Укрощающий зверя

Татьяна Мирабилис, 2018

Вы верите в сказки и другие миры? Я не верю. Но жизнь – странная штука, способная вытрусить из тебя нутро и поставить все с ног на голову. В своей жизни я расстался с романтикой и стал реалистом до последней клетки. Но судьба – это двуликий Янус – одной рукой забирает, другой награждает. Осталось только поверить…

Глава 3

Очень давно два брата, путешествуя мирами, оказались в удивительной стране. Луга и низины здесь перемежались с лесом, озера и реки были полноводными с кристально чистой водой. Братья, как наследники одной из королевских ветвей эльфийского царства, остались здесь править. Дали имя стране — Лессор, и поделили на две равные части — королевства: Идакру и Ниларию. Боги были непротив. Королевства жили дружно, не зная ни в чем недостатка. Свои богатства берегли и приумножали. Ведь для эльфов все живое священно, как и сама любовь. Дети рождались на радость, а жизнь проходила в плодотворных деяниях. Все было хорошо, очень хорошо, но пришла беда, откуда не ждали.

У короля Идакры были сын и дочь. С детства — не разлей вода. А когда выросли, чувства их переросли в страстную любовь. Зная, что не дадут им быть вместе, наследники трона сбежали. Когда их нашли, принцесса была уже при надежде. Разгневались боги и прокляли влюбленных. Волосы их почернели, потемнела кожа, глаза — ночь застлала. Гордые, благородные эльфы стали дроу, тщеславными и циничными подземными жителями. И хоть магию свою не потеряли, стала она другой — темной. Теперь все, к чему прикасались дроу, умирало.

Искра жизни, дар всех эльфов, стала искрой смерти. Обреченные проклятьем надеялись, что их дитя минует сию чашу, особенно, когда на свет появился розовощекий, среброволосый малыш. Мальчика назвали Иллисар.

Время шло. Ребенок рос разумненьким и любопытным. Ему было семь лет, когда он нашел старую-старую пещеру. Сколько раз он гулял этими перелесками, здесь же оказался впервые. Любопытство победило. Потихоньку продвигаясь по пещере, мальчик попал в большой грот, посреди которого стоял большой жертвенный камень, изрезанный знаками, а вдоль стен лежали разные ритуальные предметы и очень старые книги в черных кожаных переплетах.

Маленький принц подошел ближе к огромному жертвеннику. На нем лежала батистовая пеленка, в углу которой заботливой рукой матери было вышито имя — Иллисар. У богов странное чувство юмора. А еще они мстительны. Одной рукой дают, другой — отбирают.

Иллисар тихонько пробрался в свою комнату. Ему было страшно. Сон накрыл плотным черным покрывалом, под которым он бился изо всех сил, ногтями пытаясь разорвать глухой покров. Тьма, как густая и вязкая патока, лезла в глаза, заливала горло. Крик, едва родившись в груди ребенка, тонул, так и не услышанный никем.

Утро пришло, как всегда с первыми лучами солнца. Иллисар открыл глаза. Веселье и беззаботность исчезли из них. Мальчик стал другим.

Опальные принц Элиран и принцесса Линерия вместе с сыном прибыли ко дворцу королевства Идакры. Пришло время представить наследника трона правящим королю с королевой и подданым. Все отвернулись о проклятых богами, но традиции никто не отменял, и нового наследника престола нужно было представить перед высшим светом эльфийского государства.

Был Праздник Весны — главный праздник эльфов. Гуляния проходили в королевских вечно цветущих садах, под заливистое пение птиц и вычурные танцы фонтанов. Торжество начиналось в тронном зале. Король с королевой принимали послов, обнародовали важные решения, затем поздравляли всех собравшихся с Праздником Весны, дарующим новую жизнь. Вот к этому времени прибыли Элиран и Линерия с сыном.

Придворные расступались перед ним, невольно отходя к стенам. Время не сломало дух проклятых. Гордый крон-принц и теперь шел с царственной осанкой, только его черты лица, когда-то приятные взору, стали хищными и резко очерченными, вызывали страх и отвращение. От красавицы Линерии осталась бледная невыразительная тень, похожая на темный призрак.

Принцесса стойко шла вперед, гордо расправив плечи. Иллисар, следуя за родителями, упорно смотрел на ковровую дорожку. Он слышал перешептывания придворных, ощущал, как они скользят по нему взглядом, оценивая и выискивая огрехи во внешности. Мальчик уже был посвящен в историю своих родителей и знал то, что еще никому, кроме него, не было известно.

