Наваждение

Татьяна Чебатуркина

Отправляясь в гости к подруге в Германию, главная героиня повести Злата даже не может представить, что случайно найденное в грязной снежной каше у супермаркета золотое кольцо с огромным бриллиантом сможет принести столько страданий ее маленькой дочери.Повесть «Наваждение» ранее была опубликована в сборнике повестей автора.

Глава 1. Прелюдия

Счастье исключает старость. Кто сохраняет способность видеть прекрасное, тот не стареет.

Франц Кафка

Есть какая-то трогательная щемящая печаль при расставании с молоденькой сосенкой, пригревшейся в конце декабря в своем уголке в зале, у холодного пластикового окна, в синем ведре с влажным песком. И жаль улетевших моментов своего ненасытного возбуждения и оптимизма в преддверии волнующего детского новогоднего карнавала, канители и безмятежной суеты в переполненных супермаркетах, в очередях у касс, где безжалостно опустошались кошельки на никчемные безделушки, магниты с символами года, дорогие подарки. Ведь в конце года каждый однозначно бывает заранее заряжен на ожидание праздника. Волнение, приподнятость чувств пеленают тебя безжалостно, и ты в непонятном восторге летаешь по улицам, словно сбылись все твои загаданные заранее мечты, планы, и хвост удачи уже у тебя в руках.

А позже, через десять дней — торопливое прощание с деревом, сразу утратившим светскую парадность без упрятанных в коробку зеркальных игрушек, дивных огоньков снятых гирлянд и мишуры. И обильно усыпанный колючими иголками ковер на полу, и ты, ползающая на коленках, тщетно пытающаяся собрать в совок остатки былой красоты, — и не проходящее чувство огорчения от так быстро промелькнувшей недели истинного счастья.

«Что может собрать за одним праздничным столом близких, друзей, родственников и коллег, независимо от времени года? Конечно, юбилей! Или, тьфу-тьфу, чья-нибудь смерть! Господи, спаси и пронеси все черные устрашающие мысли! Нет-нет, именно юбилей! — Злата, накинув куртку и теплый шарф, попрыгала с третьего этажа по ступенькам, стараясь не рассыпать из большого черного пластикового пакета осыпающиеся иголки. — Отстегнем ведь в начале этого года по двадцать пять незабываемых, исчезнувших в никуда лет. И первая в строю наша Ирма! Угораздило ее маму Лиду попасть в роддом в городе Красноярск сразу же, в первую неделю наступившего года, вот и получили маленького упертого Козерога — старшую дочь Ирму. Моя мамочка Анна тоже недолго терпела — 24 января, в зимний, оголтелый холод, в тот же год в затерявшейся сибирской деревушке, в простой операционной родила Водолея — Злату, то есть, меня. А в далеком заволжском поселке в цивильном роддоме тетя Люба родила в канун 2 февраля третью красавицу, Рыбу по гороскопу, Ольгу».

В наметенных сугробах возле мусорных баков толпились остовы бывших лесных красавиц, которых не выкинули из квартир сразу после новогодних праздников. Десятки использованных для забавы, благоухавших недавно свежестью дивных деревьев теперь еще раз подчеркнули неуловимый бег стремительного времени. Злата вернулась в квартиру, включила электрический чайник. Дети в детском саду. Дмитрий Иванович — в очередной длительной командировке. На работе взяла отгул, чтобы сходить в поликлинику на плановый медосмотр. Устоявшийся, размеренный разбег благополучной жизни и любимые заварные пирожные в холодильнике:

