Анти

Татьяна Михайловна Василевская, 2022

В мире, в котором, после окончания разрушительных войн между космическими империями, жители миллионов галактик объединились в Межгалактический Союз, профессор микробиологии Элисон Вотс занимается созданием вакцин против опаснейших болезней. Во время одного из исследований научная группа профессора случайно получает вещество прямо противоположного разрабатываемой вакцине действия…

Глава 1

6484 год общегалактического исчисления.

Гончие псы. Галактика Кит. (NGC4631) Планета Мендара

То, что сообщение пришло во время лекции означало, что произошло что-то чрезвычайное. И неприятное. Хорошие новости, даже самые важные, имеют обыкновение ждать. Два раза в месяц профессор Элисон Вотс читал студентам Мендарского университета естествознания лекции по микробиологии. Все сотрудники научной группы Вотса знали правило — два с половиной часа, которые длится лекция, профессор недоступен ни для звонков, ни для сообщений. Только два человека имели возможность связаться с Вотсом в это время, и только в случае крайней необходимости — Беата Пэрри, старший научный сотрудник и правая рука профессора, и няня его шестилетней дочери.

Извинившись перед студентами, Элисон взглянул на видеофон. Сообщение было от Беаты.

«Профессор, думаю, Вам стоит прийти сюда. Это очень важно!!!» Элисон нахмурился. Что могло произойти, во время, ничем особенно непримечательного испытания, одного из целой серии подобных, и лишь совсем немного отличающегося от остальных? И в конце сообщения три восклицательных знака! Да Беата Пэрри, самая невозмутимая, уравновешенная и не подверженная появлению эмоций особа, из всех, кого он знает. Она в жизни, вероятно, ни разу не поставила ни одного восклицательного знака, ни в одном из своих посланий, всегда кратких, четко сформулированных, излагающих суть, без каких-либо отступлений. Чувствуя волнение, Элисон взглянул на время. До конца лекции оставалось двадцать пять минут. Поборов желание закончить прямо сейчас и распрощаться, Элисон обвел взглядом аудиторию и улыбнулся.

— Еще раз прошу прощения, за то, что отвлекся. Продолжим…

— Беата, что там у вас?! — первым делом, после окончания лекции, набрав номер помощницы, спросил Элисон.

— Профессор… Я не стала отправлять Вам результат исследования… Думаю, так будет лучше… Но это… даже не знаю… Вам нужно приехать в лабораторию… — голос помощницы звучал непривычно напряженно. Казалось, что она сильно нервничает, что в отношении нее вообще было крайне странно.

— Хорошо. Скоро буду, — пообещал Элисон.

Выйдя на улицу, он отправил сигнал аэрлайну. Через несколько секунд тот плавно опустился перед профессором.

— В лабораторию, — скомандовал Элисон. Аэрлайн взмыл вверх и направился в заданном направлении.

Беата и Нортон Дерл, еще один из сотрудников группы Элисона, одновременно устремились ему навстречу. Нортон, в отличие от Беаты, всегда крайне эмоционально реагирующий на все, в принципе, сейчас выглядел, и вовсе, взбудораженным и перевозбужденным.

— Профессор!!! — как будто они специально сговорились теперь все делать одновременно, в один голос воскликнули сотрудники. Элисон заметил, что обычно бледные щеки Беаты раскраснелись. А идеально уложенная прическа растрепалась, что придало ей более живой вид и сделало даже вполне привлекательной. Но сейчас было не до оценки преображений произошедших во внешности помощницы. Элисон уже на сто процентов был уверен, что случилось что-то очень-очень серьезное.

— Профессор… — помощница взглядом указала в сторону камеры, предназначенной для проведения исследований.

Подойдя к прозрачной стене, Элисон увидел, в ячейках, вмонтированных в заднюю стену камеры, тела шести биоматов. Все шестеро, вне всяких сомнений, были мертвы. Маленькие бледно голубые тельца, застыли в неестественно-напряженных позах. Казалось, что все суставы их конечностей вывернуты под неестественным углом. Искусственно создаваемые существа, идентичные живым организмам, но не имевшие мозга и нервных окончаний, не могли испытывать боль и страдания, но, очевидно, то, что произошло в процессе исследования, вызвало рефлекторное сокращение мышц. Рядом с биоматами, в такой же в неподвижности застыли два высокочувствительных лабораторных робота, используемых для различных манипуляций с подопытными, требующих прямого контакта во время исследований. Застывшая за стеклом картина, в свете всего происходящего, показалась Элисону несколько жутковатой.

— Мы использовали плазму образцов, заражённых двое суток назад. Вчера, в конце рабочего дня я ввела её подготовленным Вами образцам номер би-9 и би-10, после чего, как мы и договаривались, они были погружены в искусственный сон. В камере был установлен режим периодичности перепадов температуры и давления. Сегодня мы взяли у би-9 и би-10 пробы крови и ввели извлеченную из нее плазму двум следующим образцам. Скорость созревания вируса сократилась до двух часов, профессор! — Беата поправила выбившуюся из причёски прядь волос, и Элисон обратил внимание, что рука, поправляющая волосы, сильно дрожит. — Мы решили провести еще один тест, так как подумали, что, возможно, произошла какая-то ошибка. Время поражения, всех без исключения систем жизнедеятельности, составило, на этот раз, тридцать четыре минуты… — Оставив в покое волосы, Беата нервно обхватила пальцами шею. Несмотря на попытки изображать внешнее спокойствие, было очевидно, что ей не по себе. — Программа проверки результатов испытания, выдала стопроцентный результат заражения, в случае распространения. И судя по показаниям приборов, процесс необратим, начиная с самого момента заражения.

