Босс с секретом

Татьяна Тэя, 2020

Господи! Это же Павел Варганов! Дамский угодник и бабник, каких мало! Я не хочу, чтобы этот мужчина смотрел на меня, трогал и целовал. Могу поспорить, он побывал в постели с каждой своей новой ассистенткой. – Значит, это твой обычный метод? Напоить и совратить? – Нет, Ника, это не так! – Серьёзно? Потому что то, что я о тебе слышала… – Мне плевать, что ты там про меня слышала! Ты совсем меня не знаешь! – Как и ты меня! Проваливай! – Не дождёшься…

Глава 4

— Почему нет? — киваю, стараясь звучать более уверенно, чем себя чувствую.

— Главное, что никого не смущает, что сегодня понедельник, — шутит Варганов и ведёт меня к пабу «Юнион Джек».

— Знаешь, эти современные бары: куча коктейлей, новомодные названия, прочая чушь, а тут мне нравится. Практически настоящий паб, даже красная телефонная будка имеется, будто мы в старой доброй Англии.

Уже внутри я оцениваю интерьер, смеясь, показываю на стену, где висит портрет Брюса Уиллиса с эполетами и мальтийский крестом.

— Ионит, не иначе, — хихикаю я.

— Девушка, да вы не только умная, но ещё и начитанная, — широко улыбается мне Павел.

— В школе любила историю, — скромно признаюсь, отдавая Павлу пиджак.

В пабе тепло и мне он уже не нужен. А ещё здесь полумрак, нормальный для баров. Темнота искажает лица, люди кажутся моложе и раскрепощённее.

Мы спускаемся по лестнице и поражённым «вау» я оцениваю огромную стену за баром от пола до потолка усеянную всевозможным алкоголем. Выбор реально громадный и размах впечатляет.

В зале есть небольшое пространство для танцев, но, поскольку сегодня понедельник и время относительно ранее, никто не танцует. Часть посетителей устроилась на уютных кожаных диванах, часть крутится у грандиозной стойки, к которой мы и направляемся.

Павел приветствует бармена по имени, значит, уже бывал здесь.

— Ром, привет, приятель. Как дела?

Улыбчивый бармен интересуется, чего мы хотим, и Варганов даёт команду «как обычно».

В темноте паба волосы Павла выглядят практически чёрными, вижу, что он ерошил их сегодня многократно, мне тоже хочется пройтись по ним пальцами, то ли пригладить, то ли навести ещё больший беспорядок.

У бара внезапно возникает много людей, и Варганов придерживает меня, рукой отстраняя посторонних. Мы стоим так близко друг от друга, что даже сквозь посторонние запахи помещения я улавливаю аромат его парфюма, который чуть не сбил меня с ног ранее.

— Ника? — он вопросительно смотрит на меня, так будто уже некоторое время пытается привлечь моё внимание. — Ты что будешь?

Его приветливая улыбка приятно контрастирует с важным деловым видом, слегка угрюмым, в котором он пребывал прошлую неделю.

— Какой-нибудь коктейль. Можно, мохито. Прости, я пиво не очень, — как бы извиняясь, улыбаюсь я, незаметно для себя самой «соскальзывая на «ты».

— Здесь отличное пиво, — пытается меня переубедить он, но я отрицательно мотаю головой, пока Варганов не сдаётся. — Ну, ладно.

Как только наши напитки готовы, Павел ведёт нас через зал к свободному столику в нише. Мы оказываемся скрытыми от лишних взглядов, да и тут можно спокойно поболтать, тогда как в остальной части паба шумновато.

Я оцениваю, что Варганов чувствует себя везде, как рыба в воде. Вероятно, это так легко и приятно, быть везде своим. И в метро, и в пабе, и в собственном кабинете успешной компании.

— Бэкхем, и тоже в мундире, как мило, — бормочу я.

Паша оборачивается и смотрит на очередной стилизованный портрет.

— Любишь футбол? Странный вопрос, наверное, к девушке.

Мне хочется перестать краснеть каждый раз, когда он ко мне обращается, но это пока только мечты.

