Не было счастья, да несчастье помогло

Татьяна Оболенская, 2020

Мечта Весты – раскрыть запутанное преступление, написать об этом статью и прославиться. Но это вряд ли случиться, редактор не поручает ей серьезных дел, считает ее совсем зеленой. Веста даже и подумать не могла, что это самое преступление очень скоро замаячит у нее на горизонте, в виде трупа в багажнике ее машины. И это труп обнаружит Максим, в автомобиль которого Веста случайно врезалась. Они с Максимом ввязываются в это расследование, тем более что оно на прямую связанно с Вестой, ее жизнь оказывается в опасности. Смогут ли Максим и Веста разобраться в этом преступлении и в чувствах, внезапно, накрывших обоих? Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Веста прилежно взялась играть роль штурмана, и они, очень скоро проехав село Гусенки, притормозили возле двухэтажного, деревянного дома с веселой, цветочной полянкой впереди. Веста открыла калитку, и они прошли по дорожке. Дача находилась прямо в лесу, или в бывшем лесу, потому что на соседнем участке деревья были вырублены. А здесь березы росли вперемешку с хвойными деревьями. Навстречу Весте и Максиму вылетела коротконогая, коричневая такса. Она радостным лаем поприветствовала Весту и уставилась на Максима своими умными, коричневыми глазами. Он присел и погладил собаку.

— Эй, как тебя зовут, зверь? — спросил он, почесывая ей за ухом.

Такса благодарно лизнула ему руку и серьезно смотрела на него.

— Его зовут Бом, — Веста присела рядом с Максимом и тоже погладила собаку.

— Почему Бом, а не Бим? — поинтересовался Максим. — Логичнее было бы наоборот, «Шоколадный Бим», почти как «Белый Бим, черное ухо».

— Вот поэтому, Бом! Бим, если ты помнишь, плохо закончил, — улыбнулась Веста. — Пойдем, я тебя познакомлю с тетей, — поднимаясь, проговорила она.

Но тетя Тамара уже торопливо шла по дорожке навстречу им. Максим с интересом рассматривал ее. Стройная, блондинка с серыми глазами, очень интересная, наверное, лет тридцать пять не больше.

— Красивая, ничего не скажешь, чувствуется порода, но с Ветой не сравнить, — подумал он. Эта просто красивая женщина. А Вета — неземная какая-то, колдунья или лесная нимфа, фея, или еще, черт знает что! Она, когда смотрит на Максима своими изумрудными глазами, все приличные мысли выветриваются сразу же, остаются только неприличные от которых бросает в жар. Хочется сграбастать ее и долго не выпускать, делать с ней все, что хочется!

Веста обняла тетю и повернулась к Максиму.

— Знакомься, моя тетя Тамара, а это мой друг Максим.

Максим осторожно пожал ее протянутую руку. Тетя с интересом рассматривала его.

— Красавец! Ничего не скажешь, в такого не грех и влюбиться, но, очевидно, жуткий бабник, — подумала она. — Хотя он же не виноват, что женщины вешаются на него гроздьями! Интересно, у них с Вестой серьезно? Проходите на веранду, я напою вас чаем, — любезно предложила она.

— Дорогая, — ласково обратился Максим к Весте. — Я чуть не забыл, у нас же пакет в машине, — он пошел за пакетом.

Тетя Тамара сделал Весте «страшные глаза».

— «Дорогая»! — передразнила она. — У вас что, серьезно?

Веста не успела ответить, но зато успел Максим, который вернулся и услышал вопрос.

— Серьезней, не бывает! Тамара Сергеевна, — выдал он лучезарную улыбку. — Вот приехал с вами познакомиться. Дальше тянуть было нельзя.

Веста от досады прикусила губу. Он что, специально издевается?

— Максим шутит! — растянула она губы в улыбке. — Он такой шутник, тетя. Мы знакомы только два дня, — поспешила она сообщить.

— Ну что вы, Тамара Сергеевна! — Это просто Вета скромничает! — не остался в долгу Максим. — Мы обожаем друг друга. За эти два дня у нас с Ветой произошло столько событий, я бы сказал «из ряда вон выходящих», в некотором роде, судьбоносных! Мне пришлось оказать ей небольшую помощь. Мы даже спали вместе, в одной квартире, а теперь, как порядочный человек, я просто обязан на ней жениться.

