Счастье не дается даром, а дорогого стоит

Татьяна Оболенская, 2016

Как здорово, когда тебе шестнадцать лет, когда все еще впереди, когда тебя любит твой родной брат и все способен сделать для тебя. Так думает счастливая Маша Одинцова в день своего рождения. Но, жизнь сыграла с ней злую шутку. И вместо счастья Машу ждут жестокие испытания. Оказывается, деньги играют большую роль в жизни ее брата, настолько, что он способен продать свою сестру. И только помощь Александра Берестова, друга старшего брата, дает ей шанс на новую жизнь. Он не только помогает ей обрести себя и свое счастье, но и раскрывает преступление, связанное с гибелью брата Женьки. Содержит нецензурную брань.

Глава 1

На календаре четвертое июня. Маша проснулась от нежного запаха пионов, который витал в комнате. Казалось, вся комната насквозь пропитана этим дурманящим запахом. Это были любимые мамины цветы. Они всегда цвели в июне на Машин день рождение. Мама сажала их на даче в огромном количестве, поэтому они не только украшали дачный участок, но и городскую квартиру. А в этот день, в день Машиного дня рождения, мама обязательно ставила цветы возле ее кровати. Маша открыла глаза: огромный букет белых и розовых пионов действительно стоял на прикроватной тумбочке. Глаза наполнились слезами. Мамы с папой уже нет четыре года. Они погибли в авиакатастрофе, когда возвращались из очередного отпуска. Сегодня Маше шестнадцать лет, и старший брат Женька не забыл про пионы. Женька старше Маши на тринадцать лет. Все эти четыре года Женька занимался Машиным воспитанием и как мог, вел домашнее хозяйство. Хотя, конечно, хозяйство вела Маша. Она очень быстро научилась готовить и ходить по магазинам. Ее переполняла гордость, когда усталый брат приходил поздно с работы, а Маша накрывала на стол. Сначала Женька удивленно вскидывал брови, потом целовал Машу в нос и обязательно говорил:

— Ты молодец, Машка, с тобой можно ходить в разведку. Правда! Чтобы я без тебя делал!

А Маша необычайно гордая собой, предлагала ему еще добавки, потом садилась напротив, и с удовольствием смотрела, как брат поглощает пищу. Маша резво вскочила с кровати и зарылась лицом в пионы, вдыхая их тонкий аромат. Телефонный звонок вернул ее из воспоминаний в действительность. Она подняла трубку. Звонил Женька.

— С днем рождения сестренка! — весело проговорил он. — Выгляни в окно, малыш, там должен стоять твой подарок ярко красного цвета.

Маша ринулась к окну, рискуя свалиться вниз, и свесилась из окна. Под окном стояла красная, спортивная машина. Маша ахнула. Сбылась мечта всей ее жизни!

— Понравилась? — весело поинтересовался брат.

Маша энергично закивала головой, а потом поняла, что Женька этого не видит, и засмеялась.

— Очень, очень, очень! — захлебнулась она от восторга. — Женька! Знаешь, как я тебя люблю?

— Знаю! — рассмеялся Женька. — Я тебя тоже очень люблю сестренка. Значит так, — продолжил брат. — быстро собирайся, сегодня мы идем в ресторан праздновать твой день рождения, а потом поедем на дачу. Я пригласил своих знакомых, твоих девчонок пригласим на следующей неделе. Кстати, там будут все серьезные люди, так что ты должна выглядеть сногсшибательно. Ты же у меня такая красавица! И я хочу, чтобы все это видели и знали! — в телефоне послышались короткие гудки.

Маша вздохнула. Подошла к зеркалу. Из зеркала на нее смотрела испуганная синеглазая девчонка. Тень от густых, темных ресниц упала на румяные щеки, густые, светлые волосы с золотистым отливом заплетены в толстую косу. Маша вздохнула.