«Да, ничего в нашем списке не меняется. Ирма на первом месте в почетном строю юных мам, у нее уже трое детей: Эдуард, Александр и Марта. У меня — Наташа и Юрий. А Ольга застопорилась на Ксюше. Некогда ей заводить много детей — вся в устремленности догнать свои юношеские мечты на просторах столичного мегаполиса. Неужели после стольких лет виртуального общения по телефону и в облаках интернетовских сетей снова сядем за один стол и напьемся от радости встречи нашего любимого муската? Без мужей, без детей, свободные птички, упорхнувшие за границу, в Германию, в гости к непревзойденной Ирме в разгар масленичной недели! Интересно, а она не разучилась в далеком зарубежье печь наши русские блины? Или будет потчевать нас своими бутербродами на берлинский манер? Зачем страдать заранее от ожидаемого изменения всего уклада жизни наших русских немцев, умчавшихся из страны от проблем российской действительности под мнимым лозунгом воссоединения с бывшей родиной? А блинов мы и сами напечем! Да так, что русским духом запахнет на три квартала благополучной, вылизанной немецкой улочки!»

Решение о встрече вынырнуло во время разговора Златы с Ирмой месяц назад совершенно внезапно, когда Ольга накануне немецкого Рождества огорошила немецкую подругу известием, что она выходит замуж за итальянца и уезжает жить к нему в Неаполь. В принципе, что-нибудь подобное от Ольги можно было ожидать после ее развода с первым мужем Димой-курсантом, затем двух сомнительных, неудачных браков, когда сошлась сначала с каким-то барыгой, потом с успешным спортсменом. Но теперь менять свою страну, не зная языка, не имея приличной профессии, — в этом была вся эта авантюристка по жизни, неугомонная Ольга.

После того стремительного и решительного разрыва ее, Златы, летом, шесть лет назад с Валерием, братом Ольги, моментально рухнула в пропасть и многолетняя дружба двух неразлучных подруг. Тогда Ольга бушевала по телефону:

— Злата, ты — невозможная эгоистка! Ты испортила жизнь моему брату! И, забрав Наташу, ты лишила Валерия возможности привязаться и полюбить по-настоящему свою родную дочь! Ты не дала Валерке времени опомниться и назло ему связалась с врачом! Довольна, что отомстила так коварно и изощренно? А если у тебя вдруг появится ребенок, ведь официально он будет сыном моего брата! Это все ты — всегда такая правильная законница — смешала в большую жизненную кучу: и правду, и ложь, из которой сама не сумеешь сразу вылезти. Рада, что сидишь теперь на двух стульях, а у твоих ног — два серьезных, влюбленных в тебя мужчины? Это бесчестно! Мои родители слышать о тебе ничего не хотят. И я тоже из-за солидарности со всеми больше тебя не знаю! Но запомни: Валерий придет в себя после всех ударов судьбы и заберет у тебя Наташу! Праведница!

Тогда, больше пяти лет назад, она, Злата, действительно, была в состоянии непонятной, неоднородной смеси оголенности, обостренности и незащищенности чувств, ощущая себя такой глубоко несчастной, выбитой из привычного состояния продуманности и уверенности. Словно попала в заваруху, смесь событий, невольно сравнивая свое нынешнее настроение с той мешаниной, которая получается после сбивания разных субстанций в течение минуты в блендере — суслом неприятного цвета с размягченными кусочками без заявки на оригинальное блюдо.

И неисчезающая, робкая надежда, что время и разлука с Валерием вдруг вернут качнувшийся мир любви в устойчивое состояние равновесия. И вера в правду жизни. И, как наполненные талой водой весенние ручьи упорно находят дорогу до притяжения разбухшего, потемневшего, ледяного покрывала проснувшейся ото сна неторопливой реки, так и ее заторможенность, смятение чувств и обид утонут, растворятся со временем в безмятежности их такой долгожданной любви. А потом прольются чувством защищенности в знакомых объятиях Валерия, который не даст ей обособиться, спрятаться в уютном доме отчима.

Но эта ее тщательно скрываемая надежда вернуться к Валерию испарилась.