— Ну, почему странный… считаешь, это мужская игра? Знаешь, в школе я часто стояла на воротах.

— А почему на воротах?

— Бегаю медленно, а ловлю и отбиваю хорошо. Хотя я не эксперт, конечно, — начинаю заикаться.

— Питер без футбола уже не представить, мы с друзьями любим на матчи ходить.

— Ну, тут в Нижнем тоже неплохой стадион, вроде.

— Надо бы оценить? — небрежно спрашивает он, а я пытаюсь убедить себя, что это никакой не флирт, а просто обронённая фраза.

— Я не очень-то слежу за расписанием игр, — отвечаю следом, и никакого продолжения не следует.

«Чёрт, да он просто поддерживает разговор, идиотка!»

Варганов делает глоток пива, и я стараюсь не смотреть на его губы. Но его язык снимает пену с губы, и я утыкаюсь в свой мохито, вытягивая через трубочку мелкий лёд так, что зубы сводит.

Блин, там, на дне, много алкоголя. Порция сладкого рома растекается внутри с обжигающей мягкостью. И я слегка расслабляюсь. Так, что с удовлетворением вздыхаю.

— Вкусный? Бармен не зажимает ингредиенты, — ухмыляется Варганов. — Ну как я слышал.

— Ты не пробовал коктейли у него?

— Ника, ты можешь меня представить с фруктовым коктейлем? Или бокалом дайкири? Сексом на пляже? Космополитеном? — посмеивается Павел, и я пододвигаю свой мохито к нему поближе.

— А ты попробуй. Попробуй, — смеюсь я. — Обещаю, никому не расскажу, что ты это пил.

Уголки его губы приподнимаются в самой сексуальной усмешке, которую я когда-либо видела.

— Ладно, чёрт с тобой, давай.

Смотрю, как он подносит мой бокал ко рту. Его губы касаются стекла именно там, где были мои всего несколько секунд назад.

— Твою-то!.. Это вкусно! — посмеивается он. — Но и сладко тоже.

Да, мне правда легче представить Варганова с бокалом виски или вот так с кружкой пива, с коктейлем он смотрится странновато.

— Вот зачем я это попробовал. В следующий раз могу ведь нечаянно заказать.

— Ну, ты заранее попроси бармена налить коктейль в пивную кружку. Так, чтоб никто не догадался, что ты там пьёшь.

— Точно, в глиняную, а не в прозрачную.

Он отпивает своё пиво и морщится.

— Чёрт, ну и горькое же оно.

Потом Варганов становится более серьёзным.

— Извини, что утром нагрубил.

— Да, вроде, всё нормально было, — пытаюсь успокоить я.

Могла бы назвать поведение босса резким, но не грубым, уж точно.

— Этот звонок от Варвары меня выбил из колеи. Мы старые знакомые, понимаешь? Я должен был тебе всё объяснить, потому что, возможно, она будет и дальше пытаться меня достать. Такая у неё манера, тут ничего не поделаешь.

Я аккуратно киваю, думая, что рассказ про Варвару, для которой он никто иной, как «сладенький», ещё не закончен.

Пока Павел думает, с чего бы начать, я бормочу, что было как-то неожиданно получить такое сообщение с утра, но стараюсь, чтобы мой голос звучал максимально нейтрально.

— Варвара она… работала со мной в Питере. Мы с ней познакомились до моего отъезда в Европу. Я был такой весь молодой и дерзкий, она… была такой же, и моему отцу почему-то казалось, что мы неплохо сработаемся. Команда и все дела, понимаешь? Она была внимательна к деталям, а у меня от рождения хорошо подвешен язык. У всех же свои сильные стороны, так?

Я киваю, так как кажется, именно этого он и ждёт.

— У нас возникали недопонимания, мы часто спорили, но отец оказался прав. Мы сработались, и я ей доверял. Что не совсем типично для меня. Обычно я полагаюсь только на свой опыт и мнение, ну… на отца и брата в том числе, так как мы все гребём в одной лодке. Так что мы с Варварой стали… друзьями.

