Здесь и сейчас

Татьяна Михайловна Василевская, 2018

Порой кажется – жизнь не удалась. Но нужно посмотреть вокруг. Вспомнить о хорошем и светлом, что с нами было, и что есть сейчас. Не нужно ждать призрачного счастья, которое наступит когда-нибудь. Счастье в каждом мгновении. Здесь и сейчас. Нужно только уметь почувствовать его. 80-е годы. Трое мальчишек, живут и воспитываются в разных условиях, имеют различные интересы и стремления. Случайная встреча в одном из московских дворов, когда все трое уже стали студентами, явилась началом крепкой дружбы. Судьбы всех троих неразрывно переплетаются раз и навсегда.Содержит нецензурную брань.

Глава 4

1998г. Москва

— Вот, Димон.

Нестор щелкнул выключателем. Вспыхнула тусклая, свисающая на проводе с потолка лампочка. Помещение, равномерно покрытое толстым слоем пыли, и также равномерно заваленное какими-то ящиками, коробками, мусором, без единого окна, с обшарпанными стенами, представляло собой весьма унылое зрелище.

— Что вот? Место, где тянет наложить на себя руки? Согласен. Мне уже охота, — скептически глядя вокруг себя, изрек Димка. Лицо у него страдальчески скривилось.

— Да нормальное место! Покрасить стены, весь хлам выбросить, и совсем все по-другому будет выглядеть, — уверенно сказал Нестор.

— Ну, не знаю. У нас и так денег нет, а тут еще ремонт оплачивать…

— Никакой ремонт мы оплачивать не будем. Сами все сделаем. Уж на банку краски мы наскребем как-нибудь.

— Сами?! — ужаснулся Димка. — Да ремонт, это же сплошная морока, грязь, пыль, вонь. Я — не умею. Я инженер, а не маляр, — с гордым, даже немного надменным видом заявил он.

— Научишься, — уверенно пообещал Нестор. Димка обреченно вздохнул.

–

Спустя месяц Нестор и Димка въехали в первый офис своей фирмы, зарегистрированной на имя предпринимателя Нестора Ивановича Павленко. Дмитрий Александрович Соболев, значился в ней замдиректора по основным вопросам. По каким именно друзья еще не придумали. Но как будет точно называться должность в бухгалтерской ведомости, было не столь важно. Главное, что они достигли поставленной цели. Осуществили мечту — открыли собственную фирму и теперь, все зависит только от них. Вернее сказать, мечта была Нестора. Димка ее поддержал, за компанию, и был рад играть роль «второй скрипки», быть на подхвате. Зам — это не директор. И спрос меньше, и вообще. Димка был слишком ленив и бесшабашен, чтобы рваться в руководители. Его вполне устраивала роль ведомого. Быть лидером — это не его. Он любит получать от жизни удовольствия, наслаждаться, в полной мере, всеми ее прелестями. А уж, какое тут удовольствие, когда день и ночь голова занята рабочими проблемами и сердце болит за дело рук своих. Нет уж! Пусть Нестор займет место вожака. Это его, однозначно. А ему, Димке и так распрекрасно!

— Ты молоток, Нестор, — хлопнув друга по плечу, сказал радостный зам, Димка. Больше всего его радовало, что закончился весь этот напряг с подготовкой. — Ты своей настойчивостью, целеустремленностью и фанатизмом, чуть не вогнавшими меня в гроб, во время всей этой подготовительной деятельности, обязательно добьешься поставленной цели. Ну и я, следом за тобой, разумеется, если ты меня раньше, все же не уморишь, — хохотнул он.

— Мы ж все вместе делали. Ты даже пару раз валиком по стене провел — герой! Так, что заслуга общая, — улыбнулся Нестор.

