Я буду рядом

Татьяна Ма, 2023

Конкуренты успешного бизнесмена Валерия Чербицкого требуют от него уйти от дел, угрожая ему и его дочери. Чербицкий не намерен идти на поводу, но чтобы обезопасить Настю, нанимает ей телохранителя. Мурад консервативен. Жизнь, которую ведет избалованная Настя, не для него. Он с презрением относится к девушке и ее окружению. Но кто он такой, чтобы осуждать? Его дело – защитить Настю, которая слишком легкомысленно относится к нависшей над ней угрозе. Все меняется, когда взрывают ее автомобиль и она едва избегает смерти.Мурад пытается понять, кто стоит за нападениями, и вскоре осознает, что у него почти нет шансов спасти Настю…

Глава 10

Солнечный луч проскользнул через легкие занавески, слегка колыхавшиеся на утреннем ветру, подобрался к кровати, скользнул по одеялу и остановил свое яркое шествие на лице Насти, пощекотав ей ресницы. Она тут же зажмурилась, откатилась чуть в сторону и приоткрыла один глаз, улыбнувшись. Ей нравилось просыпаться вот так, от ласкающих ее утренних лучей солнца, от легкого бриза, который, казалось, добирался даже сюда, несмотря на все преграды в виде густо растущих деревьев и высоких заборов, что отделяли дом Чербицких от моря. Настя знала, что давным-давно, когда была жива мама, их дом находился у самого пляжа, но жить там матери Насти не нравилось: в сезон наезжало слишком много туристов, которые лежали тюленями на горячем песке днем и устраивали шумные вечеринки ночью. Первая линия у моря очень быстро обросла большими и маленькими отелями. Постоянно стоял шум, было слишком людно, а потому Настина мама, Надежда Чербицкая, в девичестве Солодобникова, уговорила мужа купить дом в другом месте, подальше от туристических районов. Настя родилась, когда родители переехали вот в этот самый дом. Надежда, однако, умерла рано, оставив маленькую дочку на попечение вечно занятого мужа. Вот и росла Настя в этом большом, но холодном, будто бы лишенном души доме. Маму Настя помнила плохо, ей еще не было и шести, когда той не стало, а дальше последовала череда нянек, домашних учительниц, репетиторов. У Насти было все, что только могло быть, но не имелось того, на что она желала бы променять все блага мира: любящей семьи, родной матери, заботливого отца. Валерий Чербицкий дочь, конечно, любил, и до появления Аллы у них с Настей складывались очень теплые отношения, но все-таки он был человеком занятым, влиятельным, а потому Настя чаще не видела его, чем оставалась в его обществе. В этом большом красивом, но бездушном доме ее душе было холодно, и только летние солнечные лучи, заглядывающие каждое утро в ее спальню, заставляли сердце согреваться и надеяться, что сегодня, вот именно сегодня случится что-то такое, что изменит Настину жизнь окончательно и бесповоротно.

Однако потом она вставала, принимала душ, выходила из комнаты и понимала, что нынешний день ничем не будет отличаться от дня предыдущего. Детские мечты и предвкушение чего-то необычного, что вот-вот свалится на ее голову, Настю не посещали очень давно. Она выросла и теперь прекрасно понимала, что если кто и может изменить ее жизнь, развернуть на сто восемьдесят градусов, так это она сама.

Настя откинула легкое одеяло, просеменила в ванную и улыбнулась своему отражению в зеркале. Она вдруг почувствовала давно забытую эйфорию предвкушения, утраченное с уходом детства желание изменить мир. Она и изменит. Прямо сегодня изменит. Начнет делать первые шажки к исполнению своей мечты. И никакие Аллы или Мурады никогда ей не помешают. Она просто не позволит им командовать, как наловчился это делать Мурад, или распылять свой яд, чем постоянно занималась Алла.

Приняв душ и переодевшись в белое легкое платье с широкой летящей юбкой-солнцеклеш, Настя спустилась в столовую. Она ожидала застать здесь одного отца — Валерий Чербицкий, как и Настя, вставал рано, и время завтрака было их временем, когда они могли спокойно поговорить и поделиться планами на день, — но сегодня Алла тоже проснулась рано и теперь сидела рядом с Валерием, потягивая кофе. Настя мысленно поморщилась, но не дала эмоциям взять верх.

