Книга стихов

Виктор Бржезоский Бржезовский, 2021

В 1984г. я был направлен в Афганистан в город Герат начальником электрохозяйства. Там. вдали от семьи, появились мысли о доме и о том, что я нужен своим близким. Начали одолевать сны о прошлой жизни на родине. Так я стал писать стихи. Поэзия всегда начинается с состояния души. Люди часто начинают писать после сильных эмоциональных потрясений, душевной драмы или мук одиночества. Поэзия не рождается на ровном месте, она выходит из наших мыслей, чувств. В какой- то момент ты ощущаешь эйфорию, окунаешься в мечты, у тебя вдруг появляется желание, и ты пишешь, пишешь….

* * *

Время уносит годы,

Годы уносят людей,

Все это в моём блокноте

В память о службе моей.

* * *

У нас в песках один закон,

И нет его верней:

В песках всегда нужна вода,

А друг еще нужней!

И коль во фляге два глотка,

Ты больший из глотков

Оставь для друга своего.

Таков закон песков!

* * *

Мы вернемся!

Горы, камни, снова горы,

Пыльный ветер, ураган…

Чужая страна, чужие просторы,

Долина «смерти» — Афганистан!

Приедем и мы домой, ребята!

И будут нам светить всегда

Не звезды на плечах комбата,

А звезды на бутылках коньяка!

сентябрь 1984 г

Поэзия XX века

Афганский блокнот

Под нами — Афганистан

Пески и солнце, верблюжья колючка…

Верблюды пасутся на красных кручах.

А вон вдали, в пыльных тучах,

Видны кишлаки у гребней гор сыпучих.

Шоссе тонкой лентой вьётся.

С неба бросил взгляд:

Маленькие точки внизу,

Это колонны машин отряд.

Приник к иллюминатору,

Вот уж под самолётом снега.

И пошли-заплясали

Гора к горе гряда.

Самолёт надрывается, моторы гудят.

Может, за нам «душманы» следят.

Быть может, взлетает уже «стрела»,

И непоправимая летит беда.

Но всё в полёте спокойно прошло.

Пролетел самолёт, беду пронесло.

Не всегда так бывает, тишины обман.

В этой стране стреляют, под нами — Афганистан!

Мы, интернационалисты, сюда летим за тем,

Чтобы над Афганистаном светил мирный день,

Чтобы самолёты летали, куда хотят,

Чтобы дети играли, голосами звеня.

Мы, интернационалисты, сюда пришли,

Чтобы душманские орды забить в пески,

Чтобы мордой поглубже всю загнать

Эту заокеанскую сволочную рать.

1984 год.

Ты помнишь

Ты помнишь речку под Рамонью,

Наш маленький дощатый дом.

Где две недели мы вдвоем

Прекрасно время проводили.

Днем загорали, в лес ходили.

А вечерами под луной

Мы тихо, тихо говорили

Про нашу жизнь и про любовь.

И временами стыла кровь.

Пройдут два долгих этих года,

Пройдет «ненастная погода».

Мы снова встретимся с тобой,

С моей любимой, дорогой!

И будет лес, малины чаща,

Игривой речки поворот,

И будто не было «ненастья»!

Настанет снова наше счастье.

И вот опять «любовь поет»!

1984 год

Мои родные

Нас время разделило снова.

Вставши раннею порою,

Ваше фото на стене

Увижу пред собою.

И даже если я усну

Пред самою зарею,

Уставший и нет сил,

Глаза тотчас открою

Сейчас взглянуть на вас,

И сразу тысячи прикрас!

Я вижу жизнь совсем иною:

Ни грусти, ни печали нет,

И вот уж снова я поэт.

В душе забилась искры весть.

И будто не было ненастья.

Какое все же это счастье,

Что вы на свете есть!

1984 год

Воспоминания

Теплый ветер дохнул, зашуршала листва,

Я прилег на траву, вспоминая тебя.