— Ну какая же я красавица? Матрешка! — с досадой подумала она. — Разве такая должна быть красивая девушка? Девушка должна быть белолицей, черноволосой, черноглазой без этого дурацкого румянца. Или нет! Не белолицей, а смуглой, похожая на Кармен, и все-таки не с таким веселеньким румянцем, — Маша еще раз вздохнула, показала в зеркале язык своему отражению и пошла одеваться.

Через два часа подъехал Женька, открыл дверь своим ключом и заглянул в комнату. Маша в шортах и в майке стояла перед раскрытым шкафом и чуть не плакала.

— Маша! — возмутился Женька. — Ты еще не одета? Ну что такое! Я же просил…

Она испуганно взглянула на него и неожиданно расплакалась, размазывая слезы по щекам, как маленькая. Брат шагнул к ней и быстро прижал ее к груди.

— Ты чего, глупая? — испуганно спросил он, поднял ее лицо за подбородок и поцеловал в румяную щеку. — Машка, какая все-таки ты у меня красавица! — любуясь сестрой, довольно произнес он. — Голливуд отдыхает!

Маша всхлипнула и, заикаясь от слез, проговорила:

— Ты специально надо мной смеешься? Никакая я не красивая! И одеть мне абсолютно нечего. И вообще я никуда не поеду! У твоих приятелей бизнесменов будут красивые девушки, а я буду хуже всех! — Маша снова горько заплакала.

Женька расхохотался. Он так заразительно смеялся, что она тоже улыбнулась сквозь слезы.

— Дурочка! — наконец, отсмеявшись, весело проговорил он. — Ты даже не понимаешь еще, какая ты красавица! Вспомни нашу маму. Она ведь была очень красивая женщина, красивее я даже никогда и не встречал в своей жизни, а ты не просто похожа на нее, ты копия мама, — тихо произнес он и вытер ладонью Машины слезы. — Мы сейчас поедем с тобой в магазин, купим тебе офигенное платье и туфли, потом поедем в салон, и можешь мне поверить, ты затмишь самую красивую женщину на своем празднике.

Для Машиного дня рождения Женька снял пригородный ресторан недалеко от их дачи в Вербилках, чтобы потом там продолжить праздник. После посещения магазинов и салона Маша чувствовала себя немного не в своей тарелке, как кукла Барби в витрине магазина или как Золушка, попавшая на бал. Она шла по огромному холлу ресторана, а навстречу ей двигалась удивительной красоты девушка точно в таком же платье. Маша разочарованно окинула взглядом свое платье. Оказывается, такое платье не только у нее? Она коснулась рукой подола платья. Девушка напротив сделала тоже самое. Маша растерянно поправила правой рукой прическу, незнакомка повторила в точности ее движение, только левой рукой. Маша растерянно приблизилась к ней, протянула руку и от удивления остановилась. Впереди была зеркальная стена. Как она сразу-то не сообразила? А прекрасная незнакомка — это и есть Маша. Она подошла ближе к зеркалу, придирчиво пытаясь найти недостатки у незнакомки. Но напрасно! Девушка в зеркале была очень хороша! Маша от удовольствия даже покраснела. Оказывается, Женька прав! Он тут же появился за ее спиной, чмокнул ее в щеку и увлек за собой в зал. В зале уже собирались гости. Женька с гордостью представил гостям свою сестру и с удовольствием принимал адресованные ей комплименты. Толстый, неприятный, пятидесятилетний мужик, поздравляя Машу, поцеловал ее прямо в губы своим липким, слюнявым ртом.

— Виктор Станиславович Полухин, — представился он, не спуская с нее сального взгляда. — Евгений, — обратился он к Женьке, — почему же ты прятал от нас такую прелесть? А? К ногам такой куколки не жалко бросить и миллион. Я бы уж точно бросил, не пожалел! А парень у нее есть?

Маша испуганно взглянула на Женьку, он самодовольно ухмылялся.

