Айвири. Выбор сердца

Татьяна Серганова, 2023

В мире вечного лета лишь двуликие воины могут спасти нас от ледяных демонов севера. Но даже их силы не безграничны.Меня зовут Айвири. С рождения я ношу на себе печать богини, что определяет мою жизнь и судьбу.Но однажды на земли Иллиума придёт воин и это изменит мир.

Глава первая

Ликаны пришли неожиданно.

За две недели до оговоренного срока, когда никто не ждал.

Первой их заметила Даринка. Коротко взвизгнула, роняя тяжелую плетёную корзину на землю. И алые крупные ягоды дикой малины рассыпались по изумрудной траве, теряясь в лопухах. Ягоды были ароматными, сладкими и терпкими. И собирали мы их с девочками всё утро, изнывая от яркого летнего солнышка.

За Дариной заголосили другие, замельтешили, бросаясь ко мне со всех сторон, прячась и цепляясь за тёмную юбку.

Мой возглас: «Все ко мне!» — был уже не нужен. Все и так были рядом. Жались друг к другу, дрожали, с испуганным любопытством выглядывая из-за спины, пытаясь разглядеть приближающихся всадников. Слава Лаари, ликаны не так часто приходят на земли Иллиума.

— Ничего, не бойтесь, — добавила я, погладив ладонью по макушке Алию, выпрямляясь и задирая подбородок. — Они ничего нам не сделают.

— Стра-а-а-ашно, — промычала всё та же Дарина со слезами на глазах и закусила зубами уголок белого платочка.

— Всё будет хорошо, — пообещала я.

А всадники всё прибывали, уже целая толпа выехала на небольшую лесную полянку, застыв у её кромки. Не два, не пять или десять. Пара сотен статных воинов в тёмно-синих плащах и в полной боевой амуниции. И лошади у них были странные, такие непохожие на наших. С мохнатыми ногами, мощные и коренастые. Они больше походили на быков. И хрипели они жутко. Плюс ко всему доспехи звенели очень угрожающе.

Лаари, каким ветром их сюда занесло, да еще так далеко от основной дороги?

Ручки детей сжимали мою юбку все сильнее. Я чувствовала их дрожь и помочь ничем не могла. Нельзя бежать. Ни в коем случае нельзя.

Ликаны — дикие, суровые воины, другие просто в Ардане не выживали. И правила гласили: бежать нельзя, смотреть в глаза опасно, первыми не заговаривать и вообще всеми силами стараться не попадаться им на пути. Выполнят задуманное и уйдут, оставив лишь слёзы после себя.

Тут от войска отделились три всадника, которые медленно двинулись вперёд.

— Света и жизни, — поприветствовал нас самый старший из них. Плотный, широкоплечий мужчина с большой густой бородой, украшенной тоненькими косичками.

Приветствие правильное, верное, но страх и тревога никуда не делись. Да еще метка на запястье вспыхнула, словно предупреждая.

— Жизни и света, — ответила я тихо. — Вы рано.

Еще две недели. Две недели до великого сбора, когда дома княжества заполнят слёзы и стенания матерей, когда сыны Иллиума покинут свою родину, чтобы уйти за снежный перевал в вечный холод Ардана.

Как же так? Как? Почему?

И еще свадьба эта… Завтра ведь должна быть, специально запланировали до сбора. Отец так к ней готовился, гостей созвал. Как праздновать союз двух сердец, когда всё княжество рыдать будет?

— Не мы решаем, — поправляя толстую золотую косу, огрызнулась девица, которая находилась посредине.

Виданное ли дело, чтобы дева в латах сверкающих на лошадях ездила и сражалась наравне с мужчинами?

Но её это совершенно не смущало. Сидела на лошади как влитая, губы кривила и на меня посматривала.

— Ты лучше скажи, девушка-красавица, как нам до замка князя добраться? — ласково заговорил третий.

Красивый. Золотые кудри, улыбка до ушей и ямочка на щеке. А мне еще тревожнее стало. Таких бояться надо. Не из-за воинской мощи, а из-за речей ласковых, обещаний сладких. Такой любит ярко, как вспышка, а потом так же быстро охладевает, переключаясь на новую красавицу.

— Так недалече, — пискнула Фанечка, смешливая девочка с крохотными косичками, которые торчали в разные стороны, и россыпью солнечных веснушек на курносом носу.

— Тсс, — зашипела Лила, ткнув малышку в бок локтем, из-за чего та ойкнула и снова ко мне прижалась.

— Так за холмом — город и замок князя, — ответила я, подбородком дёрнув в нужную сторону. — Только тут вы через лес не пройдете. Тропинка есть, но она узкая и петляет. Вам по-другому надо.