— Да я так, из-за твоего плеча выглядываю, по проторенной дорожке иду, — с ложной скромностью сказал Димка, расплываясь задорной улыбкой. — А про валик молчи, не напоминай даже. — Димка передернул плечами и брезгливо поморщился. Никогда в жизни он ничего больше не будет красить и ремонтировать. Ужас! Он еле отмылся, потом, и отплевался от краски и пыли.

— Вы ребята молодцы. Горжусь вами, други мои! — поднимая бокал, улыбнулся Михаил.

— Вот, мы сейчас расширимся, и тогда нам юрист понадобится. Пойдешь к нам, Мишань?

— Нет уж друзья мои дорогие, увольте. Извините, но я решил быть волком одиночкой в плане работы. Потому и не стал ни в какую фирму устраиваться. Хочу быть сам по себе — птица свободного полета. Хочу, работаю, хочу, в потолок плюю. Никакого начальства!

— Ой, да и пожалуйста, — скорчил рожу Димка. — Обойдемся как-нибудь. Вашего брата, нынче как собак, знаешь ли. Куда ни плюнь, обязательно в юриста попадешь. Да Нестор? Вот мы, инженеры! Так даже звучит гордо! Мы, практически, представители человечества, занесенные в Красную книгу. Штучный товар. Бесценные самородки. Мозги плюс талант…

— Балабол! — ухмыльнулся Нестор

Михаил многозначительно посмотрел на друзей. Глаза у него сияли.

— У меня новость, мужики! Я женюсь!

Димка закатил глаза и, смеясь, обнял друга, похлопывая его по спине.

— Вот идиот, и еще и радуется! Одно слово — юрист.

— Поздравляю. Хотя, соглашусь в данном вопросе с Димоном, — обнимая счастливого жениха, усмехнулся Нестор. — Большинство бед в этом мире от баб.

— Какие же вы идиоты! — смеясь, сказал Мишка и заорал во все горло: — Я самый счастливый человек на свете!

— Тише ты! Спятил? У нас тут перекрытия слабые, сейчас как накроет! — заржал Димка. — Нестор прав. Точно, все беды от женщин — лучшие люди и те ума лишаются и начинают вести себя, как слабоумные. Женщины они, конечно, нужны, не спорю. Я их сам люблю. И они могут подарить райское блаженство. Но, после того как они его подарили, нужно быстренько бежать без оглядки, а то райское блаженство может превратиться в пожизненную кабалу.

— Когда свадьба-то? — поинтересовался Нестор, после того как друзья исчерпали все шутки и насмешки в адрес будущего женатика и подкаблучника.

— Через месяц. Она необыкновенная! Я самый счастливый человек в мире! А вы — два идиота!

Димка покрутил пальцем у виска, делая Нестору знаки глазами, смотри мол, точно — не в себе человек.

— Я все вижу, — смеясь, сказал счастливый жених.

–

— Лида…

— Да, — длинные ресницы затрепетали. Прекрасные, немного печальные глаза, посмотрели на сраженного любовью молодого мужчину так, что он почувствовал, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Выходи за меня замуж. — Порывисто выдохнул Михаил и протянул избраннице маленькую бархатную коробочку.

— О! — тихонько воскликнула Лида. Щелкнул замочек. — О!

Затаив дыхание, Михаил сидел в ожидании ответа. Ведь девушка вроде бы должна ответить на предложение?

— Лида?! — испуганно спросил он, заметив, что мечта его жизни, не отрываясь, смотрит на кольцо и молчит. А в ее прекрасных глазах отнюдь не восторг, не радость и умиление, а слезы! — Лида!

— О! — в третий раз выдохнула она. Вновь ресницы затрепетали и одна слезинка, выкатилась-таки из самых прекрасных в мире глаз. — Прости!

Она быстро смахнула слезинку маленькой, изящной рукой и натянуто улыбнулась. Михаил в ужасе смотрел на свою любимую.

— Почему ты плачешь?! — не зная, что и подумать спросил он. Неужели она скажет — нет?! — Милая моя! Лида! Что с тобой? Я тебя расстроил? Умоляю, не молчи!