— Всему свое время! — таинственно изрек он. — Будет у нас и самый лучший парень, и самый завидный жених! Дайте, только нам немного подрасти.

Гости постепенно прибывали, среди них не было ни одного Машиного ровесника. Все гости были исключительно из Женькиного круга, сплошь бизнесмены. Кто-то был его ровесник, кто-то чуть моложе. Были и пятидесятилетние, такие, как Виктор Станиславович. Маша заскучала. Ей надоело улыбаться и выслушивать комплименты. Гости разбрелись по залу в ожидании, когда их пригласят к столу. Женька с беспокойством поглядывал на двери. Он с нетерпением кого-то ждал. Наконец двери в очередной раз распахнулись, и вошел высокий, темноволосый парень. Присутствующие в зале женщины оживились. Парень направился прямо к Женьке. Маша подняла глаза, встретилась с его черными глазами и вздрогнула. Он был необычайно хорош, примерно Женькиного возраста, двадцать восемь лет. У него была отличная фигура и насмешливый взгляд. Дорогой, безупречный костюм сидел на нем, как влитой. Про него можно было бы сказать, умопомрачительный красавец, если бы не жесткое выражение лица. Ясно, что этот красавец способен одним только взглядом заставить подчиниться себе любого. И от него за километр чувствовался запах больших денег. Он подошел, пожал Женьке руку и с интересом принялся рассматривать Машу.

— Моя сестра, Маша, — с улыбкой сообщил Женька и быстро взглянул на парня. — Мой друг и соратник, Александр Вадимович Берестов. Саша, помнишь, как мы ее на санках катали, когда ей было шесть лет? После института зашли за ней в садик, помнишь? Машка, а ты помнишь Сашу?

Маша пожала плечами и попробовала улыбнуться, взглянула на Берестова и наткнулась на его пристальный взгляд. Он продолжал внимательно разглядывать ее. Большие, синие, миндалевидные глаза, ресницы длинные и темные, несмотря на светлые волосы. Когда она опускает глаза, тень от ресниц падает на щеки. Кожа как персик, очень красиво очерченные, пухлые губы, точеный носик и умопомрачительные ямочки на щеках. Красива до одури! Но что он красивых девчонок не видел?! Да море самых красивых девчонок прошли через него: и блондинки, и брюнетки и рыжие! Но такую, пожалуй, он встретил первый раз! Очень красива, правда, но не в этом даже и дело! Было в этой девочке что-то необыкновенное, волшебное, почти неуловимое, какое-то очарование, тайна и загадка. И ему непременно захотелось ее разгадать. Маша заметила его пристальное разглядывание, неожиданно покраснела и опустила глаза.

— О-го! — только и смог произнести Берестов. Казалось, что он на мгновение лишился дара речи. Но уже через минуту, насмешливые глаза еще раз оценивающе окинули ее с ног до головы. — Ты здорово выросла, Маша. На санках уже, наверное, не катаешься? — черные глаза не отпускали ее. — Конечно, принцессам положено кататься в золотой карете! Я тебя с удовольствием прокачу, с ветерком! Надумаешь, только скажи!

— Ага! — дерзко ответила Маша. — Сплю и вижу, как бы с вами прокатиться в золотой карете! Я надеюсь, в полночь ваша карета не превратится в тыкву, а мое платье не исчезнет с первым боем часов? — Ее возмутил его настойчивый взгляд, и может быть потому, что он ей очень понравился, захотелось немного подерзить ему, поставить его на место, хотя сразу было понятно, что сделать это невозможно. На место поставить может только он!

Брови Александра удивленно взлетели вверх.

— А девочка с характером, — усмехнулся он, обращаясь к Жене, — и гонору выше крыши!

— Маша! — возмутился Женька. — Ну ты даешь! Как ты со взрослыми разговариваешь? Саш, не обращай на нее внимание. Она у меня хорошая, правда, только жутко строптивая.

