О, тайные природы письмена… Светопоэма

Татьяна Славская

Себе сказав – не суетись, до вечного сейчас нет дела, я вдруг сумела обойтись тем, что здесь рядом – зеленело, цвело, от ветра шелестело, тянулось ввысь, летало, пело, творя своё святое дело – творя обычной жизни вязь, всего со всем живую связь…

«Лучи

Светила, льющиеся наземь…»

«Лишь миг назад всё было как во мгле…»

Лишь миг назад всё было как во мгле

и серыми казались краски жизни…

Вдруг эти блики Солнца на земле —

как радости нечаянные брызги.

И тягой к свету полнится душа,

в нём растворяя тайное, печальное,

и тает грусть, как облачко случайное,

что мимо проплывает не спеша.

«О, Солнце, мгновенно под светом твоим…»

О, Солнце, мгновенно под светом твоим

всё в мире становится дивно иным…

«Вопреки прогнозам спорным…»

Вопреки прогнозам спорным,

отдохнув слегка в ночи,

из-за туч, угрюмо-чёрных,

Солнца вырвутся лучи.

«А потом рванутся наземь…»

А потом рванутся наземь:

«Мы согреем, мы окрасим

в синий — небо, в жёлтый — листья,

что на веточках зависли.

Всё оденем, если надо,

в очень светлые наряды,

в очень светлые обновы…»

И лучи сдержали слово.

«Здесь ветви, потемневшие от холода…»

Здесь ветви, потемневшие от холода,

в лучах рассветных отливают золотом.

«Во дни разлук…»

Во дни разлук,

тревог,

сомнений

в душе

как талисман

я берегу

закат

и лес,

и голубые тени

на розовом снегу.

«В весенний день и в летний, и в осенний…»

В весенний день и в летний, и в осенний

всё, что под Солнцем, оставляет тени.

«Сквозь капли дождя, что видны на окне…»

Сквозь капли дождя, что видны на окне,

сквозь грусть, что в душе затаилась,

ты, Солнце, я знаю, прорвёшься ко мне,

чтоб жизнь моя вновь осветилась

надеждой (а как без надежды прожить?),

любовью (ещё не иссякшей и верной),

и — словом, чтоб лучший из гимнов сложить

твоей благодати… Высокой. Безмерной

«Мне Солнце — друг. А как иначе — друг…»

Мне Солнце — друг. А как иначе — друг,

когда все окна в комнатах — на юг!

И радует шестнадцатый этаж,

и путается Солнце в занавесках,

а там, за ними, голубой мираж —

небесная прозрачная завеса.

И горизонта линия видна,

а крон не различаю — только помню…

И всё — со мной, я с этим не одна

в тиши своих, обжитых с Солнцем, комнат.

«Из настроенья полусонного…»

Из настроенья полусонного,

мгновенно вызволит меня

снег, заискрившийся на солнышке

средь бела, бела, бела дня.

«Томительным покоем всё объято…»

Томительным покоем всё объято

на Небе и Земле.

И Солнца круг в последний миг заката

был явлен мне.

Сплетеньем судеб и страстей,

и крон сплетеньем, и ветвей —

жизнь так сплетеньями богата!

Но этот миг… последний миг заката…

«Полоской яркой отделил закат…»

Полоской яркой отделил закат

ночь, что придёт, от дня — почти вчерашнего,

а завтра будет утро, снегопад

и снег — ещё стремительней, бесстрашнее.

«А наутро — рассвет и чистейшее зимнее небо…»

А наутро — рассвет и чистейшее зимнее небо,

новый день — продолженьем всех прожитых лет,

и надежда, и свет — что порою насущнее хлеба…

Может, хлеб наш насущный — и есть та надежда и свет.

«Всего лишь три дня между этими фото…»

Всего лишь три дня между этими фото…

Но это для Солнца — совсем не работа,

а лишь появленье, а лишь появленье

в хорошем — весеннем уже! — настроении…

«Апрель. И в небо рвутся почки…»

Апрель. И в небо рвутся почки.

И птиц незримые комочки

такие выдают нам трели,

что сразу ясно: мы — в апреле!

И в знак особого доверья

все почки «распушили перья»,

и мне напомнили те почки

цыплят пушистые комочки…

«Тропинка к Солнцу…»

Тропинка к Солнцу

Тропинку видишь впереди?

Путь к свету, к Солнцу — вот он, рядом.

Пройди его не только взглядом —

всей плотью медленно пройди.

Неспешно, бережно, с доверьем

рукой погладь кору деревьев.

Вдохни все запахи вокруг,

подставь лицо дыханью ветра,

включи внимание и слух —

пойми, о чем здесь шепчут ветви.

Всему на свете удивись

и, словно в детстве, давнем, милом, —

босым и радостным! — коснись

земли, её горячей силы.

И, слившись с этой красотою,

возьми её в себя, с собою —

на жизнь, на память. На уход —

да будет он далёк и светел…

Но не о нём здесь шепчут ветви.

Не им здесь дышит небосвод.

«Так пронизано светом пространство вокруг…»

Так пронизано светом пространство вокруг,

что сквозь лист проступает отчётливо ствол.

Это Солнце — живого источник и друг

нам являет своё волшебство-естество.

«Здесь время дня и время года…»

Здесь время дня и время года

так ясно явлены Природой.

Здесь всё — и вечность, и мгновенье,

и жизнь, и свет, и озаренье.

«Весна. И первая трава…»

Весна. И первая трава.

И солнца мягкое сиянье.

И ветра чистое дыханье.

И кругом, кругом — голова,

и сердце учащённей бьётся,

и это — вместе всё! — зовётся…

— Весной?

— Не только. Жизнью, светом…

— А если нам… спросить поэта?

— От нас восторга не тая,

волшебным мигом Бытия

он тут же назовёт всё это.

«Когда в душе наведены мосты, налажены порушенные связи, пусть под ногами хлябь и комья грязи — ты ощущаешь радость высоты…»

Когда в душе наведены мосты, налажены порушенные связи, пусть под ногами хлябь и комья грязи — ты ощущаешь радость высоты

А запрокинешь голову, и там — и в небесах и в ближнем поднебесье — такой покой, такое равновесье, что воспаришь душою к небесам

И даже если тучи набегут, в их чёрных, развевающихся гривах

предвосхитишь ты радугу-дугу: все семь цветов и сотни переливов

И ощутишь — единым вдохом, разом, — и этого рассудку не отнять: лучи Светила, льющиеся наземь, — дарованная сердцу благодать

О чём ты, Небо, спрашиваешь нас?

Синь неба, белоснежность облаков,

освобождают душу от оков

усталости, сомнений и бессилья.

Но даже там, в небесной ясной сини,

да, даже там, — подчёркнутый, чуть косо! —

стоит упрямый, вечный знак вопроса.

Смотрю, смотрю, не опуская глаз…

О чём же Небо спрашивает нас?

Во что мы верим? И куда идём?

Что ищем мы? И что в душе несём?

Какие беды, боли и обиды

возьмём с собой, в небесную обитель?

Но мы не знаем даже — мы откуда!?

И только чудо… только если чудо…