По особой интонации, с которой было произнесено слово «друзья», я понимаю, что общались они более тесно, но я молчу.

— Прежде чем я уехал, она уволилась без объяснения и… перешла к одному из наших конкурентов, ещё и народ с собой увела. Хороших специалистов, понимаешь? Ну, и она знала о контрактах и, кажется, плевала на конфиденциальность сделок. Когда отец мне об этом рассказал, я был… шокирован. И взбешён! Не уверен, чем я ей так насолил, мы ведь нормально общались, серьёзно. Нормально. Я думал, мы одна команда…

Но она ушла и поставила перед собой задачу достать меня. Не поверишь, она даже в Европе это умудрялась делать. Каждый раз, когда мы встречаемся на деловом мероприятии, она готова бодаться со мной за клиентов до посинения. Если фирме кто-то интересен, он тут же становится интересен и её нанимателям. Сегодняшнее сообщение — это обычная ситуация, иногда она мне написывает на электронку. Почти два года работы бок о бок позволили ей выучить все мои слабые стороны. Понимаешь, она знает, на какие кнопки нажать, чтоб мне было наименее приятно.

Павел смеётся, но как-то невесело. Его челюсть напряжена, а рука, лежащая на столе, сжата в кулак. Мои догадки, что они были больше чем друзьями и коллегами, скорее всего, верны, но даже это не даёт Варваре право уводить за собой персонал и воровать клиентов. Это нарушение негласной этики, поэтому злость Варганова мне понятна.

— Мне жаль, что так вышло, — бормочу я общие фразы.

Павел пожимает плечами, и его прежняя маска возвращается на своё место. Он и закрыт, и открыт одновременно. Как ни странно, но после сегодняшнего вечера мне становится проще понять, когда он — это он настоящий.

— Бизнес есть бизнес, Ника. Это игра. И в процессе этой игры ты либо доверяешь, либо не доверяешь окружающим тебя людям. Но он ножа в спину никто не застрахован, даже если ты сын владельца.

Взгляд Павла фокусируется на мне, и я, чёрт меня дери, опять краснею. Хорошо, что в пабе полумрак, и босс не видит, как мне неловко от его изучения. Будто бы он сканирует меня на предмет доверия.

— Надеюсь, ты увидишь, что на меня можно положиться, — с оптимизмом выпаливаю я.

— Да, Ник, конечно. Я не имел в виду, что не доверяю тебе.

Два с половиной часа и шесть мохито спустя, кажется, мы добились успеха во взаимопонимании. Взгляд Варганова затуманен, зрачки расширены, ленивая ухмылочка поселилась на губах. Теперь он сидит, потягивая виски из тяжелого бокала. Какого там по счёту? Я сбилась. С каждым смешком, с каждым нечаянным касанием я ощущаю, как мои барьеры слабеют и рушатся, а воздействие Павла на мои органы чувств лишь увеличивается.

Он с первого момента знакомства показался мне привлекательным мужчиной с бездной сексуального обаяния, но коктейли, которые я выпила, сделали его просто неотразимым. И слегка расплывчатым, будто в дымке, если уж говорить начистоту.

Мне требуется вся сила воли, чтобы не перепрыгнуть через стол и не устроиться на его коленях.

Ведь именно этого мне сейчас хочется больше всего.

Мне хочется пофантазировать, что произойдёт, если я протяну руку и через стол коснусь лица Павла. Проведу кончиками пальцев по его острым скулам и мужественному подбородку с ямочкой посередине. Он отстранится или нет? Инстинкт подсказывает, что не фига он не станет отстраняться. Может, он поцелует мою ладонь, многозначительно плавя меня своими серыми бездонными глазами? Что если я запущу пальцы ему в волосы, проведу по ним ласкающе? Мне безумно хочется это сделать. Интересно, они наощупь жесткие или мягкие? Где-то читала, что волосы отображают характер, тогда я сама должна быть мягкой и непослушной. А по жизни: ну разве что после шести мохито подряд. Так, возвращаясь к волосам… что если я потяну за них слегка… он наклонится ближе, прижмётся ртом к…

— Эй, Колесова, ты слушаешь? — спрашивает Варганов с улыбкой.