— Я понял, понял! — неожиданно рассмеялся Александр. — Но зато очень красивая! Таким красавицам прощается все. Поцеловать-то тебя можно, принцесса? А вдруг ты окажешься вовсе не Золушкой, а Спящей красавицей, и мне удастся разбудить тебя поцелуем. А ты в меня потом влюбишься? — его глаза смеялись, а сам он был на редкость серьезен.

Маша предательски покраснела, вся ее прыть сразу куда-то исчезла, она не знала, как достойно ответить ему. Ничего умного не приходило в голову, и она так и стояла истуканом. Александр взял ее за плечи и осторожно поцеловал в губы, нежно так, одним дыханием. А потом прошептал ей на ухо:

— Ты изумительно пахнешь, принцесса. И все-таки ты не Золушка, а Красавица и совсем не спящая! Жалко, что ты такая маленькая. Расти быстрее, ладно? Восемнадцать стукнет — женюсь на тебе!

Маша от негодования потеряла дар речи, а Александр подмигнул ей и прошел в зал.

— Что он там тебе шептал? — нахмурился Женька.

— Сделал комплимент, — ответила пунцовая Маша, боясь поднять на Женьку глаза.

Он подозрительно оглядел Машу, но с вопросами отстал, двинулся к гостям и пригласил всех к столу. Оказывается, все ждали только Берестова. Гости рассаживались за столом. Маша как назло оказалась напротив Александра. Она старалась не смотреть на него, а когда их взгляды случайно пересекались, быстро опускала глаза. Куда-то делся и его насмешливый взгляд, он смотрел на нее так серьезно, что ее сердечко забилось совсем не в том ритме, который свойственен благоразумным девицам. От его взгляда ей захотелось упасть в обморок или выскочить из-за стола и убежать, но рядом сидел Женька и смотрел на нее с таким недоумением, что Маша приложила все свои усилия, чтобы как-то взять себя в руки и попытаться успокоиться. Наконец, начали произносить тосты, народ изрядно выпил и потянулся к танцам. Виктор Станиславович сразу же подошел к Маше.

— Пойдем танцевать, куколка! — предложил он и потянул ее за руку своей потной, противной рукой. — Ты мне очень нравишься. Прямо наливное яблочко! Так бы и съел! — он громко заржал.

Маша растерялась. Ей очень не хотелось танцевать с этим жирным боровом. К тому же он еще кажется и пьян. А Женьки, как назло, нет рядом. Он уже танцевал с длинноногой брюнеткой, и что-то весело нашептывал ей на ухо. Маша беспомощно оглянулась вокруг в поисках защиты, и ее взгляд наткнулся на Александра. Их глаза встретились. В ее глазах была мольба о помощи. Берестов поднялся и подошел к ним.

— Прости, Виктор, — обратился он к Полухину. — Но Маша обещала первый танец мне, и я не собираюсь никому уступать пальму первенства.

Александр вывел Машу из-за стола, осторожно прижал ее к себе, и они влились в ряды танцующих пар. Маша одарила его благодарной улыбкой.

— Спасибо, Александр Вадимович! — тихо пробормотала она, не поднимая глаз. — Вы спасли меня.

— Да? — рассмеялся Александр. — Я готов выступать в роли твоего спасителя каждый день. Только учти, за каждое спасение обязательна плата — поцелуй! — пошутил он.

— Прямо сейчас? — растерялась Маша. От того, что он ей так нравился, она перестала понимать шутки.

— Можно попозже, — совершенно серьезно ответил Александр. — Я буду копить твои поцелуи, чтобы потом зацеловать тебя до смерти, когда мы останемся с тобой одни, — его глаза смеялись.

И тут до Маши дошло! От обиды перехватило дыхание.

