Сумасшедший отпуск

Татьяна Форш, 2009

Она — вчерашняя студентка, обладающая талантом видеть невидимое и запросто общающаяся с домовым и прочей нечистью. Он — ученый из другой галактики, мотающийся в бездне космоса в поисках неведомого элемента, способного спасти его планету. Казалось бы, ничто во вселенной не может свести их вместе, но… многое может изменить аварийная посадка.

Глава 4

Галина

Едва мы вышли на улицу, как возмущенный галдеж, поднятый Петровной, быстро смолк. Уличенная в укрывательстве внука, бабка, не говоря ни слова, только зло зыркнула на нас и гордо скрылась в ближайшем переулке. Две торговки переглянулись и заулыбались нам.

— Теть Оль, я сама видала, как вчера Гришка куру сюда притащил, — проводив взглядом Петровну, а точнее, дождавшись, когда та отойдет на более безопасное расстояние, возмущенно начала одна.

— Да он у всех все тырит, бездарь несчастный! — поддержала другая. — У меня недавно кто-то телегу навоза спер! А я ж его из-под Маньки цельный месяц собирала, чтобы земельку удобрить! Не иначе как тоже Гришка постарался! Видать, на свой огород пристроить хочет!

— Ох, Люд, — Ольга Николаевна махнула рукой, — какой огород? Там, кроме конопли и лебеды с мой рост, уже лет десять ничего не растет!

— А зачем ему тогда навоз? — внимательно вслушиваясь в разговор, удивилась товарка Людмилы, пытаясь понять суть беседы.

— Не иначе как занюхивать самогон им будет! — хохотнула Ольга Николаевна и обернулась на звук глухо хлопнувшей двери.

Из магазина, держа в руках забытую мной покупку, выскользнула довольная Лиза.

— Обсуждаете новый метод народной медицины?

— Скорее правила деревенской пьянки, — тихо буркнула я, едва сдерживая смех. — С чем употреблять местный алкогольный эксклюзив.

— Так, гостьюшки, не хотите потеряться — топайте за мной! — внезапно став серьезной, приказала Ольга Николаевна и бодро прошагала мимо озадаченных женщин.

— А зачем топать, когда можно доехать? — Лиза деловито пискнула брелоком сигнализации и, распахнув заднюю дверцу, жестом пригласила Ольгу Николаевну усесться в нашу колымагу. — А вы нам путь указывать будете.

Пожав плечами, та невозмутимо прошагала мимо нее и, отщелкнув замок, уселась на переднее место, словно не заметив предложенного варианта. Лиза, многозначительно помолчав, тоже забралась в машину и так хлопнула дверью, что я всерьез испугалась за стекла.

Хех, надо бы как-нибудь научить ее ценить вещи. Хотя бы попытаться сделать это, пока не поздно.

Не прислушиваясь к обсуждающему шепоту торговок, я невозмутимо уселась за руль, завелась и вопросительно взглянула на хозяйку.

— Куда теперь?

Та вдруг искренне улыбнулась и махнула рукой в сторону единственной широкой, проходящей через всю деревню улицы.

— Езжай прямо. Тут асфальтированная дорога одна. Самый последний дом — мой. Не ошибешься.

Удовлетворенная ответом, я развернулась и, проехав мимо облупленной машины, свернула. А ведь именно на этой улице и скрылся наш сегодняшний спаситель. Петр…

Я качнула головой, отгоняя вставшее перед глазами лицо, и прибавила газу.

Ну скрылся и скрылся.

Стараясь отвлечься от смутивших меня мыслей, я принялась разглядывать проносящиеся за окнами большие одно-двухэтажные дома.

Боровлянка оказалась довольно большой и, на удивление, обеспеченной деревней, что не могло не радовать! В глубине души оставался страх, что предсказание Лизаветы сбудется и в ближайшие две недели нам придется наслаждаться обществом клещей и алкашей в каком-нибудь сарае вместо дома! Но…

Довольно широкая асфальтированная дорога привела нас к невысокому железному, крашенному зеленью забору, возле которого, соревнуясь в оттенках, цвела сирень. Дальше дорога делала резкий поворот и скрывалась в подступившем к деревне лесу.

Красота-а-а! Нет, все-таки хорошо, что мы приехали именно сюда!

— Здесь? — Я взглянула на Ольгу Николаевну.

