Зойкины сказки

Татьяна Сизова

Когда наступает ночь, на небе появляются звезды. Они заглядывают в дом, слушают разговоры. И каждый раз пристают ко мне: «Зойка, расскажи нам сказку». Я открываю окно, подставляю лицо звездному небу и начинаю: «В темном-темном лесу, там, где даже птицы не летают…» Звезды улыбаются, хохочут, иногда грустят, а потом перемигиваются и засовывают мне в шкаф Моляку, шепчут: «Напиши про нее тоже». И я пишу. Иронично, романтично, по-волшебному, по-простому. Про царей, про русалок, про пакетики с чаем.

Слезы русалки

Когда море выбрасывает на берег камни, песок и ветки, когда ветер надувает невидимые паруса кораблей-призраков, что давным-давно опустились на дно, когда в небе сверкают молнии, слезы русалки катятся по ее щекам, превращаясь в жемчужины.

Случилось это так давно, что все уже позабыли об этом. А те, кто помнит, никому не рассказывают, чтобы не потревожить память океана. Одна любопытная русалка решила узнать, что хранится в трюмах больших кораблей, куда они плывут и почему ей запрещено петь, если рядом есть хоть один корабль. Темной ночью, когда море было спокойным, а луну надежно скрывали густые облака, русалка незаметно подплыла к кораблю, стоявшему на якоре. Три раза она проплыла вокруг него, но на палубе никого не было видно. А потом неожиданно появился человек. Он перегнулся за борт и выкинул в море бутылку.

— В тебе вся моя жизнь, — сказал он. — Плыви скорее.

— Глупый, — возмутилась русалка, — его бутылка пойдет ко дну. Или ее проглотит акула. Разве можно всю жизнь помещать внутрь какого-то сосуда?

— Кто здесь? — удивился человек.

Но русалка не захотела отвечать. Отыскала в темных волнах бутылку и уплыла домой.

— Что ты наделала, — сказала ей морская звезда. — Ты вмешалась в судьбу того человека с корабля. И теперь он потеряет веру и силу, а ты будешь несчастной.

— Но почему? — удивилась русалка. — Я всего лишь забрала его бутылку.

— Море само решает где и когда выкинуть на берег то, что доверили ему другие. Сейчас оно на тебя злится.

Следующей ночью русалка снова приплыла к кораблю и сразу увидела того человека. Он казался грустным, и русалочке захотелось немного его развеселить. Она поймала рыбу и подкинула ее вверх. Потом поймала другую и снова подкинула.

— Летающие рыбы, — сказал человек. — Почему я не рыба?

— Рыбы ужасно глупые, — возмутилась русалка. — Как можно хотеть стать рыбой?

— Кто здесь? — удивился человек. — Кажется я слышал этот голос вчера ночью.

Русалка подкинула еще одну рыбу вверх и уплыла. Но не стала дожидаться, когда опять наступит ночь, а вернулась к кораблю днем, чтобы как следует рассмотреть того, кто говорил с ней. На корабле было тихо.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — спросила русалка.

И тут раздались крики и смех, а на русалку накинули сеть.

— Попалась! — закричал чей-то голос. — За тебя точно дадут много денег. — Я же говорил, что здесь водятся русалки!

Ее вытащили из воды и положили на палубу корабля. Весь день она пролежала под палящим солнцем, без капли воды. А потом она услышала голос того человека, который бросил бутылку в море.

— Ты похожа на ту, кто осталась на берегу, — сказал он. — Мне не хватило смелости ей признаться, но я отправил ей письмо. Море выкинет его к ее ногам, и тогда она вспомнит обо мне.

— Моя бабушка говорила, что любой, кто заговорит с русалкой, навсегда забудет то, что осталось на берегу, — ответила русалка. — Если ты меня не отпустишь, я умру. Я не умею жить без воды.

Но человек ее не послушал, ушел спать. Утром пришли другие люди, тыкали в русалку пальцем, смеялись над ней. И тогда она собрала последние силы и запела. Это была песня о чужой судьбе, о письме, которое никогда не дойдет, о рыбе, которую никто не может поймать, о морской звезде, которая знает все, но не умеет говорить.

И тут же поднялся сильный ветер, небо покрылось тяжелыми темными тучами, засверкали молнии, и высокие волны обрушились на корабль. Но русалочка ничего не замечала. Она пела, и слезы ее крупными каплями текли по щекам.

Корабль тот больше никто не видел. Но если после шторма найти на берегу моря жемчужины — это означает, что русалка опять плакала.