Круг луны мирно нес белый свет до небес,

И с мерцанием звезд мне покой в душу влез.

Я лежал на траве, днем согретый землей.

Улыбался во сне: виден образ мне твой.

Все прошло, как мираж, открываю глаза:

Мерно льется луна, но не вижу тебя.

Снова хлынула грусть, и тоска душу рвет.

Если б знал я, когда встречи день наш придет.

Мерно светит луна под мерцание звезд,

Но не сможет она моих вытереть слез.

1984 год.

Знамя апреля

посвящено Афганской революции 22 апреля 1978 г.

Мрачен край, лишь с пустыней сравнимый,

Белой пургой и седыми ветрами повитый.

Солнце встанет доменной печью

Плавить и «трескать» на части граниты.

Вёсны зеленой травой не цветут,

Колючкой покрыты дали,

Ветры веками кровавую песню поют,

Горы, смотрящие гордо ввысь, от времени увядали.

Рабочие руки прикипели к кирке,

Покрытые потом лица.

Буря гудит и крутит,

Свистящая цементная вереница.

Вчерашнему батраку, горбившему спину,

Ветер революции вея,

Скинул тысячелетний хомут,

Баев, сидевших на шее.

Но не понравилось господам:

Народ поднял голову.

Вот уже во весь рот кричат:

«Подохните вы с голоду!»

Тут же поборники из NTS,

Непревзойденные «свободолюбцы»,

В своем журнальчике «Посев»

Лбами о стену бьются.

Вот «правоверные мусульмане»,

ЦРУ подготовленные в Пакистане,

Выползают из щелей, гады,

Революции ставить преграды!

Всё рассчитали за океаном,

Доллары льются потоком.

Но не оставил в беде друзей

Советский народ, верный своим зарокам!

Афгано-Советская дружба растет,

Крепчает из года в год.

Женщины раскрепощенно снимают чадру,

С советской властью идет народ!

Дети, взяв в руки книги,

Учиться сегодня идут из аула.

Их весело звенят голоса,

На улицах Кабула.

Советский солдат с афганским стоят,

Держась рука в руку.

Мы будем помнить всегда

Чилийскую науку.

Пусть враг злобствует, делает потуги,

Уже разгорелось пламя.

Трудящиеся Афганистана сжимают крепко

Революции знамя!

1985 год.

Плачьте, березы

Не давите ногами багряных цветов,

Этим вы свою душу раните.

Прекрасные ребята, в расцвете лет

Почему же вы умираете?

Мать склонилась над гробом сына,

Ей его уже не дано поднять.

Под крышкой цинка гроба

Суждено ему вечно лежать.

Но никак не поймет она горя,

Разметались седые власа,

По морщинам старческим слезы

Заливают потоком глаза.

Как случилось: провожает сына!

Ведь она должна раньше уйти.

Сын такой добрый и милый…

Он из армии должен прийти!

Два дня как в горящем танке

Он свою жизнь положил.

До приказа один только месяц

Осталось ждать… не дожил!

От взрыва душманской гранаты,

Прожёгшей броневую сталь,

Четыре танкиста, четыре друга,

Ушли в безвозвратную даль.

И четыре цинковых гроба…

Каждой матери свой получать.

В четыре дома ворвалось горе,

Ждали сына и… некого ждать.

Не дано им увидеть своих сыновей!

Плачьте, березы родного края,

Под крышкой гроба пепел, тлен,

Тела поместились в коробку «сухпая».

Не давите ногами багряных цветов,

Этим вы свою душу раните.

Прекрасные ребята, в расцвете лет

Почему же вы умираете?

Сколько друзей уже в землю ушло…

Им всего восемнадцать было.

Сколько уйдет еще впереди?

Сколько сегодня убило?..

1985 год.

Ночь в Кабуле

Растаяв, день склонился к ночи.

Проснулась, поднялась луна.

Немного парит, но не очень,

И пыль на землю улеглась.

А звезды ярки в небосклоне,

Мерцая, дальний свет несут.