Вся семья тети Любы и дяди Семена после отъезда Златы в Волгоград с затаенным смущением терпеливо ждали, что Валерий, опомнится, наконец, помчится в далекий город и привезет обратно со всей своей настойчивостью и упорством молодую жену с малышкой Наташей. Но Валерий, захлебнувшись обидой и недоумением от неожиданной холодности Златы, словно потерялся в расцветшей от избытка солнца и зноя сельской действительности. И торопился на ранней зорьке в камышовые заросли усыхающих стариц, где под глиняными обрывами берегов медленно струилась вечность неувядаемой, неторопливой речной свободы, и можно было бездумно таращиться на вздрагивающий поплавок, забывая о часах и проблемах.

А потом к возвращению отца с работы он варил в ведре на двух кирпичах в саду пойманных раков, и, опустошая трехлитровые бутылки с холодным пивом под шум работающего кондиционера в кухне, угрюмо просил Семена, когда тот пытался наставить сына на путь истины:

— Папа, давай не будем! Никуда Злата от меня не денется! Я ее хорошо знаю!

В канун нового учебного года он, наконец-то, позвонил Злате. О чем был разговор, для всей семьи так и осталось бы неизвестностью, но, когда после торопливого сбора сумки с вещами Валерий умчался на своей машине в неизвестность, дядя Семен не выдержал и сам позвонил Злате. После короткого разговора он зашел молча на кухню, достал бутылку ледяной водки и на глазах изумленной дочери без закуски выпил полстакана:

— Ничего у них теперь не получится! Раз Злата решила расстаться, значит, нечего теперь Валерке трепыхаться! Опоздал родиться, сынок! Опоздал!

Тетя Люба молчала, собираясь с силами, чтобы скорее подняться с кровати, ощутить вновь прилив утраченных сил и с новой энергией вернуть успешность и оптимизм членам своей семьи, в душе надеясь, что рассудительная и справедливая Злата опомнится и вернется к мужу.

Только через три месяца Злата узнала от Ирмы, что Валерий забрал в сентябре документы из института в Санкт-Петербурге и устроился на работу в Москве.

Эта разлетевшаяся, как пустая банка об асфальт с брызгами мельчайших стекляшек, так тщательно лелеянная в долгих часах и месяцах ожиданий и надежд любовь оказалась на самом деле облаком космической пыли. Призраком, моментально улетучившим в атмосфере взаимного непонимания и разлуки, не оставившем после себя даже ярких мимолетных вспышек, как после падения мелких метеоритов на небе. Пустота. Когда, укрывшись одеялом, она отворачивалась к стенке и мысленно приказывала себе: «Забудь это наваждение ранней юности! Ну, не получилось у тебя с Валерием прочной настоящей семьи! Сама виновата. Нельзя долго жить в мире выдуманных иллюзий, если остались прекрасной исполнившейся сказкой три невероятные ночи, когда только ты утонула в откровениях пролившейся любви. А Валерий, оказывается, до близости с тобой познал чужое тело другой девушки впервые так жадно и горячо, что от этого неистового восторга появилась Наташа. И этот чудный, светловолосый ангелочек с синей глубиной прекрасных глаз всегда будет напоминать нам обоим о невозможности прощения, сближения и совместной жизни».

Злата четко понимала, что если Валерий потребует со временем вернуть ему его дочь, значит, его любовь с Дарьей была осознанной и глубокой. И, как бы ни было больно, она будет вынуждена расстаться с малюткой — чувства отца нужно уважать. Но где-то глубоко теплилась маленькая точечка надежды, что связь Валерия с другой женщиной, как бы прекрасна она не была, все-таки оказалась случайной. И рождение девочки, действительно, стало для Валерия полной неожиданностью. И можно было бы со временем примириться с этой его явной изменой, если бы не Дмитрий.

Это было наваждением, нереальным сном, когда, вернувшись из заволжского села с чужой малышкой на руках в дом отчима, испугав родную мать признанием, что забрала без всякого разговора у Валерия его дочь, после обеда вместе с Дмитрием Ивановичем они начали в маленькой ванне купать русоволосую фею. И девочка с внимательными синими глазами доверилась им, не капризничала, не дичилась, сразу назвав Злату мамой.