— Какому другому?

Голос раздался сзади. Девчонки только успокаиваться начали, а тут опять взвизгнули, шарахнулись, едва с ног меня не сбив.

Обернулась и застыла, чувствуя, как гулко застучало сердце в груди.

Ликан.

Молодой, волосы короткие, темные, назад зачёсанные, открывая лоб, и лишь одна прядка выбилась, упала прямо на глаза. Дымчато-серые, внимательные, с чёрным ободком вокруг радужки.

Я как взглянула в них, так и пропала. Забыла обо всех правилах и запретах, о страхе и девчонках, что снова за меня цеплялись. Лишь метка на руке вспыхнула огнём, предупреждая.

Она и отрезвила, заставила взгляд отвести, отступить.

На мужчине тоже был тёмно-синий плащ и доспехи тёмные, а в руках — корзинка знакомая, наполовину ягодками заполненная.

Как же он за спиной оказался? Когда успел подойти, ведь не было никого. А мы прозевали.

Я слышала о том, что ликаны могут двигаться бесшумно, но всё равно замерла, застыла.

— Итан, прекрати. Совсем девушку запугал, — рассмеялся тот, золотоволосый, с ямочкой на щеке, пытаясь привлечь к себе внимание. — Как зовут тебя, красавица?

Я медленно обернулась.

— А это, лэр, неважно, — пробормотала я в ответ и уже громче добавила: — Вам надо вернуться назад, за оврагом будет небольшой просёлок, по нему и доберётесь до деревушки, а оттуда до княжеского замка рукой подать.

— Проводить нас не хочешь?

— Нельзя нам. И возвращаться пора, — прижимая к себе девчонок, отозвалась я. — Мы по тропинке пойдем.

— Что мы, сами дороги не найдем? — раздраженно заметила девица, убирая косу назад. — Пускай бежит. На ногах от страха едва стоит, того и гляди окочурится.

Я проглотила рвущиеся с губ возражения. Уж лучше пусть так и считают. Спокойнее.

— Мы можем идти? — уточнила я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Можете, — отозвался сероглазый и корзинку мне протянул.

Девочки затихли и даже держаться за меня перестали. Я шагнула вперёд, подходя ближе, но не сильно, так, чтобы дотянуться можно было. И в глаза не смотрела, изучая металлическую брошь на плаще. Странная она какая-то, зверь невиданный, страшный, оскалившийся. На кошку чем-то похожий.

Дотянулась и ахнула, когда наши руки вдруг соприкоснулись. Ни искр, ни дрожи, а в сердце что-то ёкнуло. И рука у него неожиданно тёплая и в то же время сухая, не липкая.

Корзинка выскользнула и непременно бы упала, рассыпая по траве остатки наших трудов, да он не дал. Перехватил у самой земли, удержал и снова мне протянул. А по губам вдруг улыбка скользнула, мимолётная, легкая, и сердце будто ухнуло куда-то.

Прости меня, Лаари. Прости дочь свою неразумную. Говорят, что у каждой послушницы нервы перед посвящением шалят и глупости тянет делать, но я не верила. А теперь поняла, и так стыдно стало. Я всегда знала свою судьбу и всегда легко её принимала, несмотря на слёзы рано ушедшей матери и боль отца. Так было раньше, так будет и впредь.

— Спасибо, — отозвалась едва слышно, беря корзинку с краю, и повернулась к затихшим девчатам. — Надо идти.

Мы свернули на тропинку, что змейкой тянулась с поляны к лиственному лесу. Они впереди, а я следом. Шла, едва не спотыкаясь, спиной чувствуя взгляд серых дымчатых глаз.

Так хотелось оглянуться, но нельзя. Скрытая длинным рукавом, горела на запястье печать Лаари, напоминая о моей предопределенной судьбе.

До деревни мы добрались быстро. Никто не пищал, не просил подождать и не жаловался на усталость. Мы истратили последние силы, но бежали, стремясь как можно скорее предупредить город о приходе ликанов.

Девочки разлетелись по домам, прихватив с собой корзинку с остатками ягод, а я поспешила к замковым воротам, расталкивая людей, что медленно брели по булыжным мостовым. Кто-то ругался, а кто-то пытался посылать в спину проклятья, но они тут же затихали и вслед мне несся шёпот:

— Лэра Айвири… Лэра Айвири…

И уже никто не смел стоять у меня на пути.

Я так спешила, что едва не налетела на начальника караула.

— Вы? — ахнул он, поддерживая меня и не давая упасть.

И тут же отшатнулся, почтительно склонив голову, пробормотал:

— Света и жизни, лэра.

— Ликаны, — едва дыша от быстрого бега, прохрипела я. — Ликаны идут.