— Доброе утро! — радостно улыбнулась она, усаживаясь за стол.

— Детка, — кивнул ей отец. — Как спалось?

— Как всегда, хорошо.

Настя потянулась за тостами и, взяв один, начала намазывать на него масло. В столовую вошла одна из домработниц с кофейником в руках и предложила Насте свежесваренного кофе. Она благодарно кивнула и покосилась на Аллу. Та сидела недовольная. Видимо, встать раньше десяти для нее было смерти подобно. «И зачем, спрашивается, вставала? — удивлялась Настя. — Спала бы себе, как обычно. Мне так нужно поговорить с отцом наедине, пока он не уехал в офис фирмы». При Алле Настя разговаривать уж точно не хотела, потому что та наверняка начнет язвить или вообще отговорит мужа помогать Насте.

— Насть, мы с Аллой собираемся на следующей неделе в Европу, — прервал тишину Валерий.

Настя удивленно вскинула бровь.

— У меня дела в Бельгии, — пояснил отец. — Ну а после Аллочка хотела заглянуть в Монако. Отдохнуть там какое-то врем.

Кто бы сомневался, что Аллочка не откажется от Монако!

— Когда уезжаете? — стараясь скрыть раздражение, спросила Настя.

— Я попросил секретаршу заказать билеты на среду. Поедешь с нами?

Настя уловила, как дернулась Алла и зло уставилась на мужа. Конечно, никуда с ними Настя ехать не собиралась, но ее так и подмывало сказать «да», чтобы увидеть, как позеленеет новоиспеченная мачеха. Однако у Насти были другие планы, поважнее желания насолить Алле, поэтому свой порыв она сдержала.

— Нет, па. У нас здесь свой Монако, — засмеялась Настя. — Зачем ехать в заморский.

— Тоже мне Монако, — презрительно скривилась Алла.

— Может, и не Монако, — согласилась Настя. — Ну уж точно не Мухосвищинск — или как там называется твое родное село? — подколола мачеху Настя.

Та одарила падчерицу ненавидящим взглядом, а Валерий Чербицкий громко расхохотался.

— Настасья права, Мухосвищинску до нас далеко, а нам до Монако не так чтобы очень.

Алла резко отодвинула стул и, вскочив, бросила на ходу:

— Пойду переоденусь. Не уезжай без меня, — попросила она мужа. — Хочу пройтись по магазинам сегодня.

— Конечно-конечно, милая.

Когда за Аллой закрылась дверь, Настя решила не терять времени даром и тут же обратилась к отцу:

— Пап, мне нужна твоя помощь.

— Все, что пожелаешь, детка. Закончились деньги?

— Нет, — мотнула головой Настя. — Ты же знаешь, что я бы хотела попробовать заняться собственным бизнесом.

— Ты о дизайне одежды? — понял отец.

— Да. — Настя вскочила с места и начала нервно расхаживать по столовой. — Я хочу открыть бутик. Создавать собственные модели одежды и продавать их.

Валерий Чербицкий сделал взмах рукой, как бы приглашая дочь рассказывать дальше.

— Мне нужно будет снять помещение под магазин и пошивочную мастерскую. Я… В общем, мне нужны будут деньги.

— Зачем тебе какая-то пошивочная мастерская? — удивился Валерий. — Разве это все нельзя заказать на какой-нибудь фабрике?

— Ты не понимаешь, па! — всплеснула руками Настя. — Я не собираюсь шить ширпотреб или десять одинаковых копий одного и того же платья. У меня будут эксклюзивные модели только в одном экземпляре. И шить я их буду сама с помощницами.

Чербицкий скептически смотрел на дочь, а ее решимость таяла на глазах. Она знала, что отец считает, будто задуманное ею мероприятие не принесет никакой прибыли. Он мыслил глобально: если уж открывать магазин, то сразу торговый центр, если уж шить одежду, то сразу тысячей копий.

