковского Э. Успенский и представляющая Комитет по культуре Правительства Москвы Н. Нелюбова.

С информационными сообщениями о деятельности, проводимой в рамках Фестиваля, выступили председатель оргкомитета Фестиваля Сергей Белорусец и члены оргкомитета Фестиваля Сергей Агапов и Павел Крючков. Тёплые слова в адрес Фестиваля высказали писатель Эдуард Успенский, начальник отдела территориальной и досуговой деятельности Комитета по культуре Правительства Москвы Нина Нелюбова, главный библиотекарь ЦГДБ им. А. П. Гайдара Татьяна Рудишина. Завершилась пресс-конференция ответами на вопросы представителей столичного журналистского корпуса.

Галина КАЛИНКИНА

С тремя неизвестными

Продолжение. Начало в №31

Часть 2

Ответ

Чушь.

Как можно задаваться вопросом, кем приходятся друг другу наши дети?

Дело не в воспоминаниях, какой в них толк; воспоминаний не изменить, это след в скале времён палеолита.

От одной писательницы слышал: воспоминания меняют нас.

По мне, так подобная сентенция если не банальна, то бездоказательна. Впрочем, писатели — народ безответственный; аргументировать не приучены, тогда как отпускать казуистические тропы или парадоксальные афоризмы считается у них — признаком профпригодности.

Оставим писателей.

Меня волнует это её признание.

Не то чтобы я не знал о её странном отношении, нет.

Родство, какого не бывает, — так она определяет то чувство.

Кажется, я знал о нём всегда.

Но меня неожиданно взволновало, в каком свете я выставлен.

Она сделала из меня карикатуру. Причём не смешную.

Терпеть не могу объясняться.

Не хотелось бы впадать в патетику, показаться чересчур «застёгнутым», выглядеть снобом. Но…

Права в том, что я не так открыт людям, как они зачастую ожидают.

Меня раздражает чужая бесцеремонность в требовании духовной обнажённости. Чего ради?!

И ведь она знает, знает, как меня самого мучает необходимость выказывать ответную холодность этим безносым Варварам, этим археологам душ.

Я — не злобный.

Я — спортсмен и не привык проигрывать.

Я часто бывал угловым, линейным, полусредним.

Но предпочитаю роль разыгрывающего, центрального.

Я привык видеть поле.

А когда меня с моего поля теснят, чувствую себя неуютно и огрызаюсь. Между тем мой отпор — в рамках приличия; многие принимают его за холодность, но это всего лишь защитная реакция.

Так и в отношениях с ней.

Я слишком близко подпустил её, слишком расположился.

Ею трудно пренебречь: все эти штучки — ах, лужа, ах, каблук, ах, кажется, ногу подвернула — напускная беспомощность, но ты, под локоток поддержав или взяв её на руки, ощущаешь себя в рыцарских доспехах.

Правда, доспехи быстро начинают тебе жать или, быть может, это женское тело несколько тяжеловесно для твоей весовой категории.

У неё приятное дыхание; пахнет мятой и фиалками.

Не выношу сентиментальности. Не назову деталей, но помню, как в солнечном сплетении затягивался узел.

Я чувствовал, что именно ей мог бы открыться и с ней мог быть близок. Но не хватало чего-то чуть-чуть. Какого-то чуть-чуть. Непреодолимого чуть-чуть.

Или, напротив, мешало нечто лишнее. Не люблю, когда роются в моих мозгах, как в дамской сумочке. Я и сам не любопытен, и удовлетворять чужое любопытство не тороплюсь.

Она же никак не возьмёт в толк: мы взрослые люди, каждый со своей «дорожной картой». Давно пройдена плоскость совместного отрезка, дальше мы на семиречье, и тут уж каждому свой рафтинг.

Не скрою, нас прежде многое сближало.

Мы одинаково не понимали тех, кто сразу после выпускного перестал встречаться с одноклассниками.

Вычеркнули школьные годы, будто память прошлого токсична.

Но таких — единицы; наш класс можно назвать дружным.

Только поняли мы это гораздо позже, когда схоронили одного, второго, когда неслись помогать по первому зову, разбуженные ночью, не выяснив причин напасти. Даже ещё раньше поняли — когда отмечали первую годовщину окончания в новостройке на краю ойкумены. И праздновали новоселье.

Странно жить на улице без названия: проектируемый проезд двести шестой.

Туда пришлось добираться по деревянным настилам строительного плато, которые можно замкнуть в борта футбольного поля в сто ярдов.

Она говорит, будто мы воровали лампочки на других этажах, потому что на нашем лампочки пока не развесили. Будто мы снимали дверь с петель для импровизированного стола, сидели на ящиках, поставленных на попа. Не помню деталей. Я обычно сосредотачиваюсь на важном.

Когда собирались втайне от наших девочек, непостижимым образом всякий раз она появлялась в мужской компании.

Ей обязательно кто-то сдавал адрес; в неё вечно один из нас был влюблён. При ней разговор не тот: мы не могли выражаться, извинялись за obscene, сменяли на ходу темы, подвергаясь самоцензуре.

Но, чёрт побери, как обжигающе здорово, что она бывала с нами.