— Все хорошо, — голос у нее едва заметно дрогнул. — Прости, это так глупо… Просто, даже не знаю, как сказать. Нет, нет, я не о твоем предложении. — Она немного смутилась. Щечки порозовели, губы дрогнули в вымученной улыбке. — Просто, когда я представляла этот момент, наверное, как и все девочки, обязательно представляют его… Я всегда… — она засмеялась и прижала изящные маленькие ручки к щекам. — Это и вправду глупо…

— Нет. Ничего глупого. Скажи. Ты можешь сказать мне все, что угодно и это не покажется мне глупым, честное слово, — заверил безумно влюбленный молодой человек.

— О! Ты такой замечательный! Просто… мне почему-то всегда казалось, что кольцо… будет с бриллиантом. Я же говорю — глупость… — Она вновь стыдливо опустила ресницы. Михаил выдохнул с облегчением. Какое счастье! Она не говорит — нет. Все дело в камне. Ведь для девушки эти пустяки и впрямь важны. Это он — идиот! Купил кольцо с изумрудом, думал под цвет глаз. Болван!

— Боже, да я завтра же поменяю кольцо. Ты согласна стать моей женой?

Она улыбнулась, на этот раз радостно. Глаза у нее светились чудесным светом и были сейчас точь в точь такого же цвета, как отвергнутый ею злополучный изумруд. «Как я ее люблю!» — подумал Михаил.

— Да, — прошептала она. — Согласна.

–

Кольцо с бриллиантом, с таким, какой не стыдно преподнести, самой замечательной девушке в мире, оказалось несколько дороже. Но ничего не поделаешь. Влюбленный должен быть готов бросить к ногам любимой все. Целый мир, если потребуется.

Часть денег пришлось занять у родителей. У них же пришлось занимать еще не раз и не два — свадьба, как оказалось, была мероприятием весьма дорогостоящим, особенно, такая свадьба, которую «всегда представляла себе» лучшая в мире девушка. Платье, не какое-нибудь пошлое из гипюра, в котором невеста похожа на гигантское безе. А такое, как у принцессы из сказок, какое виделось невесте, любившей в девичестве помечтать, удивительно детально, представляя все до мелочей. В ателье, где Лида решила заказать платье свадебное платье принцессы, Михаилу вручили счет. Взглянув на сумму, Михаил испытал легкий шок. Он даже не предполагал, что платье может стоить почти как половина машины. Но, Лида была принцессой, богиней, по крайней мере, в глазах Михаила, и он был готов воплотить для нее в реальность любые мечты. После платья шел еще длинный список того, что обязательно должно «сопровождать» столь важное событие и соответствовать высоким требованиям и стандартам мира грез невесты. Список был внушительный. Родители, всей душой радовавшиеся за сына, и искренне желавшие помочь устроить достойное торжество, с трудом, но изыскали возможность, снабдить молодых достаточными средствами. Преисполненный благодарности жених, естественно, намеревался все вернуть. Родители всю жизнь копили, а он, получается, оставил их без гроша. Но подобное событие ведь бывает раз в жизни. Влюбленный и счастливый Михаил махнул на все рукой и, решив, что разбираться с долгами будет уже потом, с нетерпением ждал приближения важнейшего и лучшего дня своей жизни.

За две недели до грандиозного торжества, выяснилось, что требуется оплатить еще свадебное путешествие, естественно, путешествие мечты, такое, какое невеста всегда-всегда представляла — Италия, Франция, Бельгия. Михаил немного погрустнел. Ему не жалко было денег — их просто неоткуда было взять. И у него, и у родителей денег больше не было. Выручил Димка. Он обратился за финансовой поддержкой великого события к своим родителям.