Поет ручей, поддавшись воле,

Лягушки квакают, поют.

Вот слышен легкий шелест листьев.

Созревши, шишки упадут.

На ветке белка зарезвится,

И трели птицы подают.

Вот где-то ящерка промчится,

Кузнечик затрещит в траве…

И мне сейчас совсем не спится,

Ведь ночь гарцует во дворе.

1985 год.

Пишите письма

Пишите письма, они летят на крыльях.

Их, получая, кто-то будет рад.

И вот уж расстояний длины

Становятся короче во сто крат.

То письма радости, они летят как птицы,

И песнями земля от них поет.

И радостью сияют лица,

А в душах наших «гейзер» бьет.

1985 год.

Мечты

Осталось несколько недель,

И обниму твои я плечи.

Но в этот теплый летний вечер

Ты так близка и так далече.

Мне весело и грустно стало,

Душа страдать уже устала,

На волю рваться и стонать,

Счастливой встречи долгой ждать!

Меж нами гор океан,

Песню стремительно, ветер, неси,

Сорви поцелуй с губ моих,

До российской земли донеси.

Милый, небесный друг,

Сделай быстрее круг,

С милой моей простись,

Снова ко мне вернись!

1985 год.

Всегда молодые

У глаз твоих морщинки серебрятся,

Легли на плечи годы чередой.

Ты все такая же веселая, прекрасная,

Как в нашем детстве, сердцу дорогом.

А я не тот, что был когда-то раньше,

Меня не красят долгие лета.

Виски и волосы снегами серебрятся,

Морщины лоб покрыли навсегда.

Еще не осень, но желтеют листья,

Да отзвенели птицы в вышине.

А чем ты можешь, чем гордиться,

Когда полжизни прожито уже.

Уж так устроен в мире человек:

По жизни молодость спешит идти.

Проходит жизнь… «Что сделано?» — ты спросишь.

Но нет обратного назад уже пути.

А ты все та, что была раньше,

Тебя не изменить в моей судьбе.

Ты все такая же красивая, прекрасная,

Такой останешься вовек в моей душе.

Года пройдут, нет — пронесутся,

Как птицы в синей вышине.

Моложе нет, не станут наши лица.

Но наша кровь бурлит в бушующей душе.

1985 год.

Письмо любимой

Тебе пишу, своей любимой,

Из края гор, где нет воды,

Где не приносят снега зимы

И не цветут зимой сады.

Хотите верьте иль не верьте,

Но дождик здесь сплошной обман

Тот край зовут «долиной смерти»,

А ту страну — Афганистан.

Здесь нет ни тополя, ни ели,

А лишь колючка, как злодей.

И жарким солнцем парит очень,

Не листья парит, а людей.

Здесь не летит журавль весною,

Курлыча в небе голубом.

Лишь только ястреб надо мною

Рисует круг, маша крылом.

1985 год.

Родная Россия

Солнце тихо в речку сядет,

Аист крыльями взмахнет,

Пастухи стада сгоняют,

Хлебом с поля вдруг пахнет.

Лошади в лугах играют,

Мирно травушку жуют,

Вот туман на речку сядет,

И лягушки запоют.

Я бреду в траве по пояс

И по хлебному жнивью.

Комары пищат, ругаясь,

Песню зудную свою.

На свою родную землю,

Мне так хочется взглянуть.

И в траве лугов России

С головою утонуть.

1985 год.

Я пишу о любви…

Я пишу о деревьях, цветах и птицах, я пишу о любви.

Рвутся с сердца слова, заставляют меня: говори!

Я пишу о деревьях, их с корнями из земли вырывают

И еще молодыми, по оврагам они умирают.

Я пишу о цветах на могилах борцов,

Кто продолжил в веках дела своих ратных отцов.

Я о птицах пишу, с клеток рвущихся ввысь.

Не дано нам понять их свободную мысль.

Я пишу о любви, что к свободе зовет!

Я пишу о любви, побеждающей гнет!

