Сам себе биограф. 10 способов написать автобиографию и разобраться в себе

Татьяна Кёйперс (Петроченко)

Книга «Сам себе биограф» — уникальный литературно-психологический навигатор, помогающий взглянуть на свою жизнь с неожиданного ракурса, вспомнить прошлое, справиться переживаниями, научиться писать о себе.Авторские технологии, творческие практики и психологические этюды, предложенные в этой книге, помогали людям работать с биографическим материалом, обретать уверенность и осушать свои душевные омуты.Писать может каждый, а писать о себе — интересней и полезней всего. Не верите? Попробуйте!

Глава 1. Зачем писать автобиографию?

Живая память — сильная душа

Прошлое никогда не уходит,

оно в свернутом состоянии живет

в каждый момент моей жизни.

Карл Густав Юнг

Наша память так неудобно устроена — мы никак не можем забыть то, от чего душа устала, что тяжело носить в себе, что зудит и печет изнутри.

Наша память так мудро устроена — если мы уважим наши воспоминания, подарим им жизнь вслух, они в благодарность освободят от нас от страхов, вины, обиды, дадут свежие силы жить в теплом принятии себя.

Наша память так деликатно устроена — она не всегда тычет нам в душу неприятными или болезненными воспоминаниями, припрятав их до времени в кладовых нашего сознания.

Наша память так хитро устроена — если мы одно за другим аккуратно поднимаем наши воспоминания, то наша жизнь ощущается психологически длиннее, приобретает новые эмоциональные оттенки.

И, наконец, наша память так красиво устроена — когда мы облекаем воспоминания в форму рассказов, эссе, повестей и даже романов, мы даем судьбе второе дыхание и творчески проживаем себя еще и еще раз.

Как много мы сохраняем в памяти всего, из чего состоит наш жизненный путь от рождения до смерти? Бережны ли мы с нашим прошлым? Обогащает ли оно наше настоящее и будущее?

Например, так можно описать варианты восприятия жизненных траекторий:

1. Родился — жил да был — умер.

2. Родился — жил да был — вот что произошло — умер.

3. Родился — жил да был — сделал выбор — ошибся — размышлял — сомневался — определился — умер.

4. Родился — жил да был — а потом… — после чего… — затем… — и после этого… — ну и наконец… — а в итоге… — но в конце концов… — и сердце успокоилось тем, что… — и в завершение… умер

Жизнь каждого из нас — это четвертый вариант, если мы не пренебрегаем воспоминаниями. Если подходить к этому вопросу с точки зрения практической психологии, то в творческом обращении к воспоминаниям, в их осмыслении, перепроживании кроется большой личностный и психологический ресурс, позволяющий расстаться со многими комплексами, телесными зажимами и застарелыми непережитыми эмоциями.

Когда мы описываем наше прошлое, то еще раз эмоционально в него погружаемся и ослабляем тугие биографические узлы.

Вспоминать больно и приятно, грустно и умилительно. И всегда любопытно. Чем дольше мы живем, тем больше у нас воспоминаний — тех, которые на поверхности и тех, которые глубоко в сердце. Они — иллюстрации к прожитой жизни, жизни уникальной.

Когда мы рассказываем биографические истории, каждый волен выбирать из калейдоскопа памяти ту, которая просится стать услышанной, проявленной и ожившей. И, возможно, эти маленькие или большие, смешные или печальные ситуации станут началом книги о себе, написанной для детей и внуков. Книги неформальной, неструктурированной, нелогичной, но искренней и живой. Ведь нашим детям, как и нам, интересно знать о своих родителях: как жили, что думали, в кого влюблялись, чего пугались, как дразнились, что болтали про друзей и учителей, почему боялись высунуть ногу из-под одеяла и что любили есть на завтрак.

Время неумолимо течет, дни и годы наслаиваются, многое забывается, забывается, забывается… Родители уходят, а мы остаемся в неведении и забываем свое детство, юность, молодых маму и папу. Так мы теряем по кусочкам свое прошлое и немножко себя.

Что останется после нас? Какой след каждый из нас оставит на земле?

Но я верю: «Вы помните, вы все, конечно, помните…»

Давайте сыграем в биографическую игру. Я начну, а вы продолжите.

— Я помню, что была самой маленькой девочкой в классе и очень от этого робела. Я думала, что если бы носила очки, то казалась бы взрослее, умнее и даже выше.

— Я помню, как целовалась под кроватью в детском саду с мальчиком Олегом, и было мне тогда шесть лет. Я до сих пор не забыла его фамилию и люблю поцелуи.

— Я помню день, когда мы вернулись в Крым из-за Полярного круга. Комната была залита ярким сладким солнцем. Стены, выкрашенные желтой побелкой, подрагивали, словно теплый пудинг, и мне хотелось их облизнуть. На Колыме я не видела такого солнца, поэтому растерялась от нового впечатления. Я стояла, зажмурившись, и впитывала, впитывала эту незнакомую радость, эту золотистое волшебство южной жизни.

В какое ваше прошлое вы сейчас улетели? Не упустите всплески воспоминаний, прямо сейчас возьмите лист, ручку и запишите наскоро эти зарисовки. Я точно знаю, что по ходу чтения книги и погружения в биографический контекст они вам пригодятся.