— Па, — попыталась убедить его Настя. — Ты же прекрасно знаешь, сколько отдают за туалеты селебрити. Мне нужен только первый толчок, первые клиенты, а там — вот увидишь! — мой бизнес начнет приносить громадную прибыль.

— Вопрос в том, детка, сможешь ли ты найти этих первых клиентов. Разве пойдет какая-нибудь знаменитая певица одеваться у никому не известной Насти Чербицкой.

— Клиенты будут, — воодушевленно сказала Настя. — Они уже есть. Светлана Глебова собирается купить одно из моих платьев с показа. Да и мама Жаннет тоже обещала заглянуть, когда я открою бутик.

— Света Глебова? — перебил дочку Валерий.

— Ну да! Она как раз вчера мне звонила, чтобы договориться о встрече.

— И когда ты с ней встречаешься?

— Завтра утром.

— Что ж… — протянул Валерий. — Передавай ей привет.

Настя знала, что когда-то Светлана была любовницей ее отца. Одной из многих, однако чуть ли не единственной, с кем их отношения продлились довольно долго. Настя, тогда четырнадцатилетняя девчонка, даже думала, что отец женится на Светлане, но что-то у них там не срослось. Настя об этом жалела. Уж лучше Светлана, чем профурсетка Алла.

— Пап, ну а что с бутиком? — с надеждой спросила Настя.

— Раз ты хочешь — будет тебе бутик, — кивнул отец. — Только уж, детка, занимайся этим делом сама и серьезно. Прогоришь — твои проблемы.

— Спасибо, папочка! — Настя бросилась на шею к отцу. Ее воздушная юбку взметнулась облачной волной ввысь. — Обещаю, что не буду доставать тебя своими проблемами.

Валерий чмокнул Настю в лоб и сказал:

— Ищи помещение и лучше составь бизнес-план, просчитай все расходы и когда сможешь выйти на доход. Ну, и главное, помни: снять помещение не проблема, в нем нужно будет что-то продавать.

— Точно! — стукнула Настя себя по лбу. — У меня есть две дюжины нарядов, но надо больше, гораздо больше! Спасибо, пап!

Она бросилась вон из столовой и чуть не врезалась в Мурада, но, кажется, даже не заметила этого, пронесшись мимо искрометным вихрем. Рисовать! Срочно рисовать новые модели. Идеи так и выплескивались наружу, бурлили в Настиной фантазии, требовали воплощения!

***

Полдня Настя провела делая эскизы новых туалетов. Она сразу решила, что будет шить винтажные вещи и вечерние платья для женщин, которые не боятся экспериментировать. Идеи кипели и бурлили в ее голове, а рука, сжимающая карандаш, едва поспевала за мыслью. Сначала она села на свой излюбленный подоконник, но ее постоянно что-то отвлекало: то промаршировавшая к гаражу Алла, то бродящий под окнами Мурад.

Насте уже порядком надоела затея с телохранителем. Ей все еще не верилось, что покушение на нее — это не плод фантазии отца. Ей казалось, что он просто перестраховывается. Ну кому нужно убивать ее? Это ее-то, кого знает и обожает весь город! У Насти отродясь не было ни одного злопыхателя. Слишком доброй, слишком оптимистичной, слишком жизнерадостной она была, заряжая своей энергией и положительными эмоциями, чтобы вызывать в ком-то недовольство или раздражение. Разве что Алла ее на дух не переносила, но это у них взаимно. И Мурад, судя по всему, ее терпеть не мог. И это тоже взаимно.

К часу дня Настя решила, что достаточно поработала и можно передохнуть. На улице припекало солнце, и девушка подумала, что пора бы освежиться. Она быстренько переоделась в красный сдельный купальник с белым широким поясом, накинула сверху полупрозрачный пляжный халатик и, забежав на кухню и попросив, чтобы ей принесли фруктов и какой-нибудь прохладительный напиток, вышла к бассейну. Тут же скинув халат, Настя прыгнула в воду, сделала несколько гребков под водой и вынырнула.

Конец ознакомительного фрагмента.