— Ну а где? Дальше лес! — Она выбралась, громко хлопнув дверцей, и зашагала к воротам. — Заходите, гости дорогие. Будьте как дома.

— Но не забывайте, что в гостях! — тихо фыркнула Лиза, выходя следом. Щелкнула дверца багажника.

Подхватив сумочку с документами и телефоном, я бросилась помогать сестре вытаскивать багаж.

— Э-э, здрасьте, а вы к Репоновой в гости или по делам? — Раздавшийся позади вкрадчивый голосок заставил нас резво обернуться.

У соседской калитки стоял высокий, жилистый, вполне симпатичный парень лет двадцати, одетый только в линялые светлые джинсы. Пепельно-русые, будто пыльные волосы соломой спадали на загорелые до черноты плечи, а из-под челки нас хитро разглядывали голубые, словно выцветшие глаза.

Мы с Лизой невольно переглянулись.

— А тебе какое дело? — буркнула сестра и вновь ухватилась за свисавшие ручки очередной сумки.

— Да просто. Помочь могу. — Парень, не вынимая рук из карманов, шагнул ближе.

— Так помогай, чего стоишь? — Лиза тут же перестала изображать трудягу и, скрестив руки на груди, скользнула по нему оценивающим взглядом.

Меланхолично пожав плечами, наш неожиданный помощник подцепил сразу три сумки и уверенно поволок их в распахнутую калитку.

— Хм… мне все больше нравится эта Боровлянка. — Лиза довольно улыбнулась. — Здесь все мужчины такие отзывчивые.

Я оглядела, примеряясь, два оставшихся тюка.

В деревне? Отзывчивые мужчины?

Ну-ну!

— Гришка, а ну брысь с моего огорода! — Словно в ответ на мои мысли из-за забора раздался грозный вопль нашей хозяйки. — Паршивец, думаешь, я тебе мою курицу забыла? А если ты мне это барахло на откуп приволок — то ничего не выйдет! Забирай свое тряпье и проваливай! Еще я краденого не брала!

Послышался стук, шум, и из калитки вылетел наш новый знакомый, но уже без вещей.

— Товар на месте, — по его тонким губам скользнула довольная ухмылка, — с вас стольник!

— Чего?! Какой стольник? — Лиза от неожиданности вытаращила глаза. — За что? За то, что ты сделал пять шагов с нашими вещами?

— Дык они ж у вас с центнер весят! Как бы грыжа не вылезла. А сотню — за моральный ущерб в лице этой шишки! И так башка после вчерашнего одеколона не прошла, а тут еще эта припадочная меня… ведром!

— Мы бы с радостью и без претензий отдали тебе твои честно заработанные деньги, но, — я развела руками, проводив взглядом перелетевшую через забор сумку, — факта сделанного не наблюдаю!

— Чего? — обескураженно похлопал выжженными на солнце ресницами парень. — Фак… а чего это вы тут меня при всех матом кроете? Думаете, раз мы в деревне, так и слов иностранных не знаем?

— Я, молодой человек, о том, что проделанной вами работы, вернее, ее итога как такового не вижу! Наши вещи как были с этой стороны ограды, так и остались! — Печально проводив взглядом последнюю шмякнувшуюся у колес джипа сумку, я демонстративно взвалила ее на плечо, стянула вторую с крыши машины и махнула вдруг закашлявшейся Лизе: — Бери оставшиеся, а эти я утащу. Ну а лодку пока в машине оставим. Не украдут. А если и украдут, теперь будем знать — кто!

Парень зло зыркнул на меня, развернулся и медленно поплелся прочь.

— Ты иди, — Лиза торопливо захлопнула багажник и пискнула сигнализацией, — я догоню.

Пожав плечами, я пошла к калитке.

Лиза

Я проводила взглядом исчезнувшую за забором Галку и окликнула парня:

— Эй!

— Чего надо? — обиженно буркнул тот, но с охотой обернулся.

— Как там тебя?

— Григорий.

Н-да. А ведь он даже не виноват в том, что он такой. Просто он не представляет другой жизни. Чтобы стать лучше, нужно хотя бы увидеть, почувствовать, узнать это… лучшее.

— Ты извини мою сестру. В чем-то она права, но оплачивать работу надо не только по итоговому результату, но и по факту таковой.

— Да что за день-то такой — меня сегодня уже дважды откровенно послали, а я стой, терпи! — Он обиженно скривился и, с наслаждением почесав затылок, вновь развернулся, чтобы уйти.