Зачем нужны воспоминания

Можете любить свое прошлое, можете его ненавидеть, но оно всегда должно стоять у вас перед глазами. Надо достичь полного знания о самом себе. Тогда, постепенно, ваше глубинное «я» отделится и выскользнет к солнцу…

Мишель Уэльбек

Удивительное дело — чем насыщенней и содержательней становится моя жизнь, тем чаще я обращаюсь к воспоминаниям. По идее, мое настоящее должно превалировать над далеким и полузабытым прошлым или, по крайней мере, конкурировать с ним. Но нет, мой профессиональный и личностный интерес направлен на биографические раскопки.

Отчасти это связано с клиентскими историями, в которых иногда гулкая тема прошлого затмевает скромное звучание настоящего. Отчасти это эхо моей литературно-биографической мастерской, в которой мы учимся писать личные истории и осмысливать прожитый жизненный опыт и себя в нем.

Надо признать: чем мы становимся старше, тем больше накапливается культурных слоев в недрах нашей памяти и тем меньше у нас остается возможностей для создания чего-то кардинально нового.

В сорок лет еще можно выучить несколько языков, овладеть новой профессией, родить ребенка, но стать балериной или капитаном дальнего плаванья уже нереально. В пятьдесят можно глубоко проживать духовные и интеллектуальные открытия, начать заниматься йогой или бальными танцами, но рожать детей уже поздно. В шестьдесят можно начать строить дом, заняться благотворительностью, создать новую семью, написать первую книгу, но переехать в другую страну и запросто прижиться там уже непросто.

Есть, конечно, уникумы, которые рожают в пятьдесят, женятся в семьдесят и прыгают с парашюта на 80-летний юбилей, но это редкость. Всему свое время: время разбрасывать свои желания и время собирать их результаты.

Багаж воспоминаний в 20-40-60 и 80 лет разнится не только объемом, но и эмоциональной окрашенностью, самоценностью и отношением к этим воспоминаниям. Хотя есть такие доминанты, которые в любом возрасте не теряют своей эмоциональной силы.

Память человека — это духовный, культурно-психологический слой, на котором базируется наше сегодня. Память дает нам силы, указывая на прошлые успехи, делает нас нежными, напоминая о романтических отношениях. Память дарит вдохновение, возвращая переживания встреч с красотой, рождает доверие к миру, не позволяя забыть встречи с хорошими людьми. Но там же, в глубоких слоях памяти, сокрыты корни наших тревог, слезы непрощенных обид, опущенные плечи разочарований, недовыплаканная боль потерь, застрявшие в горле слова гнева.

В силу профессии я постоянно настраиваю свою биографическую оптику, это научило меня точнее и честнее видеть свое прошлое и настоящее в их причинно-следственной связи.

Когда я записываю воспоминания, всегда наблюдаю за собой, исследую, как печаль сменяется вдохновением, опустошение — силой, раздражение — благодарностью и умиротворением. От некоторых воспоминаний я впадаю в тоску по упущенным возможностям или не случившемуся счастью, иные воспоминания укрепляют дух, очищают совесть, наполняют ум. Написание биографических историй — благотворный процесс для психоэмоционального состояния, а нередко и целительный.

Часто воспоминания налетают внезапно, уносят меня в танце образов и эмоций. Я словно оказываюсь на карусели: картинки прошлого стремительно мелькают, сменяя одна другую, все смешивается, и уже не разобрать, кто, с кем, куда, что было вначале, а что после. Иногда, наоборот, будто спускаешься в сумрачный подвал — неторопливо, опасливо, подолгу останавливаясь на каждой ступеньке, внимательно рассматривая все, что попадается под руку, воскрешая в деталях лица, слова, чувства. То, что было трагичным и нежеланным, осознается как важный жизненный опыт, а что представлялось мимолетным и малоценным выглядит сущностным и ресурсным.

При первых творческих прикосновениях к воспоминаниям почти всегда боязно, об этом я могу судить по своему опыту, по опыту моих клиентов и откликам участников моей мастерской. Это объяснимо: наши жизни сотканы не только из ромашковых полей и вальсов Шопена. В судьбу каждого человека вплетены проливные дожди слез, гулкое эхо одиночества, поминальные колокола потерь и гневный скрежет железа по стеклу. Начав вспоминать, никогда не знаешь заранее, с чем встретишься на пути. Но этот путь манит по-настоящему, невзирая на опасности и трудности, как горы манят альпиниста, как близость манит влюбленных.

Интересно наблюдать, как память меняет восприятие траектории времени. В обычной жизни время движется по прямой — от утра к ночи, от понедельника к воскресенью, от рождения к смерти. Когда мы погружаемся в воспоминания, время округляется, петляет, завязывается в узлы — одно воспоминание протягивает руку другому, одна история связывается с другой через значимого человека, одно переживание развивается в последующем или тонет в предыдущем. И несмотря на хронологическую разорванность, записанные и рассказанные истории обволакивают вспоминающего, постепенно заполняя слепые пятна нашего Я.

Исследователи феномена памяти говорят, что человек забывает около 90% информации о своей жизни. Выходит, что десятилетия прожитой жизни — вашей, моей, их — навсегда проваливаются в бездну и становятся доступными лишь при намерении их вернуть.