Тетя Тамара растерялась.

— Так у вас все уже было? — она переводила взгляд то на пунцовую племянницу, то на невозмутимого гостя.

— Вынужден вас огорчить, — виновато сообщил Максим. — Столько всего было, что аж жуть берет! Словами не передать!

— Да замолчи, ты! — не выдержала Веста. — Не слушай его, тетя! — она с негодованием шагнула навстречу Максиму. Не совсем понятно, что она хотела сейчас сделать, но Максим не растерялся, крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы долгим поцелуем.

Тетя негромко кашлянула.

— Я жду вас на веранде, надеюсь, вы уже появитесь с единой версией событий, — она тактично удалилась.

Максим целовал Весту совсем не так, как первый раз, авансом, а уже по-настоящему. Она просто «улетела» от его поцелуя, и когда он отпустил ее, долго не могла опомниться. Они тяжело дыша, смотрели друг на друга.

— Что ты себе позволяешь! — возмущенно проговорила пунцовая Веста, боясь взглянуть ему в глаза, все еще пребывая под впечатлением его поцелуя.

— Не злись, детка. У тебя такие обалденные губы, что я не выдержал, мне страшно захотелось тебя поцеловать, — улыбнулся Максим, как ни в чем не бывало. — А потом, как мне было заставить тебя замолчать? Прости, что воспользовался ситуацией, — покаялся он. — А твоей тете лучше считать, что мы жених и невеста. Это идеальная легенда. Историю семьи она расскажет только твоему избраннику, а совсем не незнакомому парню. Согласна? — он уже был серьезен.

— Согласна! — вздохнула Веста. — Но учти, будешь приставать…

— Я помню, — рассмеялся Максим. — Отобьешь мое мужское достоинство. Я буду очень осторожен, чтобы сохранить все функции для продолжения рода. Ты же потом сама и жалеть будешь! — он обнял ее за плечи.

Веста возмущенно зыркнула на него.

— Это же для конспирации, — успокоил он ее, но руку все-таки не убрал.

— Пойдем, жених, — вздохнула она.

Вот так в обнимку, они и появились перед тетей. Весте самой начинала нравиться роль невесты. От его поцелуя у нее закружилась голова, задрожало все тело и захотелось, чтобы он целовал ее и целовал. Она втайне была совсем не против закрутить с Максимом настоящий роман. Просто она еще не понимала, как он к ней относится. Хотелось, чтобы для него это было серьезно, а не просто так. Что у него подружки меняются, как перчатки, она даже и не сомневалась. И такая роль ее не устраивала. Тетя пригласила Максима садиться. Вдвоем с Вестой они быстро накрыли стол. Максим открыл бутылку шампанского, тихо без единого звука и разлил шампанское по бокалам. Бокалы были красивые, высокие с замысловатыми вензелями и тарелки — Кузнецовский фарфор. Казалось, в этом доме были сильны традиции. Все здесь было пропитано стариной, несмотря на современный интерьер. Именно стариной, а не старьевщиной, как это бывает в домах новых русских, тупо скупающих антиквариат.

— Огаревы — старинный дворянский род? Ваша фамилия относится ведь именно к ним? — полюбопытствовал Максим.

— С чего вы взяли? — усмехнулась тетя Тамара.

— Ну, как же! Веткины глаза никак не могут относиться к славянским корням. Эти изумруды наверняка относятся к корням Востока, — со знанием дела, констатировал Максим.

Тетя Тамара внимательно посмотрела на него.

— Вы правы. Огаревы происходят от выходца из Золотой Орды, мурзы Кутлу-Мамета, прозванного Огар. Он служил Александру Невскому. Но потом столько всего было намешано, что от несчастного Огара, я думаю, ничего и не осталось. Меня когда-то в юности интересовал этот вопрос, и я донимала свою бабушку. А потом, я поняла, что все это чушь несусветная. На территории Российского государства столько побывало кочевников и захватчиков, что мы с вами даже не предполагаем, какая кровь течет в наших жилах. Я не думаю, что ваши глаза, — она посмотрела на него, — относятся к глазам славян или руссов. Скорее всего, какой-нибудь потомок Чингисхана оставил о себе память.