— Подожди! Ты что, русский не понимаешь?

— Так ты по-русски и не изъясняешься! Все факт да факт! — Он взглянул на меня из-под растрепанной челки. — Говори, чего надо, да я потопал!

— Да ничего не надо! Вот, держи! Все, что есть. — Я протянула ему мятые десятки и какую-то мелочь, завалявшуюся в кармане. — Может, немного меньше, чем ты хотел, но старался же!

Он от удивления еще яростнее принялся чесать затылок.

— Дык это мне?

— А кому еще?

Парень вдруг ловко сцапал мелочь и, не прощаясь, чуть ли не бегом скрылся за частоколом соседского забора.

Странный он какой-то!

Я подхватила лежавшую почти у самого забора сумку и, еще раз проверив машину, пошла вслед за Галиной.

Н-да. Ощущение двоякое. Хотелось сделать как лучше, а получилось…

Вспомнив перелетающие через забор сумки, я усмехнулась.

А неплохой бросок у бабки! Хорошо, что у меня нет ничего бьющегося!

Шагнув во двор, я восхищенно огляделась.

Идеально ровные, будто вычерченные по линеечке грядки окружали небольшой, но добротный одноэтажный чисто побеленный дом. Забор затянула малина и благоухающие кусты сирени. Напротив дома стояла небольшая круглая беседка, а за ней красивый беленький сруб бани. Откуда-то доносилось встревоженное кудахтанье кур.

Миновав усыпанную гравием дорожку, я остановилась у крыльца. Из прохладного нутра дома слышались вполне миролюбивые голоса.

Поднявшись на веранду, я скинула сумки, разулась и пошла по связанным вручную дорожкам. Миновав две комнаты, коридор привел меня в зал. На старом диване за круглым, накрытым оранжевой скатертью столом сидела Галина, а возле нее суетилась Ольга Николаевна, уставляя все свободное пространство плошками с печеньем, тарелками с сыром, с колбасой и с исходящими жаром пирогами.

— Проходи, Лиз! — Сестра заметила меня первой и приглашающе похлопала рукой возле себя. — Мы как раз обсуждали произошедшее недоразумение с нашими вещами, ну и заодно я немного рассказала Ольге Николаевне о сыне.

— Ага, не стой как неродная! — В доме наша хозяйка разительно переменилась. Ласковая улыбка словно приклеилась к ее губам, делая лицо моложе и красивее. — Чай уже вскипел. Пироги с пылу с жару. Все утро сегодня пекла. Словно чуяла, что кто-то приедет!

— А, простите, с какого пылу-жару? Сейчас, если не ошибаюсь, вечер! — Я демонстративно отдернула цветастую, закрывающую только половину окна штору.

— Тю, да какой там вечер! До вечера еще — как до китайской пасхи! К тому же микроволновка на что? — Она подождала, пока я усядусь рядом с сестрой, и подвинула мне чашку с душистым чаем. — Кушай, не стесняйся!

— Ну так что, вы не против, если мы у вас поживем? — продолжила Галина начатый разговор.

— Конечно, живите! И мне веселее будет. Только соседи у меня, как вы поняли, не ахти. Хотя Петровна еще ничего, но вот внучок ее… Правильно сделали, что денег ему не дали!

— А что было бы, если б дали? — насторожилась я, прихлебывая пахнущий смородиновыми листочками чай.

— Ничего хорошего, смею тебя уверить! — хмыкнула хозяйка.

— Кстати, Ольга Николаевна, если речь зашла о деньгах, — Галина съела пирожок и огляделась в поисках салфеток, — скажите, сколько мы вам должны за причиненное неудобство?

— Сто рублей и корову! — фыркнула та, протянула ей белое вафельное полотенце и тут же нахмурилась. — Ты мне это брось! Лучше сыночку моему помоги, когда приедешь, а здесь про деньги и не заикайся даже! И еще — зовите меня тетей Олей. Или просто Ольгой. Не привыкла я, чтобы меня так официально величали!

— Конечно. Хорошо. Спасибо, теть Оль… гм, Ольга. — Галина благодарно улыбнулась.

— Ну вот и чудненько! — Хозяйка поднялась. — Кушайте, а я пойду баню топить. Кстати, а за пиво — спасибо, девчонки. Я его на каменку вылью — для аромату!

Она скрылась в коридоре, оставив нас наедине друг с другом и с пирожками.