Живи

Татьяна Филатова, 2023

Жизнь, порой, бьет очень сильно, и человек не всегда знает, как преодолеть выпавшие на него испытания, не потеряв себя. В этой книге записан личный опыт женщины, на которую свалилось слишком много неприятностей: от жестокого мужа до онкологии. В этой книге говорится не только о том, что приводит человека к отчаянию, но и о том, как найти в себе силы встать на ноги и бороться за свою жизнь. Насилию в семье подвергается множество женщин, и они молчат об этом. Онкологией может заболеть любой человек, даже фитнес тренер. Поддаться отчаянию и опустить руки или ЖИТЬ вопреки всему.В этой книге – мотивация к жизни. В ней прописана простая истина: отговорок нет.

Глава 3

Полёт в космос

Поженились мы 12 апреля в День космонавтики. Я долго шутила: «Отправилась в космос, до сих пор вернуться не могу». И полет был ни разу не нормальный.

В ноябре родилась наша дочь, и я включилась в режим мамочки. Роды были сложными, я потеряла очень много крови, мне было тяжело встать с кровати. На ночь меня обессиленную оставили в палате одну с новорожденным младенцем. Помню, как ползла по стенке, чтобы докричаться до медсестры, потому что самостоятельно ничего не могла сделать с кричащим ребенком — я не могла держаться на ногах. О том, что то мое состояние не было нормой, я поняла, когда рожала второй раз — было немного легче.

После роддома было решено на какое-то время мне с новорождённым ребёнком переехать к моей маме. Во-первых, в нашей с мужем квартире шёл ремонт, во-вторых, молодая мама нуждалась в помощи новоиспеченной бабушки. Уже тогда эта бабушка решила впервые поиграть в дочки-матери с моей дочерью, и стать для неё больше, чем бабушкой — стать мамозаменителем. (Заглянув наперед, скажу, что не только моя мама будет примерять на себя эту роль, манипулируя моей дочкой и причиняя ужасную боль мне).

Провели мы с дочерью у моей матери две недели. Больше я не выдержала. Перед моим отъездом, мама кричала мне, что выгонит меня, а сама купит смесь и будет воспитывать вместо меня.

О боги! Тогда я и не думала, что эта эпопея продлится долго. Так долго, что через тринадцать лет мне придётся бежать из родного города, дабы моя мама не трогала меня и моих детей.

Из Москвы тогда приехала моя бабушка, и мы с маленькой дочкой перебрались к ней и к деду в ту самую квартиру, в которой начинали совместную жизнь с мужем. С ним отношения в то время были почти безупречными, по причине того, что мы не жили вместе — он жил в нашей квартире, в которой делал ремонт, а к нам с дочкой «приходил в гости». Тогда я думала, что он ещё не готов быть отцом — он даже не особо хотел брать ребёнка на руки, объясняя это тем, что с ней пока неинтересно, вот пройдёт года три… Но потом я поняла, что он и через три, и даже через десять лет не был готов.

Для ребёнка, особенно девочки, важен контакт с родителями даже не с рождения — с беременности. То самое женское «хочу на ручки» начинается с папиных рук. Это превращает любую взрослую женщину в девочку. Мама может иногда быть беспокойной, ей это свойственно. Но вот папа…

Прошли годы. Я на ручки так и не научилась проситься. Моя дочь, к сожалению, тоже.

В свою квартиру мы переехали, когда дочке было пять месяцев. Мои частые стрессы во время беременности сказались на ней: она плохо спала, часто плакала и кричала, была очень беспокойным ребёнком. Целыми днями она была у меня на руках. Ещё год назад я вставала в пять утра, чтобы приготовить на тот момент будущему мужу блинчики на завтрак, а вечером после работы резала ему крабовый салат или оливье, а теперь я не имела возможности даже сварить суп. Я не могла за собой ухаживать, поддерживать чистоту в квартире, стоять у плиты. Всё моё время было полностью занято ребёнком. Тогда мы думали, что это характер, сейчас я понимаю, что это было началом развития глубокого невроза. Мой бывший муж, ныне считающий себя атеистом, даже умывал тогда дочку святой водой, потому что те «концерты», которые она закатывала ни с того, ни с сего — выглядели крайне ненормально. Скажи мне кто-то тогда, что причиной тому является уже нанесенная психологическая травма, может я что-то и предприняла бы. Но мы продолжали быть семьёй, дочка продолжала расти в негативе, именуемом любовью.

Муж стал чаще проводить вечера с друзьями, хотя мне заводить друзей не разрешалось. Видимо, он жаловался своей матери, что я практически ничего не готовлю, потому что она писала мне нелестные смс о том, что я не в состоянии прокормить мужа, вернувшегося с работы. Спросить о том, ела ли я сама, кормящая мать, никто из них не удосужился. Предложить помощь с ребёнком тоже.