— Возможно, — усмехнулся Максим. — Вот вы с Веткой родные по крови, а совсем не похожи. Вы с белоснежной кожей, а она с такой золотистой, это ведь не загар?

— У нее отец был болгарин. А как вы знаете, Болгария была триста лет под игом Турции. В Болгарии вообще нет белокожих людей, все смуглые. И отец ее был смуглый. А Надя, сестра моя, белокожая. Вот отсюда такой удивительный цвет лица у моей племянницы, — проговорила тетя Тамара, с удовольствием оглядев Весту.

Максим явно заинтересовался.

— Правда? А у меня друг был болгарин, к сожалению, умер. У вас есть фотография ее отца? Интересно, Ветка на него похожа?

Тамара встала, отодвинула выдвижной ящик в комоде и достала пачку старых фотографий.

— Где-то одна кажется, осталась, — она перебирала фотографии. — Надя говорила, что его фотографий нет. Но одна все-таки есть. Я потом случайно нашла. Весте не показывала, не хотела ее расстраивать. — Вот!

Тетя Тамара извлекла из пачки фотографию. Это был снимок, сделанный полароидом. В девяностых годах прошлого века был очень популярен полароид — такой фотоаппарат, когда сразу после щелчка появлялась готовая фотография. Позднее, когда появились цифровые фотоаппараты, он утратил свою актуальность. Веста вцепилась взглядом в фотографию. Неожиданно она побледнела и передала фотографию Максиму. С фотографии на него смотрели красивая девушка двадцати лет, очень похожая на Весту и господин Димитров, Константин Сергеевич. Несмотря на то, что прошло двадцать с лишним лет, его очень даже можно было узнать. Ему там было, около сорока, может чуть больше. Они выглядели счастливыми. Максим молча рассматривал фотографию. Он так и думал. Это она — дочь Димитрова. И Димитров, как не странно узнал ее? Мистика! Через столько лет, ни разу не видев. Хотя, она очень похожа на свою мать. А может быть, это зов крови, и он почувствовал его? Но, так или иначе, Димитров дал задание найти Весту. И Козлов, начальник охраны холдинга совершенно правильно вычислил ее. Как только он нашел ее в многомиллионной Москве по фамилии и имени? Нашел, а потом погиб. Интересно, кто его убил? Тот, кто не хотел, чтобы Весту нашли.

— Тетя Тамара, мы с Ветой можем взять на память эту фотографию? — спросил он. — Мне бы хотелось, чтобы наши дети знали своих бабушек и дедушек.

— Берите, — махнула она рукой, мне-то она не нужна. Я думаю, Весте тоже. Этот человек бросил ее мать двадцать два года назад и ни разу не вспомнил о ней. Надя тогда очень переживала, жить не хотела. Только то, что Веста должна была появиться на свет, и сдерживало ее от непоправимого поступка. Мне было пятнадцать лет, я очень хорошо это помню. Потом родилась Веста. Имя Надя тоже дала ей болгарское. Наш отец, академик Огарков на тот момент умер, мама с трудом сводила концы с концами. Надя родила и сразу пошла на работу. С Вестой сидели мы с мамой. А потом от инфаркта умерла и наша мама. Стало совсем тяжко. Надя работала днем, а ночью занималась переводами. Она по профессии была лингвист: английский, немецкий, испанский. Когда Весте исполнилось восемь лет, Надя умерла. Врачи поставили диагноз — сердечная недостаточность. Но мне всегда казалась, что она умерла от тоски и любви к этому человеку. У нее ведь больше никогда не было других мужчин, он был ее первым и последним мужчиной. Нам с Вестой стало совсем худо. Я перевелась на заочный форму обучения, чтобы как-то окончить университет, и пошла работать. Мне нужно было кормить Весту. Слава богу, я встретила достойного человека и вышла замуж. Мы с ним вместе воспитывали племянницу. А теперь, когда Веста выросла, окончила университет, этот человек не нужен ей. Да я и не знаю, кто он? Мне это было неинтересно. Знаю только, что его звали Константин. Я думаю, что Весте это тоже неинтересно.

Веста напряженно смотрела на тетю.