По возвращении из путешествия, Михаил подсчитал общую сумму долгов и слегка ужаснулся. Сумма была кругленькая, ого-го какая кругленькая. Пришлось новоиспеченному молодожену поднажать на работу. В течение трех с лишним месяцев, он брался и за оформление фирм «под ключ», то есть сам делал все от начала до конца — готовил документы и потом носился по разным инстанциям, оформляя их, получая бесчисленные подписи и разрешения. Брался за переводы — художественные, технические, маразматические. Вообще за любую работу, хоть как-то соответствующую его знаниям и умениям, за которую более-менее сносно платили. На месяц он еще, дополнительно, оформился помощником нотариуса. Знакомый нотариус попросил выручить, и просьба пришлась, как нельзя кстати, платили там неплохо, но работы был завал. Свою приходилось делать по ночам. Через три с половиной месяца долги были возвращены. Михаил за это время несколько похудел, побледнел, испытывал постоянное недосыпание, так как, что бы все успеть, по ночам приходилось работать довольно часто, можно сказать регулярно. Но впереди была долгая, наполненная счастьем семейная жизнь, и что, по сравнению с ней, с целой жизнью, значили временные трудности и небольшие жертвы? А молодость, и крепкое здоровье, позволили перенести эти самые трудности более-менее легко. Рассчитавшись с последним «кредитором», радостный супруг повел любимую жену в ресторан, отметить. Лида нежно улыбалась мужу и смотрела зелеными глазами в его, полные любви и счастья.

Неделю спустя, сидя за завтраком, напротив посвежевшего и пришедшего в себя за это время Михаила, Лида тяжело вздохнула.

— Что случилось? — встревожился он.

— О! Даже не знаю, как сказать, — глаза у нее были ужасно печальные. У Михаила даже дыхание перехватило — что-то страшное случилось! Внутри все сжалось и похолодело.

— Лида! Мы же договорились говорить друг другу все, — нежно глядя на жену сказал он, пытаясь скрыть охватившую его тревогу.

— Миша, скоро зима, — она вздохнула еще раз, еще более тяжело и печально. Посмотрев в окно, за которым сентябрь ласково освещал землю полупрозрачными не жгучими, а по-осеннему, чуть теплыми лучами солнца и золотил листья на деревьях, она тихо сказала дрожащим от сдерживаемых слез голосом: — Понимаешь… У меня никогда… никогда не было шубы. Я очень хочу шубу… — последние слова она прошептала чуть слышно, очевидно, совершенно смутившись собственным признанием.

Лида посмотрела на мужа огромными по-детски наивными, несчастными глазами полными слез. Михаил ощутил прилив нежности, любви и грусти, от того, что его любимая женщина, всю жизнь была вынуждена обходиться без шубы. Ужас! С его-то точки зрения это, конечно, ерунда. Он-то без шубы обходится и не страдает. Но он мужчина. А она — ангел, нежный цветок, утонченное создание. Ей обязательно нужна, просто необходима шуба! А раз нужна — значит, будет. Слава богу, что ничего страшного! Просто она глупышка. Такая милая и трогательная!

— В субботу едем в магазин. Купим тебе шубу, — улыбаясь, сказал он, чувствуя, как его переполняет гордость, от того, что он может подарить своей любимой хоть немного счастья, исполнить ее мечту и вернуть радость в ее прекрасные глаза.

— О, боже! Ты самый, самый, самый замечательный! — Лида запрыгнула мужу на колени и ласково обняла.

«Какой я счастливый! Как мне повезло!» Михаил хотел даже опоздать на работу, и предаться занятию куда более приятному, чем составление юридических документов, но Лида со смехом сказала, что у нее куча планов на утро и каждая минута буквально расписана. Пришлось ехать на работу — вовремя, но не вполне удовлетворенным, как физически, так и морально, при этом ругая себя за эгоизм — у нее ведь и впрямь свои планы, а он дуется, как маленький.

–

Лида покрутилась перед зеркалом.

— Ну как? — несколько неуверенно спросила она. Михаил залюбовался женой в очаровательной шубке из лисицы. Она выглядела в ней невероятно озорной и соблазнительной.