Очевидно, совместные посиделки в баре способствуют полной потери субординации. Вот мы уже и на фамилии перешли…

— Да-да, — бормочу растерянно.

— Ну вот, я говорил, что постоянно меня подкалывают насчёт питерского сленга, — фыркает он. — Ну вот тот же самый бордюр? Мы, что, во Франции живём? Поребрик, и точка. Кстати, о точках, о домах я… почему они в Москве башни? Я живу в башне, сказал мне друг. У нас что, Средневековье? Может, он лендлорд какой-то, а? В башне жить? Точечный дом и всё тут — точка!

Он так красноречиво и поэтично вещает про питерский сленг, что я невольно хихикаю.

— Хотя нет, у нас же парадные и виадуки, так что в Питере тоже не всё в порядке с историческими эпохами и терминами, — качает Паша головой. — Но, нет, я против подъездов и лестниц, парадная звучит намного красивее. Парадное, — пафосно выделяет он.

— Но ты тоже ведь иногда оговариваешься, — указываю я ему, действуя наугад.

— Ну, да, бывает, я же не всю жизнь в Питере прожил, каюсь. И семья у меня не оттуда родом, — заявляет он, а я прикусываю язык, чтобы не начать расспрашивать дальше, так как я, кажется, ловлю каждое слово, пытаясь выжать хоть каплю новой информации о боссе. — Да, и учёба в Лондоне наложила свой отпечаток. Слушай, ты не хочешь ещё один коктейль? Эти твои мохито просто фантастические.

Павел спотыкается, когда встаёт, а я смеюсь, отрицательно мотая головой. Кто-то из нас двоих должен прекратить эту понедельничную попойку. Завтра рабочий день, в конце-то концов.

— Посмотри, кажется, нам хватит, хм? — с усмешкой спрашиваю я.

Варганов огорчённо вздыхает.

— Сегодня был трудный день, мы имеем право расслабиться.

В итоге мы встаём из-за столика и бредём к выходу, его пиджак снова оказывается у меня на плечах, но вообще-то мне так жарко, и, наверное, не только из-за коктейлей.

Когда мы выходим из паба, я спотыкаюсь и почти падаю на ступеньках.

— Стоять! — Варганов хватает меня за локоть и приводит в равновесие.

Ах, какой крепкий у него хват. И горячий. По телу разбегаются искорки, и мне уже жарко. А может, это погода улучшилась, пока мы торчали в баре?

Паша смотрит в мою сторону и подмигивает, протягивая руку ладонью вверх.

— Окажите мне честь, Вероника, проводить вас до дома.

— Ещё неизвестно, кому нужнее сопровождение, — бормочу я, оценивая его нестабильное состояние, но смеюсь и принимаю руку.

Спотыкаясь и пошатываясь, мы уходим от паба.

— Я ошибался насчёт тебя, Ник.

— Ты о чём?

— Думал, ты застенчивая.

— Я очень застенчивая, — тут же заявляю.

Варганов скептически поглядывает в мою сторону.

— Ты пойми, — объясняю. — Даже самые застенчивые люди расслабляются после алкоголя.

Паша усмехается и кивает. И мы несколько минут идём молча: то он тянет меня вперёд, то я его. Когда объясняю, где живу, он настаивает, что проводит меня до двери, как настоящий питерский джентльмен.

Мы подходим к дому, поднимаемся на нужный этаж и замираем у моей двери. Я оборачиваюсь к Паше лицом, чтобы попрощаться. Но… слова застревают в горле.

Весь вечер нам было легко и свободно друг с другом, но сейчас — напряжение нарастает, и я не уверена, чего именно мы ждём.

Но мы ждём.

Шагов? Знаков? Движений?

Я молча снимаю с плеч пиджак и отдаю его Варганову, а он берёт его и тут же ловит мои пальцы, сжимая их с какой-то особой нежностью.