В её присутствии разговор становился опасней, острее, наши глаза — наглее и свободнее.

Всем непременно хотелось усадить двоих рядом, как будто бы что-то сакральное подразумевалось, как и то, что провожать её пойду именно я.

Забавно, в компании помноголюдней нас усаживали в разных концах стола.

После третьего-четвёртого тоста, когда церемонность и зажатость уходят вместе с вилками из левой руки в правую, мы всякий раз оказывались рядом, как будто только и ждали того самого четвёртого тоста.

Я заранее загадывал её наряд; небезынтересным казалось, как она выглядит, в чём придёт, не раздалась ли с годами. Скажу — раздалась. И это её портит.

Меня дразнили её внимательные глаза, её долгие взгляды, когда кто-то из девочек, изрядно отплясавших на танцполе, вольно обнимал меня и тащил на белый танец, объявляя его без перерыва.

Она прекрасно знала, я мало пью, и терпеть не могу захмелевших женщин, в них теряется невинность и свежесть.

Хмельная женщина пахнет перебродившей брагой, местной пьянчужкой Раймондой, сидящей в голубых с начёсом панталонах на цементном основании прожекторной вышки стадиона.

Раймонда из чистоплотности стелет под задницу газетку «Аргументы и факты», но тут же заплёвывает рыбной чешуёй и телогрейку, и панталоны, вылезающие из-под юбки.

Пьяные разъезжаются, распадаются на члены: они не могут свести колен, их улыбка сползает с лица, кособочится, а глаза смещаются в противоположную сторону: ну что-то вроде «лоскутов кубизма».

Вы думаете, я не пробовал выпивать в компании наравне со всеми, чтобы не морализаторствовать и не препарировать друзей трезвым взглядом?

Пробовал. Но не берёт.

Рядом с большим полем стадиона каждую зиму заливали «коробочку». Девочки с белыми «фигурками» на связанных шнурках через плечо, накатавшись на большом катке, шли болеть за нас на «коробочке».

С их приходом по-другому шёл хоккей: без ленцы, с отдачей яростной, до слёз, ушибов, травм и драк в переодевалке.

Я мечтал играть клюшкой легендарного нападающего Михайлова, загнутой под левую сторону, ну, прямо как моя «детмировская».

Но она только показывала мне ту всамделишную, настоящую, с автографами, давала подержать, а на поле выносить не разрешалось — подарок от капитана сборной её отцу.

Потом, когда у нас сложилась крепкая команда «старичков» — отдых от нервотрёпки бизнеса, семейных передряг, ненасытных любовниц, незакрытых гештальтов и от мыслей об уходящей мужской форме, я несколько раз звал её на стадион, прийти «болеть».

Она обещала. Но так и не пришла.

Дальше, дальше наши разошедшиеся жизни, как круги на воде.

После игры, с массивной сумкой снаряжения на плече, мне почему-то не хотелось задирать голову на её окна, не хотелось представлять, как там чаёвничают за разговорами — её окна светились слишком уютно, слишком говоряще сами за себя: здесь хорошо.

Её окна зазывали. Я отворачивался. И видел наш класс.

Заметил новенькую, когда она пришла в середине седьмого.

Заметил на антитезе, раздражающем противопоставлении.

Мы тогда отмечали очередной зимний «де рэ».

Всегда завидовал ребятам с днями рождения во время учебного года, у меня самого — в июне, во время каникул. Она говорит, по знаку зодиака я — близнецы, самый противоречивый, двойственный знак. Как могут люди верить в гороскопы?

Так вот, в тот раз разыгралась трагикомедия.

Два парня поспорили по поводу одной девочки — банальнейшая ситуация.

И даже то, что один хотел доказать другому, будто одноклассница довольно доступна, даже то — обычно: ведь парни школьную дружбу ставят выше любви.

Среди шума и перекрикиваний через мелодии «Аббы» и «Бони М» периодически кто-то из парней ходил за шкаф, разделяющий помещение надвое.

Там в тёмном углу, освещённом светом бра, можно потискаться с девочкой, о какой зашёл спор. Ходил и я, было интересно и волнующе.

Кому-то, говорят, удавалось поцеловать в губы, а кому-то даже нащупать её бюстгальтер и крепкую грудь второго размера. Уверенно называю размер потому, что тогда же шёл петушиный спор и на этот счёт: знатоки утверждали — второй, дилетанты — третий.

Дело кончилось дракой на лестничной площадке, стрельбой из стартового пистолета, криками соседей — ярых нелюбителей зарубежного диско — и вызовом милиции.

И вот тут меня странно задело насмешливое лицо новенькой, весь вечер просидевшей на стуле у буфета, внимательными глазами следившей за драмой нового времени.

Кто-то из девочек даже сказал: не надо милиции, у нас тут свой прокурор. Какие глупости, однако, хранит память.

В ней начисто отсутствовала доступность, простота, умение быть как все.

А заносчивость и выпячивание своей «чистоты» и неотмирности поначалу не раздражало, нет, просто оставляло равнодушным.

По мне, скучная женщина хуже пьющей.

Потом новенькую всё-таки как-то растормошили. Или разглядели?

Конец ознакомительного фрагмента.