— Очень хорошо! Ваш цвет, — одобрила продавщица. — И прямо по фигуре. Видите, как отлично сидит!

Лида одарила продавщицу неприязненным взглядом. Заметив этот взгляд, Михаил дипломатично попросил:

— Мы сейчас посоветуемся и позовем Вас, когда решим.

— Конечно, — поняв намек, кивнула девушка и отошла.

Михаил обнял жену за плечи. Пальцы утонули в мягком, пушистом меху.

— Ты такая красивая! Продавщица права, твой цвет. И сидит прекрасно.

— О!

Услышав это «О!», Михаил несколько напрягся — он только-только расплатился с долгами, на «О!» у него денег сейчас не было. Он и на лису-то еле-еле мог наскрести. Даже снова пришлось немного одолжить у отца с матерью. Лида горестно вздохнула. И еще раз. Сердце не камень. Любящий супруг не выдержал.

— Ну, что случилось, родная?

— Я… Я тебе говорила, что у меня никогда, никогда не было шубы, — на этот раз вздох больше походил на всхлип или даже на стон. Михаил и сам уже был готов зарыдать от жалости к несчастной, обделенной судьбой, любимой женщине. — Я мечтала… Хотела…

— Лида, — он нежно поцеловал маленькую мягкую ладошку. Он будет хоть год делать переводы и бегать по разным учреждениям, но жене купит такую шубу, какую она хочет. Она мечтала, а он стоял и думал о деньгах. Что он за человек — он ее не достоин. Она ангел. По-детски чистый и наивный. А он… Михаилу стало стыдно за самого себя. Чудовище! Сухарь! Болван бесчувственный! — Скажи, какую шубу ты хочешь, и мы ее купим.

Он сказал это твердо и решительно, и она благодарно посмотрела на своего героя, прижалась к нему доверчиво и нежно. А герой почувствовал, как бьется в груди сердце переполненное любовью и нежностью. «Какой же я счастливый! Спасибо, Господи!»

— Из песца, — чуть слышно прошептала Лида.

Песец оказался писец каким дорогим, но Михаил запретил себе даже думать об этом.

Вечером он намекнул, что не возражал бы, если жена немного пособлазняет его одетая, исключительно в дорогостоящего пушного зверька. Лида нежно погладила игривого супруга по щеке и печально сказала, что у нее раскалывается голова. «Наверное, переволновалась. Ты же знаешь, как я всегда глупо реагирую… Извини…» Заверив жену, что все в порядке, Михаил отправился спать на диван в гостиную, чтобы не беспокоить занемогшую от переживаний супругу, так как подозревал, что размечтавшись о соблазнительном обнаженном теле жены исключительно в одних только мехах, и обломавшись в своих мечтаниях, он так просто не уснет — будет ворочаться, и мешать ей. Пристроившись, на не слишком удобном и явно коротковатом для его почти двухметрового роста диванчике, Михаил долго лежал, глядя в потолок. Отчаянно пытаясь изгнать из головы не столько эротические образы, сколько всякие, непонятно откуда берущиеся, глупые и не слишком приятные мысли. А они все продолжали и продолжали лезть в голову, мешая заснуть, раздражая и выводя из себя. И еще в голове, почему-то то и дело крутилось одно и то же слово — писец.

2001г. Москва

— Я думаю, может мне пойти работать?

Михаил оторвался от чтения бумаг, которые он просматривал во время завтрака, и взглянул на жену.

— Тебе скучно дома? Тогда конечно, найди себе, что-нибудь по душе. Всегда нужно разнообразие.

Лида тяжело вздохнула. Михаил отложил бумаги в сторону.

— Лидуша! Ну, ты знаешь, что я терпеть не могу эти вздохи и твое напряженное молчание. Я каждый раз до смерти пугаюсь. Скажи сразу, что случилось. Не заставляй меня нервничать и переживать.

