Игрушка Её Светлости

Татьяна Зинина, 2023

Когда в наш дом притащили едва живого айва, на нём уже был рабский ошейник. Я хотела спасти его от побоев и унижения, потому потребовала отдать мне. Он не помнил о себе ничего, даже имени, зато имел гонор и непомерную гордость. Он не собирался подчиняться, и я понимала, что с ним будет сложно, но всё равно не смогла остаться в стороне. Вот только тогда даже не подозревала, каким кошмаром обернётся мой поступок, когда раб вспомнит, кто он такой. Ведь этот айв никогда не умел прощать. И обязательно придумает достойную расплату для тех, кто посмел отдавать ему приказы.

Глава 2

Безымянный

Открыв глаза, я долго смотрел в белый потолок и пытался заставить веки не слипаться. Несколько раз они всё-таки закрывались, будто мне не хватало сил удерживать их открытыми. Дышалось тяжело, безумно хотелось пить, а всё тело болело так, будто меня пережевал и выплюнул какой-то гигантский зверь.

Борясь со слабостью, я попытался вспомнить, как вообще оказался в таком состоянии. Но не смог. Голова трещала, казалось, вот-вот разорвётся на части. Но что самое паршивое, я почти не чувствовал собственной магии. Что это? Истощение? Вероятнее всего. Полагаю, меня просто угораздило выложиться досуха, и потому теперь приходится наслаждаться вот таким паршивым состоянием.

— Проснулся? Ну наконец-то, — проговорил склонившийся надо мной пожилой мужчина.

Судя по халату зелёного цвета, он был тут лекарем.

— Как самочувствие? Слышишь меня? Видишь? — спросил он и помахал перед моими глазами рукой.

Я моргнул, хотел оттолкнуть его конечность, но не смог даже приподнять свою. Какое унылое состояние.

Седой лекарь куда-то пропал, но скоро вернулся с несколькими флаконами и большой металлической ложкой. Наполнил её какой-то жижей и бесцеремонно сунул мне в рот.

— Это укрепляющий настой, — пояснил, заметив мой недовольный взгляд. — Знаю, гадость, но тебе сейчас очень нужны силы.

Дико коробило его простецкое обращение. Понимаю, целитель, но никто не давал ему права говорить со мной на «ты». И я бы поставил его на место, если бы вообще был в состоянии сказать хоть что-то.

— Теперь вот это, — продолжил бесцеремонный старик и наполнил всё ту же ложку новым снадобьем. — Заживляющее. С твоими ранами без него никак.

Отказываться не стал. Собственное беспомощное состояние нравилось мне куда меньше, чем сомнительное лечение. Но когда принял и третье лекарство, целитель убрал бутылочки и вернулся ко мне с пинцетом и бинтами.

— А теперь ложись на бок. Нужно сменить повязки. Начнём со спины.

После этих слов я насторожился ещё больше. Перевернуться сам не смог — сил не хватило. Пришлось старичку меня разворачивать. И вот, когда, срезав старые бинты, он приложил руку к моим лопаткам… я понял, что там у меня болит особенно сильно.

— Их будто пытались вырвать с основанием, — проговорил себе под нос лекарь, заставив меня растерянно замереть. — Но всё же отрезали. Хоть местами раны просто ужасные. Но я слышал, что полностью лишить айва крыльев крайне сложно. С тобой явно пытались поступить именно так.

Сердце сжалось, причиняя боль, а я только теперь осознал, что со мной случилось. Это ведь явно было нападение. Меня пытались убить. Каждый знает, что пока у айва есть крылья, у него остаётся и постоянная подпитка магией. Но у меня теперь их, кажется, нет…

Пока целитель обрабатывал раны на спине, причитая о том, какие же они глубокие, я пытался понять, как же меня угораздило влипнуть в такую историю. Попытался вспомнить, что было вчера… не смог. Попробовал воскресить в памяти лица тех, кто был со мной. Не получилось.

— Как твоё имя? — вдруг спросил целитель. Он уже закончил со спиной и теперь начал обрабатывать рану на моей правой ноге.

Я уже открыл рот, чтобы ответить и… молча его закрыл. Память никак не желала давать ответ даже на такой простой вопрос. Как меня зовут? Кто я? Откуда? Что здесь делаю? И как ни напрягался, мне так и не удалось найти ни одного ответа.

— Сложно говорить? — участливо поинтересовался целитель.

— Я не помню, — прошептал, подняв на него взгляд. — Ни имени. Ни фамилии. Ничего.

Седой нахмурился, но кивнул.

Закончив с ногой, помог мне сесть и опереться спиной на подушку. Потом долго ощупывал мою голову, а от его рук исходила чуть колючая целительская магия. Кстати, после этих манипуляций, боль почти ушла.