— Так вы намерены шутить со мной, господин Берестов? — возмущенно подумала она. — Подождите же! Сейчас вам будет не до шуток! Получи фашист гранату! — она поймала на себе его насмешливый взгляд и мгновенно приняла решение. — Ну что вы, Александр Вадимович! — широко улыбнулась Маша. — Я привыкла сразу отдавать свои долги, — она приподнялась на цыпочки, обняла его за шею и крепко поцеловала его в губы.

Ее нежные губы пахли лесной малиной и были такими вкусными! Если бы Александра окатили ледяной водой, эффект оказался бы значительно меньше, потому, что сейчас его тело горело, как в огне, как когда-то в четырнадцать лет, когда он первый раз поцеловал девчонку. Но он все-таки смог взять себя в руки и выдал насмешливую улыбку.

— Будем считать, что мы в расчете, детка! Теперь буду ломать голову, от чего бы тебя спасти, чтобы получить еще один поцелуй? — проговорил он и стал ждать, что она ответит.

Но Маша упорно молчала. Она уже жалела о своем опрометчивом поступке. Оказывается, целоваться с Берестовым невероятно приятно. И она вместо того, чтобы привести его в смущение и замешательство, смутилась сама. И теперь не знает, что ей делать? Молчание затянулось.

— Маш, а ты хорошо танцуешь, — одобрительно взглянув на нее, проговорил Александр, чтобы нарушить неловкое молчание и что-то сказать. — Честное слово, одно удовольствие с тобой танцевать! Ты профессионально занималась танцами? — спросил он, с ужасом понимая, что не знает, как продолжить разговор. Но говорить определенно что-то нужно. Просто смешно, какая-то маленькая, сопливая девчонка ввела его в замешательство. Но ему было не до смеха! Он уже сам не понимал, что с ним происходит.

Маша кивнула, не поднимая глаз.

— А школу уже окончила? — он спрашивал какую-то ерунду, потому что испытывал непонятное волнение. Это было совершенно несвойственно ему. Конечно же, он знал, что Женькина сестра уже окончила школу, да еще с золотой медалью. Женька недавно хвастался, когда отпрашивался с работы на Машин выпускной бал. Впервые в жизни Александр не знал, что сказать девушке. После ее поцелуя его пульс зашкаливал, а сердце билось уже на уровне горла. Ему хотелось оказаться сейчас где-нибудь в темной подворотне, крепко прижать к себе Машу и целовать до потери сознания, причем и ее и своего. А там, будь, что будет! Так ему понравилась эта синеглазая девочка!

— Маша подняла на него удивленные глаза и снова кивнула.

— Куда хочешь поступать? — попытался продолжить разговор Александр, с улыбкой рассматривая ее синие глаза. — Обалденные глаза, они даже не синие, а фиалковые! — подумал он. — По-моему я погиб! В эту девочку можно влюбиться без памяти, и кажется, со мной это и произошло. Черт бы меня побрал! Ведь ей только шестнадцать лет! Да пока она вырастет, я сдохну от желания получить ее! Но я ее получу, во чтобы-то ни стало!

Маша встретилась с ним взглядом и густо покраснела. Она быстро опустила глаза. Он действовал на нее, как удав на кролика.

— Чего он на меня пялится? — сердито подумала она. — Когда он так смотрит на меня, у меня сердце проваливается в пятки, — Маша тяжело вздохнула. — В Плехановский университет, на специальность «Банковское дело», — ответила она и растерянно посмотрела на Берестова. — Александр Вадимович, ну что вы меня так разглядываете? На мне нарисованы узоры? Или вам доставляет удовольствие вгонять меня в краску? — окончательно осмелела Маша.