Русский философ Лев Карсавин писал, что восстановить себя через воспоминания — значит воскресить себя, объединив себя настоящего с собой прошлым, тем самым воссоздав свое целостное Я.

Написание автобиографических историй — это акт зрелой самостоятельной личности, готовой к эстетической ответственности за сказанное слово. Это проявление способности человека к глубинному самопознанию и открытому предъявлению своего Я без нарциссического любования, невротического обесценивания и самоуничижения.

Воспоминания и размышления о себе всегда субъективны, а значит в них всегда есть место смысловым или фактологическим искажениям. Степень достоверности биографической прозы во многом зависит от возраста автора, от личного отношения к прошлому, от степени осознанности, глубины контакта с самими собой и, в целом, от отношения человека к жизни. Но, как мне видится, две вещи делают биографические истории интересными для потомков: искренность автора и атмосферность жизнеописания. В живописи глубину и атмосферу художник передает через сочетание красок и рефлексы. В прозе автор может сделать эту работу через любовное описание деталей, ароматов, вкусовых и телесных ощущений.

В самоисследовании через биографические истории мне было полезно соотнести себя с теми, кто по своей природе более чуток к шелесту календарных листов, к шепоту чувств: с художниками, поэтами, писателями, философами, кинематографистами. Они немного иначе относятся к жизни вообще и человеческой судьбе в частности, они более смело и художественно позволяют себе с ней обращаться. Мне показалось, что у них я найду ответы на вопрос, зачем нужны воспоминания?

Это был любопытный и полезный опыт, который привел меня к более глубокому изучению автобиографической темы. Так я пришла к освоению нового направления в психологии. Нарративная¹ терапия — это осознание себя в опыте прошлого и его экстраполяция на себя нынешнего. Такая творческо-психологическая работа помогает восстанавливать свою целостность, пережить инсайты² о логике своей судьбы и природе характера.

Какую я получила пользу от работы с биографическими историями? Во-первых, стала ощущать свою жизнь не только насыщенней и содержательней, но и длиннее. Это подарило необычное и приятное ощущение. Если представить, что годы жизни — это поезд, то, когда начинаешь работать с воспоминаниями, вагонов в нем становится все больше и больше. С каждой новой записанной историей состав увеличивается, жизнь кажется длиннее. И, возможно, чем длиннее и насыщеннее прожитая жизнь, тем легче будет смириться в ее финале с чем-то недоделанным, недосказанным, не пережитым. Мысль «Как много я сегодня успела!» дает ощущение, что день прожит не зря. Возможно, эти же слова дадут утешение в последние минуты жизни.

Отсюда вторая польза работы с автобиографией — когда я ныряю в истории своего прошлого, осмысливаю их и присваиваю опыт, моя экзистенциальная тревога на тему приближающейся бездны, куда мы все упадем, становится меньше. И это, к слову, один из продуктивных терапевтических способов работы со страхом смерти для пожилых людей и тех, кто живет в ежедневной близости к своему скорому уходу. Идея бессмысленности бытия и тоска о бесцельно прожитых годах получает альтернативу в виде нового личного смысла — написания автобиографиии. Это значит, что появляется задача перелистать еще и еще раз свои годы, дообъяснить себя близким людям, наполниться переживаниями, переосмыслить некоторые моменты и тем самым, наведя порядок в своей душе, в некоторой степени подготовиться к встрече с небытием.

В-третьих, после творческой работы с воспоминаниями я отчетливо ощущаю приток энергии, вдохновение и ценность каждого мгновения. В-четвертых, некоторые воспоминания принесли мне ключи к разгадкам моих сегодняшних поступков, мыслей, чувств, привычек и комплексов. Я стала проще принимать свои слабости и особенности, с большим доверием относиться к моим таланты и духовной силе. По сути, произошло обновление личности, в частности, в отношении к родителям, к детству, к жизненным выборам, к потерям, к успехам, к любви, к творчеству. Это вдохновляет меня не только на новые биографические раскопки, но и на смелые жизненные решения.

Теперь я подкину вам противоречивые афоризмы о воспоминаниях — из моей коллекции. Надеюсь, они не станут для вас лабиринтом Минотавра, напротив — расширят взгляд на вашу жизнь, на самого себя и пробудят творческий интерес к литературно-биографической работе.

Настоящее есть проявление прошлого, как бы далеко оно от нас ни отстояло.

Владимир Вернадский

Воспоминанья — это пот души.

Милорад Павич

Воспоминания, радостные ли, горькие ли, всегда мучительны; по крайней мере, так у меня; но и мучение это сладостно. И когда сердцу становится тяжело, больно, томительно, грустно, тогда воспоминания свежат и живят его, как капли росы во влажный вечер, после жаркого дня, свежат и живят бедный, чахлый цветок, сгоревший от зноя дневного.

Федор Достоевский

Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями, они только усугубляют его.