1985 год.

Песни

Много песен в Союзе мы пели.

Говорили они для души.

На чужбине в солдатской шинели,

Мы познали другие стихи.

В них не просто набор стихотворный,

И не просто души благодать,

В них надежда, стремленье и горе.

Лишь послушаешь — можно понять.

Заиграла гитара надрывно,

Твои нервы бегут по струнам,

Все ты чувствуешь каждою клеткой,

Будто с песней породнен ты сам.

Много песен в Союзе мы пели.

Говорили они для души.

На чужбине в солдатской шинели,

Мы познали другие стихи.

1985 год.

Мечта солдата

Наступила ночь моя, ночь моя раздольная.

Не дает покою мне, ночь моя бессонная.

Мысли крутятся в мозгу, душу рвут травленую,

Навевают на меня лишь тоску зеленую.

Разметался на постели я на левый–правый бок,

Ночь пришла, горы скрылись… До рассвета спать не мог.

Не дает уснуть тревога, это боль моей души,

Не дают уснуть спокойно мне глаза твои в ночи.

Я их помню и не помню, целый год кровать пуста.

И сейчас, совсем уж скоро, я прижму твои уста.

Возвращаюсь я с чужбины, командир печать кладет.

Знаю, хватит грустной мины, за плечами целый год.

Днем такой я бравый, ночью грустный «старый дед»,

Будто я вдохнул отравы, дурманящих маков цвет.

Эх, вы, думы, мои думы, боли крик моей души…

Как забыться на мгновенье и уйти в покой тиши?

Долго ждал я этот отпуск, и сбылась моя мечта!

Наконец «зима» уходит, и «весна» ко мне пришла.

Еду, братцы, я в Россию. Уходи с души, тоска!

Я сегодня очень весел, хорошо бы навсегда.

1985 год.

Та страна Афганистан

Степь да степь, песок и камень,

На ресницах пот струит.

Гордо ветер песню воет,

В небесах орел кружит

По долине мерным шагом

Движет маленький отряд.

Дан приказ спешить на север,

И идут за рядом ряд.

Их от солнца черны лица,

Жар такой на части рвет.

Автоматы за плечами,

С солью выжимают пот.

Скоро кончится дорога,

Но и там не ждет покой.

Есть приказ занять ущелье

И принять неравный бой.

Лейтенант, совсем мальчишка,

Подзывает старшину:

«Успеваем, передышка» —

Тихо говорит ему.

Может, скоро эти скалы,

Где песок сейчас струит,

Сотрясутся громом боя,

Землю кровью окропит.

Грянул бой, потряс ущелье,

Песня смерти автомат.

Застучало, затрещало,

Залег маленький отряд.

Автоматы, ощетинясь,

Выбивают в камне дробь.

Трассера траву сжигают,

Гул стоит, аж стынет кровь.

Вот разрывы от гранаты,

Слышен чей-то боли крик.

Вдруг все смолкло, тишиной

Поглотило все на миг.

Этот бой на самом деле,

Не ученье, не обман.

Место то — ущелье смерти,

Та страна — Афганистан!

1985 г.

Получил письмо

Получил письмо сегодня,

Ждал его, оно пришло.

Из ковша ледяной водицей

Тело жаром обожгло.

На листке запрыгали буквы,

Стал туман застилать глаза.

Ты в приписке последней строчки,

Написала: люблю тебя!

Никогда так мне не писала,

Первый раз говоришь о любви.,

Я письмо все читаю сначала,

Говори мне, еще говори.

Раньше жизнь чередою катилась,

Пролетая, как розовый сон.

Нам судьба приготовила двери,

Через них мы во время войдем.

И сегодня уже устали,

Впереди еще долгий путь.

Много сил у себя отняли.

Ох, как хочется отдохнуть.

Ты была всегда очень сильной,

Даже крепче, сильней меня.

Говорить о любви не умела,

Больше дела, меньше огня.

Я ужасно сегодня весел

Даже сам не узнаю себя.