— Тебе сильно досталось. Особенно голове. Так что провалы в памяти не удивительны. Но всё поправимо. Вот выздоровеешь, и воспоминания вернутся. Кстати, меня зовут Грант.

После окончания перевязок, он всё же дал мне воды, которую я пил с небывалым удовольствием, будто несколько дней о ней мечтал. А потом целитель помог мне лечь, накрыл тонким пледом и, коснувшись моего виска, отправил в царство снов.

Не знаю, сколько я проспал, но когда снова открыл глаза, за окном, у которого стояла моя кровать, медленно поднималось солнце. На сей раз мне даже удалось сначала самому перевернуться на другой бок, а потом и вовсе сесть.

В комнате кроме меня никого не было. Ещё три койки с металлическими изголовьями стояли пустыми. Недалеко от закрытой двери виднелся операционный стол, несколько стеклянных стеллажей с лекарствами и инструментами, пара стульев. Увидев сбоку неприметную дверку, я решил, что там наверняка уборная. И лишь стоило об этом подумать, как организм сообщил об острой необходимости посещения именно этого места.

Встать получилось не сразу. Тело болело, особенно сильно ощущались раны на спине, как раз там, где были крылья. Наступать на правую ногу оказалось почти невозможно. Но я всё равно поставил себе цель добраться до уборной. Надеюсь, там именно она, а не какой-нибудь склад.

К счастью, интуиция меня не подвела. За дверью обнаружилась небольшая душевая, с унитазом и умывальником. Очень хотелось встать под струи воды, но я трезво оценивал свои силы. Пришлось ограничиться умыванием.

Обратный путь до кровати дался с трудом, но когда я снова улёгся, в голову полезли вчерашние вопросы. И самый главный из них: кто я? Увы, память не стала ко мне лояльнее. И продолжала держать в секрете ответы даже на самые простые вещи. Попытался обратиться к магии, но она не откликалась. Правда, сегодня ей явно что-то мешало. И, сосредоточившись на собственных энергетических каналах, я понял, что они стопорятся в районе шеи. Коснулся этого места рукой и…

Забыл, как дышать.

На мне был ошейник. Именно он блокировал магию. И ладно бы просто блокировал. Увы, всё оказалось в разы хуже. Ведь обычные блокираторы, которые использовали на преступниках, состояли из цельного куска металла. Этот же был кожаным с металлическими вставками и несколькими камнями. Такие надевали только на рабов. Но этого же просто не может быть! Я раб?! Бред.

Увы, ошейник был на мне и сниматься не собирался. А меня всё сильнее одолевал страх вместе с отчаянием. Я ненавидел такие низменные эмоции, но сейчас ничего не мог с ними поделать. Память, словно издеваясь, вдруг подкинула информацию, что рабом свободного айва в Айвирии могли назначить только по приговору суда. Но… за что я получил ошейник? Почему даже этого не помню?

Когда пришёл Грант, я сидел на кровати и смотрел в окно. В мыслях царил хаос, но эмоции мне уже удалось взять под контроль. Сейчас даже было стыдно перед самим собой за мгновения слабости. Я отчего-то не сомневался, что ничего подобного себе позволить не могу. Ни при каких обстоятельствах.

— Рад, что тебе лучше, — проговорил целитель, коснувшись моего лба рукой. Постоял так несколько секунд и улыбнулся. — Уверенно идёшь на поправку.

— Откуда это? — спросил я, указав на ошейник.

Целитель вздохнул и заметно поник.

— Тебя принесли уже с ним. Сказали, что ты преступник. Из тех бандитов, которые грабят на дорогах машины.

Я промолчал. Грант попытался изобразить ободряющую улыбку, но она получилась горькой.

— Отдыхай. Я пока принесу тебе завтрак и лекарства.

И удалился.

А вот вернулся не один. Вместе с ним пришёл мужчина в военной форме. Тоже седой, но высокий, крепкий и далеко не старый. Он долго всматривался в моё лицо и о чём-то думал. А потом сказал:

— Грант, сделай так, чтобы после обеда он был готов к работе.

— Но… капитан! — возмутился целитель. — Этот несчастный только пришёл в себя.

— Я вижу, что он в сознании. Сидит вполне нормально. До казарм как-нибудь доковыляет. Там требуется уборка.

— Это жестоко! — продолжил спорить с ним целитель. — Я буду жаловаться герцогу на ваш произвол!

— Твоё право, — отмахнулся военный и решительно направился к двери. — Я своё слово сказал.

После его ухода Грант тоже куда-то ушёл. Видимо, хотел на самом деле поговорить с герцогом. Я же просто приступил к завтраку. Есть хотелось неимоверно, а собственный рабский статус всё ещё казался мне шуткой. Глупостью. Ошибкой. Ведь такого просто не может быть. Чтобы я — и раб? Нет.

