Сумасшедший отпуск

Татьяна Форш, 2009

Она — вчерашняя студентка, обладающая талантом видеть невидимое и запросто общающаяся с домовым и прочей нечистью. Он — ученый из другой галактики, мотающийся в бездне космоса в поисках неведомого элемента, способного спасти его планету. Казалось бы, ничто во вселенной не может свести их вместе, но… многое может изменить аварийная посадка.

Глава 3

Лиза

Н-да, только мы могли умудриться на пустом, по сути, шоссе — у черта на рогах! — проколоть колесо! Хорошо хоть, что нам этот мужик встретился! Не знаю, как Галка, а из меня механик… Эх, не будем о грустном!

Меж тем мужчина домкратом ловко приподнял джип и, быстро поменяв колесо, услужливо оттащил на обочину пробившую его железяку.

— Ну вот и все, — улыбаясь в тридцать два белоснежных зуба, он подошел к нам, — принимайте работу!

— Мы вам что-нибудь должны? — Галка кокетливо заправила за ухо прядку волос.

— Ну разве что сказать «спасибо»! — Мужчина помог мне впихнуть обратно в багажник опрометчиво выброшенный сестрой на дорогу рюкзак, затем подхватил свою сумку с инструментами и остановился возле сестры. — Разрешите представиться. Я понимаю, что несколько запоздало, но лучше, согласитесь, поздно, чем никогда. Я — Петр.

— Галина. — Сестра настороженно улыбнулась нашему неожиданному помощнику.

Хм, с тех пор, как ушел Александр (вернее, как я его называла, «папа Саша»), сестра, насколько я знала, больше не заводила романтических знакомств. Я привыкла к такому раскладу, и сейчас пристальное внимание к ней незнакомца ревностью обожгло сердце.

— А меня зовут Лиза, — представилась я, нагло встревая в их разговор.

Мужчина приветливо кивнул мне и снова уставился на Галку:

— А вы городские?

— Да.

— Возвращались?

— Нет, нас во время аварии развернуло. — Галка, заметно нервничая, покрутила пуговицу на своем блузоне. — Мы в Боровлянку едем.

— Извините… — Я дернула его за рубашку, заставляя обернуться. — Как вас, кажется, Петр? Спасибо, что помогли, но нам пора!

— Ну пора так пора! — Пожав плечами, мужчина прошагал к своей машине, забросил на заднее сиденье инструменты и, не спеша усесться за руль, предложил: — А может, я вас провожу? Ну в смысле, мне тоже в ту сторону.

— Дорога прямая, указатели стоят, сами доедем! — фыркнула я, забираясь в джип.

— Петр… э-э… спасибо, что помогли. — Галина кинула на меня выразительный взгляд. Ой, чувствую, нотации мне сегодня обеспечены! — Но действительно не стоит беспокоиться. Мы не заблудимся. Кстати, а вы сами из Боровлянки?

— Ну почти… — уклонился от ответа наш новый знакомый, и на его приятном лице вновь засияла приветливая улыбка. Уж очень он положительный… — А вы в Боровлянку надолго?

— На всю жизнь! — не выдержала я. — Мы что, похожи на добровольных переселенцев?

— Лиза!

— А что — Лиза? Завезла в какие-то дебри! Еще и лясы точит с местным трактористом! А то, что до деревни еще семь верст лесом, и то, что сестра голодная, — тебе на это наплевать!

Все! Меня понесло, и остановить не мог даже предстоящий нагоняй.

— Судя по количеству вещей, вы действительно похожи на переселенцев, — усмехнулся Петр. И не удержался от вопроса: — А почему вы решили, что я тракторист?

— Ну фермер-животновод или ветеринар-технолог, какая разница? А кто, простите, в деревне еще обитать может?

— Ну… — мужчина всерьез задумался, — позвольте с вами не согласиться. Я — военный, а по совместительству исследователь. Уфолог. — Он развел руками. — Так уж сложилось.

— Кто?! Ой, не смешите меня! В этой деревне разводят летающие тарелки?

— Так, Лиза! Все! — резко одернула меня сестра и многообещающе показала мне кулак. Затем виновато улыбнулась нашему спасителю: — Извините нас, Лиза просто нервничает. Нам ведь еще добраться надо. Место незнакомое…

— А зачем вам в Боровлянку?