Павел то ли наклоняется, то ли падает вперед, а я глупо хихикаю. Этого достаточно, чтобы он вальяжно упёрся вытянутой рукой в дверной косяк за моей головой, а его лицо оказалось в опасной близости от моего.

Вот так я оказываюсь в ловушке.

И замираю.

А Варганов касается моей щеки губами: мягкими, горячими, нежными. Я таю, этого нельзя отрицать.

— Спокойно ночи, Ника, — шепчет он.

После этих слов я ожидаю, что он отстраниться, но вместо этого Паша наклоняется ниже и находит открытый участок кожи на моей шее, не прикрытый воротником ветровки. Он ловит губами мой пульс, и я забываю, что надо дышать. Следом я теряю способность двигаться и говорить. Безумно медленно и соблазнительно он водит губами вверх-вниз по моему горлу, пока я не начинаю дрожать, а по спине и груди то и дело пробегают мурашки.

Варганов, видимо, принимает моё молчание за поощрение, прижимается ко мне всем телом так, что я вздрагиваю от остроты ощущений. Меня захлёстывают эмоции и… желание. Свободная рука Паши ложится на мою талию, и всё — я зажата между ним и дверью.

Я слышу его сбивчивое дыхание. Чувствую взгляд на своём лице. Наверное, Варганов хочет, чтобы я на него посмотрела, но если сделаю это — потеряюсь окончательно.

— Ника, — выдыхает он, проводя носом по моей щеке.

Наконец, наши взгляды встречаются, я всё прекрасно читаю по его глазам: чего он ждёт, чего он хочет. Варганов наклоняет голову, а я внезапно чувствую холод, испуг и оцепенение.

— Нет, — шепчу я, опуская руки ему на плечи и отталкивая.

Мой босс отступает и выглядит обиженным и пьяным.

А я будто вмиг трезвею. Я не за этим переехала в Нижний Новгород. Не за этим согласилась посидеть с боссом в пабе. Если подпущу ближе, Паша узнает все мои позорные секреты. У него нет на это права, а у меня нет права на ошибку.

Да и потом… Господи! Это же Павел Варганов! Мой босс! Ради всего святого! Он дамский угодник и бабник, каких мало! Я не хочу, чтобы этот мужчина смотрел на меня, трогал и целовал. Могу поспорить, он побывал в постели с каждой своей новой ассистенткой.

Меня буквально сбивает с ног волна гнева.

— Что ты делаешь?

Мой голос звучит слишком громко и разносится эхом в подъезде, кажется, мы оба вздрагиваем от этого пронзительного звука.

— Я? Ничего… Прости, — бормочет он, заикается и отстраняется, возвращая между нами хоть какую-то дистанцию.

Читаю по его взгляду, что он смущён. Это выражение досады играет на моих чувствах, будто я уже готова пойти на попятную. Часть меня сожалеет, хочет притянуть его обратно, но вместо этого я взрываюсь.

— Значит, это твой обычный метод? Напоить и поиметь? — выплёвываю я. — Возьми свою ассистентку, отведи в бар, накачай алкоголем и… вперёд?

Смотрю, как его лицо медленно каменеет.

— Нет, Ника, это не так! — возмущается он.

— Серьёзно? Потому что то, что я о тебе слышала… — я задумчиво покусываю губу, а затем повышаю голос. — О, да, ЭТО именно ТО, что я о тебе и слышала.

— Мне плевать, что ты там про меня слышала! — выкрикивает Варганов также гневно, как и я. — Ты совсем меня не знаешь! Ты ничего про меня не знаешь!

Мы сверлим друг друга взглядами, а я не понимаю, как такой чудесный вечер пришёл к этому дурацкому завершению. Стоим и кричим друг на друга. А ещё я дрожу и очень хочу спрятаться за дверью своей квартиры.

— Тебе лучше уйти, — прохладно произношу я.

— Да, точно, — бормочет он, отворачиваясь, и уходит, больше ничего не говоря.