И над городом тоскливо запел горн.

***

Итан Ларкас

— И как так получилось, что великий и могучий Итан Ларкас заблудился и повёл свой отряд не туда? — ехидно поинтересовалась Джилия, сверкнув светло-голубыми, как снега Ардана, глазами. — А ведь я предупреждала, что мы не туда свернули, что карта о другом говорит. А ты заладил: надо туда, надо туда. И куда привёл? В тупик. Столько времени зря потратили. Да еще на жаре. Ненавижу это солнце!

— Мы уже неделю в пути. У кого угодно в голове помутится, — заметил Феб примирительно.

— Да еще на солнцепёке, — закивал могучий Калеб. — Ну заплутали чуток, так не страшно. До замка князя Рогнара совсем немного осталось. Отдохнём, поедим нормально, выспимся на перинах, а не жёстких спальниках.

— Угу. Уверена, что к нашему приходу уже всё княжество рыдать будет, — продолжала ворчать девушка. — Зря девку отпустили.

— Что, её насильно держать? — спросил силач, теребя тонкую косичку на бороде. — И так испугалась. Ликанов тут тридцать лет никто не видел. И девоньки при ней малые, со страху чуть не попадали. Куда их с собой брать? На горбу нести — так орать будут. Не очень удачный въезд в город будет. Еще с вилами бросятся.

— А я бы познакомился поближе с девушкой, — усмехнулся Феб, блестя серо-зелёными глазами. — Интересный экземпляр… вроде обычная, а есть в ней какая-то стать.

— Какая стать? Деревенщина, и только, — отрезала Джилия.

— Не скажи. Держалась как с нами? Будто княжна. А волосы какие? Словно черешня тёмная… а глаза… нет, Джилия, не так проста эта девица, помяни моё слово.

— Кто о чём, а Феб о бабах, — ухмыльнулась она в ответ. — А мне она всё равно не нравится. Неправильное в ней что-то. Уверена, сейчас растрезвонит всем о нас. Опять в воющий город заходить. Итан, ты чего молчишь-то?

Молодой мужчина, что всё это время продолжал стоять на тропинке, по которой убежала незнакомка, медленно обернулся, держа между пальцев сочную ягодку дикой малины.

— А что ты хотела, Джилия? Чтобы нас с цветами встречали, радовались и песни пели? — спросил он, и остальные невольно стихли. — Так не будет этого. Ни сейчас, ни потом.

Она осеклась, закусив губу, но сдаваться не собиралась.

— Мы не по собственной воле это делаем.

— Но кого это волнует? Так что не злись на них из-за слёз. Они имеют на это полное право, — заметил Итан и снова повернулся к тропинке.

Как там сказала Джилия? Ошибся? Пошёл по неправильному пути? Чутье обмануло? Да разве это правда?!

Мужчина не был в этом уверен, скорее наоборот. Там, на развилке, его словно потянуло сюда. А каждый ликан знает, что надо следовать зову своего сердца, что бы оно ни шептало. Поэтому он сошел с пути, свернул на неприметную тропинку и шел, сам не зная куда и зачем.

Итан почти отчаялся, решил дать команду вернуться, когда услышал детские голоса, смех и тихую песенку. А потом увидел её.

Худенькая, стройная, в простеньком платье, так не похожая на женщин Ардана. Да вообще ни на кого не похожая.

Феб сказал, что никогда не видел таких волос. Да, они у неё были необычные, словно спелая черешня, тёмно-вишневые, сверкающие на солнце. Но не их великолепие поразило Итана, а глаза девушки. Ярко-синие. Как бутоны андерин…

Этот красивый цветок рос лишь на склонах Ардана. Несмотря на нежные соцветия и кажущуюся хрупкость, растение было невероятно выносливым, морозостойким, и лишь оно могло выжить в условиях холода, который с каждым годом становился всё жёстче.

Именно поэтому отряд пришёл раньше положенного срока. Несмотря на ожесточённое сопротивление и затраченные силы, стужу с каждым годом всё труднее сдерживать. Снег уже добрался до предгорья, туда, где еще недавно царила вечная весна.

Давно надо было признаться, что они не справляются, но что делать дальше, никто не знал. Именно поэтому в этот поход верховный антур отправил своего младшего сына. Не только в качестве главы отряда, но и как представителя ликанов в совете. Надо было убедить князей, что, если изменений не последует совсем скоро, спасать будет уже нечего.

— Пора в дорогу, — произнёс Итан, коснувшись металлической броши на груди.

Родовой знак Ларкасов. Родовой зверь.

А незнакомку он обязательно найдёт. Ликаны никогда не упускают своей добычи.