Демонический отбор. Захомутать и обезвредить

Татьяна Новикова

Глава 5

Всю ночь и следующее утро я провела за раздумьями о судьбе несчастной девушки. Её имя огласили, и вся столица содрогнулась от ужаса.

Южанка даже не успела доехать до дворца, вышла из лавки с парфюмерией, зашла за угол, и…

К тому времени от личной прислужницы (да-да, у меня появилась служанка!) я узнала, что всего невест шестеро, по одной от каждой провинции, и что после убийства отбор хотели отменить, но императрица-мать настояла: он должен состояться в память о несчастной.

— Марис, как была убита девушка? — спросила у прислужницы, веснушчатой и юркой, будто лучик света.

Мы готовились к обеду. Завтракала я в гордом одиночестве прямо в спальне, потому как на общей трапезе претендентки показывали мастерство. Если честно, меня такой подарок судьбы полностью устроил: не люблю есть в компании незнакомых людей.

Но вот обедать нужно вместе со всеми, поэтому сейчас меня расчесывали напротив гигантского зеркала, пытаясь уложить волосы в модную нынче прическу под названием «гнездо».

Волосы прекрасно складывались в гнездо, правда, в обычное. Не хватало только яиц и крикливой вороны.

Марис ответила, чуть понизив голос:

— Говорят, задушена… или зарезана. Но мне кажется, что-то скрывают. Страшные нынче времена, госпожа. Вы не боитесь?

Пожала плечами. Демон его разберет. Чего бояться? Не придут же по мою душу прямо во дворце. Да и я верю в то, что преступника быстро сыщут и накажут. Пока в правосудии работают такие люди, как мой брат, опасаться нечего.

Только вот меня не покидало ощущение, что император оставил мое право на замужество неспроста…

Ведь он мог исключить меня, но зачем-то предпочел сохранить статус претендентки. Или решил, что потерять двух невест одновременно — это слишком? Народ не оценит?

Я вспомнила полный льда взгляд правителя, которым он окинул меня напоследок, и по телу пробежала дрожь. Такое чувство, что он ведет какую-то свою игру, которая не имеет ничего общего с женитьбой. Пока его матушка выдумывает состязания, мысли императора витают где-то далеко.

Или он только со мной такой, ибо не видит во мне будущей супруги? Вот и относится безразлично, но с легким налетом жалости, как к шкодливой собачонке, что скачет вокруг хозяйской ноги и всё норовит оттяпать лодыжку.

— Марис, а император Эдвард, он…

Я не успела договорить, перебитая девушкой.

— Даже не спрашивайте! Нам строго-настрого запрещено распространяться о правителе! — Она сделала жест, будто закрывает рот на замок и выбрасывает ключ. — Никаких предпочтений и личных оценок, вот как мне сказали!

— Поняла, не лезу.

— Но, если честно, — зарделась девушка, — он замечательный. Почти никогда не ругается, всегда здоровается. Учтивый очень и справедливый. Мне так повезло служить во дворце! Только вот он такой… ну… ой, всё, не рассказываю.

— Да ладно тебе, от одного слова хуже не будет, — я улыбнулась улыбкой демона-искусителя. — Я же дурного не желаю, просто хочу поближе познакомиться с императором.

Немного сплетен не помешает. Уверена, Марис можно раскрутить на большее, но начнем подбираться издалека, чтобы не спугнуть.

— Нелюдимый, что ли. Отстраненный. Мне его иногда аж жалко, сидит в своем кабинете, света белого не видит. С другой стороны, ещё бы. Не у каждого погибает невеста. Удивительно, что он вообще оклемался, да еще так быстро!

— У императора Эдварда была невеста? — знатно удивилась я, ведь ничего не слышала о грядущей свадьбе.

Ни слова. Как же так?

Наверное, дело в том, что я никогда не интересовалась обсасыванием косточек, а потому на званых вечерах не слушала про императорские интрижки.

М-м-м, получается, у него погибла невеста, и он устроил отбор новых? Решил забыться в чьих-нибудь теплых объятиях? А как же траур?

Не понимаю. Что-то не складывается.

— Ага, была. — Марис чуть сильнее дернула меня за волосы и тут же извинилась, а затем продолжила: — Мы о ней мало знали, но их часто видели вместе. Какая-то знатная особа, не местная, приезжая. Слухи ходили, что они вот-вот обручатся. А потом она скончалась, император аж посерел весь. Тогда-то императрица-мать и решила устроить отбор, чтобы сделать императора счастливым. Только я вам ничего не говорила! — добавила служанка поспешно и закрепила прядь волос шпилькой.

— Конечно же, — кивнула я. — Спасибо за честность.