Принца представили королевской чете. Его внешность истинного эльфа порадовала короля и королеву. Осталось подтвердить магическую силу и наличие искры жизни. Артефакт изящной и умелой работы установили посреди зала. Это был прозрачный кувшин, в середине которого пульсировала сверкающая сфера. Мальчика пригласили подойти к нему. Все ждали, затаив дыхание.

Этот обряд проходят все эльфы в Храме Природы. Испытуемый обеими руками дотрагивался до кувшина, мысленно прося богов зажечь его искру жизни. Чем ярче будет гореть пульсирующая сфера, тем сильнее эльф, как маг Жизни.

На этот раз сделали исключение и обряд решили провести во дворце. Иллисар спокойно подошел к артефакту. В нем не было трепета и нерешительности, которые испытывали другие эльфы. Эллиран и Линерия затаили дыхание. Их надежде не суждено было сбыться.

Мальчик протянул руки к кувшину — его стенками пошли трещины, пульсирующая сфера окрасилась кроваво красным, а потом почернела. Принц ухмыльнулся. Шепот в зале нарастал. Король вскочил на ноги, Иллисар впервые взглянул на правящую чету: «Non vita vulgarys, letale vita alba magnikus, viva kara mortes», — губы кривила ухмылка, а в глазах танцевала тьма. Перед эльфами стоял Никромант, давший клятву тьме и смерти у источника искры жизни. Проклятие богов упало на все королевство. Теперь в Идакре не осталось ни одного мага жизни.

— Letale rodos amorte, — и король с королевой уснули навсегда.

— Fatamorgana amorte teles, — и подданые, словно марионетки, застыли в зале. Родители в ужасе наблюдали за сыном.

— Fatamorgana regens aneste, — Элиран и Линерия на глазах превратились в зомби.

Иллисар стал правителем королевства Идакра, а его правители — регентами при нем.

Глава

Маринэль замолчал. Рассказ тяжело давался старому магу. Воспоминания глубокими морщинами легло на чело старца. Молчал король, молчал и я. В дверь тихонько постучали. На пороге стоял младший крон-принц.

— Отец, Черитель не приходит в себя.

Король мертвой хваткой вцепился в короткий набедренный клинок.

— А королева? — Натаниэль смотрел на сына.

— Матушка держится. Она и Арткель поддерживают сестру. Но их силы на исходе. У них магическое истощение. Лиссониэль их охраняет.

— Стена?

— Маги уже все привели в порядок.

— Почему же они не помогут женщинам? — вставил я свои «пять копеек».

— Они не могут, — «Палыч» тяжело вздохнул, — проклятие богов докатилось и до нас. Наша искра жизни погасла.

— У ваших богов действительно черный юмор: прокляли одних — наказали всех, — я зло съязвил.

— Это проклятие кокона тьмы, им владеют только некроманты высшего посвящения, — подал голос Маринэль.

— Это что же, среди ваших богов магистр-некромант затесался? — изумился я.

— Нет. Это дело рук Иллисара. Мы шли по корридору к опочивальне Черитель.

— Иллисар давно уже не мальчик. Если мерять человеческими мерками, ему около сорока, а нашими — скоро девятьсот будет.

От неожиданности я остановился:

— А сколько же тебе, Палыч, лет?

— Так две тысячи уже будет. Крон-принцам и Арткель — по семьсот, а вот младшенькой — только триста пятьдесят.

Арифметика шибонула по мозгам. Я никак не мог сопоставить цифру в триста пятьдесят с тоненькой девчушкой.

— Иллисар времени даром не терял в своей пещере, стал магистром высшего посвящения. Затем проклял наш мир в отместку богам. И теперь Лессор в коконе тьмы. Проклятие богов расползается по стране, а кокон не дает пробиться к нам магистрам жизни из других миров. Мы гибнем, Иллисар становится все сильнее, — старый маг не поспевал за нами, он действительно был стар, даже страшно спрашивать о его возрасте, но он «спешил» к младшей вместе с нами.

— К богам обращались? — мой сарказм играл мускулами.

— Да. Но они бессильны перед коконом тьмы.

— Хорошо устроились: сами замутили, а теперь — в кусты — мы не мы, и проклятия не наши. А как же тогда королева и сестра помогают Черитель, если у них нет этой самой искры?

— Они же — мать и сестра. Их магия сродни ее, и может подпитывать принцессу, но не лечить. Я с принцами тоже могу, но мы мужчины. Хоть по крови родные, но магия Черитель нас почти не воспринимает. Лишь чуть-чуть, какую-то каплю, она может взять от нас.