Густав Флобер

Никогда не знаешь, когда на тебя нахлынут воспоминания. Они приходят неожиданно, просто так, без всякого предупреждения, не спросив разрешения. И никогда не знаешь, когда они уйдут. Единственное, что ты знаешь, — это то, что они, черт возьми, когда-нибудь всплывут снова. Как только воспоминания пришли, нужно быстро от них отмахнуться, и сделать это сразу, без сожаления, без уступок, не раздувая в них огонь, не погружаясь в них. Не доставляя себе боль.

Федерико Моччиа

Радость — она в покое и воспоминаниях.

Януш Леон Вишневский

Ваши воспоминания — всего лишь старый фонарь, висящий на углу улицы, где больше почти никто не ходит.

Луи-Фердинанд Селин

Чем больше я вас забываю — тем больше мне вас не хватает.

Эль Твит

Воспоминания — это не часть нас, лучше пусть они идут рядом с нами. У них свое право на странствие. Поверь, воспоминания знают, когда нужно отойти, на время исчезнуть. Жалуются на их постоянное присутствие те, кто сами же заперли их в себе.

Эльчин Сафарли

Анализировать прошлое <…> имеет смысл только в том случае, когда на основании этого анализа можно исправить настоящее или подготовить будущее.

Виктор Некрасов

Ибо именно чувством изгнанника следует назвать то состояние незаполненности, в каком мы постоянно пребывали, то отчетливо ощущаемое, безрассудное желание повернуть время вспять или, наоборот, ускорить его бег, все эти обжигающие стрелы воспоминаний.

Альбер Камю

Восемь веских причин для написания автобиографических историй

А ведь пока молодость не прошла, ее нужно превращать в радость <…> Только этими воспоминаниями и можно будет согреть себя в старости.

Харуки Мураками

Творчество! Вот великое спасение от страданий, великое облегчение жизни!

Фридрих Ницше

Работа с биографическими историями — это самопознание, творчество, желание остановить и сохранить уникальные мгновения жизни. Поделюсь своими соображениями о такой работе. Примерив мои слова на себя, попробуйте разобраться, зачем вам будет полезно обратиться к собственному прошлому.

1. Я убеждена, что работа с биографическим повествованием помогает осознать и оценить свои достижения и преодоленные трудности, позволяет присвоить уверенность в своих силах для конструирования будущего.

Часто повторяют идею Ницше — мол, если нас что-то не убивает, то делает сильнее. В этом есть правда: если мы все еще живы, несмотря на беды, потери и препятствия, значит, у нас есть силы на продолжение жизни. Но стали ли мы действительно сильнее и чем тогда приумножилась наша сила?

Вероятно, для Ницше, с его характером и складом ума, жить вопреки — это был лучший путь. А вот Герман Гессе в «Степном волке» писал: «При каждом таком потрясении моей жизни я в итоге что-то приобретал, этого нельзя отрицать, становился свободнее, духовнее, глубже, но и делался более одинок, более непонятен, более холоден». Моя работа с клиентами показывает, что, проходя сквозь жизненные испытания, люди не всегда становятся сильнее. Опытнее — да, но сильнее — далеко не все. Есть те, кто ломается, ожесточается, замораживает свои чувства, впадает в депрессию, отворачивается от мира, перестает верить в свои силы или соглашается с «плохой судьбой».

Чтобы тяготы нас действительно укрепили и закалили, нужно честно проработать трудный опыт и его плоды: моральные, психоэмоциональные, материальные, духовные; увидеть себя сквозь новые фильтры сознания и придать своей личности новую конфигурацию. Дневники, письменные практики и написание автобиографических историй — это эффективные способы такой интеллектуальной и духовной работы. Особенно, если нет возможности получить качественную психотерапию.

Во-первых, это безопасно: вас никто не увидит, не услышит и не укорит, если вы не станете публиковать ваши дневники и мемуары. Ваша исповедальность вольна быть на самом высоком градусе искренности. Во-вторых, это экологично для психики: вы идете в переживания так глубоко, как способны в этот момент жизни. Вы всегда можете вернуться и дописать, доплакать, дозлиться и отпустить ваши эмоции. В-третьих, сам процесс работы с биографией уже терапевтичен. Пока вы описываете свой опыт, подбираете точные слова, перечитываете, редактируете, вы уже понемногу исцеляетесь. И в-четвертых, когда вы пишете тексты, вы созидаете новую материальную и духовную материю — книгу, а через нее созидаете себя.

Писатель всегда немного демиург! Он всемогущ в своем творчестве. И вы тоже. Вы творите себя и свою жизнь, вы становитесь не только автором своих воспоминаний — вам намного легче становиться автором своей жизни. Творчество — процесс духоподъемный, развивающий и украшающий человека и его биографию.

В этой книге, в главах «Люди, годы, жизнь» и «Письма по поводу и без», я пишу, как через призму воспоминаний возможно увидеть неочевидное и выразить непроизнесенное, но живущее внутри нас и влияющее на наши выборы и настроения. Это убедительно проиллюстрировано текстами участников мастерской в части «Живые голоса».

2. Вы сможете использовать творчество и элементы нарративной психологии³ для самопознания и развития навыка рефлексии⁴. Это позволит лучше понимать себя, свои отношения, видеть свои теневые стороны, поможет уточнить свои жизненные ценности и осознать цель своего присутствия в мире.

