Через сотую долю минуты

Татьяна Георгиева, 2023

Вашему вниманию представлены стихи пермского поэта Татьяны Георгиевой. Автор создаёт в своей поэзии свежие, яркие, запоминающиеся образы, достоверно передающие переживания, стремления, изыскания и рост хрупкой материн по имени Душа. Главной задачей своего творчества автор ставит поиск Истины. Поэзия Татьяны Георгиевой основана на христианских ценностях: вера, мужество, честность, любовь, семья, верность. Стихи полны драматических, а порой и трагических коллизий жизни. Довольно часто автор освещает тему романтической привязанности н глубокой жертвенной любви. Особую нишу в творчестве занимает тема общения с Богом, и чётко прослеживаются патриотические интонации, автор пишет об отваге и верности своему Отечеству, о готовности его защищать. Стихи Татьяны Георгиевой в большинстве своём романтичны, потому, возможно, будут особенно близки прекрасной половине человечества. Важной чертой эмоционального строя поэзии Татьяны Георгиевой является стремление к Свету, чистоте, справедливости.

Возвращаясь из плаванья…

Знаешь, когда я, возвращаясь из плаванья,

говорю тебе «здравствуй»,

то это не слово, а белая ветвь сирени,

потому что оно рождено из солнечной боли странствий,

пульсации мышц, зазеркалья памяти

и яростных откровений.

Знаешь, только с тобой я до краëв наполняюсь явью

огненно и безвозмездно.

Я беру тебя на руки, сотканную из ветра,

тёплую, как ребёнок,

и чувствую каждым нервом, что если ты прекратишься

или тебя по крупице впитает бездна,

то я из горячего кремня продолжусь

в зазубренный рваный осколок.

Сердце пустыни — родник, оттого волнистый песок

на рассвете лучится мëдом,

и не вместишь, не обнимешь взглядом неизреченность дали.

Сердце моë — ты, и пока я дышу

под вздымающимся небосводом,

буду горстями вычерпывать страхи твои и печали.

Если исчезнешь, то сквозь тернии, дёрн, окаменелости, глину

я продираться начну к тебе ростком,

сколько хватит в нëм травяной и упрямой силы,

неся, как стяг, нелюбовь к бездействию как к первопричине

того, почему все мы не пламенеем,

а лишь звеним, пустеем и стынем.

Ты — возможно, последняя и единственная моя святыня,

оттого никто и ничто у меня тебя не отнимет.