Начать сначала

Татьяна Морец, 2023

Я очнулся в незнакомом месте. Туманном, промозглом, мрачном.Почти пересек черту смерти, едва не угодив в объятия черной Кали.Без памяти. Без прошлого. Не зная, есть ли у меня будущее?Смогу ли я здесь уцелеть? Чтобы начать жизнь сначала.

Глава 11. Предосторожности

Аделин очнулась минут через сорок после того, как я обнаружил ее лежащей на земле. Медленно приходила в себя. Узнав меня, шире открыла глаза.

— Ссашшин? — сла́бо прошелестела она. — Куда ты меня несешь?

— Тихо птичка! Нам нужно убраться подальше. Тогда и сделаем привал. Спи и приходи в себя, — мягко успокаивал я Аделин. Нам могло помешать ее беспокойное состояние. — Поговорим позже.

Птичка согласно моргнула. Но вдруг снова встрепенулась. Вспомнила.

— Я шла к тебе. Хотела извиниться. Правда, глупый поступок! И надеялась поговорить. Меня что-то больно ужалило в шею, я смогла сделать ещё несколько шагов и потом ничего не помню, — сбивчиво рассказывала она срывающимся голосом. — Кто это сделал?

— Т-ш-ш. Нас могут услышать. Молчи. — настаивал я. Больше Аделин не пыталась заговорить.

Я двигался около часа, быстро, нигде не задерживаясь, скользил меж деревьев, пересекал небольшие ручьи, прятался в высокой траве и кустарниках. Выбирал более твердую почву, чтобы не оставлять следов. Рельеф менялся, появился уклон поверхности, скалистые образования вырастали на глазах. Растительность тоже преображалась. Диаметр Мары небольшой. И изменения ландшафта происходили быстро. Остановился я только, когда звуки любого присутствия людей остались далеко позади. Для подстраховки скользил еще какое-то время, до тех пор пока не нашел уединенное место: холм поросший деревьями и очень частым кустарником. Здесь было сухо. Снег давно сошел, если и был на этом участке. Просохшая почва и молодая трава. Значит ночью мы не замерзнем. Тем более, если девчонка будет спать на мне, довольно хмыкнул я себе под нос. За свой поступок она заслуживает порки, но от этого не стала менее манящей для меня.

Принудительно оторвал себя от приятных мыслей. Нужно было подумать о серьезных проблемах, свалившихся на наши головы. Скверно, что мы пребывали в неведении причин происходящего. Не знали ни целей напавших, ни кто заинтересованное лицо. Как далеко они готовы зайти? То, что выстрелили в Аделин — плохой знак. Это означало то, что у них не было страха ей навредить. Значит, мне нужно чрезвычайно дотошно позаботиться о ее безопасности. Если бы не птичка, я бы держался поближе к непонятным личностям, так вероломно вторгшимся на территорию Морелли. Все разузнал бы, может, и перебил их небольшими партиями. Но я не смогу оставить Аделин одну надолго. Что с ней будет вдали от дома? На Маре нет крупных хищников, только рыси. Но есть неприятель, а это может оказаться куда хуже и опаснее тех же медведей.

Солнце медленно опускалось за холмы. В горах ночь всегда наступает быстрее и холодает раньше, чем на равнине. Пора было заниматься приготовлениями к ночевке на открытом воздухе. Шайрасский организм в состоянии вынести и холод, и промозглую сырость, но хрупкую человеческую девчонку необходимо уберечь от простуды.

Сначала я достал из добытого рюкзака одежду, снятую мной с врага, и вручил плотный тактический костюм Аделин.

— Я не замерзну, а тебе нужно одеться. Высокотехнологичная ткань защитной формы спасет от ветра и влаги, — тихо объяснял я девчонке.

— Мне не нравится чужая одежда, — птичка брезгливо морщила маленький нос, разглядывая зеленую форму, держа ее на вытянутой руке.

Но активно возражать не стала. Понимала, что в тонком плаще, юбочке и сапогах на каблуках она быстро замерзнет. И это не самая удобная одежда для перемещения по склонам. Особенно, если возникнет необходимость экстренно менять локацию. Я сам был не в восторге, от нее будет пахнуть каким-то мужиком, но выбирать нам не приходилось.

Сначала примерила военные ботинки, они оказались велики размера на три. Долго девчонка в них все равно не сможет идти. Зато в них будет тепло спать. Тогда у меня возникла другая идея.