Наблюдения и исследования показали: если люди постоянно сдерживают свои чувства, привыкли сохранять лицо, не имеют возможности или желания выплеснуть эмоции, они чаще болеют, испытывают нервные срывы, не ощущают себя свободными и счастливыми.

Начав писать о себе, испытав творческое удовольствие, инсайты и свободу самовыражения, вы сможете сделать письменные практики своим эффективным психологическим инструментом. Я гарантирую, что по мере выполнения заданий из третьей части этой книги, у вас станет вырабатываться навык письма, навык рефлексии, навык объемного видения себя и своих эмоций, смыслов и желаний. А еще существенно вырастет уровень вашего эмоционального интеллекта.

Вы начнете это замечать, когда будете перечитывать и редактировать свои истории. В процессе правки и доведения текста до хорошего уровня читабельности мы работаем не только с орфографией и пунктуацией, мы работаем со смыслами и отражением нашей личности в буквах и запятых. Тексты — наши зеркала, мы можем крутить-вертеть их пока не обнаружим все наши слепые зоны.

В психологической практике терапевт подбирает подходящий клиенту способ вынести эмоцию наружу, затем они вместе начинают с ней работать. Пока эмоция внутри, она управляет нами, когда она проявлена, мы можем начать управлять ею. Это часть работы телесно-ориентированного, арт-терапевтического, гештальт-подхода⁵ и других терапевтических направлений. Биографическое письмо, относящееся к нарративной терапии, тоже в этом ряду.

С помощью письменных практик с доказанной терапевтической эффективностью пишущий человек запускает процессы, которые освобождают его от эмоциональных травм.

Упомяну об одном из самых изученных методов работы с биографическими текстами (более 200 исследований). Это метод экспрессивных писем Джеймса Пеннебейкера. Он состоит в том, чтобы по 15—20 минут в день в течение четырех дней писать о самих себе и своем состоянии. Первый четырехдневный эксперимент Пеннебейкера, проведенный в середине 80-х годов, и последующие полугодовые наблюдения за контрольной группой показали, что люди, которые стали использовать метод экспрессивных писем, стали реже обращаться к врачам (велся учет до и после), и в целом их психоэмоциональное и физическое состояние улучшилось. Это вдохновило исследовательскую группу продолжить свою работу и активно развивать нарративные практики.

Уже есть доказанные данные, что сразу после такого исцеляющего экспрессивного письма и на протяжении полугода наблюдается стойкое укрепление иммунной системы, уменьшается интенсивность хронических болей, улучшается состояние при астме, меняется качество сна и проявляется тенденция к стабилизации артериального давления.

Исследователи заметили, что регулярное экспрессивное письмо дает более выраженный терапевтический эффект у мужчин. Вероятно, потому, что женщины легче и разнообразнее выражают свои чувства, а мужчины в большинстве своем живут по принципу «мальчики не плачут».

Очень хорошо этот метод зарекомендовал себя для помощи людям, которые находятся в травмирующей ситуации, живут рядом с хроническим или паллиативным больным, находятся в посттравматическом периоде. Неспроста на таких жизненных этапах люди начинают вести дневниковые записи. Поэтому существует много уникальных свидетельств, созданных во время войн, долгой болезни, после потери близкого человека, на сломе эпох и на сломе своей судьбы.

Для экспрессивного письма нужно выделить 15—20 минут спокойного времени, взять блокнот или компьютер (многие рекомендуют письмо от руки) и начать писать. Писать о себе и своих чувствах, фиксировать все, что приходит в голову. В этой книге будут предложены упражнения с использованием метода экспрессивного письма. В литературно-биографической мастерской я использую его в разных вариантах и для разных задач: творческих, терапевтических, писательских. Например, после короткой биографической разминки в технике экспрессивного письма намного легче и быстрее создавались учебные тексты по композиции «Биографишки» и «Биографический букварь». Мы заводили таймер и выплескивали на белый лист все, что вспоминалось, попутно наполняя свои истории чувствами и деталями.

3. Благодаря обращению к своему прошлому вы легче сформулируете жизненные планы и мечты, острее осознаете себя в точке «здесь и сейчас» и успеете сделать главное.

Часто ли мы, вечно спешащие и стремящиеся все успеть, намеренно останавливаем суету бытия, выделяя время на мечты? Разве лишь в новогоднюю ночь напишем что-то сокровенное, сожжем листок и выпьем «пепел мечты» с шампанским. Иногда в день рождения мы прикасаемся к мечте, слушая пожелания. А еще некоторые делают карту своих мечтаний. Но чаще мы пускаем это дело на самотек. Потом жизнь переваливает за середину, мы вдруг осознаем, что детские мечты ни во что не воплотились, чаяния юности погребены под плитами обязательств и превратились в тот самый пепел новогодних желаний.

А ведь когда-то мы могли смело мечтать и строить великие планы на жизнь! Однажды мой коллега и друг Саша Посаженников создал прекрасный тренинг — «Мужество мечтать». Я тогда впервые задумалась о том, что мечта действительно ждет от нас мужества, чтобы сначала стать желанием, потом целью, задачей и, наконец, правдой: dream comes true.

Обращение к детским и юношеским воспоминаниям помогает нам по-взрослому взглянуть на наши мечты и, осознавая быстротечность жизни, набраться храбрости, чтобы успеть воплотить возможное и с улыбкой помахать рукой мечтам стать космонавтом или балериной.