Еще один вздох.

— О!… Миша… Я тут подумала… Если бы у меня была машина… я могла бы куда-то ездить. Ты все время на работе. Я одна. Ты не представляешь, каково это постоянно быть одной! — с упреком сказала она.

Михаил вздохнул. Возможно, он и впрямь не представляет каково все время быть одной, но если бы постоянно не требовалось покупать, что-то сверх дорогостоящее, то и ей бы одной сидеть не пришлось и он, мог бы проводить дома выходные и вечера. А то он уж и забыл, что такое нормальный отдых и безделье. После достопамятного песца, была новая кухня — Лида всегда мечтала готовить именно на такой. Новая спальня — Лида мечтала спать на такой кровати. И даже, казалось-бы, такая, совсем не романтичная деталь, как шкаф. Он тоже представлялся ей именно таким. Вероятно, будучи девочкой, а затем юной девушкой, Лида основную часть времени проводила, предаваясь мечтам о том, как бы ей хотелось, чтобы все было в ее жизни, когда-нибудь, в далеком прекрасном будущем и что именно ей необходимо для настоящего счастья. В мельчайших подробностях и деталях. Успела нафантазировать целый идеальный мир.

После спальни настал черед гостиной. Как же — все везде поменяли, а гостиная, что же, останется все такой же, обставленной старой безвкусной мебелью, к которой и подходить-то не хочется, не то, что пользоваться. Диван, все шкафы, заодно уж и телевизор — получше и побольше, новый ковер, судя по цене, изготовленный из шерсти достопамятного песца. Под конец, окинув строгим, придирчивым взглядом комнату, Лида остановила свой взор на люстре — все новое, а люстра старая. Непорядок. Михаил с облегчением подумал, что уж это-то пустяк. Уж люстру-то он осилит легко, чего там. Но, как оказалось, люстра, которая подходила подо все остальное, стоила как половина всей вместе взятой мебели плюс телевизор. Но, подходила, по словам Лиды, только она и ни какая другая. Вероятно, ни какая другая изо всех люстр на всем белом свете. Михаил поднажал. Люстру купили.

Подождав с месяц, пока муж очухается и расплатится с очередными долгами, Лида объявила, что теперь, когда квартира начала походить на человеческое жилье, а не на пещеру первобытного человека или убогую лачугу, нужно довершить начатое. Следующим шагом приближения к «идеальному миру Лидиных фантазий» была ванная. Нет-нет, конечно, Лида не мечтала о банальной прямоугольной ванной, на чугунных ножках. Тут история мечтаний была поистине удивительной. Каким-то непостижимым образом, родившаяся и выросшая в Советском Союзе девочка, как оказалось, всю жизнь мечтала о джакузи. Пузырьки! Струйки воды! Михаил чувствовал, что у него начинается нервный тик, чесоточный зуд по всему телу и, если так пойдет и дальше, он, в скором времени, наверное, начнет лысеть, толстеть, не от обжорства, а на нервной почве, заикаться и подергиваться всем телом. А ведь, полежав среди пузырьков и разнонаправленных струек воды, жена, разнежившись и расслабившись, вполне может прийти к мысли, что и сама квартира, того — не соответствует высоким стандартам ее грез и мечтаний. При этой мысли Михаила и впрямь пробрала нервная дрожь, и он даже застонал. Он уже практически видел себя лысым, дергающимся заикой, то и дело капающим трясущейся рукой валокордин в стакан, сидя на новом диване, в новой шикарной квартире.