— Ты спятил?! — возмущенно вскрикнула Аделин, забыв, что нужно соблюдать тишину, когда я отломал первый каблук от ее сапожек.

— Они тебе по размеру и высотой до колена, — назидательно произнес я и быстро оторвал второй. — Будут прекрасно держать тепло.

Птичка бросила зеленый комбинезон на землю, выхватила сапоги, шустро переобулась обратно в свою испорченную обувь и выпрямилась, нарочито уперевшись на пятки. Ехидная улыбочка расцвела на ее лице. Носки задрались вверх, и тонкая подошва сапог подходила для пересеченной местности не больше, чем каблук.

— Ошибся. — Признав поражение, я развел руками и снова протянул Аделин форму и скинутые ботинки. — Одевайся.

Птичке бы теплые носки, но она пришла в странных гольфах в мелкую сетку, высотой до бедра. Смущаясь, скатывала их со своих ножек до середины голени под моим пристальным взглядом. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я сделал бы это сам. Штаны, как и рукава рубашки, пришлось закатать и стянуть утяжками плотно по фигуре. Как только мы найдем хорошее убежище, постираем чужую одежду либо удастся достать новую. Но пока Аделин придется ходить и спать так.

Мне бы тоже не мешало облачиться, но временно я буду вынужден сверкать голым торсом. Даже если не думать о холоде, возможных осадках и повреждениях кожных покровов, я был сильно заметен среди зелени.

Немного изучив склон, я нашел в кустах нишу, удачно созданную природой. Со всех сторон нас окружала сплошная листва. Густые ветки и крупные кожистые листья надежно прятали от посторонних глаз. Я не видел у вторженцев поисковых животных, а люди сами не смогут найти нас по запаху. Надеялся услышать и почуять неприятеля раньше, чем он обнаружит нас.

На землю набросал тех же самых веток с листьями. Их я срезал с разных кустов, чтобы не оголять кусты в одном месте и никак не выдать наше присутствие.

Поужинали мы из запасов, что принесла Аделин в тот дом, не пришлось добывать пропитание. Горячая еда и костер послужили бы хорошим подспорьем нынешней ночью, но нам пришлось обойтись без него. Мне тоже требовался отдых. Кто знает, какой путь предстоит преодолеть завтра. К тому же у меня не было никакой уверенности, что разожженный огонь никто не заметит. И кроме того, продукты могли испортиться, лучшим вариантом было их съесть. Аделин принесла с собой вяленое мясо с сыром, свежий хлеб и пироги с вареньем. Запивали просто водой, не до горячих напитков. А назавтра я решу вопрос с полноценным питанием. В светлое время пламя и дым издалека заметить гораздо сложнее. Я знал, как надо разжигать костер и готовить на нем, чтобы не засветиться.

— Ссашшин, здесь вроде никого нет, мы можем поговорить? — робея спросила меня девочка и несмело заглядывала в глаза.

Непривычно мне было видеть мямлившего боевого воробья.

— Можем, только тихо, — прошептал я Аделин на ухо, устраивая удобно на себе и разрешил: — Говори.

— Я должна была предупредить тебя о действии синих трюфелей, — гораздо смелее произнесла она. — А потом уже предлагать угощение. Прости меня! Я не подумала о возможных последствиях. И о том, что обманываю тебя. Наверно, мне в тот момент казалось это небольшой шалостью. Дозировку я тоже не знала. На всякий случай сама ела совсем чуть-чуть. Но мне хватило, чтобы почувствовать на себе их действие. Даже не представляю, каково было тебе, — уже едва слышно закончила она.

Птаха хорошо подумала о своем поступке. И раз шла с раннего утра извиняться, значит обладала достаточной смелостью и мудростью не только для признания своих ошибок, но и для того, чтобы попросить прощения. На что способны немногие взрослые. Может Аделин и не такая уж незрелая.

— Ты не представляешь, какую ночь мне обеспечила, глупая птаха, — невесело усмехнулся я. — Но хуже всего было чувствовать, что меня использовали. С тобой я забылся. Сколько тебе лет на самом деле? Ты всегда такая смелая, управляешь больши́м домом и немаленькой группой людей. Ничего не боишься. А сама — ребенок.

— Я давно не ребенок! — возмутилась Аделин. — После всего ты больше не захочешь… меня? Будешь воспринимать как неразумную девчонку? — тихо-тихо прошептала, мучивший ее вопрос. Ерзала по мне круглым задом, рисуя узоры пальцами то на моей груди, то хвосте, мягко надавливала и обрисовывала чешуйки.