— Мне доставляет удовольствие смотреть на тебя, детка, — совершенно серьезно ответил Александр. — И, если бы тебе сегодня исполнилось восемнадцать лет, а не шестнадцать, я бы разговаривал с тобой по-другому. Или нет! Не разговаривал бы совсем, а посадил бы в золотую карету и умчал на край света, где были бы только ты и я! И нам было бы наплевать, превратится ли золотая карета в тыкву, исчезнет ли твое красивое платье после полуночи. Кстати, оно исчезнет обязательно, вместе с моей одеждой. Для того, чтобы любить друг друга нам одежда будет не нужна, — сказал он и сам удивился, как это его угораздило так лихо высказаться?

Маша испуганно смотрела в его черные, совершенно серьезные глаза и не понимала, шутит он или нет. Но девичье сердечко уже выскакивало из груди и так сладостно заныло.

— Конечно же, он шутит! — прошептал внутренний голос. Здравый смысл все-таки победил. — Ну не может же он по-настоящему влюбиться в малолетнюю Матрешку! Или может? — Маша поймала на себе его насмешливый взгляд. — Да он просто издевается надо мной! — она сердито сдвинула брови.

— Александр Вадимович! — вспыхнула Маша. — Хоть вы Женькин друг, начальник и компаньон, мне ваши шуточки уже порядком надоели. Попробуйте вешать лапшу на уши кому-нибудь другому. И не надейтесь, что я вам поверю! Женская половина зала давно пожирает вас глазами. А вы тратите время на какую-то Матрешку, малолетнюю дурочку. Оно вам надо?

Александр неожиданно прижал Машу к себе крепче, чем следует другу старшего брата, и прошептал ей на ухо:

— Действительно, дурочка! Ничегошеньки ты не поняла, Матрешка!

Музыка закончилась. Александр отвел ее на место. Неожиданно взгляд его выхватил из толпы испуганное Женькино лицо. Женька разговаривал с Виктором Станиславовичем. Они вышли на балкон. Александр подумал, и не спеша, двинулся за ними. Он встал в тени, за портьерой, и его не было видно.

— Ну так что, Женя? Когда вернешь деньги? — сурово спросил Виктор Станиславович.

— Верну, срок еще две недели, — ответил Женька, пряча глаза.

— Нет! Деньги мне нужны завтра, иначе я включаю счетчик, — решительно проговорил Полухин.

— Подожди, Виктор! — растерялся Женька. — Как завтра? Ты же обещал еще две недели!

— Завтра! — резко проговорил Виктор Станиславович. — Впрочем, я могу простить тебе долг и вернуть все твои расписки, — он подленько улыбался. — Если тебя, конечно, устроит плата.

Женька тоскливо взглянул на Полухина. Тот продолжал ухмыляться. О чем он думает догадаться было невозможно.

— И какая же плата? Что ты хочешь взамен? — с безысходностью спросил Женя.

— Плата — твоя сестра, — Полухин прищурился. — Я хочу забрать девчонку. Она будет жить у меня. Кстати, надеюсь, она девственница. Как же я люблю девственниц! — Виктор Станиславович плотоядно ухмыльнулся. — Когда она мне надоест, я ее отпущу домой. Или не отпущу! Она вряд ли мне надоест, такой цветочек не может надоесть! Если не надоест, я женюсь на ней. Из нее выйдет идеальная жена. А какая будет восхитительная любовница! — он с удовольствием поцокал языком.

Женька побледнел.

— Ты с ума сошел! — пробормотал он. — Это же моя сестра, а не шлюха какая-то! Ей только шестнадцать лет, она еще ребенок!

— Ну и что? — хохотнул Виктор Станиславович. — А обожаю трахать шестнадцатилетних девочек! А уж твой цветочек, я буду окучивать целый день. Она очаровательна. Такой прелестный ротик. Догадайся с трех раз, какое я найду ему полезное применение? — Виктор Станиславович громко заржал.

Женька сжал кулаки, лицо побагровело.

— Я убью тебя! — прохрипел он. Казалось, он сейчас набросится на Полухина с кулаками, но ничего не произошло. Женька так и продолжал стоять, опустив голову, его руки дрожали, но кулаки разжались.