Выполняя упражнение из главы «От дома к дому», вы вспомните себя в разных возрастных периодах и воскресите ваши детские грезы. Я уверена, что-то еще можно успеть исполнить. Скорее всего, вы найдете идеи для нового хобби и увлечения, а забытые желания принесут вам радость и второе дыхание.

4. Сохранение в литературном виде личных историй — это уникальный творческий и духовный подарок вашим детям и будущим поколениям.

За годы психологической и управленческой работы я убедилась, что неинтересных людей не бывает, как не бывает неинтересных судеб. Непримечательная на первый взгляд жизнь обычного человека при близком знакомстве открывает доступ к его глубоким внутренним переживаниям, открытиям, размышлениям.

Уроком для меня стало биографическое интервью со свекровью. Она прожила в крошечном городке центральной России всю жизнь, почти не выезжая дальше районного центра. Лишь несколько раз была в Петербурге на лечении. Однажды я предложила ей рассказать на диктофон о своей жизни. В то время я была увлечена идеей книги о биографических историях моей семьи и уже провела несколько интервью. Свекровь заупрямилась, упирая на то, что жизнь ее скучная и однообразная — «Нешто говорить про это? Это как забор на моем огороде». Но когда после долгих увещеваний она разговорилась, диалог длился больше двух часов. Войдя во вкус, она вспоминала и рассказывала о родителях, о детстве и юности, о деревне и влюбленностях, о мечтах и бедах… Иногда плакала, вытирая слезы уголками косынки, иногда улыбалась, иногда замолкала, улетая в даль воспоминаний… Я превратилась в одно большое ухо. Этот диалог позволил мне увидеть женщину, которую я знала более двадцати лет, совсем с других сторон. Только теперь я ее по-настоящему понимала, сострадала ей, гордилась ею. Она показала мне девочку, которая боялась вернувшегося из лагерей отца, романтичную девушку, влюбленную в Вовку-гармониста, одинокую, выданную замуж не по любви женщину. Я уверена, что если бы наш диалог превратился в тексты, то эта история была бы неожиданной и интересной ее детям и внукам, да и вообще многим. Возможно, после этой книги, я вернусь к книге об историях нашей семьи.

Где-то я прочитала, что биография — это не то, что мы прожили, а то, что мы запомнили и рассказали. Каждый из нас — отпечаток духа и ценностей своего поколения, свидетель жизни семьи и страны. В памяти каждого человека хранится непроявленный альбом с образами людей, картинками городов и деревень, сюжетами из жизни, палитрой эмоций. Если мы рассортируем, систематизируем наши воспоминания и запишем их, то сохраним частичку нашей эпохи, частичку своей жизни и частичку своей души. Нас не будет, но в руках у наших детей останется книга с нашими историями. В этом нет ничего нарциссического, в этом — уважение к своей судьбе и уважение к потомкам, желающим знать свои корни, опираться на силу рода и понимать природу своего характера.

5. Подлинные и искренне написанные истории часто оказываются сильной поддержкой, дающей нам вдохновение, чтобы меняться, и мотивацию, чтобы жить.

В клинике Алмазова я увидела надпись: «Человека лечит человек». Это правда, как буквальном, так и в переносном смысле. Человек-врач лечит тело: делает операции, дает лекарства, опираясь на знание медицины. Человек-творец пишет книги, картины, музыку и лечит душу, опираясь на свой талант, опыт и чувства.

Почему нас влечет чужой опыт? Почему человечество живет историями? Встречи друзей и одноклассников, бизнес и реклама, искусство и образование — все пронизано историями. Мы ищем в них крупицы смыслов для понимания себя, ловим подсказки для принятия правильных решений, черпаем вдохновение. История — соль жизни.

В психологии есть понятие: «селективное самораскрытие» — когда терапевт в диалоге с клиентом делится своим жизненным опытом. Он приоткрывает завесу своей личности не для того, чтобы сказать «делай как я, будь как я», но чтобы проиллюстрировать нечто важное для продвижения клиента к его цели.

Я заметила, что такие истории дают много поддержки людям и нередко становятся катализатором, высвобождающим силы, чтобы преодолеть недоверие к себе и своим возможностям. Лично мне в самые трудные, и, казалось бы, безысходные моменты помогала мысль: «Если она смогла, то я смогу тоже». Можно вокруг этого разводить многочасовые психологические антимонии pro et contra, но я много раз убеждалась, что искренние и поучительные истории работают во благо. Мне приходилось часто быть свидетелем того, как рассказанная история успеха открывала у слушателей второе дыхание, подсказывала новые решения, придавала уверенность.

Я думаю, вы найдете в этой книге удобную для себя форму биографического повествования, которая поможет и вам рассказать свои истории, которые тоже станут для вас или для кого-то поддержкой и трамплином. Если покажется, что ваши жизненные перипетии просты и незатейливы, прислушайтесь к живым голосам участников моей литературно-биографической мастерской — в каждом тексте есть своя ценность. Будьте щедры и смелы — дайте себе голос. Да, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется», но наверняка в нужный момент ваши воспоминания кого-то вдохновят или утешат.