Она продолжала также будоражить во мне желания. И они никак не были связаны с целомудренным времяпровождением.

— Даже не думай, Аделин! — рыкнув, я впился в ее губы.

Целовал, подчиняя себе, крепко притянув за затылок. Таранил языком ее сладкий рот, снова не сдерживаясь демонстрировал, что я сделаю с ней потом, когда мы будем в безопасности.

— Еще подобная выходка, и ты нарвешься на наказание, маленькая пичуга, — тихо урчал я, наслаждаясь ее отзывчивостью.

Нам не нужны эти идиотские грибы. Птаха ярко горела и плавилась в моих руках. Чувственная. Горячая. Аромат ее желания почти затмил запах прежнего владельца костюма. Я все больше принимал птичку своей. Да, не по шайрасским меркам. Но разве это важно? В какой-то момент мне стало безразлично. Уйди она из моей жизни или погибни сегодня, для меня это обернулось бы катастрофой.

— Нам пора отдыхать, — объявил я, немного полюбовавшись ее взбудораженным видом.

Перед тем как лечь спать я предварительно упаковал все наши вещи. Лег спиной на листву. Немного поежился от контакта холодной поверхности с голой кожей, но быстро начал согреваться. Рюкзак положил под голову, сумки Аделин рядом. Как и оружие оставил в доступе, на расстоянии вытянутой руки.

Крепко прижимал птичку к своей груди. Обнимал, чтобы девчонке было теплее. Ее прохладные ладони плотно прилегали к моей обнаженной коже и медленно согревались.

— Папа. Как он там? — снова заговорила она. — Сходит с ума, не зная, где я. Думает, что я одна. Или, что меня уже нет в живых.

— Мы постараемся поскорее вернуть тебя ему. Или сообщить, что с тобой все в порядке. Но без риска для жизни. Спешка не поможет ни тебе, ни твоему отцу. Спи, птичка. Сегодня мы выбрались. И нам нужен отдых. А завтра будем действовать по ситуации.

Тяжело вздохнув, птичка немного поворочалась, снедаемая беспокойством и медленно заснула. А вслед за ней, погрузился в чуткий сон и я. Не мог позволить себе глубокого сна. Благо, шайрасы несколько дней выдерживают недосып. Но я намеревался воспользоваться предоставленным шансом восполнить ресурсы.

***

Предатели никогда не иссякнут. Когда-то они вынудили меня раньше, чем было положено по возрасту, окунуться в хитросплетения заговоров против нашей семьи.

Сейчас враги нашего рода внутри Империи снова подняли свои змеиные головы, но уже сговорившись с внешним противником. Пора было вновь вставать на защиту семьи плечом к плечу. Умеренно спокойная жизнь подошла к концу.

Быстрая смена прежних замыслов — и я был вынужден лететь на корабль к брату.

А здесь я встретил ее.

Без какого-либо шанса заполучить себе. Она так пропиталась чужим запахом другого мужчины, будто он метил ее без остановки. Признаться, я бы и сам так поступил. Лишь бы эта необыкновенная женщина, такая острая на язык, была только моей. Чтобы любой нааг знал: занято.

Но я безнадежно опоздал.

И мог лишь наблюдать со стороны. Восхищаться ее красотой и силой духа. Она разительно отличалась от наших женщин. И от всех, кого я знал прежде.

С головой погрузившись в работу, я ждал момента, когда смогу покинуть звездолет. Пока в силах был сдерживаться и не натворил дел.

Проснулся я от бормотания. Два голоса спорили. Ходили в отдалении, все приближаясь.

Прислушался.

— Сигнал рядом. Но я ее не вижу! Куда она могла деваться? — донесся скрипучий голос до меня.

— А как она ушла так далеко одна? — второй голос, низкий, отвечал первому.

— Мистер Сольвенти нам голову оторвет, если потеряем девчонку!

Ясно. Охота ведется именно за ней! Аделин бы уже забрали, не окажись я рядом, или не успей она так близко подобраться к дому. А еще: на ней есть маяк. Надо выяснить, где он.

Я мягко накрыл губы девчонки ладонью и осторожно качнул, пробуждая:

— Птаха. Зажми рот руками и лежи молча. Я скоро вернусь. Все понятно?

Страх быстро прогнал ее сон. Заполучив уверенный кивок я мягко перекатил Аделин на ветки. И тихо выскользнул из убежища прочь.