Увы, ничего о себе вспомнить так и не смог, как ни старался. Знал лишь, что рабом быть никак не могу. Это в моём случае попросту невозможно. Противоестественно. Как сухая вода или холодный огонь. А значит, произошло недоразумение.

Целитель вернулся быстро ‒ я едва успел доесть сладкую кашу и выпить странноватый на вкус отвар. Грант подошёл к моей кровати, сложил на поднос тарелки, выпрямился и тяжело вздохнул.

— Его светлость уехал. Прибудет только через несколько часов. Но ты не сомневайся, я сразу же пойду к нему. Он у нас строгий, но справедливый, — взволнованно говорил целитель. — И леди Кэтрин как назло отправилась в город с матерью. Скорее бы она вернулась.

Пока целитель перевязывал мне раны, я осторожно расспросил его о самом герцоге и той самой леди Кэтрин, которых он упоминал. Оказалось, хозяином этого места являлся лорд Дерек Даворский. Это имя было мне отдалённо знакомо. А память подкинула ответ, что именно этот человек заправлял почти всем западом Вергонии до того момента, пока она не перешла под наше крыло. Теперь он просто лорд своих земель, а управляет всем назначенный королём наместник.

Леди Кэтрин оказалась дочерью герцога. Она обладала сильным целительским даром, потому часто помогала Гранту с лечением больных. Вот и позавчера вечером, когда меня сюда доставили, она тоже участвовала в моём спасении. По словам целителя, я вообще выжил только благодаря её талантам.

Время до обеда пролетело быстро. Я чувствовал себя вполне сносно, даже ходить уже получалось гораздо лучше. Мысленно продумывал, что скажу герцогу на аудиенции. Ведь моё рабство — это явная ошибка. Если он на самом деле здравомыслящий человек, то должен всё понять.

Иначе просто и быть не может.

Вот только до того, как вернулся его светлость, в целительскую пришли солдаты и прилизанный тип в сером щегольском костюме с красным шейным платком.

— Встать, — небрежно бросил он мне. — Капитан приказал отправить тебя мыть казармы.

Я фыркнул и отвернулся. Исполнять его приказ даже не подумал.

— Встать! — повторил он, а голос стал твёрдым.

— Я не буду тебе подчиняться, — ответил ему. — Хочу видеть герцога.

Тип моргнул, явно не ожидая такого ответа. Подошёл ближе и посмотрел на меня с презрением.

— Вставай, раб. И иди в казармы. Иначе мне придётся наказать тебя за неповиновение.

— Интересно, как? — спросил я, не сдержав усмешку.

Тот напряжённо сжал челюсть, глянул на меня сверху вниз и сказал:

— Приказываю, встань!

И в то же мгновение по телу пронеслась волна боли, а ошейник начал сжиматься, не давая сделать вдох. Но я терпел. Продолжал сидеть на кровати, и не позволял себе издать ни единого звука. Боль не отпускала, становилась всё сильнее, всё острее, меня будто ломало изнутри. Обжигало раскалённой лавой. А потом… всё прошло. Но не потому что я поднялся, а потому что два солдата вздёрнули меня вверх, заставляя встать.

— Майлз, что же ты делаешь?! — выкрикнул вбежавший в целительскую Грант.

Он уходил за обедом, но увидев развернувшуюся перед ним картину выронил поднос с едой. Послышался грохот, звук разбитой посуды, но сам целитель не обратил на это внимание. Он быстро проковылял вперёд и схватил типа в костюме за грудки. Грант был ниже него почти на голову, потому выглядело это странно.

— Майлз, он только утром пришёл в себя. Нельзя ему сейчас приказывать, — причитал целитель.

— Тогда пусть подчиняется, — ровным тоном ответил тот, отцепив от себя руки целителя.

И посмотрел на меня. Но в ответ я только отрицательно мотнул головой. Не стану. Пусть хоть убьют.

— Видишь? — Майлз обратился к целителю, но при этом показывал пальцем на меня. — Эту айвирскую тварь нужно учить. И не мешай мне. У меня приказ капитана.

Потом снова посмотрел мне в глаза, и его взгляд не предвещал для меня ничего хорошего. Я уже был готов к новому приказу через ошейник, но тип решил иначе.

— Тащите его на хозяйственный двор, — сказал солдатам.

Они подхватили меня под руки и поволокли на выход. У меня и до этого момента было не так много сил, а после боли от приказа их совсем не осталось. Сопротивляться я попросту не мог. Но даже теперь, чувствуя себя беспомощным и немощным, твёрдо знал, что подчиняться не стану. Ни за что.