6. Автобиографическая книга — это возможность объяснить себя, свои выборы и поступки детям и близким людям, это шанс достучаться до их умов и сердец.

Я часто слышу от мам и пап, приводящих ко мне подростков, что им трудно разговаривать с детьми, как будто не о чем. О своем взрослом? Да что же он поймет?! О них сложносочиненных? Так что же она расскажет?!

С одной стороны, бывает, что родители упускают возможности для диалога: учиться по-настоящему разговаривать с детьми нужно с раннего возраста. С другой — подростки действительно не во всем могут разобраться, пока не накопили свой жизненный опыт, ошибки и знания о себе и людях. Им свойственно скорее судить, чем понимать.

В нашей семье развод случился, когда мои дети были уже взрослыми. Мы много и честно обо всем говорили, но у меня все равно осталось ощущение недосказанности, недопонятости ими истории взаимоотношений с их отцом. Мне бы хотелось рассказать им больше: от нашей первой встречи, когда мы были студентами, до последнего решения расстаться после 33 прожитых вместе лет. Это длинная, красивая и непростая жизнь двух сильных личностей. Она была полна радостных и драматичных событий, глубоких чувств, поиска совместимости, духовной связанности и ценностных противоречий. Наши с мужем судьбы и судьба нашего поколения во многом была определены переломным моментом в судьбе России. Мы, советские дети, по-разному встраивались в новый социальный формат, это нас и ломало, и меняло. Наши дети невольно вплетались в жизненное полотно родительских судеб.

Я думаю, дочерям и сыновьям важно знать и понимать нас глубже. Это даст им больше знания о нашем поколении, больше осознанности в построении своих отношений, больше чуткости к многогранности и уязвимости личности другого, больше уважения и благодарности к нам, родителям. За стойкость и трудолюбие, за умение любить и прощать, за мужество быть искренними и настоящими в своей любви, в своих решениях, в созидании своей судьбы.

Рассказать интересно и деликатно о любви, о перипетиях взаимоотношений с родными и друзьями помогут биографические композиции «Как я любила» и «Письма по поводу и без». Вы получите незабываемый опыт бережного и одухотворенного прикосновения к своему сердцу, к душам и умам ваших детей.

7. Написание автобиографических историй увлекательно, быстро и эффективно развивает навыки письма и способы выразить свои мысли, так как опирается на личный опыт и знакомый материал.

Несколько лет назад я вела онлайн-курс «Писать может каждый». Действительно, сейчас каждый может написать книгу. Писательство перестало быть сакральным действом. Самая смелая часть творцов выбирает писательство как свое призвание, образ жизни, ремесло. Самая ответственная — идет учиться на курсы писательского мастерства, посещает мастер-классы. Самая боязливая часть ждет своего часа, приступов вдохновения, окончательной готовности сказать миру свое слово. Самая неуемная — пишет посты и ведет блоги.

Пишут сейчас многие, но не все рукописи становятся книгами. Часто люди бояться идти в писательство. Во-первых, это трудная работа с непредсказуемым результатом. Во-вторых, творческая личность ранима и эмоциональна. В этом ее креативная сила, но и ахиллесова пята. Чувствительность помогает зорче видеть, тоньше слышать, глубже понимать мир, но делает человека более уязвимым. Именно уязвимость, ранимость автора нуждается в поддержке и теплоте, чтобы дар успел раскрыться, обрести силу, а писательская воля — устойчивость.

Когда человек начинает свой путь в писательстве, его ум и душа полнятся вопросами: «О чем писать? Где взять вдохновение? Кому мои письмена нужны? Имею ли я право быть писателем? Есть ли у меня талант? В чем моя творческая уникальность? Как мне обрести свой авторский стиль? Кто мой читатель? Где брать образы и сюжеты?»

Чтобы было легче выйти на стезю писательства, рекомендуют опираться на известную тему, на то, в чем ты разбираешься хорошо. А с чем мы в постоянном и плотном контакте? Со своим биографическим опытом, со своей личностью.

Марина Цветаева писала: «Душа — под музыку — странствует. Странствует — изменяется. Вся моя жизнь — под музыку» Я продолжу: пишущий человек — одновременно инструмент и исполнитель. Поэтому ему необходимо учится владеть своим инструментом, уметь использовать все разнообразие его возможностей, заботиться о нем, уметь его настраивать и сонастраиваться с миром, чтобы чисто и гармонично исполнять симфонию своей судьбы.

Обращение к своей биографии для начинающего писателя — это, пожалуй, самый бережный, продуктивный и короткий путь для овладения своим инструментом и для преодоления страхов и сомнений.

Хочу поделиться мнением известного психоаналитика и писателя Ролло Мэя, который говорил, что талант не болезнь, творчество — не сублимация и не невротичное состояние, а нормальная потребность и проявление самореализации одаренных людей. Так что не надо стесняться, начинайте пробовать себя в писательстве. Если же кто и назовет вас чудиками, сочтите это комплиментом. Ибо автор тот, кто осмеливается создавать чудеса своими руками.

Мой опыт работы с пишущими людьми показывает, что написание биографических историй и нарративная терапия приносят пользу и очевидные результаты в трех направлениях:

1. Писательском. Раскрывают и развивают творческие способности.