— Мы отдыхать едем. Там у одного моего клиента мать живет, вот он нас и пригласил.

— Ясно, — Петр снова заулыбался, — отдыхать — это правильно! Места там красивые! Лес шикарный — у деревни все больше березок, дубов, а дальше, за речкой Чертовкой, бор начинается. Там как раз наша база стоит. Уже давно хотели объект перенести ближе к городу, да только случай один произошел лет пять назад. Вот нас и оставили, после того, как в лесу…

— Очень люблю сказки, — невежливо перебила я, чувствуя, как во мне закипает злость. Прицепился как репей… — Только на сытый желудок и желательно у камина. Так что извините, что я опять вмешиваюсь, но нам еще до той деревни добраться надо и бабулю найти!

— Да действительно, Петр, нам пора. — Галина с видимой неохотой взялась за ручку машины. — Может, еще как-нибудь увидимся? Тем более если вы где-то там недалеко живете…

— Конечно, увидимся! Я вас на рыбалку свожу! На ночную. И за грибами. — Мужчина не двинулся с места. — Там у нас лесник есть. Нелюди-и-и-мый — жуть! Но все места грибные знает. А еще он как-то мне рассказывал, что видел единорогов. Представляете, девчонки, какие у нас места?

— Ха, после самогонки?! Еще хорошо, что ему динозавры на водопое не померещились, — беззастенчиво фыркнула я, едва сдерживая смех.

Не, ну враль! Хотя, может, у них там база радиоактивная? Тогда единороги не самое страшное, что может привидеться местному леснику!

— Поедем мы. — Галина решительно захлопнула дверцу и плюхнулась на сиденье. — До встречи — и еще раз спасибо!

— Галя, — Петр, словно что-то вспомнив, обогнул машину и заглянул в окно, — а как зовут вашу хозяйку, у которой вы жить будете?

— Репонова Ольга Николаевна. — Сестра снова нервно затеребила пуговку. — Вы знаете ее?

— А может, на «ты»?

У-у-у, да когда же все это закончится!

Я демонстративно пару раз посигналила, заставив парочку вздрогнуть.

— Галь, еще пару минут расшаркиваний, и я автостопом возвращаюсь в город!

— А? Да-да! Уже едем! — Галина кинула на меня грозный взгляд и, неохотно заводя машину, вновь спросила: — Так ты ее знаешь?

Петр отступил на шаг и беззаботно махнул рукой:

— Не знаю, но найду! Кстати, езжайте за мной. Дорога на базу идет как раз через Боровлянку, так что я вас заодно и провожу!

— Это было бы неплохо! — снова расцвела Галина, дождалась, когда он сядет в свою машину, и неторопливо тронулась за ним.

Некоторое время мы ехали молча.

Первой не выдержала я:

— Галь, я тебя не узнаю! Вроде довольно серьезная бизнесвумен, а вела себя с ним, как пятнадцатилетняя девчонка!

Сестра кинула на меня быстрый взгляд и вместо предполагаемой нотации вдруг улыбнулась:

— Знаешь, Лиз, иногда так хочется побыть пятнадцатилетней девчонкой, а не серьезной бизнесвумен. — И тут же нахмурилась: — А вот твое поведение вообще не поддается объяснению! Человек помог, проявил сознательность, а ты? Мало того что обхамила, так еще и вела себя… даже стыдно за тебя!

— Просто… — Я запнулась, подбирая слова. — Он чужой, Галь.

— Возможно… — Галина уставилась на серебристую «тойоту», шустро катившую впереди нас. — Возможно, ты права! Только чужой иногда так просто может стать своим, а свой — чужим.

Не решаясь продолжить разговор, я молча откинулась на спинку кресла, не сводя глаз со стелющейся перед нами трассы.

Нет, признаться ей, что этот мужчина мне чем-то напомнил папу Сашу, я не смогу. Зачем бередить раны?

Так, в молчании, мы проехали еще полчаса, пока впереди не замаячил указатель с выцветшими от времени синими буквами:

БОРОВЛЯНКА — 500 м

Вскоре, разделенные неширокими перелесками, с обеих сторон трассы замелькали деревенские угодья. А еще через некоторое время, словно встречая нас, вдоль дороги выстроились небольшие домики. После стали попадаться даже и двухэтажные дома.