— Так, стоп, а как же ты в мой мир проник, Палыч? И зачем? У нас магов нет, одни шарлатаны. Чем я могу вам помочь?

Всякий раз, когда я называл короля «Палычем», старый маг морщился, как от зубной боли. Сам же «Палыч» терпел мою фамильярность сквозь зубы.

— Вы — не эльфы, и на земной мир кокон тьмы не действует. Но ты не прав, Жора, думая, что у вас нет магии. Она есть, только другая. Пространственная воронка в «пустой» мир не откроется. А насчет тебя… Видишь ли, было пророчество, его нашел мальчик-служка Иллисара, он и принес нам весточку.

— Вот так просто взял и принес? Палыч, что-то ты мутишь. Мальчишка где? — я уставился на царствующего эльфа.

— Умер, — развернутые ответы на вопросы, видимо, были отличительной чертой королевского семейства, по крайней мере, его мужской части.

— Надо же, как неожиданно! — не сдержался от ехидной подколки. — Так, господа хорошие, что-то дурно пахнут ваши дела, — я смотрел на эльфов в упор, — вы ведь дарующие жизнь. У вас же и сухое дерево оживает. Что ж пацана не вылечили? — ну никак не хотел верить услышанному.

— Мальчика, еле живого подобрали в лесу близ наших границ и привезли к нам. Он бредил и сжимал клочок страницы из древнего манускрипта. Жизнь из него уходила, как из пересохшего ручья.

— И что было на листочке?

— Мы не успели прочитать.

— В дороге мальчишка бредил о том, что родится дитя, божественная искра которого сможет оживить артефакт, и уничтожит тьму. Тогда кокон Некроманта еще не охватил всю страну Лессор, — младшее высочество напомнило о себе.

— Я гнал коня так быстро, как мог, но мальчишка весь горел, будто внутри него полыхал костер. У дворцовых дверей он умер, а листок в его руке — истлел.

— А раньше прочитать не догадались? — моему возмущению не было предела.

— Настолько древний язык у нас знают лишь посвященные, да и листок мальчишка зажал так, что достать его, не повредив, мы не могли. Решили обратиться сразу к старейшинам.

— И как итог, все ваши умозаключения строятся на бреде пацана. Не густо, — информации было мало, зацепиться не за что.

— Боги всегда оставляют маленькую возможность все исправить, — не унимался Эллиниэль.

— Боги, боги… Что ж ваши боги с инструкцией так прошляпили? Где теперь эту искру жизни искать? И где во всей этой истории я?

Мы пришли к комнате принцессы. Королева Аномитель стояла на коленях возле кровати, Арткель находилась по другую сторону ложа. Они держали Черитель за руки и что-то нашептывали. Лиссониэль нес стражу, охраняя женщин от неожиданности: клинки обнажены, взгляд сканирует все пространство комнаты. Оценивающее скользнул по нашим лицам, задержав пристальный взгляд на мне.

— Отдохни, брат, — Эллиниэль дотронулся до плеча, — я заменю тебя. Лиссониэль не спешил прятать оружие. Король кивнул сыну в знак согласия. И тот подошел к матери, готовый прийти на помощь.

— Ваше Величество, — обратился король к Анномитель, — как наша дочь?

Женщина была очень бледна. Руки ее дрожали, по вискам сбегали капли пота.

— Саламандр очень много энергии взял в этот раз. Мы с усилием удержали ее на грани. Магия Арткель очень помогла. Сама бы я не справилась. Черитель до сих пор без сознания.

Я смотрел на тоненькую бледную девушку: «В чем только душа держится?». Серебристые волосы безжизненно лежали поверх покрывала, губы еле обозначились на осунувшемся лице. Синеватые жилки явственно проступали по пергаментной коже.

— Георгий, подойди, — король не смотрел в мою сторону. Я встал рядом. — Ты хотел знать, зачем ты здесь?

— Да. Но почему Вы спрашиваете меня об этом сейчас? Было бы логичнее заняться Вашей дочерью, — мое высказывание граничило с дерзостью.

— Моя младшая дочь и есть дитя с искрой жизни из пророчества, надежда всех эльфов на возрождение.

— Да вы че, совсем сбрендили? — возмущение клокотало во мне, — Какая «надежда эльфов»? Да еще и всех! Какая «искра жизни»? Да вся ее жизнь сейчас на волосинке висит! — пространство вокруг меня будто наэлектризировалось. Оба принца схватились за оружие, маг не скрывал гнева. Лишь Натаниэль оставался спокойным и уверенным. Взмах руки, и принцы спрятали свои клинки.

Конец ознакомительного фрагмента.