Она заснула на руках Дмитрия Ивановича, потом играла с Никиткой в детской, перебирала все новые для нее машины, танки, другие игрушки, а потом выбрала большого бурого медвежонка и заснула под вечер на ковре, обнимая нового друга. И Дмитрий Иванович, держа на руках маленькую кроху, решительно сказал тогда:

— Злата, не распаковывай чемоданы, пожалуйста! Видишь, какой здесь братский полигон? Поехали ко мне! Будете жить вдвоем с Наташей и привыкать друг к другу. А я буду к вам в гости приходить. Мою комнату у родителей никто еще пока не занял. Злата, поверь, у матери ты будешь постоянно чувствовать себя временным гостем и рваться на части, чтобы вернуть утраченную стабильность.

— А у тебя дома, ты думаешь, мне удастся быстрее привыкнуть к новой роли мамы Наташи?

— Считай просто, что ты сняла у меня квартиру, поняла? Тебе нужно перевестись из Саратова в наш университет, — это тоже займет время. Я помогу тебе устроить девочку в детский садик. Да у тебя ни одной минуты не будет свободной, чтобы рыться в своих обидах и чужих ошибках, когда ты станешь полнокровной хозяйкой своей жизни!

— Да, ты прав! У мамы я буду, действительно, чувствовать себя обиженным птенчиком на краешке чужого гнезда. И Леониду Петровичу только меня не хватает в их большой, уже сложившейся семье. Решено: я оформлю перевод на заочное отделение филфака. И буду искать работу. Спасибо, Дмитрий Иванович, с вами все проблемы вдруг оказываются легко разрешимыми!

— Поживем, посмотрим!

Он вдруг оказался таким уверенным в обращении с малюткой, словно уже давно и осознанно прошел школу отцовства в свои двадцать семь лет. Злата чувствовала постоянно его наблюдающий, внимательный взгляд, пока Дмитрий Иванович сам не забывался в играх с Наташей, изображая послушного ослика или страшного разбойника, спрятавшегося в спальной комнате за блестящей шторой. И Злата удивительно быстро привыкла к ненавязчивому вниманию и пониманию хозяина квартиры, который по вечерам после работы смущенно просил:

— А, может быть, мы погуляем по набережной с девочкой, мороженого поедим в холодке, а потом сплавим Наташу бабушке Анне и сбежим на новый боевик в кинотеатр?

Это его внимание жгло и притягивало. И обоюдное молчание, отстраненность друг от друга оказалась на самом деле просто временным накоплением в душе каждого той ударной силы невозможного, не проговариваемого до определенного времени божественного притяжения, которое в нужный момент заставило их тела почувствовать жар чужого сердца. И еле сдерживаемая и неуправляемая жажда близости, наконец, обуяла и отмела все сомнения и сопротивления недоверчивого мозга.

Эта непонятная сила, пробудившись неизвестно по каким законам, влекла теперь Злату к новому мужчине. И в каком-то невозможном, прорвавшемся нетерпении их обоих с Дмитрием при встречах, исступлении обоюдных объятий, словно давно стремились сквозь преграды друг к другу, жаждали и смирялись до поры — и вот он — долгожданный миг свободы. И оба неосознанно трепещут от простого соприкосновения. И не нужны слова, когда глаза, губы, руки сразу решают все возникающие проблемы. И восторг от слияния тел в этом ненасытном, требовательном познании друг друга. И постоянное стремление к повторению этих незабываемых мгновений обновления, взлета, притяжения. И, как результат, не озвученная заранее, но закономерная беременность.

Дмитрий был на вершине блаженства, когда после очередного свидания и ночного сеанса, поздних неистовых поцелуев на опустевших, обожженных полуденным зноем, отдыхающих улицах, неторопливое сопровождение со спящей девочкой на руках до двери собственной квартиры окончилось смятением и пылом объятий на пороге, когда Злата прошептала тихонечко:

— Дима, оставайся с нами! Я без тебя больше не могу!