Дорога круто вильнула и вывела нас на небольшую площадь, окруженную тройкой магазинов и парочкой каких-то муниципальных зданий. Что-то вроде школы и больницы.

Галина, подрулив к одному такому зданию, лихо затормозила, а наш новый знакомый чуть сбавил скорость, мигнул на прощание фарами, но останавливаться не стал. Пересек площадь и скрылся за следующим поворотом.

Ну и хорошо!

Едва заметно вздохнув, сестра обернулась ко мне:

— Посиди пока в машине, а я зайду в магазин, может, разузнаю что о нашей бабульке… да и куплю чего-нибудь. Неудобно как-то с пустыми руками…

— Я пойду с тобой — надо же ознакомиться с местным ассортиментом! Да и минералку я, надеюсь, заслужила?

Выбравшись из машины, мы настороженно огляделись. Естественно, наш приезд не оказался незамеченным. Сидевшие неподалеку на хлипких ящиках две женщины отерли от дорожной пыли пузатые банки с молоком и какими-то соленьями и призывно заулыбались.

Неподалеку, возле поеденного ржавчиной уазика и ярко-красного москвичонка, о чем-то оживленно переговаривались трое мужчин, сдабривая речь виртуозным матом. Скользнув по нам равнодушным взглядом, они внимательно уставились на джип и заинтересованно зашушукались.

— Хм, контингент тут… — негромко протянула я, изучая не вызывающие доверия лица мужиков, заросшие недельной щетиной. Н-да, похоже, экстремальный отдых, к которому так рвалась сестренка, начался!

Одеты аборигены были соответствующе. Выцветшие кепки, линялые, в жутких пятнах футболки, заправленные в вытянутые на коленках трико. Хотя вру! На одном были широкие, до колен, шорты, а на его голой загорелой груди красовалась татуировка в виде огромной кружки пенистого пива и двух перекрещенных рыбин.

— Слушай, а эти парниши, пока мы ходить будем, машину не угонят? — шепнула я сестре, предостерегающе указав на троицу глазами. — Уж больно они ею заинтересовались!

— Лиз, не смеши меня! — Сестра выудила из глубин машины сумочку и, закинув на плечо, пискнула брелоком, ставя нашего железного коня на сигнализацию. — Они потому и смотрят на нее, что хотят подзаработать. Видишь, у одного инструменты в руке? Они, наверное, и есть те мужики, о которых нам говорил Петр.

— Слава богу, обошлись без их помощи, — чуть успокоившись, хмыкнула я.

— А вообще, если боишься, оставайся в машине. Нужно интуиции своей доверять! — подмигнула сестра и, кинув мне брелок, решительно направилась к гостеприимно открытым дверям самого дальнего, выкрашенного желтой краской павильона с красноречивой надписью «Пиво-водка».

Я еще раз покосилась на мужчин и, понадеявшись на надежность сигнализации, бросилась следом за Галкой.

Войдя в прохладный полумрак, я невольно остановилась, с брезгливым любопытством разглядывая пару холодильников-витрин. Что и говорить, разбаловал меня город, да и финансовые возможности сестренки.

Между тем она, словно не замечая убогости магазина, решительно направилась к скучающей за прилавком необъятной тетеньке в грязно-белом халате и решительно потребовала:

— Две бутылки «Бейлиса».

— Чо? — Продавщица смерила ее взглядом потревоженной королевы и уточнила: — Водки, что ль?

— Ликер. Или что-нибудь из коктейлей.

— Не, коктейли не мешаю. Бери пшеничную. Тока вчера привезли!

Галина грустно покосилась на меня и перевела взгляд на тетку.

— А вино есть? Мне для подарка нужно.

— Есть! — обрадованно закивала та, услышав знакомое слово. — Тридцать шесть рублей. Портвейн «Три семерки».

— Н-да. С таким ассортиментом или вообще бросишь пить, или сопьешься за месяц! — бросила сестра. Жаль, недостаточно тихо.