— Напрасно ты так думаешь! — тихо проговорила она. — Я всегда хотела знать, кто мой отец? Мама любила его, а она не могла полюбить плохого человека. Я не знаю, почему они расстались? Значит, он не мог иначе. А может быть, он не любил маму. Она была для него минутным увлечением, у мужчин так бывает, и он не хотел разрушить свою семью. Мама, наверняка, знала, что он женат. Это был ее выбор. Так что не пытайся обвинить его во всех смертных грехах.

Тетя Тамара побледнела.

— Ты его оправдываешь? — она даже задохнулась от гнева.

— Я его не обвиняю, — Веста спокойно смотрела ей в глаза. — В конце концов, он дал мне жизнь, и во мне течет его кровь. Неизвестно, что бы ты сказала, если бы твой муж завел на стороне интрижку. Что бы ты предпочла, чтобы он ушел к другой женщине, пожалев ее, или остался в семье?

— Веста, что ты говоришь? — тетя Тамара в ужасе закрыла лицо руками. — Анатолий любит меня, он никогда бы так не поступил!

— Так любит, что месяцами пропадает в командировках! А когда появляется дома, то обязательно раз в неделю не ночует. То у него встреча с друзьями, то встреча с реконструкторами, то сражение с этими реконструкторами на Бородино, и все по выходным. Такое впечатление, что у него есть вторая семья и выходные он проводит именно с ними, «воскресный муж», — безжалостно хлестнула ее Веста.

Тетя Тамара молча теребила скатерть, руки ее дрожали.

Максим налил себе в бокал еще шампанского и выпил одним глотком. А потом перевел взгляд на Весту.

— Ветка, извинись перед тетей, сейчас ты была неправа! — уверенно сказал он.

Веста закрыла глаза. Она уже сама поняла, что «перегнула палку», встала из-за стола, подошла к тете Тамаре и порывисто обняла ее.

— Прости меня! Я не имела право, так с тобой разговаривать. Я очень люблю тебя, — с горечью проговорила Веста. — Теперь сама себе этого не прощу!

Тетя обняла ее.

— Я тоже хороша! — прошептала она. — Обидела твоего отца. Ведь я действительно ничего не знаю о нем, и что у них тогда произошло. Если бы кто-то обидел моего отца, я бы ему глаза выцарапала.

Максим подошел к ним со спины и обнял обеих.

— Девчонки, вы молодцы! Я так рад, что вы все правильно поняли. Можно я вас поцелую? — весело спросил он.

— Нет, уж, Максим! — замахала руками тетя Тамара. — Целуйтесь со своей невестой, а меня, пожалуйста, увольте!

— По-нят-но! — Максим оторвал Весту от тети и заключил в объятия.

Веста хотела возмутиться, но рот ее уже был занят поцелуем. Тетя закатила глаза.

— Цирк бесплатный! Веста, лучше поведи кавалера на речку, искупайтесь. Пусть охладит свой пыл, — тихо проговорила она и вышла на кухню.

Они оторвались друг от друга, но Максим не отпускал Весту и насмешливо разглядывал ее вблизи. Карие, с поволокой глаза, были совсем близко, обволакивали и ласкали ее своим взглядом.

Веста попыталась вырваться, но он крепко держал ее.

— Иди ты к черту, Ларионов! — возмутилась она. — Прекрати использовать свое положение «жениха». Отпусти, сейчас же!

Максим разжал руки, и Веста быстро выскользнула из его объятий.

— На речку пойдешь? — сердито спросила она. — Тебе, действительно, не мешает охладиться. Совсем сбрендил?

— Пойдешь! — с готовностью откликнулся Максим. — Я с тобой хоть на край света, не то, что на речку. Я и в правду от тебя сбрендил, детка! — засмеялся он.

Веста захватила с собой два больших полотенца и подстилку, и они отправились на берег. Идти до берега было не очень далеко, минут пятнадцать. Сначала они шли по тропинке, потом по зеленому лужку и, наконец, вышли к речке. Река Дубна, которая здесь протекает, не очень широкая, берег пологий, недалеко от воды растут густые заросли. Максим оглядел местность.

— Не скажешь, что здесь много купающихся, я пока не вижу никого, — проговорил он. — Давай бросим якорь где-нибудь совсем в безлюдном месте. Вон там, в зарослях. Я, например, собираюсь купаться нагишом, плавок у меня нет.

Конец ознакомительного фрагмента.