Элисон пытался переварить услышанное.

— Их внутренности просто расползлись и превратились в желеобразную массу. Так что даже невозможно определить, где что находилось до этого, — Нортон дернул головой в сторону камеры и, истерически хихикнул. В глазах молодого учёного застыл страх. Покосившись на коллегу, с некоторым раздражением, Беата, встретилась взглядом со взглядом профессора. В ее голубых глазах был тот же страх, что и в глазах Нортона.

— Это… Это ужасно!… — почти шепотом сказала она.

Чувствуя какую-то звенящую пустоту в голове, Элисон пытался собраться с мыслями. Нужно принять решение, что со всем этим теперь делать и начинать действовать, причем очень быстро.

— Кто-то ещё присутствовал при проведении сегодняшнего опыта? Кому-то, кроме вас двоих, известны его результаты? — спросил Элисон, очень надеясь, что круг посвященных включает лишь присутствующих. Сердце бухало в груди с сумасшедшей скоростью. Он и сам был и поражен, и напуган не меньше своих сотрудников.

Беата и Нортон замотали головами.

— Нет, профессор, в лаборатории были только мы…

Элисон испытал некоторое облегчение. Хоть какая-то хорошая новость. Теперь, по-прежнему, необходимо решить, как действовать дальше, чтобы избежать последствий, которые и впрямь могут быть ужасающими.

— Всё, что связано с тем, что было получено в результате сегодняшнего эксперимента — уничтожить. Абсолютно все! — твёрдо сказал Элисон. Беата и Нортон вновь энергично закивали, как болванчики.

— Разумеется, профессор, — сказала помощница. — Если «это» каким-то образом окажется вне стен лаборатории, последствия будут катастрофические.

— Вот, именно. — Угрюмо глядя на скрюченные тельца биоматов, согласился Вотс. Оторвав взгляд от маленьких мертвых тел, он обратился к Нортону. — Какая часть информации попала на диск общего доступа?

Нортон потеребил кончик носа, что являлось у него обязательным ритуалом в моменты сильного возбуждения и душевного волнения.

— Вчера вечером запись не включали. Решили, что нет смысла загружать диск ненужной информацией. Биоматы спали, в любом случае до утра ничего важного на записи бы не было. Мы собирались потом из своих материалов выбрать наиболее информативные куски и отправить на общий диск. Запись включили с утра, а когда стало ясно, что полученное вещество прямо противоположного действия, тому, над чем мы работаем, да еще такой убойной силы, мы отключили общую запись и оставили только внутреннюю. То, что попало на общий диск, конечно даёт представление о том, что что-то пошло не так, но не более. Я так думаю… — Нортон вновь подергал себя за нос. — Я потом просмотрю запись еще раз, чтобы точно знать…

Последнее было сказано без особого энтузиазма. Ученому явно не хотелось ещё раз смотреть на то, что произошло.

— Хорошо, — кивнул Элисон. — Сделай копии записи для меня и для себя, и после этого очисть лабораторный диск… Если, вдруг возникнут какие-то вопросы, неважно у кого, о том, что произошло и почему была прервана запись, отвечайте, что произошел сбой и образцы сегодняшних исследований оказались загрязнены, и я отдал распоряжение прекратить эксперимент, так как продолжать его было бессмысленно. И так мы и сами будем считать, что опыт оказался неудачным. Сбой системы. И никакого результата получено не было… Беата, нужно полностью утилизировать биоматов и остатки вещества, и произвести обработку камеры.

— Конечно, профессор, — кивнула помощница. — я все сделаю.

После того, как все меры предосторожности были приняты, ученые покинули лабораторию. Ее атмосфера сегодня давила всем на психику. Уже на улице, Беата, взглянув на Элисона, твердо сказала:

— Ничего не было, профессор. — Бледные губы тронула лёгкая улыбка. Элисон подумал, что сегодня он впервые видит её беззащитной, не закрывшейся с головы до ног непробиваемой броней холодного спокойствия. И, кажется, сегодня он впервые видит, как она улыбается. Жаль только, что произошло это удивительное перевоплощение при столь драматических и неприятных обстоятельствах.

–Ничего не было, — эхом отозвался Нортон, с готовностью тряхнув темноволосой кучерявой головой. Почти мальчишеское лицо выражало явное облегчение. Он бы никогда не признался, но, до того, как все закончилось, он был ужасно, просто ужасно напуган.

Элисон пожал коллегам руки и ободряюще улыбнулся.

— Ничего не было. Просто неудачный день. Будем надеяться, что завтрашний окажется более удачным.