Впервые мы расстались с мужем перед дочкиным первым днем рождения. Не скажу точно, какая именно была причина, но вряд ли это было очередное ругательство в мой адрес — это являлось меньшим из зол, недостойное, по моему мнению тогда, разрыва. К такому я давно привыкла. Могу предположить, что это было рукоприкладство. Разумеется, папа присутствовал на первом дне рождении дочери, после чего мы и помирились. Сложно вспомнить, сколько раз срабатывала такая схема:

— мелкие скандалы;

— накопление злости и обид;

— огромный скандал, после которого я зачастую остаюсь с синяками;

— временный расход;

— ломка;

— примирение.

Я знаю, что так живут тысячи. И я уверена, что им не особо-то это и нравится. Целые поколения невротиков передают по наследству подобные установки своим детям, а те — своим. И нет, это не семейные проклятия, сглаз или порча. Это подобно уникальному рецепту борща, который передаётся от бабушки к маме, от мамы к дочке. Мы просто не умеем жить по-другому, поэтому повторяем заезженный сценарий. Обман века: «сохранять семью ради детей».

А ещё эта волшебная установка, идущая из глубин веков, для женщин: терпи…

Мы разошлись первый раз и первый раз сошлись обратно. Когда муж вернулся, я, как и большинство жен-невротиков, стала проверять переписку в его телефоне. Там было сообщение, которое он написал своему другу накануне в три часа ночи: «Я у Насти, желаю тебе того же». Разумеется, это был повод устроить очередной скандал, ведь я ни разу не Настя. Итог — он сломал свой телефон пополам.

Ломать телефоны — это была его особая «фишка». В то время были очень распространенными телефоны-раскладушки, и мне они очень нравились. Один такой мой телефон он швырнул в дверь туалета — тот застрял в ней. Другой — сломал пополам. Причины были разные. Иногда было достаточно телефону просто случайно оказать под рукой во время очередного припадка.

Самое страшное во всем этом было то, что все это видел ребенок. Наша дочь буквально росла в атмосфере злости, агрессии, тотальных скандалов. Она как губка впитывала в себя всю ту ненависть, которая царила в нашей семье. Она с рождения была привыкшая к тому, что папа кричит, а мама плачет. Она с рождения знала, что мужчина — это сила, но отнюдь не для защиты. Она с рождения видела, что мама — это слабое и бесхребетное создание, которое ни к чему уважать, и которая пойдет на все, лишь бы рядом был этот человек — тот самый, который доставляет ей боль. К сожалению, эти установки не то, что мешают стать счастливым человеком в будущем — они делают это просто невозможным.

Очень часто мы слышим фразу «сохранить брак ради детей». Повторюсь: это самый большой обман, это самая большая неправда, это самая большая ошибка. Нельзя сохранять то, чего нет. Я говорю о любви и об отношениях. (Если не слышали о притче о мертвой лошади, советую прочесть). Для любого ребёнка лучше иметь двоих заботливых, спокойных, уравновешенных, любящих его родителей, живущих отдельно друг от друга, чем жить с двумя психопатами, которые калечат свою и его жизнь. Мнение, что ребенок обязательно должен расти в полноценной семье, давно изжило себя. Для психики ребенка это будет губительным действием, если эта семья несчастна, если верные спутники этой семьи — агрессия, нелюбовь и непонимание.

На людях мы выглядели прекрасной семьей: красивая молодая пара, рядом маленькая девочка, все нарядно одеты. Идиллия. Переступая же порог дома, мы словно каждый раз попадали в свой собственный ад, где у каждого была своя роль. Бывало так, что наедине наши с мужем отношения могли быть достаточно неплохими, но стоило оказаться рядом с нами хотя бы одному постороннему человеку, к примеру — моей бабушки (по линии отца), к которой мы часто ходили в гости, и моего мужа словно подменяли. Имея хотя бы одного зрителя рядом, ему нужно было тут же устроить спектакль, где я была главным героем. Ему обязательно было необходимо перед кем-то меня унизить и оскорбить, задеть мои чувства, высказать свои претензии. Я знала, что он часто так делает, и старалась избегать конфронтации, но особенно я не любила, когда он это делал именно в присутствии моей бабушки, ведь она сразу видела наши истинные отношения, и ей становилось слишком грустно и больно от этого. Именно она часто говорила мне: «Терпи, детка, терпи…»

Я уже говорила о подавлении эмоций. Никогда и ничего терпеть нельзя, особенно унизительное и недостойное отношение к себе. Особенно от близких людей. Мы терпим, а в это время ломается наша психика и меняется состав нашей крови на физиологическом уровне, от чего мы и заболеваем. Так заболела и я. И этому предшествовало слишком много факторов, настолько много, что я даже примерно не могу сказать, когда началась моя болезнь.

Конец ознакомительного фрагмента.