Соседка

Татьяна Михайловна Василевская, 2019

У каждого в жизни свои сложности. Леля пытается приспособиться к новой школе, к новому городу, к новой жизни. Капитан Ерохин расследует дело серийного маньяка, одновременно стараясь разрешить непростые семейные отношения. У убийцы свои трудности: не допустить ошибку, тщательно скрывать собственных демонов, чтобы не попасть в руки закона. Детектив – в какой-то степени. Но, в первую очередь, книга о взаимоотношениях и о чувствах. Первая любовь, дружба, преодоление себя и умение увидеть и понять того, кто находится рядом.Содержит нецензурную брань.

Глава 6

1998г. май

Леля сердито нажимала кнопку лифта. Огонек не загорался, уже окончательно было ясно, что лифт не работает. Придется топать с восьмого этажа пешком. А потом, опять же пешком, топать обратно. Леля начала спускаться по лестнице, повторяя про себя, что нужно купить в магазине.

— Ну, что соседка, пешком приходится идти, — поднимаясь навстречу Леле, расплылся в улыбке сосед с девятого этажа, Николай Борисович.

— Здравствуйте, — оставив без внимания комментарий соседа, буркнула Леля. Николай Борисович, маленький, сухонький человечек лет пятидесяти, ей не слишком нравился. Он всегда улыбался, говорил что-нибудь шутливое, но Леле, по непонятной причине, чудилась какая-то неискренность и в его улыбке, и в словах. Казалось, что на самом деле, он совсем другой. Она не знала какой, но не такой, каким хочет казаться. К тому же сосед явно был нудноват, да к тому же несколько навязчив, что ли. Одним словом, Леля старалась, по возможности, избегать общения со стариканом, коим, в ее юношеском представлении, являлся Николай Борисович.

— Ты-то вниз бежишь. А я вот вверх поднимаюсь, — снова расплылся в улыбке Николай Борисович. — А мне-то уж, в отличие от тебя, лет-то дай бог сколько. Еле ползу, прямо как черепаха, — Николай Борисович хихикнул.

Леля попыталась протиснуться мимо него по лестнице, но сосед не намерен был так быстро закончить разговор.

— Как у тебя учеба, Леля? Мама твоя говорила у тебя в этом году экзамены.

— Да, — снова буркнула Леля. Черт бы побрал этот лифт. И угораздило же ее пойти в магазин именно в то время, когда Николай Борисович будет подниматься по лестнице.

— Молодость, — мечтательно протянул сосед. — Вот, помню, когда я был такой как ты…

Леля похолодела. Неужели сейчас старик начнет мучить ее историями о своей молодости? Может соврать, что ей срочно нужно в аптеку, за лекарством? Врать Леля не любила, да и не умела, поэтому, настроившись на то, что это некое испытание, которые время от времени подкидывает нам жизнь, она приготовилась слушать нудные, совершенно не интересные ей рассказы соседа о днях его молодости. В это время со стороны лифта послышалось мерное гудение. Где-то хлопнули двери.

— О, лифт, наконец, заработал, — обрадовался Николай Борисович, забыв о том, что собирался посвятить Лелю в свои воспоминания. Леля тоже обрадовалась, что лифт так вовремя включился, спас ее, можно сказать.

— Леля, а ты не интересуешься марками, — Николай Борисович внимательно смотрел на юную соседку.

Леля неопределенно пожала плечами.

— Да нет…

— А то, я ведь страстный коллекционер, — Николай Борисович засмеялся. Смех у него был странный, похожий на шелест сухой травы или на щелканье крыльев насекомого. — У меня целая коллекция. Несколько тысяч экземпляров. Я уж лет двадцать увлекаюсь. Думал, может тебе интересно, — он немного грустно улыбнулся. — Коллекционерам всегда хочется кому-нибудь похвастать своими сокровищами. А мне вроде как некому, вот хотел показать тебе…

Николай Борисович махнул маленькой костлявой ручкой.