Причина в последней строчке,

Написала: люблю тебя!

1985 год.

Словоблудие

Басня

Обещал один енот

К сроку сдать водопровод.

Раз, конечно, обещал,

Значит, заяц ждет.

Год проходит, и зайчишка

Снова в трест идет.

Там опять пообещали,

Заяц снова ждет.

Так и ходит, обивает

Он ступенек ряд.

Но работ не начинают,

Не берут подряд.

Всё одни лишь обещанья,

Не ведут там вод,

Лишь бумаги, переписки

Целых шесть подвод.

В этом тресте есть начальник,

Бурый он медведь.

У него «зверячье» слово:

Слово дал — взял… что такого?

Никому он не откажет,

И на дверь вам не покажет,

Он на стул тебе укажет,

Про дела свои расскажет.

Очень занятый медведь!

Целый божий день

Раздавать всем обещанья,

Ведь ему не лень.

В этой басне есть простой, думаю, урок:

Меньше будет обещаний —

Больше будет прок!

1985 год.

О моей жизни

Моя отчаянная жизнь…

Люблю горение мятежно

И радоваться неистово,

А горевать так безмятежно.

Поддавшись пламенно порыву,

Стремясь заполнить пустоту,

В теченье жизни окунаюсь

И снова к пропасти бреду.

Живу, как ртуть, с огнем в крови,

Я этой жизни взбунтовался

И с мановением тоски

В дорогу дальнюю собрался.

Душа кричит, подобно птице,

Закрытой в клетке напоказ,

Крылами бьёт, к свободе рвется

В последний раз.

Сегодня я бродяга и мечтатель,

А завтра, может быть, поэт,

В блокноте сам себе издатель,

А может быть, и нет.

Не нужно мне наград

И привилегий разных,

Пускай не будет жизнь тоской

И дней однообразных.

Я якорь подниму,

В обратный путь пускаясь,

Песню лебединую пою,

В Россию возвращаясь!

Слышен сердца томный зов,

В груди отплясывает грусть.

Завтра родная земля меня

Встретит пусть!

1985 год.

Размышления о вечном

Дорога, пыльная дорога, дорога бытия…

Спешит гремящая тревога, и нет меня.

Уставший путник на холмик сядет, чтоб отдохнуть.

На землю с губ его вода стекает, ко мне на грудь.

Ты не пугайся, путник, услышав где-то из-под земли

Мой голос громкий и протяжный. Меня прости.

Ты встанешь, путник, отряхнешься, на миг замрешь.

Я здесь останусь, ты дорогой своей пойдешь.

Стихи, летящие частицы душевного огня,

Они порхают, словно птицы. А нет меня.

Вы не тревожьтесь, не печальтесь, други, обо мне!

Вечной памяти хотел бы на родной земле.

Я страницу жизни повернул, в ней оставил след.

И немножко подышал, сделав, что мое,

Песню лебединую я спел,

Весело переместившись в небытие.

1985 год.

Для чего…

Сильным грохотом и воя,

В ночь ракеты устремляются.

Красные хвосты за ними

Черный воздух рассекают,

И в мгновенье пропадают.

Там, куда они уходят,

Взрывом землю сотрясая,

Смерть летит, стрелой пронзая,

Все живое убивая,

Землю, камни расплавляя,

Все мешая, все ломая,

Ничего не оставляя.

Человек рожден для мира,

Человек рожден для счастья,

Все разрушить можно просто,

Возвести, построить трудно.

Разрушается в мгновенье

То, что строят поколенья.

Взрыв…и вот летят творенья

Человеческих созданий!

1985 год.

Возвращение

Самолет садится на посадку,

Выхожу в распахнутую дверь,

Хватит, отыграл с собою в прятки,

Даже и всплакнуть можно теперь.

Вот она, земля моя родная,

Вот он, Воронеж, отчий дом,

Целый год пробыл я на чужбине,

Конец ознакомительного фрагмента.