Итак, у нас имеется аж две погибших невесты вместо одной, а ещё правитель-затворник и мать-императрица, помешанная на бракосочетании.

Проще не становится.

***

За обедом я впервые предстала перед остальными невестами. Те посматривали с опаской, разве что палочкой не пытались потыкать как ядовитую змею. Думается, слава об «этой северянке» ходила скверная. Заточение в темнице никому не добавляет шарма.

Мне досталось место с краю, самое дальнее от правителя, который был завален не едой, а документами. Он вообще от них когда-нибудь отрывается?

По правую руку от него восседала императрица-мать в платье кроваво-красного цвета и рубиновом ожерелье на худой шее. Место слева досталось пухленькой претендентке с такими рыжими волосами, словно на них разлили краску. Сейчас она дышать боялась, чтобы не спугнуть нежданное счастье.

Интересно, а она глотать-то может? А то сидит прямая как палку проглотившая, недвижимая, даже не моргает.

Правителю, впрочем, было откровенно начхать на всех кругом. Нетронутая тарелка с супом стояла в стороне, а твердая мужская рука выводила подпись то на одном указе, то на втором, то на третьем.

Императрица-мать задавала поочередно каждой из нас вопросы. Справлялась о здоровье лордов земель, хвалила наряды, сетовала на прошлый неурожайный год. В общем, развлекала из последних сил.

— Леди Виктория, вы уже освоились во дворце? — улыбнулась она мне.

Как назло, именно в этот момент я пыталась прожевать особо жилистый кусочек мяса, поэтому ответить смогла не сразу. Пауза затягивалась, в какой-то момент даже император Эдвард поднял на меня задумчивый взгляд, но тотчас опять уткнулся в бумаги.

— Да, спасибо, — наконец, изрекла я, думая, что испытание по этикету с честью провалила бы. — Я благодарна за великолепный прием.

— Я очень сожалею, что из-за нелепой ошибки ваше знакомство с нами сложилось столь неприятным образом, — покачала головой женщина, а в ее прическе не шелохнулась ни единая прядь. — Но мы успеем наверстать упущенное.

Прозвучало как-то… грозно. Уж не знаю, что там собиралась наверстывать императрица, но я бы с удовольствием отсиделась в спальне, провалила отбор и рванула бы домой. Ах да, к брату бы наведалась перед этим да с рогами разобралась.

Обед закончился, а император так и не удостоил избранниц даже крохой своего внимания.

Ему вообще безразличен этот отбор?

А зачем тогда он его затеял? Не честнее ли взять первую попавшуюся красотку из тех, кто не вызывает тошноты?

И всё, не надо тянуть девиц из провинций, устраивать незнамо что, морду крючить.

Взял и женился.

Всё-таки император что-то скрывает. Зуб даю — или рог, — что его мотивы сильно глубже обычного желания накинуть себе на шею ярмо брака.

Мы расходились по комнатам, и одна из девушек спросила шепотком:

— Ужас какой-то. Вы слышали, что стало с телом Инэсс? Его отправили родственникам или захоронят в столице?

В ней лилась восточная кровь. Загорелая, с чуть раскосыми глазами и такими чертами лица, будто на нем застыло вечное удивление. Красивая, невинная.

— Тина, да какая тебе разница, что с ней сталось? — зевнула, растеряв всякие манеры, темноволосая девушка из западных краев. — Одной соперницей меньше, радуйся.

По этой не читалось принадлежности к какому-либо региону, но я запомнила, что императрица-мать хвалила западные лечебные источники, где гостила прошлой осенью. Значит, западчанка.

Я поежилась от легкости, с которой она отозвалась об убитой. Как о животине на скотобойне: не стало, и ладно.

Тина тоже насупилась, но смолчала. Остальные девушки — обе рыженькие, но одна как бочонок, а вторая тощенькая и высокая — не лезли, прислушиваясь да поглядывая искоса то на меня, то на остальных претенденток.

— Ну а как поживаешь ты, Виктория? Отдохнула вчера за решеткой? — съязвила эта темноволосая западная курица.

Ну что, бить её или пускай живет?

Девушки просто плохо знали мой нрав и то, кем я была воспитана. От благородных кровей во мне только название. Брат всегда общался с простолюдинами, а я носилась за ним хвостиком. Поэтому словосочетание «втащить в жбан» мне было известно с раннего детства.

Сейчас я всячески подавила желание размахнуться и врезать кулаком по скуле, лишь мило оскалилась. Хорошо, что рога не полезли, а то произвела бы неизгладимое впечатление.

— Отдохнула ли? Как тебе сказать? — я изобразила растерянность. — Передо мной извинился лично император, и у нас был разговор наедине, так что я рада своему нелепому заточению.