— Ну, ничего. Не бери в голову… Ну, беги, Леля. Беги. И так ведь задержал тебя. Хочется иногда поговорить. Я-то один живу…

Леля уже сделала шаг вперед и остановилась. Ей стало жаль одинокого смешного человечка. Это ведь и впрямь ужасно, когда ты совсем один и даже поговорить не с кем. Совсем недавно, она и сама ощущала подобное одиночество, страшно страдая из-за него. Это при том, что у нее есть семья. Люди, которые любят ее, стараются поддержать. А сосед совсем один. Он готов даже разговаривать с соседской девочкой подростком, лишь бы хоть ненадолго избавиться от ощущения одиночества и ненужности никому.

— Николай Борисович, я, если можно, с удовольствием взгляну на Вашу коллекцию. Я еще ни разу не видела ни одной настоящей коллекции. Я имею в виду, серьезной, — она улыбнулась, — не календарики и не вкладыши от жвачки.

Николай Борисович буквально просиял от радости.

— Конечно Леля. Я с радостью, поверь, с огромной радостью покажу тебе. — Он засмеялся и замахал маленькими ручками. — Ты не бойся, я покажу тебе только самую интересную часть коллекции, так что не задержу тебя надолго. Я же понимаю, молодежи со стариками скучно.

–

— А вот это — дореволюционные российские марки. Видишь, вот на этой, — тощенький палец ткнул в маленькую, на Лелин взгляд, довольно невзрачную марку, — нет штампа, то есть, марка не погашена. Таких непогашенных экземпляров всего тринадцать, — Николай Борисович радостно улыбнулся. — Представляешь, всего тринадцать штук! И одна из них у меня.

Он засмеялся. Леля, хоть и не понимала, как можно восторгаться этими крошечными клочками бумаги, тоже улыбнулась. Было довольно забавно видеть, как взрослый человек так радуется из-за подобной ерунды. Но, важно ведь, чтобы человек чувствовал себя счастливым, неважно из-за чего. Пусть даже и из-за обладания маленькими кажущимися большинству людей бесполезными кусочками бумаги.

Коллекция у Николая Борисовича была весьма обширная. Целых две полки в книжном шкафу были заставлены альбомами с марками. Кляссерами, как назвал их Николай Борисович.

Квартира у соседа была любопытная. Старинная тяжеловесная мебель, с затейливой резьбой. Несколько настоящих картин в золоченых тяжелых рамах. И очень много книг. Причем художественной литературы было мало. В основном были книги по филателии, на разных языках. Много книг по искусству, по истории. Всевозможные словари. Были еще книги по психологии и даже книги по колдовству и магии. Очень старые. Николай Борисович, посмеиваясь, сказал, что не использует их по назначению. Просто старые книги это тоже его страсть, хоть и не такая большая как марки. Когда попадается, что-то любопытное, по доступной цене, он покупает. Во всей квартире был идеальный порядок. Ни пылинки. Все вещи аккуратно разложены. Алла Сергеевна тоже была поборницей чистоты и вечно гоняла мужа и дочерей, заставляя все раскладывать по своим местам, но у Николая Борисовича все, буквально сверкало. Очевидно, это было какой-то причудой старика. Даже, показав Леле какую-нибудь из книг, он потом ставил ее на место и аккуратно выравнивал корешки всех стоящих рядом с ней книг.

Взглянув на часы, Леля удивилась. Она провела в квартире чудаковатого, не симпатичного ей до сегодняшнего дня соседа, полтора часа и даже не заметила, как пролетело время, а она-то, идя к нему в гости, не сомневалась, что сойдет с ума от скуки и больше десяти-пятнадцати минут не выдержит.

— Спасибо, Николай Борисович, — искренне поблагодарила Леля. — Мне очень понравилось. Было очень интересно. Честное слово!

— Да это тебе спасибо, Леля, — радостно улыбнулся сосед. — Порадовала меня, старика. Надеюсь, теперь мы подружились, будет желание, приходи. Всегда рад.