Продавщица обиженно поджала губы, словно мы только что охаяли вино пятидесятилетней выдержки, и недовольно процедила:

— Так бы и сказали, что вам чего поэлитнее! — Она шагнула к витрине и, сцапав из длинного ряда бутылку, поставила ее перед нами. — Вот! Портвейн «Анапа».

Едва сдерживая смех, мы с Галиной переглянулись.

— Боюсь, с таким подарком нас и на порог-то не пустят! — Вежливо, но решительно сестра облекла в слова наш отказ и безнадежно поинтересовалась: — А может, пиво есть?

— Есть, — недовольно процедила продавщица и кивнула куда-то позади себя. — «Балтика».

— О, хоть что-то! — одобрила я.

— Так, значит, вино не берете? — Тетка нерешительно взялась за горлышко бутылки и, глядя на наши синхронные покачивания головой, пожала плечами: — Ну как хотите! Хотя по мне так лучше водку. Баловство одно все эти пива да вина! Скока?

— Пару бутылочек! — решила Галина. — И еще чего-нибудь съестного.

— Выбирайте, — оживилась толстуха, кивнув на слабоосвещенные витрины холодильников.

— Хм… — Я с ужасом уставилась на ряд серо-коричневых палок колбасы, судя по всему, изготовленной еще при Брежневе. — А у вас есть что-нибудь… мм… свежее?

— Все свежее! — обиженно вскинулась продавщица, словно она еще сегодня утром видела то парнокопытное, из которого и навертели эти деликатесы. — В начале недели привозили!

— Угу, знать бы еще какой! — засомневалась я.

— А может, мы лучше сыр возьмем? — Галина неуверенно бросила на меня взгляд.

— Ага, вон один кусок лежит. С плесенью! Как раз как ты любишь!

— Мм, а йогурт у вас есть?

— Да был какой-то, щас поищу! — Продавщица скрылась под прилавком, а я дернула Галину за рукав.

— Пошли отсюда! Что-то не внушает мне доверия этот магазин.

— Да, боюсь, ты права. Только за пиво заплачу.

— Вот! — Продавщица вновь появилась из-под прилавка, услужливо высыпая на прилавок три помятые баночки.

— Э-э, давайте остановимся пока на пиве, — вежливо улыбнулась сестра, подавая сотенную купюру, которая тут же скрылась в бездонном кармане толстухи, и предупредительно махнула рукой: — Сдачи не надо.

Хотя, как мне показалось, продавщица даже не вспомнила о таком недоразумении, как сдача.

Вдруг сзади послышался шум, и в магазин ввалились, отчаянно ругаясь, две пенсионного возраста женщины.

— И не надо врать, Петровна! Это твой внучок попер у меня двух курочек, а потом одну обменял на водку у Зинки-продавщицы, а одну с тобой же под закусь и пустил!

— Что ты на нас наговариваешь? Да мой Гришка чужого сроду не возьмет!

— Ага, тока пропьет и сожрет! Ну имей в виду, скоро мой Игоречек приедет, он твоему Гришке без наркоза все зубы удалит!

— А не пойман — не вор!

— Ах ты, ведьма! Вот как, значит, заговорила? Ну мы у Зинки щас все и вызнаем! Эй, Зинок! — Распихав нас в разные стороны, к заметно притихшей продавщице, таща за руку низенькую толстую бабульку, несмотря на жару, одетую в драповое пальто, грозно протопала чуть полноватая, довольно приятной наружности женщина лет шестидесяти. В джинсах и светлой футболке. Бабушкой, при всем желании, назвать ее язык не поворачивался. — Ну-ка, быстро говори, вчера ее внуку Гришке-алкашу пузырь на бройлера меняла? И учти, у меня есть свидетели! А соврешь — пойдешь как соучастница преступления! Вот только Игорь мой приедет, а он знаешь кто?

Продавщица покосилась на сопевшую рядом Петровну и молча помотала головой.

— Адвокат! А может, уже и судья! Так что соврешь — поедешь с моей соседушкой лет на двадцать в тайгу деревья валить!

— Да за что?! — не выдержала Петровна, сделав попытку выдраться из цепких пальцев соседки. — За твою опухшую от голода курицу, которую ты сейчас за бройлера выдаешь?

— Ага! Значит, признаешься? Так! Теперь ты, Зинуль. Чистосердечное признание — и отделаешься только извинением!