2. Личностном (феноменологическом). Делают доступным и зримым индивидуальный чувственный опыт.

3. Терапевтическом. Исцеляют, морально укрепляют и духовно обогащают пишущего.

Я искренне рекомендую тем, кто хочет примерить на себя писательство как призвание или как благородное и развивающее увлечение, пройти все практики и упражнения к литературно-биографическим композициям, предложенным в следующей части этой книги. Это позволит набить руку на разных формах, походить в «мокасинах» автора, найти свой стиль и услышать свой голос.

8. Когда мы решаемся рассказать о событиях прошлого сквозь призму биографического опыта, мы сохраняем культурное наследие страны и традиции своей семьи, мы разворачиваем исторический контекст через бытийно-эмоциональную сторону нашей судьбы.

Борис Пастернак писал: «Я знал двух влюбленных, живших в Петрограде в дни революции и не заметивших ее». Первая моя мысль была: романтично, но неправдоподобно. Я поменяла свое мнение, перечитав недавно Ирину Одоевцеву «На берегах Невы» и «На берегах Сены». И что же? Более 400 страниц о жизни в революционном Петрограде с ноября 1918 года и по весну 1921. Что Одоевцева вспоминает про эти кровавые, голодные и драматичные для России годы? Поэтические вечера и точность гумилевских рифм, душевные терзания и странности характера Мандельштама, встречи с Сологубом и Белым, преклонение поэтов и воздыхательниц перед гением Блока, кипучую жизнь Дома литераторов и творческие споры в Цехе поэтов.

Позвольте, но что же об октябрьской революции, большевиках и голодном Петрограде? Пара строк о том, что в дореволюционных сапожках холодно, а другие не купить, что в Доме литераторов можно бесплатно раз в день поесть горячей еды, что новая власть, к счастью, поддерживала поэтов, давая им помещения и переводческую работу во «Всемирной литературе». Все. Точка. Таков взгляд автора сквозь личный фильтр на излом страны.

Скажете узко, наивно, по-девичьи? Отчасти. Но эти мемуары позволили нам услышать иную мелодию личной и российской истории, почувствовать творческую среду Петрограда, увидеть, что кроме крови, маузеров и дыбенок была возвышенная поэтика духа, литературные поиски, страстная любовь к жизни, к красоте рифм, наконец.

Возьмем иные воспоминания об этом же времени и увидим жизнь с другой стороны, сквозь другие фильтры. К примеру, «10 дней, которые потрясли мир» Джона Рида или сохранившиеся в архивах дневники очевидцев революционного времени.

Мы видим то, что знаем, живем в том мироощущении, которое в состоянии осознать. Мы рифмуемся с миром на основе своего размера личности, и каждая такая рифма уникальна.

Такими же неожиданными и непохожими будут воспоминания наших современников о времени перестройки и ускорения, о 19 августа 1991 года, о «диком капитализме» 1990-х, о малиновых пиджаках, рэкете и товарах по карточкам. Потом мы будем читать о годах ковида, неожиданно нагрянувшей СВО и войне на Ближнем Востоке, о преддверии третьей мировой. Будем читать и удивляться тому, как по-разному увидели рассказчики одни и те же события, как необычно толковали причины и следствия. Как будто мы жили в разное время в разной действительности.

У каждого автора своя линия жизни, своя Россия, свой событийный и эмоциональный ряд внутри общего исторического контекста. Но и контекст, скорее всего, будет передаваться авторами по-разному. В этом ценность автобиографий — они впускают нас в иные порталы, минуя учебники истории. Только личные воспоминания и впечатления позволяют ощутить подлинное дыхание жизни, ее многослойность и разноликость.

Личная призма авторского взгляда подтверждает: вещи не такие, какими кажутся. Мы видим мир, людей и себя, пропуская жизнь сквозь свое сердце, сквозь свои когнитивные искажения⁶, сквозь свою систему ценностей и смыслов.

Собственно, затем и написана эта книга, чтобы каждый по-своему мог вспомнить, переосмыслить, рассказать и сохранить уходящую натуру, отдать долг памяти людям и событиям.

Примечания

1

Нарратив (англ. и фр. narrative, от лат. narrare — рассказывать, повествовать) — это повествование о взаимосвязанных событиях, представленное читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов.

2

Инсайт — озарение, внезапное нахождение решения какой-либо задачи, ставшее результатом продолжительной мыслительной деятельности. В психотерапии инсайтом называют внезапное осознание причин своего состояния или проблемы, сопровождающееся прозрением и катарсисом.

3

Нарративная психология — направление в психологии, которое основывается на идее о том, что, рассказывая свою историю, человек может осмыслить и упорядочить собственный опыт. Истоки нарративной психологии — в литературе и искусстве.

4

Рефлексия — способность рассуждать и анализировать свои мысли, чувства и потупки.

5

Гештальт-подход подразумевает использование гибких методик, которые легко адаптируются под отдельного пациента. В гештальт-психологии терапевт, будучи в равной, диалогической позиции по отношению к пациенту, заботится об увеличении его осознанности.

6

Когнитивные искажения — систематические отклонения в поведении, восприятии и мышлении.