Прекрати психовать и остынь! — сурово проговорил Виктор Станиславович. — Ты проигрался и знаешь, что карточный долг — это святое! На кону твоя жизнь! Кроме того, я обещаю, что женюсь на ней. Подумай, Женя, какие тебе открываются просторы и перспективы. Твоя сестра будет моей женой, женой банкира, будет, как сыр в масле кататься! Я все для нее сделаю. Она прелесть! Запал я на нее, понимаешь, запал. Срок тебе — до завтра.

Женька поднял голову и невидящим взглядом посмотрел на Полухина. Тот сурово сдвинул брови.

— Ты же знаешь, что до завтра, я не успею достать все деньги! — с отчаяньем сказал Женька. — Черт побери! Что мне делать? Дай мне хотя бы еще три дня, я прошу тебя!

— Продаешь мне свою сестру, и я списываю все твои долги! — снова предложил Полухин.

— Но ведь ты не будешь использовать ее как шлюху? — глухо спросил Женя. — Она не такая! У нее еще никогда не было парня. Она девочка! Понимаешь? Поклянись, что женишься на Машке, и не будешь воплощать в жизнь свои извращенные фантазии. Она этого не выдержит! Она еще ребенок! — его голос дрогнул.

— Брось, какой ребенок! — ухмыльнулся Виктор Станиславович. — У нее все, что нужно уже на месте! А какая восхитительная, упругая, девичья грудь! Впрочем, клянусь! — немного подумав, проговорил Полухин. — По крайней мере, сразу не буду шокировать ее, пусть привыкнет ко мне немного. Ну так как, продаешь мне свою сестру? По рукам? — хохотнул он. — Ты не пожалеешь!

— Я должен подумать, — буркнул Женька. — Потом нужно спросить ее, а она никогда не согласится. Я в этом уверен!

— Согласится! — прищурился Виктор Станиславович. — Скажешь ей, что в противном случае, тебя убьют. Она жалостливая девочка, пожертвует собой ради придурка брата. Думай, Женя! Срок тебе — до завтра.

Виктор Станиславович медленно двинулся в зал. Он подошел к Маше, сел возле нее, взял ее руку и поднес к своим липким губам. Маша брезгливо отодвинула руку.

— Вы не знаете, где мой брат? — растерянно спросила она его, и непонятная тревога уже как змея пробралась в сердце, свернулась там колечком и затихла.

— Знаю! — паршиво улыбнулся Виктор Станиславович. — Он на балконе, курит, думает о жизни и о вас, кстати, ждет вас. Кажется, что-то хочет вам сообщить.

Маша кивнула, встала и пошла в сторону балкона.

В этот момент на балкон вышел Александр. Женька курил, лицо у него было белое, как бумага. Он оглянулся на Берестова и быстро отвернулся.

— Я все слышал, Женя! — Александр с презреньем смотрел на него. — Ты совсем спятил? Продать свою сестру этому ублюдку? Да тебя пристрелить мало! Ты знаешь, что он с ней сделает? Он же извращенец!

— У меня нет выбора, — медленно, как больной проговорил Женя. Он боялся повернуться и взглянуть в глаза другу. — К тому же Полухин обещал на ней жениться, неуверенно проговорил Женька. — Машка стала просто красавицей. На нее сейчас уже мужики пялятся. Влюбится еще в какого-нибудь урода. Что тогда делать? Может быть, Полухин не такой уж и плохой вариант? Будет женой банкира, — Женя пытался оправдаться перед самим собой. — Кроме того, ты же не захочешь ее купить? — зло усмехнулся Женя. — Слишком благородный! А мне нужны деньги и завтра.

— Вот как? — разозлился Александр. — А ты ее спросил, понравиться ей быть разменной монетой в твоих грязных играх? Ты сутками торчишь в казино, а она должна расплачиваться своей красотой и невинностью за твои сомнительные удовольствия? Ты такой же ублюдок, как и Полухин. Как только ты додумался до такого, продать сестру!? Сколько ты ему должен?