— Ольга Николаевна, да на курице же не написано, чья она была! А Гришка, сама знаешь, какой приставучий! Возьми да возьми! Наша, говорит, личная! Тока, говорит, никому ни слова, а то бабка узнает — все мозги прое… гм… проест!

— Ага! Я так и знала! И запомни, Клавка, еще раз возле своего забора тебя или Гришку увижу, дробовик достану!

Петровна наконец выдернула пухленькую ручку из цепких пальцев обвинительницы.

— Да чтоб ты провалилась! Ну и подавись своей дохлятиной! — Плюнув ей под ноги, бабка резво развернулась и потопала к выходу.

— Ты от меня так просто не отделаешься! Вот вылупятся у тебя цыплята, мне четверых отдашь! А не отдашь — пожалеешь! — Смерив нас изучающим взглядом, женщина развернулась к прикидывающейся холодильником продавщице. — Так, теперь с тобой! Две палки сервелату, головку сыра и пять кило пельменей! И из морозилки, что в подсобке стоит. А ту гадость, что на витрине, приезжим продавай вместо слабительного!

Мы с Галиной в который раз переглянулись.

— Ага, и пива не забудьте нам дать, а то мы его уже час дожидаемся, — не выдержала я.

Не знаю, услышала меня толстуха или нет, со скоростью звука исчезая за свисавшими с потолка в углу бамбуковыми шторами.

— Гм… простите… — набралась смелости Галина, подойдя к замершей в ожидании женщине, — а вы ведь, как я поняла из разговора, местная?

Та стрельнула в нее внимательным взглядом.

— Ну местная! А чего надо?

— Просто мы ищем здесь кое-кого.

— А именно?

— А именно — Ольгу Николаевну Репонову.

— И что у вас к ней за дело? — Женщина заинтересованно нахмурилась.

— А мы к ней в гости приехали.

— Вот не было печали! А на кой вы мне нужны?

— Так это вы?! — Галина обрадованно заулыбалась. — Ой, как хорошо, что мы вас встретили! А я имя услышала и подумала — вдруг вы?

— Так, стоп! Я квартирантов не пускаю! И не надо мне петь о родственных связях. Нет у меня таких родственничков и быть не может!

— А мы и не родственники вовсе! И не квартиранты! Мы к вам в отпуск приехали! Поправить здоровье, отдохнуть!

— Здрасьте-пожалста! Я что, похожа на скорбную головой? Или кто в моем доме санаторий открыть собрался, а меня не предупредил?

— А что, ваш сын вам не звонил?

— Куда? Из лаптя в лапоть?

— По телефону. О нас!

— Да у меня и телефона-то нету! Привез какую-то игрушку, так я в ней не разбираюсь.

— А как вы общаетесь?

— Да вот так и общаемся — иногда он переводы шлет мне, письма. Хотя вру, он вчера меня на переговоры вызывал, да только извещение о них мне сегодня утром доставили.

— Ну вот видите! Это он о нас, наверное, хотел вам сообщить.

— Да! — вклинилась я. — Он нас сам к вам пригласил на две недели отдохнуть. А не верите, моя сестра вам все о нем расскажет, чтобы сомнений не осталось. Он у нее рекламу для своей фирмы заказал. Кстати, чем он там торгует?

— Сантехникой, — отмахнулась сестра.

— Так вы от Игоря?! — вдруг очнулась Ольга Николаевна, заметив продавщицу Зиночку, вынырнувшую из-за глухо брякнувших штор. — А я сразу-то не поняла! Глупая!

Наша будущая хозяйка оживленно махнула толстухе:

— Ну Зинка, чего замерла? Не видишь, гости ко мне от сына приехали! Чего стоишь, тащи мои покупки, да мы пошли!

Продавщица с тяжелым вздохом взгромоздила на прилавок желтый объемный сверток.

— С вас семьсот двадцать рубчиков.

— Пятьсот за курицу я тебе прощаю, а двести двадцать занесу на той неделе. — Ольга Николаевна сгребла пакет и бодро потопала к выходу, бросив нам: — Не отставайте.

Проводив взглядом торопливо шагающую за шустрой бабкой сестру, я забрала с прилавка купленное Галкой пиво и заспешила к захлопнувшейся за ними двери.