–

Выслушав тонкий намек на необходимость купить жене машину именно сейчас, то есть сей же момент, срочно и безотлагательно, Михаил вдохнул побольше воздуха, в очередной раз, представив себя лысым, толстым и подергивающимся, и решительно сказал:

— Лида, конечно, я не против того, что бы у тебя была машина, поверь. Но подожди пару месяцев. Сейчас я просто не могу себе позволить, только-только расплатился с долгом, денег пока нет…

— Не можешь позволить?!… Пару месяцев… — глаза жены наполнились слезами. Она судорожно всхлипнула и, зажав рот рукой, выбежала из кухни. Через минуту из-за неплотно прикрытой двери спальни донеслись явственные рыдания — горькие и, по всей видимости, совершенно безутешные. «Боже!» — Михаил схватился за голову.

–

Лида сидела за рулем новенькой мазды. Выражение лица у нее было, как будто ей только, что сообщили, что вся ее родня внезапно скончалась.

— Ну, что покупаем? — стараясь не смотреть на жену, спросил Михаил.

— О!…

Супруг сделал вид, что ничего не слышал.

— О! — повторила Лида громче.

— Тебе не нравится?

— О!…

— Лида!

— Я хотела… BMW.

Михаил холодно посмотрел на нее.

— Как у вас дела? Вы решились? — тоном лучшей подруги обратилась к Лиде, ослепительно улыбающаяся работница салона.

— BMW, — повторила Лида, обращаясь к мужу, но глядя на девушку — кому, как не ей выгодно подыграть и помочь клиентке. Она же работает за процент, вот пусть и постарается ради общего блага — ее и Лидиного.

— О! Прекрасный выбор! — радостно защебетала девушка. Михаил, с неприязнью покосился на еще одну любительницу окать. — У нас есть…

— Нет, — отрезал он.

— Как, нет?… — растерянно пробормотала Лида и с надеждой посмотрела на девушку менеджера. Она ведь должна уметь профессионально разрешать подобные проблемы. Если, вдруг, муж сошел с ума, и говорит жене — нет. Эта красивая, приветливо улыбающаяся девушка, должна найти способ повлиять и сделать так, что бы он сказал — да. Увы, девушка молчала. Она знала, что давить на клиента нельзя, а клиент явно муж. Деньги у него. Лучше пусть купит мазду, чем вообще ничего. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Лида решила взять ситуацию в свои руки. — Девушка говорит, что у них есть BMW.

— У них есть. У меня нет. — Михаил посмотрел на жену с нескрываемым раздражением и даже со злостью. — У меня нет. Понимаешь? Нет денег на BMW.

Лида всхлипнула. Какой позор! Какое унижение! Мало того, что не хочет порадовать ее такой малостью, так еще устраивает выяснение отношений при совершенно постороннем человеке. Негодяй!

Проигнорировав всхлипывания и трагическое выражение лица жены, Михаил отчеканил:

— Ты сказала, что тебе нужна машина. Вот она, — он указал на мазду. — Или покупаем ее, или не покупаем никакую. И, кстати, BMW я не куплю ни через два месяца, ни через два года. Так, что решай.

Оплатив покупку, супруги отправились домой. Лида закрылась в комнате и весь день не выходила. Вечером Михаил заглянул к ней.

— Я уезжаю, — сообщил он. Лида округлила глаза.

— Куда? Ты, что оставишь меня одну?

— Ну, ты же и так целый день просидела одна, — холодно сказал он. — Я еду к Нестору.

Услышав имя, Лида скривилась как от зубной боли.

— Не понимаю, как вообще можно общаться с этим… с этим, — она поискала подходящее выражение, что бы охарактеризовать друга мужа, — с этим быдлом.

Михаил одарил ее ледяным взглядом.

— Он мой друг. Будь любезна, выбирать выражения.

Он вышел, хлопнув дверью. Вслед бессердечному, черствому чудовищу неслись рыдания. Но сегодня чудовище, превратившее жизнь несчастной женщины в настоящий ад, было не восприимчиво к ее страданиям. Порыдав несколько минут и, услышав, как захлопнулась входная дверь, Лида вытерла слезы и уселась на кровати с задумчивым видом. Ситуация вышла из-под контроля. Муж, явно отбился от рук. Нужно было срочно что-то предпринимать.