Женя бросил сигарету за балкон и тихо назвал сумму. Александр присвистнул.

— Придурок! — в сердцах громко проговорил он и матерно выругался. — Это же надо столько проиграть! Когда ты только успел? Я, конечно, мог бы тебе дать деньги в долг, но решу этот вопрос по-другому. Я действительно сам куплю твою сестру, если ты способен ее продать!

Маша уже была у балкона, хотела подойти к Женьке, но услышала последнюю фразу и тихо отошла в тень. В груди все сжалось от страха.

— Значит я товар? Женька хочет меня продать? А Берестов купить? Поддонки! Какие же они поддонки! Купить меня, как какую-то проститутку! И Женька согласен?! И это мой родной брат! А Берестов? Хорош! Разыгрывал из себя влюбленного. А самому нужна девка для удовольствий! Мерзавцы! Ненавижу обоих! — с отчаяньем подумала она.

Слезы полились ручьем. И некому защитить ее от этого страшного мира! Единственный, родной человек — брат оказался предателем. А ее девичье тело завтра как кусок мяса на бойне будут терзать, и рвать на части. Маша хотела убежать, но что-то удерживало ее.

— Завтра я сниму деньги в банке и передам тебе, — уже спокойно продолжал Александр. — Но у меня есть непременное условие. Девчонка завтра же должна уехать учиться в Лондон. Она хочет поступать на специальность «Банковское дело». Вот пусть и учится в Англии. Она будет там пять лет. Эти годы она не должна появляться в Москве. Сейчас ей шестнадцать, вернется в двадцать один год. Ее учебу я буду оплачивать, и ее содержание тоже. Она ни в чем не будет нуждаться. В конце концов, это теперь моя обязанность, раз я ее купил! Это для того, чтобы ты ее еще раз кому-нибудь не перепродал, пока она вырастет, — Александр холодно смотрел на друга. — Не знаю, останется ли у меня компаньон, но друга уже не осталось, это точно!

Женька не мог поднять на Александра глаза.

— Сашка, я сволочь! — он закрыл лицо руками. — Ведь я люблю Машку! Как я мог? Я самый настоящий поддонок! И если бы не ты…Спасибо!

— За такое спасибо не говорят! — жестко проговорил Александр. — Мы совершили с тобой не очень благовидный поступок! Ты продал свою сестру. Я купил ее. Как будто бы она вещь на распродаже! А теперь, будь добр, забудь о ней. Она моя! И я никому не позволю притронуться к ней даже пальцем. Ты сейчас же скажешь этому ублюдку, что завтра вернешь все его деньги. Кстати, гости будут ночевать на твоей даче?

Женька кивнул. Александр неторопливо закурил и посмотрел на друга.

— Я не хотел оставаться ночевать у тебя на даче, — медленно проговорил он. — Но теперь останусь. Буду присматривать за твоей сестрой, пока она не улетит в Лондон. Она полетит с моим адвокатом. Мне сюрпризы не нужны! Я теперь даже и не знаю, что может выкинуть мой дорогой, старый друг за определенную сумму денег?

На ватных ногах Маша вернулась в зал. Что делать? Бежать! Сейчас? Конечно, нет! Выдержка у Маши в папу, будь здоров! Сейчас она все выдержит, а ночью на даче, когда все уснут — сбежит. Маша вспомнила разговор брата и Берестова. Она не все поняла. О каком ублюдке они говорили, о каких деньгах? Маша только поняла, что Берестов ее купил и хочет завтра отправить на учебу в Лондон. Только зачем? Ему не нужно ее молодое тело? А для чего тогда он ее купил, чтобы дать ей образование в Лондоне? Одно радует, что если она уедет, пять лет не увидит этих подлецов — Женьку и Берестова.