Злата вздрогнула от резкой, требовательной мелодии телефона Дмитрия:

— Злата, что у тебя с поездкой в Германию? Анна согласилась приютить наших детей на две недели? К сожалению, мой рапорт на внеочередной отпуск не подписали, слишком много работы. Зато отпустят на два месяца в июне. Соберемся и сбежим на Черное море купаться и загорать. Не молчи — хочу услышать твой расстроенный голос. Все дома в порядке? Очень по всем скучаю. Жара местного климата выматывает. Мечтаю о зимнем пуховике и северном морозном ветре в лицо. Большой привет моим и твоим родителям! Люблю тебя, девочка моя!

Отсутствие мужа в течение двух месяцев — Злата теперь очень ясно понимала жен моряков, военных, пропадавших в неизвестности далеких плаваний, теряющихся в засекреченности командировок.

Дмитрий, будучи военным врачом, был направлен на один из военных крейсеров, который базировался в южных морях.

— Не сиделось ему в московской клинике, — жаловалась мать Дмитрия на своевольного и всегда «поперечного» сына Злате. — Мы думали — женится, остепенится, перестанет мечтать о пиратских сражениях и дальних странах. Нет на него никакой управы. Смеется: придется тебе, батя, до семидесяти лет свою больницу тянуть, а, когда тебе надоест работать, тут и я тебе на помощь соберусь, сына Юрку стану в династию врачей посвящать. А то без отца быстренько свернет на филологическую дорожку мамы, подастся на телевидение или, что еще хуже, в интернет — блогеры, чтобы ничего путного не делать.

Злата свернула от поликлиники к внушительному зданию сетевого супермаркета. Приходилось раскошеливаться — в связи с поездкой нужно было затоварить продуктами мамочкин холодильник. Ведь еще пообещала детям испечь вечером пиццу, хотя практически времени совсем не оставалось.

В грязной мешанине снега у каменного бордюра приостановилась, пропуская отъезжающий внедорожник модной серебристой окраски. И, если бы не растерянный взгляд на резкий выброс прямо на пальто комков подтаявшего снега из-под колес машины, она бы не обратила внимания на яркий блеск сверкнувшего стекла под ногами. Это золотое кольцо с большим камнем лежало так сиротливо, словно специально дожидалось, когда на него обратят внимание и подберут.

Злата подняла кольцо из смеси снега и грязного песка, протерла его носовым платком. Что-то необъяснимо властное, притягивающее взгляд, вырывалось из глубины граненого камня, погруженного в узорную решетку желтого металла. Эта колдовская сила любого украшения, даже из коллекции недорогой бижутерии, с детства опьяняет девочек, девушек, женщин, которые тонут глазами в этой магии волшебства, будущей сказке неосознанного богатства, запредельного улета в мир созерцания сокровища из таинственной шкатулки Шахерезады.

Злата в растерянности оглянулась на проходивших, спешащих мимо супермаркета людей, смутилась неожиданно от дикой мысли поднять руку над головой и закричать во весь голос:

— Эй, люди, кто из вас потерял это кольцо?

Несомненно, несколько человек, кто услышат ее вопль, подойдут, скромно повертят кольцо перед носом. Но, кто даст гарантию, что какая-нибудь современная девушка не проговорит решительно: «Это мое кольцо! Я его уже неделю ищу!». И юркнет быстренько в любую близстоящую маршрутку, удивляясь тупости этой такой дурехи, которая среди улицы бесплатно раздает золотые кольца.

«Придется идти в полицию, делать заявление о находке. Но сначала покажу маме такую красоту. Интересно, что за камень сверкает? Неужели бриллиант? Да, и еще с десяток небольших искорок вокруг ослепительного огня! Нет, это просто переливающийся циркон зажег такой костер воображения! У бриллиантов — сумасшедшая цена. Успокойся! Не посмеет простой человек гулять по супермаркету с сокровищем на пальце за несколько тысяч рублей! Это просто отличная подделка. А тебе пора уже в кассу аэропорта за билетом. Спасибо, что мама заберет сегодня детей из детсада!