— Наедине… — повторила восточная Тина с придыханием, словно уже представила, как мы с императором занимаемся тем, что описывают в непристойных любовных романах.

Во всех позах и ракурсах. На кровати, у ночного горшка и так далее по списку.

— Ну и о чем вы разговаривали? — а вот моя западная оппонентка не удержалась от фырканья через губу.

— О том, что тебя выгонят первой, — ответила я с ухмылкой, после чего подняла низ платья и гордо удалилась. — Увы. Ты ему заранее не понравилась, — бросила вдогонку.

Демоны и боги, дайте мне сил пережить этот отбор. В прямом и переносном смыслах слова.

Папенька, конечно, удружил. Отправил меня в логово к голодным тварям под названием «одинокие женщины». Одна только императрица-мать чего стоит: с виду милая особа, но чувствуется, что перекусит надвое и не поперхнется.

Я знала, что предыдущий император, отец Эдварда, погиб пятнадцать лет назад во время охоты от когтей медведя. Решил завалить того голыми руками, а в итоге завалили его самого. Нелепая смерть. Он оставил безутешную вдову, на которую легло бремя правления, и двенадцатилетнего сына, слабо соображающего в дворцовых премудростях.

Императрицу Элоизу — мать Эдварда — пытались свергнуть, но она оказалась удивительно хваткой женщиной. Вскоре предыдущие советники были разогнаны, а некоторые даже казнены. Ну а император Эдвард, едва ему стукнуло восемнадцать, взошел на престол.

Не думала, что когда-либо познакомлюсь с ним.

Понравился ли он мне? Ну, чисто по-мужски?

Я задавала себе этот вопрос и вчера, и позавчера после столкновения. Было в правителе нечто притягательное, заставляющее сердце биться чаще. На уровне инстинктов. Но на уровне всё тех же инстинктов он меня пугал.

Как трусливому зайцу, мне хотелось бежать так далеко, сколько хватит сил. Прочь из дворца. Прочь из столицы. Прочь от ледяного взгляда императора.

Но, как тот самый заяц, я не могла сдвинуться с места, завороженная его холодностью.

Бр-р-р.

Ужин прошел в привычной для нас обстановке: императрица-мать с неизменными вопросами и похвалами, молчаливый сын, уткнувшийся в документы, и невесты, у которых от напряжения дергался глаз.

— Что ж, вечер подходит к концу, а значит, мой сын должен объявить имя участницы, которая выбывает из смотрин, — ближе к десерту промурлыкала императрица-мать, тотчас испортив всем (кроме меня) настроение. — Мы с нетерпением ждем твоего решения, Эдвард.

Что-то мне подсказывало: уж она-то в курсе, кто не справился с правилами этикета. Хотя за столом все вели себя как по учебнику. Ни единого шороха, ложечки ни разу не ударилась о фарфор кружек, локотки были отогнуты как по линейке.

— Выбор крайне тяжелый, — сухо заговорил император Эдвард, нехотя посмотрев в нашу сторону. — Для начала я должен отметить, что хоть и не познакомился с вами ближе, но уверен: каждая — достойнейшая кандидатура на роль супруги и однажды сделает какого-нибудь мужчину невероятно счастливым. Но условия отбора требуют строгости. Потому… леди Кирата, простите.

Темноволосая западчанка так и застыла с приоткрытым ртом, а остальные уставились на меня как по команде.

— Ты знала? — спросила Тина, и в её глазах плескался священный ужас.

— Знала что? — не поняла я, наблюдая за тем, как западчанка пытается сохранить равнодушное выражение и не разреветься.

Получалось плохо, а вена на её левом виске очень уж вздулась. Казалось, девушка сейчас взорвется от перенапряжения.

— Знала, что Кирата не пройдет испытание… — уже не спрашивала, а утверждала Тина, а две рыжеволосые невесты переглянулись с опаской. — Ты сама сказала, что она не понравилась императору.

— Глупости. Послушай…

Меня перебила императрица-мать.

— Леди Кирата, не спешите уезжать, — она положила ладонь на запястье ошеломленной девушке. — На воскресном балу за возможность поухаживать за вами будут биться лучшие столичные аристократы.

— С-спасибо, — треснувшим голосом произнесла та.

— Леди Виктория, не окажете ли вы мне честь прогуляться по саду? — внезапно поинтересовался император, и я почувствовала, как ненавидящие взоры невест въедаются под кожу.

Кажется, завтра меня сожгут во имя справедливости.

— Разумеется, — сглотнула я.

Правитель как-то очень уж неоднозначно ухмыльнулся, а я вновь почувствовала себя кроликом, которого загнали в клетку к голодному волку.

Тебе конец, леди Виктория.